Одна кровь

От нее воняло. Рейнира бежала через город и хотела верить лишь в то, что тут пахнет также, и по запаху клятые дворцовые псы ее не учуют. Хламида висела на ней, как на оборванке, а до того валялась в куче грязного белья у прачки. Ход из замка, который она когда-то нашла ребенком, начинался прямо оттуда и вел сразу под холм Рейнис, к основанию Шелковой улицы. Удобно, когда хочешь сбежать. Может, для того там и сделали прачку? Или тоннель вырыли специально под ней: кто уж теперь поймет? Судя по пыли и дохлым крысам, было и некому разбираться. Кристон отказал ей. А еще, когда Рейнира выходила из оружейной, бросил вслед такой взгляд, словно она выполоскала себя в дерьме. А теперь от нее еще и пахло соответствующе. Интересно, ждал ли он, что теперь, после всего, она его уничтожит? Наверняка нет. Слишком уж крепка была вера в ее непорочность. Мысль застыла где-то на грани сознания, заела навязчивым звоном в ушах. А ведь она могла бы. Впрочем, в случае чего он единственный, кто умел тут по-настоящему держать меч. Не иначе как поэтому член держать и не научился. Он все еще был защитником, храбрым белым рыцарем ее имени. Деймон бы не одобрил, реши она взять на место Кристона кого посговорчивей, чуть менее деликатного и совсем не умевшего воевать. Членами умело пользоваться больше мужчин, чем мечами. Деймон бы на его месте ее трахнул. Рейнира зажмурилась, сжала кулаки, стукнулась лбом о мокрую стену хода. Ей хотелось их раздавить. Выдавить эту мерзость, которую они прикрывали честью, и растолочь с дерьмом. Коля, Алисенту, старика Хайтауэра и весь их поганый выводок. Она бы не удивилась, узнав, что шлюха и беременела не от Визериса: куда уж ему, когда ее мать, кровь от крови дракона, не смогла дать наследника! Все, что должно было быть в нем сильного, отошло Деймону, а оставшееся забрала Рейнира. Мать умерла, когда ребёнка было уже не из чего делать. Это все смешалось в их крови: власть, огонь, магия. Рейнира слышала разговоры мейстеров о том, что Деймон должен стать отцом ее детей. Вместо этого она выбирает, выйти ей за мужеложца или за младенца. Рейнира взревела, вцепилась ногтями в кирпич, заколотила по нему изо всех сил, пока не ободрала пальцы. Ей чудилось, что вокруг полыхает огонь. Толпа вокруг клекотала, скрытая от нее стенами, бесновалась в своем безумии, жаждала ощутить их власть. Слезы полились из глаз, сковали цепями горло, сжали проволокой шею. Зубы стучали друг о друга, она видела перед собой камни, оскаленные лицами мертвецов. Древняя Валирия глядела через глаза их рода. Рейнира сжала кулаки, посмотрела вперед, где уже виделся выход из каменной кишки хода. Когда она станет править, создаст под замком точно такую же, где будет заковывать врагов. Назовет ее Нижней башней, чтобы тем, кто привык к башням высоким, было повеселее. Сквозь слезы она улыбнулась дурной идее. Да, точно так назовет. И роспись на входе сделает, чтобы радовала очи их благородств. И запрет с ними музыканта. Рейнира всхлипнула, утерла нос. Ей, принцессе, отказали в любовных делах, а она расклеилась, как кухарка. Посмешище и позор! Она огладила руками тряпки, поправила их на талии под поясом, чтобы не волоклись по земле, и пошла дальше. Рейнира уже принюхалась к себе, когда в первом квартале люди стали отшатываться от нее, как от прокаженной. Зато в следующем воняло так, что она сошла за свою. Тут как раз проходили стоки, они шли прямо под замок и наверняка имели еще не один тайный ход, которым Рейнира никогда не хотела бы воспользоваться. Два квартала вперед, если она правильно помнила, потом один направо, и будет прямой проход на веселую улицу, где и стоял Деймонов бордель. Никто ей, конечно, мест не показывал, зато стража на постах так любила трепаться, что Рейнира вслепую могла бы нарисовать план всего города вместе с портретами лучших шлюх и еще развесить им всем медали: той за сиськи, этой за задницу, а другой просто так, за то, что заливисто хохотала. Деймон любил белокожих блондинок и, поговаривали, брал их сзади. «Чтобы на глаза не смотреть», — давно догадалась Рейнира. — Пусти, — прошипела она стражнику, который остановил ее за предплечье. Что-то в ее глазах было такого, что вместо слов он кивнул ей на коридор. Хотелось верить, что что-то кроме фиалковой радужки. Вокруг ещё пили и веселились, несмотря на дневной час, но нужный коридор был неприметен, вел к двери, а оттуда в узкую залу со скрипящими половицами. Окон не было, все лампы с ночи перегорели, и идти приходилось почти вслепую, ориентируясь на тусклый свет из-за спины. Впереди виделось несколько комнат, в некоторых вповалку лежали люди, одна была задымлена, но пятая, самая дальняя, была скрыта за толстой дверью и казалась самой приличной. Там Деймон и лежал. Перекинул руку через худую женщину, которая вздрагивала всякий раз, как он шевелился. Рейнира сбросила с себя тряпки, оттолкнула их ногой за дверь, чтобы не шел запах, поправила на окне шторы и уселась рядом. Перевернула Деймона на другую сторону, чтобы юркнуть ему под руку и крепко прижаться к груди. Только прислушавшись к его дыханию наконец успокоилась. Раздери ее драконы, как же было хорошо. — Ты с ума сошла, — почти сразу же сказал Деймон, но руку с талии не убрал. Наверняка проснулся в тот же момент, как Рейнира легла рядом, но ждал, что она предпримет. Сбоку пошевелилась девушка и привстала на локте, без удивления за ними наблюдая. Деймон поднял ладонь, и она без слов подхватила покрывало и вышла, оставив их на постели вдвоем. Рейнира протиснула руки между ними и положила ему на грудь, а потом оттолкнулась от него и забралась сверху, стянув за собой одеяло. Как же спокойно дышалось! Его живот тоже размеренно поднимался под ней, практически в такт с ее собственными вдохами. Где-то было открыто окно, и шел сквозняк, волнуя плотные занавески и пуская свет. Солнечные зайчики скакали по его телу тут и там, привлекая взгляд. Рейнире прежде не удавалось рассмотреть его так откровенно. Он был красив, словно принц из сказки. Мягкие бугры мышц под кожей, ровные волосы, алые соски. Следы от двух стрел, еще не успевшие побелеть, старый шрам с турнира. Серебристая дорожка от живота до паха, на которую Рейнира положила палец и провела рукой, остановившись у места, где встречались их тела. Она привстала выше на коленях, чтобы рассмотреть его целиком. Член, освободившись от ее веса, поднялся вперед. Он был крупный, намного крупнее, чем Рейнира себе представляла, и блестел в свете солнца. Ровный, без лишних изгибов, только снизу прикрытый волосами. На самом верху лежала капля, и он немного дрожал, когда она касалась его взглядом. Если женщина может взять в себя это и не лопнуть, наверняка и вправду происходит магия. В ней так точно творилась: она чувствовала, как все внутри распирает и между бёдер покрывается смазкой, чтобы лучше его принять. Рейнира судорожно сглотнула и наклонилась, чтобы тут же припасть губами. Она поняла, что случилось, только когда присосалась к головке. Деймон сам говорил, что можно делать что угодно языком, а губы сами подскажут, где коснуться тела. И они подсказали верно: изнутри сразу прошиб импульс, его собственная страсть разлилась в ее теле, как это бывало ночами. Деймон вздрогнул; Рейнире скорее почудилось, чем послышалось, как он застонал, когда она сжала губы в самом широком месте и вылизала там языком, деля на двоих удовольствие. Повсюду чувствовался новый запах, она прежде не ощущала именно такой от него, но он был сродни тому, который она могла вспомнить и ощутить, как наяву, даже когда была в одиночестве. В него хотелось окунуться и закутаться, как в лучшую королевскую мантию. Она прикрыла глаза и лизнула снова. — Хватит, — Деймон подхватил ее под голову и аккуратно потянул за волосы, отстраняя. Нитка слюны потянулась за ее губами и оборвалась на полпути, накрывая его дрожащий член. — Хватит… Он даже дышал с надрывом. Не было нужды перед ней притворяться: все его чувства она сейчас ощущала, как свои. Член пульсировал, как налитый свинцом, хотел снова оказаться внутри. Глаза были затянуты поволокой похоти, но все равно оставались преступно решительны и тверды. — Почему? — сжала губы она. Она знала, что он ее хочет. Что с ним было не так? Он заскользил взглядом по ее телу. Огладил грудь рукой, коснулся талии, живота и бедер, провел под пупком дрожащей ладонью и, едва касаясь, дотронулся до лобка и складок губ. Ее смазка блестела на его бедрах, удушающе пахло сексом. Он молчал, а вокруг, за окнами, волновались люди. Улица опять взорвалась в каком-то гвалте, кого-то искали, где-то опрокинули лавку и закричала женщина. — Почему, Деймон? — обиженно повторила она. — Потому что это ты могла найти и в замке. Он словно ударил под дых. Рейнира забегала глазами, встретилась с ним взглядом, и он тут же все понял. Будь на его месте кто-то другой, он наверняка бы счел такое оскорблением. Но он лучше нее знал, что она пришла к нему не за сексом, и что его она хотела независимо от того, что происходило вокруг. Это непреложно, как годовой цикл, и так же ясно, как связь между ними двумя. — Все равно первым должен стать ты, — опустила глаза она. Даже хорошо, что с Кристоном не получилось. Из-за двери послышался какой-то визг, словно девчонку застали голышом у пруда. Местные не должны так визжать. А самой Рейнире опять хотелось обнять Деймона и заплакать. Он должен был быть ее мужем, не Веларион. Эту мысль уже озвучивали Визерису прежде, но ответ всегда был один. Король так боялся того, что брат получил вместо него от рождения, что одна мысль о Деймоне на троне вгоняла его в ужас. Можно было, конечно, все опять спихнуть на Хайтауэра, но правда была в том, что король сам выбрал себе десницу, а не десница короля. Гореть им всем в одном пекле, и чтобы их желчью подавились драконы. Рейнира приникла к Деймону всем телом и поцеловала. Он даже успел ей ответить за секунду до того, как в комнату открылась дверь. Деймон моментально прижал Рейниру к своей груди и скрыл под одеялом. Она была почти уверена, что знала, кто пришел сюда в охоте за ее честью. — Тебе жить надоело? — едко поинтересовался он. Рейнира заскользила пальцами по его телу. Если все так, то неизвестно, что будет дальше и когда они увидятся снова. Визерис мог посадить ее под замок, а его отправить за Узкое море. Мог назначить Эйгона наследником, перечеркнув остатки ее статуса и даваемых им сил. Единственное, чего он точно не стал бы делать — это их женить. — Донесли, что принцесса здесь, — это действительно был голос Кристона. — Это правда? Деймон крепче прижал Рейниру к себе, и руками она скользнула к его члену, огладила головку. Зря он не позволил ей это сделать. Зря вообще она сюда пришла. Не поспешила бы — было бы все как раньше, и перед свадьбой он точно бы ее взял. Кто там знал, что на самом деле у Лейнора в штанах, а дракон должен быть с драконом. — Ну, раз я принц, то каждая шлюха со мной принцесса, — выплюнул Деймон. Рассчитывал, что если так ее обласкает, Кристон решит не проверять? — Пошел вон. — Да какой ты принц? Падать-то ниже некуда. Он подошел к ним и размашистым движением сорвал с Рейниры одеяло. Секунду глядел на нее, словно раздумывая и борясь с нежеланием касаться. Застеснялся же трогать лично, а тут прямая обязанность — как уж отвертеться? Хотел еще что-то сказать, пока на нее смотрел, мял губами, но так и не произнес ни слова. Словно никогда голой женщины не видел. А может, и не видел вовсе? Но долго думать не стал. Набросил одеяло ей на спину, схватил за плечо через ткань и потянул. Деймон тут же перехватил его руку, и они втроем так и застыли: двое обнаженных в однозначной позе и третий с каменным лицом правосудия. Забавно даже, что это правосудие должна была бы назначать Кристону сама Рейнира. — Ты хоть представляешь, что сделает ее отец? — вполголоса спросил он. Отец, не король. Кристон, похоже, за годы в замке так и не понял, как работают у Таргариенов родственные связи. — Ничего, если ты уйдешь. А потом уйдем мы. Скажешь, что была ошибка. — Я не запятнаю белый плащ. — Правда? — оскалился Деймон. — А вот я буду не против. Рейнира сглотнула, прижавшись лбом к его груди. Ее рука все еще лежала на члене, и он все еще не сжался до конца, хотя какое уж тут могло бы быть возбуждение? Она была уверена, что где-то рядом припрятан кинжал, что в борделе наверняка сторожат его люди, но ведь это же ничего не даст. — Кристон, — она оторвалась от груди Деймона, повернула голову. — Уйди. — Я же не один вас искал, — он хотел опустить глаза в пол, чтобы не смотреть на ее голое тело, но остановился на руках Деймона, сжимавших ее талию. Воин боролся внутри него с мужчиной. Воин кричал, что нельзя выпускать руки врага с глаз, а мужчина — что нельзя бесчестить даму, разглядывая ее без одежды. — Мне доложил солдат. Пойдут слухи. — Слухи не страшны, пока нет доказательств. Я дракон. — Моя честь… — Твоя честь или твоей принцессы? — сузила глаза она. — Ты поклялся меня защищать. Кристон потупился, убрал руку с ее плеча, отступил к окну и оперся на подоконник. Он спрятал глаза за рукой, как уже делал в оружейной, но тогда всего лишь не хотел смотреть на нее. А теперь, похоже, не хотел видеть вовсе. Ни бордель, ни ее, ни Деймона, ни всего проклятого Красного замка. — Я доложу королю, — сухо обронил он. — Но вы должны быть в своих покоях через час. Не глядя на них, он вышел, едва приоткрыв дверь, а закрыл за собой так, словно и вовсе хотел их замуровать. Рейнира упала на грудь Деймона, прижалась крепко, чтобы как следует ощутить его всем телом прежде, чем расставаться. — Он не поверит, что я тебя тронул, — Деймон накрыл ее голову рукой, погладил волосы, оставил на макушке поцелуй. — Почему? — Потому что он мой брат.