Изгнанный Айну

      Всюду, куда не направь свой взгляд, виднелось только одно: кромешная тьма, нарушаемая редкими вспышками красно-фиолетового цвета, от которых, казалось, могли основательно ослепнуть глаза. Это очень походило на некое загадочное чёрное полотно, не имеющая при себе рам. Тьма этого полотна словно бы засасывала в себя весь имеющийся, а в данной ситуации оставшийся свет. Помимо него, она как будто пожирала в себя весь окружающий мир, не оставляя ничего, кроме воцарившегося мрака. Воистину жуткая и неприятная картина, если пытаться слишком долго в неё всматриваться. Так невольно можно и на какое-то время выпасть из реальности, погружаясь в воображаемую бездну. Сию зловещую картину природы — или же иных могущественных, находящихся за гранью дозволенного смертным сил, — изредка украшали другие краски, образующиеся в виде грозных внешне ветвей, чьи кривые пальцы исполосовали больше половины видимого неба, рассекая его и на мгновение освещая. А последующие за ними раскаты оглушительного грома яростным эхом продолжали звучать в ушах, что можно было сравнить с безумным хохотом, чей обладатель явно насмехался над тщетностью бытия низших существ, суетливо ворошащихся по своим мелким делам. Непроглядная тьма. Пустота. Доводящий до нервной оглядки по сторонам шёпот ветра. Малозначительные звуки скрипа веток, падения камешков, бегущих ручейков, несущихся к реке. До ужаса яркая когтистая лапа молнии. Миг — окружение приобрело цвета. И снова сплошная темень. Грохот с вышины, создающий впечатление, точно земля и небосвод столкнулись друг с другом. Но почти всё это дано, только если смотреть с внешней стороны. С другой достаточно и красноречивого рёва природы. Недоработанные в своей дающей ощущение уюта красоте створки окна и наспех установленные крепкие доски неприятно и громко барабанили по своим поверхностям, ударяясь и дрожа в мощных порывах ветра. Сквозь частые щели проглядывался свет молний, чьи линии и разводы весело плясали по каменным стенам пещеры, освещая пустые каменные и деревянные полки стеллажей. Этот отдел гигантской горы представлял из себя молодую библиотеку, чьи просторы ещё не успели пропитаться запахом пергамента и знаний. Дальше и дальше, углубляясь в гору, можно было разглядеть — к сожалению, только при условии нормального освещения — просторные ходы, коридоры, разветвлённые пути, ведущие к разным пещеркам, различные украшения в виде лиан, цветов, картин и гобеленов, что в совокупности дарили подходящую для молодого поколения атмосферу. К неудовольствию, сейчас многое из этого пришлось убрать, в том числе и светильники. С последними явно вышла какая-то неувязочка, так как во всех уголках обжитой горы царствовала темнота, хоть глаз выколи... Даже светлячков не осталось. Видимо, они были напуганы наружным громыханием. Источники света, используемые здесь, ведь представляли из себя свечки, засунутые в стеклянные сферы, чьим предназначением являлось освещать извивающиеся хвостом туннели, тянущиеся к различным каменистым комнатам по всему уровню. А сейчас же, похоже, они где-то затерялись в куче хлама, который в будущем обязан будет стать частью общего пазла, формирующего великолепную академию. Чернота растилалась везде, куда нос ни сунь, в такой обстановке споткнуться о валяющийся плотно к боковой стене мешок со свитками можно смело назвать везением, если этот счастливчик наткнулся на мелкую преграду всего раз или два. Собственно, этим самым счастливчиком мог являться один из главных здешних обитателей, что каким-то чудом всего один раз совершил неаккуратность врезаться при повороте в проёме входа в другого местного, больно ударившись с ним носом об нос. — Ай! Ты!.. Проклятье, Ласт, укуси тебя акула, поосторожнее! — раздался в темноте возмущённый рык, чей обладатель... то есть обладательница при завершении своего краткого недовольства на пару секунд осветила зал сиянием, что исходило из её тела. Кобальтово-синяя драконица, чья чешуя при падении на неё света напоминала собой морскую волну, с раздражением протёрла пальцами свой нос, избегая попадания когтей. Второй обитатель сие места, названный драконихой Ластом, также не выглядел очень довольным данным столкновением, но на его морде помимо хмурого вида смешались в том числе выражение лёгкой вины и мерцающего даже во тьме беспокойства. Более тёмная сине-зелёная чешуя немолодого дракона озарилась белым люминесцентным светом, что, как и у стоящей рядом самки, исходил от полос, тянущихся по всему телу морского. Где-то неподалёку от них раздался глухой звук падения. Непонятно даже чего: лапы, хвоста или всего тела? Снаружи прогремел небесный раскат, содрогнувший крепость горы. — Прошу прощения, — вежливо отозвался Ласт, чьи глаза видели в этом сплошном мраке гораздо лучше, чем у большинства иных драконов горы, за исключением лишь драконицы напротив. — Я, конечно, не шибко жалуюсь, если попытаться исключить из происходящего опасный ветер, гром и молнии, но всё же... — продолжала невесело изрекать особа с чешуйками цвета волны моря. — Вещунья, куда ты опять дела наши светильники!? — Эй! На секундочку, попрошу заметить, что я тогда их не теряла и не прятала, а всего лишь избавлялась от плавящегося воска! — послышался в ответ новый женский голос из темноты, чья обладательница единственная, не считая глубоководных морских, могла ориентироваться во мраке лучше прочих драконов. — Знаешь ли, госпожа Цунами, не хорошо придираться по пустякам к друзьям! Оказавшихся внезапно уже почти посреди зала огромной пещеры драконов на пару жалких мгновений вновь осветила краткая вспышка, но на этот раз принадлежащая не полосам морских, а буйствующей снаружи молнии. Резкие отсветы отразились от стоящего вдоль стены бронзового гонга с изображением трёх летящих вместе драконов. В эти пару мгновений можно было увидеть, что носящая имя Вещунья была чёрной с ярким фиолетовым отливом на чешуе драконицей из племени Ночных, чью изнанку крыльев по стандарту украшали «звёздочки». — Во-первых, — важно подняла указательный коготь вверх морская драконица по имени Цунами, — я вообще-то не придираюсь, а слежу за вашей работой, её исполнением и порядком в целом. Во-вторых, это мои обязанности директора; а раз я директор, то я и диктую правила! — Звучит как-то слишком... строго... требовательно, даже деспотично, — с искоркой усмешки заметила ночная, осветив свою физиономию мелким пламенным выдохом. — Ласт — тебя вроде так зовут, — предлагаю устроить бунт и поставить на пост директора кого-нибудь менее агрессивного. Долой диктатора в Академии Дружбы и Мира! — Ты ещё скажи, что тебе видится подобный вариант будущего, — скептически бросила в ответ Цунами. — Мне сейчас не до шуток. Кто-нибудь знает, куда подевались проклятые светильники?! В глазах морской директрисы академии на миг пробежал злобный всполох молнии, чей свет даже через расщелины в потолке был чрезвычайно ярким. — Эта тьма какая-то неестественная, — ворчливо пробубнила себе под ушибленный нос кобальтово-синяя драконица. — Как бы не нашёлся очередной поехавший кукухой дракомант... — Не добрый знак, — согласился Ласт. Цунами ехидно сверкнула глазами. — Не замечала за тобой веры в высшие силы, если не брать в расчёт пресловутого пророчества, — с иронией усмехнулась морская. — Даже по истечении такого немалого времени всё ещё продолжаешь дуться на меня за вынужденную изоляцию, — устало вздохнул морской. — Вы с Ореолой неисправимы. — Не без причины... — Я, к вашему сведению, чрезвычайно рада, что наконец-то мне не приходится быть главным виновником всего плохого или же неприятного, — вдруг прозвучал третий женский голос, а в проходе в этот зал блеснули жуткие небесно-синие глаза, похожие на пару голубых огоньков. — Во всяком случае, я за ваши безделушки не несу ответственности, так что в этот раз можешь быть спокойной, морская. — Эх, а я-то уже собиралась всю вину переложить на нашу ГОРЯЧО любимую Беду, — съязвила в ответ Цунами, приторно склоняя голову набок. — Очень смешно, — фыркнула в ответ голубоглазая дракониха. — Тут есть что-нибудь, что бы я могла поджечь для длительного освещения? — Да! — с другой стороны зала послышались тяжёлые шаги нового дракона, крупногабаритного и явно неповоротливого. — Я нашёл факел! — Отлично, можешь сам поджечь и не тратить до нас лишних шагов, — предложила Беда. Ещё какое-то время вокруг оставалась только некомфортная тишина да всё та же уже надоевшая тьма. Раздалось несколько аккуратных шагов крупного дракона, приближающих его к Цунами, Ласту, Беде и Вещунье. Все ожидали, когда наконец-то его пламя рассеет царствующую кругом темень, заполняя зал тёплым светом огня. Вших! — А-А-А! Глин, упади на тебя три луны, осторожнее! — вновь возмущённо воскликнула директриса, отшатнувшись от пронзившего воздух густого пламени, схватившись за правое плечо. — Ты чуть не поджарил меня! Факел в мощной бурой лапе Глина загорелся, освещая просторный зал тёмно-жёлтым светом, а также позволяя менее зрячим в темноте драконам разглядеть друг друга лучше. Несколько крупных искр от пламенного потока здоровяка случайно прилетели морской драконице в плечо, которое она теперь недовольно сжимала. — Ну и день сегодня, — Цунами присела, всё ещё очень хмурая. — Головная боль ни с того ни с сего, усилившийся до настоящего урагана ветер, молнии с громом, притом без дождя, в общем, неблагоприятная погода; и плюс ко всему этому умудрилась врезаться в Ласта, так ещё и огнём получила... Глин неловко потоптался на месте, поудобнее размещая в своей лапе факел, который пока некуда было деть, кроме как оставить в захвате пальцев. — Прости меня, Цунами, я не специально... Вышло случайно, — голос дракона немного понизился. Почувствовав в его словах искреннее раскаяние — конечно, а как же по-другому мог просить прощения близкий друг, а по духу так вообще старший брат! — морская невольно закатила глаза и даже еле заметно улыбнулась. — Ладно, ладно, всё, прощаю, — торопливо вставила она, напоследок ещё немного потерев обожённое плечо и опустив лапу на каменный пол. — Да уж, было бы куда удобнее просто дать мне прикоснуться к его концу, чтобы он загорелся без лишнего огнеметания... — решила прокомментировать мелкую ситуацию голубоглазая драконица, бросив взгляд на свои испускающие жар и дым медно-оранжевые пальцы. — Извиняюсь, всё ещё опасаюсь лишний раз прикасаться к чему-либо находящемуся в непосредственной близости от другого дракона. — Но что-то мне думается, — выдохнула Цунами, смотря на Беду с меньшим теплом, чем на того же Глина, но вовсе не враждебно, — окажись мы вдруг в подобной ситуации ещё раз, застряв в какой-нибудь тёмной подземной пещере, то я всё же рискну подсунуть палку для зажигания тебе. От тебя хотя бы не летит во все стороны огонь. Без обид, Глин, это просто мои меры предосторожности. Найдя наконец установленный на одной из высоких стен зала держатель, крупный дракон поместил факел на нём, отойдя после к своим друзьям. В лучах огня, разогнавших мрак, можно было более-менее чётко рассмотреть хорошо развитую мускулатуру Глина, его коричневую чешую с золотыми и янтарными оттенками, напоминающую кору красного дерева, добрые ореховые очи, более плоскую морду, высоко посаженные ноздри и небольшие рога. Он принадлежал племени Земляных драконов. С окрасом Цунами уже удалось определиться по редким вспышкам световых полос на её теле; Ласт же был чуть темнее, имел сине-зелёную чешую и тёмно-синие жабры. Беда, что принадлежала племени Небесных драконов, как уже упоминалось вскользь, имела медно-оранжевую чешую, более темноватые крылья с золотыми прожилками, а также ярко-синие глаза, смотря в которые можно было подумать, будто бы в них запихнули небо, окружённое сплошным огнём того же цвета. Рога заметно были больше, чем у земляного. Вещунья, помимо чёрной, как ночь, чешуи с пурпурным отливом на животе, имела в том числе и интересную особенность в виде «слезинок» в уголках глаз (что интересно, мысли она не читает) и серебристых пластинок на лапе, создающих образ браслета, и на хвосте. — Так! А где все остальные? Солнышко, Звездокрыл?.. — снова нахмурилась Цунами, пробежавшись оценивающим взглядом по четверым присутствующим в зале. — Звездокрыл сообщил, что прячет свитки из библиотеки в более безопасное место, докуда не дойдёт ветер, — охотно поделилась информацией ночная. — Он хоть успел укрепить створки проклятого окна? — поинтересовалась морская. — Ему в этом помогали я и Солнышко, так что, можешь не сомневаться, всё сделано. Правда... эти дощечки как-то не по-доброму дрожат, — ответила Вещунья, отведя глаза в сторону. — Лишь бы всё ограничилось этим ветром и грозой, — директриса уставилась в дрожащий потолок. — Не хватало нам ещё чтобы нас здесь на веки вечные замуровало. Максимально нелепо будет: Драконы Судьбы, выращенные Когтями Мира для свершения великой миссии, скинувшие злобную королеву Пурпур с престола Небесных, разгадавшие тайну Ночного племени с их планом по захвату Радужного леса, остановившие двадцатилетнюю войну за Песчаное Наследие, основавшие академию для того, чтобы нести мир и предотвратить новые войны, причастные к битве с злобным и самым могущественным из всех чародеев Мракокрадом, будут похоронены под горой дурацкой бурей! — Но и наружу выйти нельзя, — решил вставить слово учитель истории Ласт. — Ты сама видела: Глина едва не снесло, он еле добрался до прохода в пещеру, будучи тяжелее любого из нас. Раз уж ураган валит деревья, то что тогда говорить про остальных... — Да знаю я! — фыркнула кобальтово-синяя дракониха. — Я просто выражаю вслух своё негодование. Имею право. Я не привыкла накапливать всё в себе. Ещё на несколько минут в пещере восстала тишина, позволяя запертым в горной обители драконам поразмыслить над ситуацией да прислушаться к завывающему снаружи ветру, ожидая, не стихнет ли он уже поскорее. В верхних проёмах кратковременно показалась новая яркая вспышка, а через несколько секунд последовал громовой удар, как будто прорезавший небо и воздух. — Вон! Голоса шли оттуда! И я наконец-то вижу свет! — вдруг донеслось из ближайшего к пятерым драконам прохода. Воззрившись на него и попытавшись вглядеться в темноту, что оказалось безуспешно, пребывающие в зале обитатели Яшмовой горы откликнулись на мягкий женский голос, что доходил из мрачного туннеля. Послышались торопливые шаги. Судя по их лёгкому гомону, шедших в данный зал оказалось несколько. И точно: устроившиеся неподалёку от входа Цунами, Глин, Вещунья, Беда и Ласт уже почти сразу после поднявшегося шума встречали ещё четверых драконов, проходящих в зал и вздохнувших с облегчением. Двое из них были ожидаемыми пришельцами: небольшая драконица, гибрид песчаного и ночного, с золотистой чешуёй, отдельными признаками ящера из тёмного племени — узор чешуек, стопы, крылья, гребень ближе к хвосту, даже непримечательные «слезинки» у очей, — и серо-зелёными глазами вошла в просторное помещение первой, радостно взметнув хвост без привычного для драконов пустыни скорпионьего жала и ведя с собой под крыло ночного-библиотекаря. Тот почти ничем не отличался от Вещуньи, разве что пурпурный оттенок чешуи был менее заметен, отдельных серебристых точек вне изнанки крыла не замечалось, да и сама эта изнанка имела особенность в виде чёрных пятен в виде кляксы. Завершающим элементом образа библиотекаря являлась тканевая повязка, лежащая поверх глаз — ночной был слеп. Солнышко и Звездокрыл. Другие двое прибывших оказались неожиданными гостями. Первый из них имел бледно-голубой окрас, а сами чешуйки в свете факела сверкали, словно хлопья снега; на голове блестела грива, на вид состоящая из настоящих сосулек; глаза холодные, тёмно-синие; когти серебристые и очень острые; крылья у кромки темнее основного тела, как и позвоночник, а в основном — серебристо-синие. Ледяной дракон. Рядом с ним торопилась ещё одна маленькая драконица, самая яркая из всех, преимущественно покрытая розовыми, ярко-зелёными и жёлтыми цветами чешуи. Смотря на эту особу, можно было уверенно охарактеризовать абсолютно весь её вид одним словом — жизнерадостный. Правда, сейчас совсем чутка подпорченный ужасной погодой, но по-прежнему сияющий при виде пятерых драконов, ожидающих их в этом зале. — Холод? — изогнула «бровь» дугой Цунами, смотря на ледяного. — Кинкажу? — взгляд морской драконицы переместился на красивую весёлую радужную. — А вас двоих каким ветром сюда занесло? — Тем самым, что свирепствует за пределами Яшмовой горы, — с мимолётным раздражением ответил ледяной Холод, указав назад когтем большого пальца. — Это-то мне и так очевидно, — отмахнулась Цунами. — Я спрашиваю о том, что вы делали близ моей академии? Вы же вроде своё обучение завершили. — Я прибыла с посланием от моей королевы, великой, мудрой и смелой правительницы Радужного и Ночного племён, ведущей наше совместное сосуществование к идеалу, а нашу жизнь к процветанию!.. — с важным и гордым видом изогнула шею и заговорила Кинкажу, вызывая этим скорее добрый смех, чем уважение и трепет. — Хорош, прекращай, иначе меня сейчас стошнит, — Цунами в утешающем жесте протянула радужной лапу, прося остановиться, после чего устало прикрыла глаза. — Значит, ты от Ореолы? — Да, именно, — активно закивала Кинкажу, смущённо потупив взгляд. — Ну, а ещё мне вдруг захотелось навестить вашу академию. Вы не поверите, сколько тёплых, словно летнее солнце, эмоций и воспоминаний у меня с ней связано. Я отчётливо помню, как будто это всё приключилось с нами только вчера: мой первый приход сюда, восторг, — при этом слове радужная не удержалась и подпрыгнула на месте, — от пребывания здесь, знакомства с весёлыми драконами, наподобие меня, встреча с моей лучшей подругой Луной, лучшим другом Вихрем, лучшим другом Холодом, ещё более лучшим другом Карапаксом, внезапное путешествие и поиск злобной злодейки Пурпур, нахождение свитка, встреча с Бедой, освобождение Мракокрада, помню нашу совместную героическую победу над ним. Это так... с жаром ощущается. Вроде бы я сейчас поддалась чувству ностоло... насталг... насталагии... — Ностальгии, — поправила радужную Цунами, пока пара других драконов пытались удержать предательски рвущийся наружу весёлый смех от запинки крохи в конце. — Да-да, ностальгии! — подтвердила Кинкажу, широко улыбаясь. — Даже в такое время, когда кругом психует природа, твой словарный поток невозможно уменьшить хотя бы на половину из сказанного, — вздохнул Холод, усаживаясь чуть подальше от круга собравшихся, чуть подальше от тепла факела и обвивая хвостом задние лапы. — У вас там все такие болтушки? — Я не болтушка, мне просто в радость снова оказаться в окружении этих стен, — возразила, не теряя счастливой улыбки, Кинкажу. — А что насчёт послания от Ореолы? — впервые подал голос Звездокрыл, напряжённо пожав крыльями. Видимо, предчувствие говорило ему о чём-то неприятном. — Ах да, точно! Моя славная и мудрая королева просила передать, что хотела бы видеть всех остальных Драконов Судьбы у себя во дворце! — вновь с важным видом произнесла радужная. — Меня сегодня так и распирает от счастья! Представляете, королева Ореола отправила сюда не своего верного Потрошителя или кого-либо из прочих, а меня! У меня нет слов, королева Ореола поручила мне важную... Нет, не так. Чрезвычайно важную миссию! Мне! Она говорит, дело серьёзное, очень серьёзное! — О луны, — закатила глаза Цунами. — Хорошо, Кинкажу, хорошо, верю. Как только погода станет пригодной для дальнего полёта, а в академии и у её стен будет наведён порядок, мы сразу же, непременно и неотложно, отправимся к твоей королеве в её величественный в своей древесной красоте и простоте дворец. — Я очень надеюсь, что у неё ничего ужасного не случилось, — взволнованно произнесла Солнышко, покосившись на Глина и Цунами. — Разве что и их настиг ураган, а это тоже весьма плохо, — ответила директриса. — Я отправилась за вами ещё до того, как вокруг начался весь этот хаос, — объяснила Кинкажу и вдруг буквально побледнела. — А что если и их это коснулось! Такой ветер запросто может снести дерево! Какой ужас! Катастрофа! — Кинкажу, — прервал радужную слепой библиотекарь. — Ты же из этого племени и тебе ли не знать, что в Дождевом лесу большинство деревьев очень крепкие и надёжные, их не снесёт... Разве только самые малые из них. Тем более что в джунглях местность неровная, и там есть где укрыться от ветра и молний. Хотя да, в такую погоду лучше держаться как можно ближе к земле. — Спасибо, Звездокрыл, за полезную и успокаивающую для крошки Кинкажу информацию, а теперь, пожалуйста, помолчи немного, — вмешалась морская принцесса, что всей душой терпеть не могла нудную речь ночного, когда тот принимался что-то по-умному объяснять. — Я стараюсь быть полезным и помочь ей, — с оскорблённым видом фыркнул в ответ библиотекарь, при упоминании пользы случайно протянув пальцы к повязке на глазах. — И ты помог, мне стало легче. Спасибо, Звездокрыл! — в благодарность Кинкажу мягко взяла ночного за ладонь поднятой лапы. — Я, правда, всё ещё волнуюсь, но буду верить, что никто не пострадал. Радужная отступила от тепло улыбнувшегося ей в знак своей благодарности дракона, а Цунами меж тем перевела взор на Холода, ожидающе кивнув. — Я всего лишь хотел предложить вам, как член Когтей Мира, небольшую помощь с улучшением устройства вашей академии, — коротко и сразу по делу сказал ледяной. — Ничего больше. К сожалению, я не предрасположен к подобным сентиментальностям, как Кинкажу, поэтому никакого проявления чувства ностальгии. Сразу отвечаю на вопрос той же Кинкажу, это не значит, что у меня его нет, — добавил Холод, видя, как радужная возмущённо прокалывает его взглядом. — Что ж, за помощь в устройстве академии я благодарна и даже готова принять, но только, разумеется, попозже, сами понимаете, — директриса недвусмысленно указала очами в сторону туннеля, ведущего наружу. — Так, а вы двое куда так надолго запропастились? — обратилась небесная к Звездокрылу и Солнышко. — Не то чтобы я в вас не верила и сильно беспокоилась, мы ведь всё-таки в укрытии, но просто интересно. — Ничего такого, — ответила песчано-ночная драконица. — Мы просто убирали свитки из библиотеки в более безопасное место, куда не доходит ветер. Кстати, он всё-таки проломил укрепление на окне. А свитков же было много. — А ещё мы... — Звездокрыл на миг запнулся, но потом продолжил. — В процессе дела решили обсудить новшества для нашей академии. Всё-таки, как мне кажется, первая попытка была не очень удачной. Нужно было многое обдумать... Кстати, Вещунья, а где тот свиток со списком нововведений? Я его тебе отдавал... — А! Да! Совсем забыла про него! Сейчас принесу, — ночная несильно стукнула себя по лбу и ненадолго удалилась из зала. Оставшиеся на небольшой отрезок времени в пещере лишь восемь драконов проводили Вещунью взглядами и быстро вернулись к обмену предложениями друг с другом. — Список нововведений? — переспросила Цунами, с лёгким недоумением косясь на слепого ночного. — Вы обсуждали новшества для академии, но не со всеми, Звездокрыл? — У нас с Солнышко и Вещуньей просто в голове было несколько идей, которыми мы решили поделиться друг с другом, обсудить их в небольшом кругу общения, а уже потом рассказать обо всём вам, — проговорил библиотекарь, почесав когтями затылок. — Да, у нас оказалось очень много полезных идей для удобного ведения уроков, личных занятий и всех связанных с ними работ, которые помогут нам в будущем сблизить драконят разных племён, показать им, что смысла во вражде нет, что всем надо лишь лучше понять друг друга... — с энтузиазмом вспыхнула Солнышко, от радости даже сверкая глазами ярче, чем редкие искорки пламени факела. — В общем, вот, к сожалению, тут ещё нужна и практика, чтобы наша задумка была успешной. По окончании речи полуночной-полупесчаной драконицы, выслушав сказанное ею насчёт сближения драконов разных племён, неудачного опыта и того, что нужна практика, сдержанный Холод не смог сохранить внутри себя несколько иронической ухмылки, сопровождаемой глухим смешком. — Можете считать, что практика у вас уже имеется, — сказал он, как только все обратили на него внимание. Кинкажу через мгновение поняла, о чём говорит Холод, и её мордочку украсили милая улыбка и несколько розовых пятен. — Я, Луна, Вихрь, вот эта несносная радужная, Карапакс и даже Беда — все мы смогли сблизиться, будучи одним крылышком. Да, не в стенах академии мы подружились, но зато здесь мы начали лучше относиться друг к другу... Разве что я не до конца уверен насчёт Вихря... — Ой, да ладно тебе, Холод! — задорно хихикнула Кинкажу, по-дружески пихнув ледяного хвостом в плечо. — Мы все прекрасно знаем, что Вихрь для тебя — самый лучший друг, какого только можно представить, и что все его шуточки и подколы тебе нравятся! Просто ты продолжаешь делать вид хмурого и ворчливого ледяного... Э-эм... Слушай, а как там называются драконы, что очень близки к королеве и тоже имеют дольку власти? — Могла бы просто сказать «принца», — снисходительно подсказал Холод. — А группу драконов, что близки к престолу, называют знатью, — дракон взял секундную паузу, бросив взгляд на Кинкажу, и внезапно тяжело выдохнул. — И насчёт Вихря ни капельки неправда, ничего подобного, его шутки раздражают меня. Да и вообще можете забыть сказанное мною, просто знайте, что удачный опыт у вас всё же есть... — Да, да, да, — снова вклинилась в общий разговор директриса. — Про все ваши похождения по всевозможным краям Пиррии мы, пожалуй, забудем и просто усвоим, что подружились вы ещё в академии. — Мне кажется, ты слишком кисло настроена, Цунами, — чуть насупился Глин. — Наша общая академия ведь ещё даже не... Доделана, скажем так. Мы её основали совсем только недавно, и нам помешали её развивать непредвиденные обстоятельства. Она пока молодая, у нас есть шанс попробовать всё ещё раз. Я уверен, у Солнышко и Звездокрыла есть просто блестящие идеи по её улучшению. — На редкость красиво сказано, но нужно будет доработать слова, — Цунами посмотрела наверх, где в расщелинах по-прежнему пробегали яркие всполохи молний. — В общем, будем стараться и посмотрим, что из всего этого выйдет.