Одна кровь

Каждую минуту, что она стояла здесь, посреди богорощи, и шпиговала тюфяк стрелами, где-то там, за спиной, камнем стен и толстой дверью, писалось в пеленки ее проклятие. Оно хныкало ночами, портило воздух и хватало материнскую юбку, как драконья выбраковка. А его мать, обрушь драконы свод ей на голову, родила ещё двоих! Если бы Рейнира могла, за все это дерьмо она бы задушила Алисенту в ее постели. Сначала к ней подошел король: — Эйгон, — представил сына Визерис. — Хороший для тебя вариант. Потом Хайтауэр: — Сын Алисенты укрепит твои права на трон, — затем добавил: — и даст много возможностей, разумеется. Разумеется! В пекло Рейнира послала их обоих. Их сучьему варианту было два года, и он уже шел по стопам свой матери в умении портить ей жизнь. Как только эти двое от нее отстали, чутье сказало, что тут что-то нечисто, и она уже хотела найти Деймона, но он как сквозь землю провалился! Наверняка отсыпался в своем борделе, но идти туда среди дня было плохой идеей, и приходилось ждать. Руки чесались вцепиться кому-нибудь в горло и трясти из него ответы, почему этот мир вокруг все больше сходит с ума. В тюфяке перед ней было уже пять стрел, вокруг валялась еще дюжина, и парочка красовалась в деревьях. Кристон предусмотрительно разогнал из рощи охрану и приказал никого не пускать, пока Отрада Королевства чинно предавалась уединению. Мешок стрел этим хайтауэрским баранам в задницу! Рейнира рванула лук так, что клацнул колчан и локоть вместе с лопаткой схватило судорогой. Тут же перед глазами снова появилось сопливое лицо брата. Мелкий гнилой ублюдок! — Госпожа, — сбоку опустилась ладонь Кристона, мягко сдавила плечо, — вы себя пораните. Рейнира сжала зубы. Если бы это помогло, сама бы отхлестала себя, чем придется. Как назло, Велариона не было в столице, и только из писем удалось узнать, что он сам имеет схожую проблему и весьма заинтересован в личной беседе. Встречу он обещал не позднее, чем через месяц, зато по факту предлагал не тянуть и устроить все тут же, как только вернется в замок. Если им удастся договориться. Если!.. Словно она была дочерью лодочника или торговца! Впрочем, писала она сыну, и его «если» наверняка относилось к личным вещам, а не всей этой дворцовой мерзости, в которой завязли отцы. Да и отвечал он неформально, явно предупрежденный Деймоном. Скорее бы уже приехал! — Госпожа, — рука Кристона соскользнула с плеча на спину, остановилась между лопаток. Рейнира ощутила бедром, как близко он стоит. На мгновение ей показалось, что он хочет обхватить ее второй рукой спереди и удержать. Ей и самой уже чудилось, что из-за всей этой грязи она скоро и без дракона рванет в небо, лишь бы отсюда сбежать. Рейнира опустила лук, повернула к Кристону голову и оценила то, что видела перед собой уже миллион раз. Надо было успокоиться. — Мне не подходит тетива, — соврала она. — Хочу, чтобы ты перетянул мне лук. В оружейной как раз был инструмент, а в кладовке — жилы. И высоких окон не было, только дыры под потолком для света. Кристон поспорил для приличия, признался, что не мастер, но в оружейную пошел, перехватив по-рыцарски и колчан, и лук. Когда пришли, Рейнира тут же закрыла дверь на щеколду, распустила шнуровку камзола, сбросила его с плеч и прижалась к спине Кристона грудями. Он как раз успел положить лук на верстак и убрать стрелы. — Принцесса? — его голос дрогнул. Рейнира, не вслушиваясь, забралась пальцами под его рубаху и огладила жесткий пресс, вдыхая полной грудью запах. Он восхитительно пах мужчиной и мог бы так же восхитительно взять ее прямо здесь, на этом верстаке, чтобы выбить из головы все мысли. Это было уже сотни раз ночами. Осталось лишь впервые примерить другую роль, чтобы понять, как это — быть женщиной. — Я не могу стать вашем мужем, принцесса, — задавленно прошептал Кристон. — Я давал клятву. — Клятву не брать жены. Но я же тебе не жена? — Что? — он аккуратно убрал ее пальцы, обернулся к Рейнире и тут же отшатнулся, спрятав глаза за рукой. Другой, забывшись, оттолкнул ее от себя, и она больно ударилась ногой о верстак. — Прикройтесь! Рейнира, нахмурившись, прижала к груди камзол, но надевать не стала. Мысли и вправду ушли, зато пришли другие. Она недостаточно хороша? Неопытна? — Тебе нравятся мужчины? — прямо спросила она. — Что? — он, кажется, не мог говорить, только давился звуками. Отвернулся от нее к стене и все еще продолжал закрывать глаза рукавом. — Нет! — Тогда что? — она подошла к нему. Он был весь зажат, даже под одежду не проберешься, но она рукой накрыла его пах через штаны. Там и вправду было грустно. В то, что она безобразна, не поверила бы никогда на свете: смотрела в зеркало. Кристон отшатнулся от нее, вжался в стену. — Вы моя принцесса, — она с трудом разобрала его слова. Понятно. Она, наверное, должна есть лишь фрукты и испражняться маргаритками. Принцесс не трахают, принцесс любят. Иногда, похоже, до принцессьего помешательства. Она быстро надела камзол, но попала в рукав только со второго раза. Руки тряслись, со шнуровкой вообще никак не выходило разобраться. Кристон не дышал, уткнувшись в свою стену, как в мамкину юбку. — Обернись, — жёстко приказала Рейнира. Он остался стоять. — Обернись! — прошипела она. Хотелось бы и крикнуть, да ведь услышали бы. Кристон медленно повернулся к ней, не убирая от глаз руки. Она видела, как он постепенно поднимает ладонь, а потом скользит взглядом от пола к ее ногам и поясу, чтобы убедиться, что она одета. — Помоги со шнуровкой, — она скосила взгляд вниз, к своей груди. — У меня не выходит. Сама грудь была прикрыта, но рубашка встопорщена, и Кристон зашнуровал ее каменными руками, глядя, словно слепец, вперед. Рейнира заправила под шнуровку ткань, как смогла, и, не говоря ни слова, открыла дверь и вышла в коридор. Ей нужен был Деймон.