Безответный возраст

      Год был трудным. Но пролетел он так, словно его и не было. Новый год, день рождения, ОГЭ — вжик! Дальше только поступление в училище и новая жизнь, и страшно было окунаться в нее. Ведь в ней не будет спасительного кабинета, и не будет Сахарова.        Планов в этом году появилось невероятное количество. В училище ему не понравилось, и появились мысли о поступлении в более серьезное заведение. Он ничего не говорил Сахарову об этих мыслях, потому что и сам не был в них уверен. «Серьезное заведение» находилось в Москве. Сахаров был... не в Москве.        И он, как будто что-то почувствовав, решил сделать ему прощальный подарок?        — Мы с друзьями этим летом собираемся махнуть куда-нибудь на юг, в Геленджик или в Сочи, куда сил доехать хватит... Ты не хочешь?        Они сидели у него дома, было два часа ночи и два часа геймплея Бладборна. Сессия почти закрыта, а впереди ожидал отпуск, в который он и не знал, что делать.        — А когда? — Дима поставил игру на паузу и посмотрел на своего теперь уже друга, а не преподавателя.        — В первых числах июля. Поедем группами по машинам, Анна Сергеевна с нами в машине будет. Если хочешь, можешь кого-нибудь взять?        На что он намекал? На парня?        — Может... У тебя появился кто-нибудь? — дополнил Сахаров, отведя взгляд в сторону.        О, да, он намекал на парня. Знал же, что у Димы иногда не было времени даже сбегать в туалет, не то что на отношения.        — Нет, никого нет. Сколько скидываться?        — Тебе? Нисколько.        — Нет уж! — Дима запротестовал. — Я могу за себя заплатить, и в курсе сколько стоит бензин! Я скинусь.        Кирилл Олегович не стал спорить. Он взглянул на него с уважением и пожал плечами. Все равно точную стоимость поездки они не знали, и решать им предстояло по пути. А значит, надо было подкопить как можно больше денег. И на это даже было время!        Правда, пришлось умолять другую официантку поменяться с ним отпусками, но, в итоге, она согласилась! И уже третьего июля он, с рюкзаком набитым всем самым необходимым, садился в машину к двум своим бывшим преподавателям.        — Анна Сергеевна, доброе утро!        — Дим, можно просто по имени, — мягко улыбнулась она, оборачиваясь.        Сзади на них смотреть было немного неприятно. Опять из него полезла ревность. Во всей этой беготне с работой и учебой, ему казалось, что чувства поутихли, но на самом деле они как будто наоборот окрепли.        — О, не обращай внимания, он и меня по имени-отчеству зовет, — хохотнул Кирилл Олегович.        Они выехали. Внутри у Димы было приятное волнение. На юг он ездил так давно и в таком юном возрасте, что едва помнил свои впечатления. Тогда они с родителями были той семьей, в которой не было педика, и все были счастливы. Ну, а теперь?.. Он был счастлив, а они... Наверное, просто ждали его переезда в общежитие. Не протестовали ему, по крайней мере, а большего и не нужно.       Кирилл Олегович включил радио, переговаривался с Анной Сергеевной о школьных делах, и Дима, поняв, что ничего интересного не будет, вдел наушники в уши и попытался расположиться сзади поудобнее. Снял кроссовки, задрал ноги повыше, и закрыл глаза. Поездка обещала быть долгой.        Музыка убаюкала его аж до самой середины дня, когда Анна Сергеевна вдруг разбудила его, на одной из заправок, и попросила поменяться местами. О, с пассажирского он теперь точно не уйдет! Пусть теперь они с Кириллом Олеговичем выглядят парочкой.       — Устала, Ань? — участливо спросил психолог, вернувшись в машину с духом бензина.        — Ага, подремать хочу. Не понимаю, как ты можешь концентрироваться на дороге так долго, — девушка зевнула и потянулась.        — Привычка. Баранка бодрит даже после работы, — Сахаров усмехнулся, и они поехали дальше.        Мимо проплывали поля до самого горизонта, небольшие деревушки, поселки городского типа. По встречке проносились фуры, от чего машину слегка покачивало из стороны в сторону, а потом они и сами обгоняли какого-нибудь плетущегося тяжеловоза. Даже за сотню с Сахаровым было нестрашно, он водил очень уверенно и спокойно.        — Как у тебя дела, Дим? Совсем не заглядывал в этом месяце... — в контраст к своему вождению, неуверенно заговорил Кирилл Олегович. Что бы это значило?        — Работал много, хотел побольше денег накопить... Я вам еще не надоел? Я и так вам на шею сел, пора бы слезать, да?        — Да сиди, че, — психолог усмехнулся. — Я же говорил, пиши когда угодно...        — Вы переживаете, что я там наедине со своими проблемами? Хожу на крышу и грустно смотрю вниз? — Дима попытался отшутиться.        — Не смешно, именно так я и думаю, — Сахаров нахмурился.        Стало как-то сразу неловко за свои слова.        — Извините, — Дима поспешил исправить ситуацию. — У меня дела идут в гору. Подал документы, пока что в середине списка. Деньги платят, общежитие обещали одобрить. У меня нет причин чтобы сидеть на крыше и страдать, я, как вы и хотели, сепарировался от родителей...        Кирилл Олегович открыл рот, чтобы что-то сказать, но закрыл его и поджал губы. Он делал так довольно редко, и никогда не договаривал.        — В таком случае, я очень рад за тебя, — через несколько секунд раздумий сказал он.        Дима увидел на его лице странную тоскливую улыбку. Что происходило в его голове? Интересно, о чем таком он подумал, что не стал говорить и огорчился?        — Я не хотел надоедать вам однообразными разговорами. Работа-дом-работа-дом, ничего интересного...        — Тебя тот мужчина не донимал больше?        — После того разговора, о котором я вам рассказывал, нет. Пропал, больше не приходил.        — Это хорошо... А те ребята, о которых ты говорил? Они не звали тебя никуда?        — Они говорят, что я еще маленький, — Дима понял, к чему он клонил, и усмехнулся.        Какой-то это был прямо допрос. Кирилл Олегович много времени уделил расспросам об Олеге и Ярославе, и только точно убедившись в том, что они его не растлили прямо на барной стойке, успокоился. Такого грубого стереотипа Дима от него никак не ожидал. Хорошо что, исчерпавшись, эта тема закрылась.        Ближе к вечеру Сахаров начал уставать. Оно и не удивительно! Целый день они ехали под сотню почти не останавливаясь. Анна Сергеевна мирно сопела сзади, он рядом, на водительском. И только Диме сон не шел. Впрочем, это было даже хорошо, кому-то стоило стеречь машину. Заодно, он мог и полюбоваться им...        Что-то незримое поменялось. Нет, помимо того, что он теперь выглядел его ровесником. Изменилось то, как он разговаривал с ним, какие вопросы задавал, как смотрел. И на шее у него, под футболкой, виднелась цепочка... Конечно, принимая подарок, он говорил ему, что будет носить его и после выпуска, но Дима честно подумал, что это было сказано в сердцах. Но он носил.        Он и без того всегда выглядел трогательным, но, когда спал, в него можно было влюбляться снова и снова. Может, и не стоило соглашаться на эту поездку... Впереди ждали две потрясающие недели отдыха и развлечений. Но, Дима в этом уверен, ему придется постоянно одергивать самого себя, чтобы не признаться в чувствах. В укоренившихся чувствах, имевших под собой фундамент общего прошлого, ошибок и побед, что они совершали вместе.        Часам к четырем утра, когда на горизонте уже начинало светлеть, Дима почувствовал, что тоже начал засыпать. Откинув кресло, он тоже решил отдохнуть. А проснулся уже днем, от вспышки солнца прямо в глаза, пристегнутый и укрытый легким пледом.        — Доброе утро, соня, — бодро пропел Кирилл Олегович, заметив его пробуждение.        Слышать его голос сразу после пробуждения — это то, ради чего Дима был готов на многое, и то, что всегда вызывало у него улыбку.        — М-м-м, — протянул парень и лениво потянулся. Он взглянул на часы и забормотал: — Одиннадцать? Нормально, я только часам к пяти уснул...        — Да? Чего так? Неудобно? Можем на стоянках комнату снимать.        — Да не, машину охранял, — Дима отмахнулся от предложения.        — Пф-ф, это лишнее. Я же на аварийку ее поставил. Тем более, мы встали на стоянке для дальнобоев.        — Ладно, я вами любовался, так лучше?        — Крипота какая, — Кирилл Олегович, кажется, решил, что это шутка. Тем лучше.        — Тогда, лучше думайте, что я охранял машину.        Они вместе тихо посмеялись. Диме было комфортно, а вот Сахаров как будто смутился. Он продолжал улыбаться, но сковано, и покусывал губы, думая о чем-то. Залезть бы в его голову...        Но чужая душа — потемки.