Холод и тепло

Из сна Медовошёрстка вынырнула неохотно, прорывая лапами тёмную вязкую жижу закрытых глаз и чувствуя, как она смыкается после этого, а в глаза бьёт пустотный серый свет солнца, скованного тучами. В разуме оседала разруха, скреплённая щедрым на свои дозы горем и отчаянием. Мысли просыпались медленно, тягучими струями протекая в голове и песком осыпаясь на дно сознания, оставаясь там похороненными, и только тонкий, случайный писк рядом позволил выскользнуть из тягучего, жёванного состояния и открыть глаза наконец окончательно. В гнёздышке сбоку лежали, свернувшись в поиске тепла в единый клубок, серая Жуколика и Всклокоченная, такая же пятнистая, как и ушедшая её дочь - Медовошёрстка не помнила, как и когда две воительницы подружились, но наставница Светлячка утихомиривала жжённый и порой едкий характер чёрно-белой кошки, хоть обе были обоюдно раздражительные. Рядом опять витал облачным клубом запах Бледногривой, уже ушедшей, а под лапами ворочалась голодная Торфик, поблёскивая восхитительно синими искорками во взгляде. Медовошёрстка на пять секунд прижала кошечку к себе, чтобы поделиться остатками тепла, и, пошатнувшись, встала и вышла из палатки, и Торфик бежала практически под животом, едва касаясь кончиками ушей груди и не мешаясь. В куче с добычей валялась лишь маленькая землеройка да тощий кролик, и, оставив подопечную выгрызать всё охолодевшее мясо у землеройки, она сама подхватила более крупную добычу и, прикинув, кому больше сейчас нужна еда, направилась к опустевшей палатке старейшин - Кроленорая не спала в отличие от Небеснохвоста, подёргивающего полосатым хвостом. Когда-то здесь обитал и Рванохвост, недавний ещё воитель, но он издох от голода, и с того момента Медовошёрстка старалась помимо детской навещать и стариков. Все возможности смерти связывались с уже случившимися: Рванохвост, Палящий - отец, кстати, Бликоцветик - Зайцелов... и - теперь - Быстролапа, по ней пока ещё щемило сердце, и от него разливалось что-то холодное цепкими плетьми. - Куда нам столько? - хрипло протянула Кроленорая, едва взглянув на принесённую дичь. - Нашим лапам уж не нужно так много мяса, как раньше. Медовошёрстка не стала уговаривать - разделила кролика напополам, и одну часть пододвинула коричневой кошке, ответив твёрдым каменно-янтарным взглядом. - Это вам, а остальное отнесу Вересковой и её котятам. Но первая добыча, которую я найду на следующей охоте, будет ваша без возражений. Старейшина слабо вздохнула и улыбнулась - искренне, но как-то измотано, убито, словно серость этого холода пробралась ей под шерсть глубже остальных. - Глашатайская дочка... сразу видно. Холодает. Ну ладно, беги и передай котяткам и матери привет. Подхватив кусок крольчатины, Медовошёрстка широким прыжком достигла детской, пол которой был прошит клинками света, а крыша надёжно скрывала тьму и тепло, и вошла внутрь быстро, оскольчато; Жгучки не было, а Липочка, Нефтеусик и Вересковая сонно грелись друг о друга, и, шевельнув подругу за плечи, она положила принесённую еду. Пепельная кошка проснулась тут же - с потомством её сон стал чуткий и недолгий - и, ухватив в полумраке всё, что надо было, приглушённым мяуканьем разбудила детей и указала им на часть от кролика. - Поделила со старейшинами, - коротко пояснила Медовошёрстка, приподнимая чёрным хлыстом хвост, и Вересковая понятливо кивнула, пока её и Жгучкина копии осторожно прикоснулись зубками и коготками к мясу. - Кроленорая передавала привет, думаю, Небохвост тоже бы пожелал чего-нибудь, но спал. Ладно, я пошла. С теми словами она выскочила из детской, поводя усами по сторонам и подрагивая от морозного холода - Торфик обернулась к ней испачканной мордочкой, и, дожидаясь, пока она доест землеройку и умоется лапкой, пытаясь высчитать примерное время по всему вокруг, Медовошёрстка не пропустила сгущающихся туч. О Звёздные предки, только не дождь! С кошечкой, мельтешащей меж лапами, Медовошёрстка направилась бодрым шагом в сторону Гнёзд Двуногих, но не к Бликоцветик, а туда, где кожаные котята любили подкармливать птичек, и, как обычно, нашла здесь дичь, клюющую какие-то зёрнышки; шёпотом и жестами хвоста велев Торфик оставаться на месте, нацелилась на жирного голубя, напружинилась, ощущая, как старая напряжённость в теле разливается усталостью да откликается замёрзшим эхом битых колоколов - и взметнулась ввысь, и опала прямо на цель, перекувыркнувшись и утащив за собой голубя, пришпилив его трепещущие крылья к мёрзлой земле; перекусила горло и отнесла повеселевшей ученице. Через несколько минут распуганные птички - воробьи и голуби - вернулись на место кормёжки, а Медовошёрстка вернулась на место слежки, и так до тех пор, пока рядом с угольно-снежной кошечкой не лежали ещё голубка, ворон и парочку воробьёв, пусть лапы больно бились о ледяную корку на земле, тело скорее не подчинялось приказу схватить, а влетало в добычу и придавливало её никудышным весом. Ну ладно, главное - итог. - А научи меня чему-нибудь... Пожалуйста! - жалобно-восхищённо, с ноткой энергии в напружиненном голосе попросила Торфик, и в глазах её безоблачно-синих мелькнуло голубое небо; воительница думала согласиться, но вспомнила о другом, важном деле. - Потом, хорошо? Сегодня к нам может прийти Лазурносветик с Речным племенем, и если ты хочешь посетить другое племя, а я - повидаться с любимой, то лучше поторопиться в лагерь, там шансов будет больше. А чтобы научить тебя различным стойкам и приёмам, у меня будет ещё, ну... луны три до твоего посвящения. Успеется! Торфик поняла; когда они, еле передвигая окоченевшими лапами и задевая каждый корешок, торчащий из земли, пришли к лагерю, неся в пастях добычу, Речные ещё не пожаловали, а когда Медовошёрстка решила наконец перекусить, отделив крылья голубки для пятнистой кошечки, а в остальное впившись жадно сама, то хлынул дождь - слабый, моросящий, просвечивающий бесцветные небеса, стучащий как галька перекатывается по берегу, тоскливый и прохладный. Медовошёрстка оторвалась от еды и, стряхнув первые капли с шёрстки, схватила откормленного голубя - того, который и открыл её охоту - и отнесла к старейшинам, которые уже спали вместе, подвернув лапы под грудку и прижимаясь боками в поисках тепла; оставила дичь на пороге так, чтобы не намокла, и, развернувшись, заметила Крапинку, суетившуюся рядом с Орлосвистом - и сама встревожилась. - Всё нормально? - подбежав, спросила у пёстрой ученицы Кистолапой, и та энергично кивнула, выплюнула травяную мазь и, намазывая куда-то на лапу серому, темнее, чем зимнее небо, коту, пояснила: - Небольшая царапинка, ничего страшного, - пропыхтела она, но тут же, осматривая результаты своих трудов, прищурилась. - Только если не начнётся заражение, а то и болезнь какую-нибудь подцепишь. Пожалуй... - Сейчас всё опасно, - поддакнула Медовошёрстка, и Орлосвист ожидающе посмотрел на них, легонько потрясывая лапой. - Ты уверена, что ему ничего не грозит? Крапинка обернула голову, пошевелив усами, и в её светлых жёлтых глазах проявлялось фотографией смятение, присущее, наверное, почти каждому в это время в той или иной пропорции - и тут же она вновь обратила взор на поцарапанного воителя. - Лучше не рисковать, к тому же во время дождя. Орлосвист, отлежишься пару деньков, ранка подзаживёт, и гуляй на все четыре стороны. Да и тебе надо отъесться хоть немного, обязанности обязанностями, но силы не появляются из ниоткуда. Медовошёрстка, если в куче есть что-нибудь, принеси Орлосвисту. Прежде, чем метнуться к куче с добычей, она успела услышать, как Орлосвист в какой-то мере раздражённости воскликнул: "А ей откормиться не надо?! Она худее самого тощего котёнка!" Впрочем, Медовошёрстка успела заметить, каким голодным, тупым фейерверком вспыхнули его глаза при её виде с тушкой ворона, чьи глянцевые перья потеряли блеск под коркой крови на шее. Передав ему намоченную птицу из пасти в пасть, она остановилась под дождём и рваными, колотыми, молниеносными движениями прилизала всклокоченную и мокрую шерсть на спине и боку. - Ладно, у меня там завтрак недоеденный, я пойду, - дружелюбно муркнув Крапинке, оставшейся у входа в пещеру целителей, она развернулась и в середине поляны, нисколько не заботясь о струях воды, обтекающих её тело натянутой плёнкой, улеглась, и Торфик спряталась от дождя под хвостом воительницы, обгладывающей скелет голубки. - Воробьи намокли, - проникновенно и грустно заметила пятнистая кошечка, выглядывая из-под кончика хвоста, и Медовошёрстка инертно качнула головой. - Да. Подожди, я сейчас. Вскочив и забросив остаток добычи в палатку воинскую, где кто-то спал, чтобы не испортились от долговременного намокания и просохли, Медовошёрстка обернулась - и увидела в прямых россыпях ливневого дождя будто бы литое серебро - Волнозвёзд, предводитель Речных, вошёл в лагерь Ветра, и следом за ним вилась Лазурносветик тёмно-светлой змейкой, посверкивая небесными глазами, такими яркими с таким контрастным чёрным зрачком. Стало спокойнее, а стук капель дождя утихомирился, понизил свою громкость и бодрый настрой; Речных сопровождала Бледногривая, видимо, охотившаяся рядом с границей - лапы и живот были испачканы в жидкой грязи как если бы она, пригнувшись как можно ниже, пыталась выследить какую-нибудь дичь; к пришедшим чужакам, наверное, почуяв рыбно-склизкий водяной запах или услышав чужеродную возню в лагере, соскользнула Пустозвёздка, сразу же вступая в диалог с равным по статусу коту. Если бы Гарелап не ушёл патрулировать границу с противоположно расположенным племенем, то сейчас стоял бы по правый от предводительницы бок. А ведь она и правда чуть больше узнала отца, чуть ближе стала с ним с пришествием Двуногих - на йоту, жалкий миллиметр, это да, но зато мир после того будто бы и посветлел немного - противно, когда в родном племени есть тот, к кому испытываешь далеко не положительные чувства, на всеразрушающую ненависть едва не срываясь день ото дня. Подозвав Торфик, Медовошёрстка подошла к Бледногривой, вежливо и несколько радостно, как того требовал этикет межплеменной дружбы, поздоровавшись с Лазурносветик, хоть и хотелось как-то выразить тусклое веселье внутри - оно само по себе не было ярким, и оттого в ледяном её взгляде могло не отобразиться. - Привет, - бесстрастно - от пережитого горя, забившегося в тоске куда-то в пыльный угол, укутавшегося в паутину как в плед и порой мерцающего на фоне остального - произнесла она, и Бледногривая в ответ мяукнула более восторженно: некая отзывчивая эмоциональность всегда была присуща ей - как и полосатая шёрстка, и вересковые туманные глаза. Торфик спряталась под живот Медовошёрстки от дождя, направив основной поток своего внимания на Речных и Пустозвёздку, которые только-только завели разговор. - Как дела? Я вот ходила охотиться, да даже добычу найти не успела - меня с границы эти Речные попросили провести до лагеря, о чём-то хотели с Пустозвёздкой поговорить. Выглядят не ахти как, худоваты для рыбоедов, да? - шёпотом выпалила Бледногривая, бросая косые взгляды на Волнозвёзда с Лазурносветик. - А ведь их рыбе не особо должно что-то угрожать... хотя, может, Двуногие настолько отбитые на голову, что тоже в воду лезут и, может даже, рыбу Речных ловят и едят! Ну, тогда они ещё странней, чем я думала. Медовошёрстка, может, и хотела подтвердить недоумения подруги, но не могла - теоретически об этом ей знать некуда, практически - рассказала Лазурносветик. Голод наступал на Речных постепенно, возникая из-за того, что Двуногие любили играть в воде, плавать в воде, нырять в воду - всего этого рыбы и лягушки не терпели, так ведь они ещё и сами криво, кое-как рыбачили. Про то, как именно племени Теней вредят кожаные создания, многое не было известно - только то, что ходят по лесу, распугивая дичь, и какое-то время живут на территории и рядом с озером - то же самое происходило и у Грозового племени. Двуногие ощущались как внезапный пожар, дотоле тлеющий торфяными болотами, а теперь перекинувшийся на всё - с их появлением жизнь отравилась как дымом, и многим, к сожалению, не удавалось выжить. Медовошёрстка ненавидела их больше всего на свете - и эта ненависть грела ей сердце - и эта ненависть также охлаждала его, потому что ничего толкового против них она сделать не могла. - У меня всё... удовлетворительно. Я вот поохотилась, поела, навестила по-быстрому Вересковую - у неё с котятами вроде всё нормально - и теперь стою тут, - затянув немного паузу, она решила выразить одну из степеней озабоченности и любопытства, понизив голос до шелестящего минимума. - Интересно, зачем они пришли? - Случилось чего, наверное. Просить что-нибудь, Звёздное племя их дери, - судя по всему, Бледногривой не совсем нравилась перспектива делиться с чужим племенем; серая кошка тяжело прищурилась и на миг приоткрыла вид на кончики клыков, практически прорычав последние слова. - Нам и самим не хватает, - уклончиво, без особых интонаций поддакнула Медовошёрстка, оглядывая Лазурносветик, преданно застывшую рядом с предводителем, но то и дело посматривавшую каким-то позитивным от встречи с зудящей жижой проблем по краям взглядом на двух воительниц, незаметно отошедших и стоявших поодаль. Не изменилась, совершенно не изменилась с первой их встречи - постоянная приватная переменная, столь необходимая для нормального функционирования Медовошёрстке. - Да... Кстати, Торфик знает, кто они? - перевела и наглухо закрыла тему Бледногривая, на что её чёрная собеседница немного встревожилась - лишь бы Торфик не проболталась! - Нет... - скромно, высунув мордочку из-под живого укрытия, ответила пятнистая кошечка, и её синие глазки невинно моргнули, а сама она, помедлив, неуверенно добавила, убедительно не разрывая зрительного контакта со спросившей: - Медовошёрстка мне только когда-то рассказала, что такой запах идёт от Речных..? - Да, ты права, - утробно проурчала Бледногривая, мягко улыбнувшись - впрочем, уголки губ всё равно резали адреналиновой нестабильностью и ветром. - Серебристый кот - предводитель, его зовут Волнозвёзд, а кошка рядом с ним - Лазурносветик. Она воительница. Торфик спряталась с первой же каплей дождя, нагло шлёпнувшейся ей на нос, Бледногривая пошла перекусить - Медовошёрстка предупредила её, что переложила дичь, и осталась ждать итога разговора предводителей. К счастью, он уже подходил к концу, и Пустозвёздка Волнозвёзду на какие-то слова кивнула, на что-то бросила короткий ответ и, развернувшись, быстрой походкой направилась к палатке целителей, по пути позвав чёрную промокшую кошку за собой. Торфик чёрно-белым пятном замельтешила сбоку. Кистолапая, как и Орлосвист, лежала в одном из моховых гнёздышек - тех, что глубже в палатку упрятаны, и на которых брызги дождя не оседают - но, в отличии от кота, не спала, а только положила голову на вытянутые лапы, дав себе мимолётный отдых; Крапинка, видно, скучала, но со знанием дела перебирала травы - от них пахло затхлостью и горечью. - Кистолапая, Речные заболели Зелёным кашлем и просят помощи. Трав им относительно хватает, но Водорослевик не успевает со всеми справляться - мы должны им помочь, отпустишь Крапинку? - ввела в курс дела сразу трёх кошек Пустозвёздка, немного нервно подёргивая хвостом - наверное, из-за чужаков в собственном лагере в такое уязвимое время. Кистолапая, подняв голову, пристальным иссиня-кобальтовым взором вперилась в бурую предводительницу и по истечению нескольких ударов сердца кивнула, и бросила какие-то указания своей ученице - взять некоторые травы. Пустозвёздка же обратилась к Медовошёрстке: - Найди ещё одного воителя, кто есть в лагере, чтобы сопроводить в лагерь. Потерять ученицу целительницы и нашу соплеменницу в такое время мы не можем. - Никогда не можем, - искажённым эхом отозвалась воительница и кинулась к палатке воителей вместе с Торфик - она помнила, что там кто-то был; и правда, на одной из подстилок спал Нитеглаз - коричневый с лёгким оттенком рыжего и чёрного попеременно на всей шерсти кот, уже не молодой воитель, но и не старший. Она быстро распихала его лапой, и едва небесно-голубые светлые глаза отразились раздражением и недоумением, предупреждая все вопросы, быстро и кратко описала ситуацию. - К Речному племени? - "самоубийство" - висело невысказанным в воздухе, потому что риск встретить Двуногих... Теперь он стопроцентнен.