Особняк мужчин

Порш сказал "нет". Отец сказал "да". Кинн стоял посередине. Как всегда. У отца было больше опыта. Его советы были дороже золота. Но Порш был новым, свежим взглядом. Он всегда указывал на вещи, которые они никогда не учитывали в своих сделках. Например, рабочие, телохранители, должники. Порш уже бывал на другой стороне. Он знал, каково это - столкнуться с таким чудовищем, как семья Кинна, и возмущаться их безжалостностью. Но отец был прав. Если бы Кинн поступил так, как говорил Порш, они потеряли бы деньги. Они потеряют уважение. Хуже всего то, что они потеряют страх. - Порш, - сказал Кинн, глядя на Порша, когда тот кивнул, уже зная, что Кинн собирается встать на сторону отца, - Хоть раз взгляни на вещи с нашей точки зрения. - Я понял, - сказал Порш, - Я правда понимаю. Кинну пришло в голову, что, возможно, причина в этом. Возможно, на каком-то уровне взгляд Порша на Кинна был искажен решениями, которые Кинну пришлось принять, чтобы защитить свою семью. Иначе, почему список чтения Порша состоял из персонажей Кинна-убийцы и злодеев-филантропов? Потому что Порш видел его именно таким. Как босса мафиозной банды, который не мог видеть дальше дула своего пистолета. Он хотел поговорить об этом, но просто не мог забыть выражение полного отчаяния и предательства на лице Порша, когда Кинн встал между пистолетом Порша и отцом. Кинн встал на пути того, чего, как он знал, Порш отчаянно хотел. В каком-то смысле, каждый раз, когда он поддерживал отца, он снова стоял между ними, сталкиваясь с Поршем вместо папы, прося его опустить пистолет. Просил Порша пожертвовать своими желаниями ради своего блага. Снова и снова. Так как же он мог поднять этот вопрос? Как он мог говорить об этом? Как он мог притворяться что находиться в неведении, когда точно знал, в чем проблема, но был бессилен ее решить?