Безответный возраст

      Как было приятно принимать правильные решения. Дима купался в любви и внимании и, самое главное, в красоте. С каждым днем Леша все смелее и смелее выходил в люди. А девчонки в группе подлили масла в огонь, в первый же день завалив его комплиментами и тут... К своему неудовольствию Воробьев вспомнил, что его парень бисексуален. Они говорили об этом, но тогда это не казалось проблемой. А теперь... То, как он общался с девчонками, заигрывал... Твою мать.        — Леш, я ревную, — Дима резковато выдернул его из толпы девчонок. Нет, он был искренне рад его улыбке и появляющейся уверенности, но черт возьми!        — Чт... К кому? Ты чего? — Леша буквально поволокся за ним, едва не оступившись от неожиданности.        — К кому, блин? Ты серьезно? Ой, блять, забей, — Дима разозлился, хотел наговорить всякого, но набирая воздуха, вдруг понял, что ему лучше промолчать.       — Нет-нет, никаких «забей», — теперь Лешка настоял на продолжении разговора. — Я не хочу, чтобы ты ревновал и злился. Ты чего так вспылил-то?       Тяжело было сдержаться от гневной тирады. Но как только прозвучал этот вопрос, он и сам им задался. Что произошло такого? Он просто увидел, как его любимый... Приветлив с кем-то? Не хорошо так вести себя, неправильно. Но так хотелось, аж зубы скрипели.       — Я не... Пф-ф-ф... — Дима шумно выдохнул, словно раскаленный металл опускали в воду. Он дал себе время, чтобы собраться с мыслями и вспылить, Леша тоже дал ему время. Спасибо ему. — Блин, извини, но мне не нравится то, как ты с девчонками общаешься. Это слишком. Эти объятия, держания за ручки.        Он слушал его, даже внимательно. Немного улыбнулся, но быстро стер эту улыбку, стараясь оставаться серьезным. А Дима, чем дальше говорил, тем лучше понимал его улыбку. Каким же неловким был этот разговор.        — Дим, я тебя понял, — Леша улыбнулся ему нежнее и взял за руку. Они не так далеко ушли, чтобы это осталось незамеченным от остальных. Приятно. — Я постараюсь больше так мило с ними не разговаривать. Но и ты пообещай мне, что не будешь так душнить с ревностью, хорошо? Я тебя люблю и не собираюсь гулять ни с кем кроме тебя.        — Это проще пообещать, чем сделать на самом деле...        — Я знаю, это не просто. Но мы оба постараемся, да? — Леша еще и взял в ладони его лицо и поджал щеки, улыбаясь и умиляясь. Прямо при всех, черт возьми. При. Всех. Одногруппниках.        Дима ошеломленно смотрел в его глаза, не понимая, какого черта они творят вообще? Нет, конечно, почти все вокруг знали об их отношениях, и о Димкиной ориентации, но чтобы вот так открыто показывать свои чувства при всех?.. Да! Да-да! Конечно, да! Черт возьми, да!        Внутри все заликовало, сердце заколотилось быстрее, а Дима сгреб Лешу в объятия и впился поцелуем в его губы, слыша, как вокруг сначала все затихли, а потом прокатился шепот, как будто бы даже не осуждающий. И он лишь углубил поцелуй, игнорируя вцепившиеся в плечи руки, которые сначала пытались его оттолкнуть, а потом все же притянули. Как же прекрасно. Он так хотел кричать о своей любви однажды...        И докричался.        — Воробьев!        Фамилия, которую он носил всю свою жизнь, резанула по ушам так же, как делала это когда-то давно, в школьное время, которое казалось уже далеким-далеким.        — Дугин!        Ох как ему было стыдно перед Лешей, ведь это он его в это втянул. Не сдержался, поцеловал его при всех. Как же это было прекрасно.        — Молодые люди, ваше поведение перешло все границы. Мы закрываем глаза на... Нетрадицион...ное поведение некоторых наших учеников, но проявление этого в коридоре?        Дима только и делал, что мысленно поправлял заведующую по воспитательной работе. Не «нетрадиционное поведение», а «гомосексуальность», и не «этого», а «проявление любви». Почему-то гетеросексуальные парочки никто не гонял.        — Вам пошли на встречу, разрешили вам заселиться в одну комнату, как бы кто к этому ни относился. Мы взрослые люди, вы двое уже тоже взрослые люди. Вы должны понимать, что ваши... Нетрадиционные отношения интересны только вам двоим.        — Ольга Геннадьевна, простите нас, пожалуйста, это получилось... Спонтанно, — Леша заговорил первым. Диме было сложно сдерживать гнев, а мышцы челюсти ходили туда-сюда от сдерживаемых слов.        — А ты, Дугин, лучше бы думал об учебе, а не о том, чтобы... Целоваться по коридорам, — она указала на Лешу ручкой и Диме стало совсем худо от нахлынувшей ярости.        Он слишком хорошо знал этот осуждающий тон, это неловкое подбирание обидных слов, якобы, пытаясь не обидеть. Все это было слишком знакомым, и он обещал себе никогда не терпеть подобного.        — Алексей, я очень рада, что твое здоровье стало лучше. Но провокациями ты учебу не оплатишь...        — Ольга Геннадьевна, — Дима зарычал бы, слыша откровенную угрозу, но лишь зашипел.        — Дима, не надо, — а Леша, кажется, видел, как он закипал, и даже коснулся его плеча, желая остановить, не боясь очередной порции осуждений. Но Дима и сам был не дурак. Не теперь.        — Ольга Геннадьевна, пожалуйста, отпустите Лешу и выговаривайте мне. Это я его поцеловал, он не хотел и пытался меня оттолкнуть. Если кому-то и выговаривать за поведение, то только мне, — он выдохнул это как на духу, постаравшись взять себя в руки как можно крепче.        — Воробьев, — фамилия снова резанула по ушам. — Очень благородно, но я не собираюсь читать вам нотацию целый час. Я просто хотела очень настоятельно попросить вас вести себя нормально. Влетит за такое не только вам, но и всему педагогическому составу. Идите, мальчики, и чтобы больше такого не повторялось, ясно?        — Конечно, Ольга Геннадьевна, спасибо вам, — Леша поторопился ответить раньше Димы и, подскочив со своего места, поволок его из кабинета под неодобрительный взгляд заведующей.        — Какая же она пизда, — тихо-тихо злобно шипел Дима, пока они не зашли под лестницу, спрятавшись ото всех, и не обнялись. Маленький Лешка успокаивал его своим теплом, и этот случай не стал исключением.        — Как ты меня защищал, защитник мой, — вдохновленно мурлыкал парень, прильнув щекой к его груди.        — Этот разговор натолкнул меня на одну мысль...        — Какую?        — Хочу сменить фамилию.        Леша ожидал почти что угодно, кроме этого, поэтому отпрянул его груди и уставился большими удивленными глазами вверх. Дима все-таки не удержался и склонился, чтобы поцеловать его.        — Серьезно? А на какую?        — Не решил пока что, но я определенно хочу это сделать, — Дима довольно хмыкнул, притираясь кончиком носа к его, а потом подтолкнул и шлепнул по попе, намекая, что им пора бы идти на пары.        Эта мысль летала над его головой назойливой мухой. Жужжала и жужжала. Дима даже хотел спросить у матери фамилию прадеда, погибшего под Сталинградом, но от одной мысли, что придется с ней общаться, его передергивало.        — А может мне взять твою фамилию? — спросил он вечером, резко оторвавшись от уроков.        — Э-э-э... — Леша тоже в этот момент учился, и ему понадобилось несколько секунд чтобы понять, что ему говорят. А потом он скривился в лице, не то испуганно, не то, как будто от стыда. — Это как-то... Я не знаю.        — Что? Кринжово? — Дима понимающе хмыкнул. Вообще он спросил скорее в шутку, но ответная реакция, честно говоря, слегка расстроила.        — Ну, да, кринж какой-то. Да и... Мне кажется, лучше не торопиться? Мы, считай, только-только начали жить вместе. Я щас носки раскидаю, ты мне истерику закатишь, и все, и развод, — Леша заговорил уж слишком серьезно. Откинулся на спинку стула, развернулся. Дима вообще-то такой разговор не планировал.        — Да я все понимаю, успокойся. Я пошутил... Я вообще подумывал, раз уж буду менять фамилию, то можно взять что-то необычное.        — «Путин» бери, — Лешка иронично хохотнул.        — А ты «Медведев», — Дима ответил тем же, и хоть они и посмеялись, но смех быстро на сошел на нет. Он вновь принялся думать.        Хотелось что-то простое, короткое, но при этом хлесткое и не бессмысленное. Он даже полез лопатить интернет на предмет того, как писатели выбирают имена и фамилии своим персонажам. Современные писаки используют такое извращение как генератор имен и фамилий, а вот товарищи постарше давали уже что-то осмысленное, по типу «Скотинин» и иже с ними. А Дима тогда кто? Отец бы сказал «Гомосеков»... А что сказал бы Кирилл Олегович?        От одного случайного воспоминания о нем внутри вдруг приятно екнуло. Дима вздрогнул, воровато оглянувшись на Лешу, как будто тот мог почувствовать и услышать то, о чем он подумал. Столько времени прошло, а Сахаров все еще глубоко в сердце... И фамилия у него говорящая, сладкая, такая же как он сам. Дима внутренне заныл от этих мыслей. Перед глазами яркими всполохами был последний вечер их отпуска, последнее прощание. Словно это все было пару часов назад. И это обманчивое чувство, что он сейчас написал бы ему и они бы поболтали так, словно и не было этих нескольких месяцев молчания. Дима не писал ему, и не напишет в будущем. Чем старше становился, тем понятнее становились жесты и взгляды Кирилла Олеговича, и тем больнее было от собственной глупости. А на груди все так же покоился кулон, который, пусть и незримо, но все равно связывал их вместе.        Кирилл Олегович сказал бы ему что он либо «Бедин», либо «Дураков». Потом снисходительно посмеялся бы, растрепал волосы и добавил, что вообще-то ему подошло бы что-то вроде «Хорошев».        — А может «Хорошев»? — Дима поднял взгляд на Лешку.        — Не, хуйня какая-то, — безучастно отозвался тот, хмурясь над тетрадью.        Может и правда. От чего бы ему еще оттолкнуться? Димка полез в телефон, ища там какие-нибудь подсказки. Фамилии по камням, фамилии по цвету глаз, волос, кала... О, нумерологии. Нет, в нумерологию он не верил, как и во все остальное, но цифры натолкнули его на другое — существует же китайский календарь с животными. И он, черт возьми, родился в год тигра!        — А может «Тигр»?        — «Тигр»? Почему «Тигр»? Давай уж тогда «Волк», ауф. Волк не тот, кто волк, а тот, кто волк.        — Я серьезно, але, — Дима юмор оценил, но вот к этой своей идее он отнесся серьезно и с энтузиазмом.        — Да нормально, только почему?        — В год тигра родился.        — У-у-у, сожрешь меня, получается.        — А ты?..        — Кролик.        — Ну, ты и миленький как кролик, — Дима подмигнул сразу смутившемуся Лешке. — Так что думаешь?        — Я думаю, это будет ахрененная фамилия. Обязательно женюсь на тебе потом... Выйду замуж? Распишемся, короче, — парень громко рассмеялся, поднимаясь со спинки стула обратно к урокам.        — Значит, решено... Так, а че там надо сделать чтобы поменять фамилию? Пошлина три сотки, ха, копейки. А че...        Дима полез что называется googl-ить, и нарвался на первую же проблему — ему все равно придется писать матери. Нужно свидетельство о рождении. Заодно, можно было бы затребовать с нее все свои документы, в том числе и больничную карточку. Предстояло поменять паспорт, снилс, ИНН и это только то, что он вспомнил самостоятельно...        Ну, ничего, решил он для себя, прорвемся!