Одна кровь

Рейнира вертела печатку на пальце, прятала под рукавом. Второй сжимала и разжимала в кулак, пока пыталась ровно дышать и выискивала Деймона среди толпы. Она знала, что он был здесь. Ей передали его записку с двумя короткими: «Я буду», — и ни словом больше. Где будет, когда будет? Как вообще зайдет и кто пустит, когда еще в прошлый раз изгнали с позором и велели стражникам не пускать? Он всю ночь трахался и не давал ей спать. Деймон знал, конечно, что так на нее влияет, но даже если бы она спросила, то он наверняка бы лишь усмехнулся и сказал, что так готовит ее к супружеству. Что она была готова давно, он знал всегда. Но ей не было так нужно — до этого. До того, как увидела его в борделе, с испариной на лице, с алчущими глазами и стоячим членом, и поняла — теперь нужно. А потом был Коль, скандал и изгнание, и ей стало нужнее вдвойне, потому что уже не было ясности, будут ли они вместе или нет. Неважно, в каком статусе, но подле друг друга. То, что еще месяц назад было непреложно, сейчас могло стать запретным. Когда Рейнира сжала ладонь в кулак и повела в нем пальцами, ступив к подножию алтаря, она представляла член Деймона в этой руке. Вспомнила каждую вену и толщину, представила, как ведет по нему ладонью и размазывает каплю по головке. Не зря она запоминала там каждый дюйм. Так идти было легче. — Принцесса Рейнира из дома Таргариенов, старшая дочь короля и наследница Железного трона, — представили ее толпе. Вокруг восторженно заголосили, Рейнира подняла глаза к Визерису, скользнула ими по Алисенте, потом по своим младшим братьям и наконец нашла Лейнора в окружении родни. Он держал за руку сестру, и оба выглядели усталыми, а за их спинами держался молодой смазливый рыцарь, словно охраняя сразу двоих. Слева и справа стояли Рейнис и Корлис, в отдалении — иные члены дома, все как на подбор ясноглазые и беловолосые. Еще один дом, где нашла пристанище драконья кровь. Еще те, кого она могла бы назвать братьями, когда придет час вырезать своих собственных. Она широко и смело им улыбнулась. Прав был Деймон, заключая этот союз. Рейнира провернула кольцо печаткой вперед и уверенно ступила к алтарю, расправив плечи. Она выходит не за Лейнора — она выходит за весь их род и все силы. Она выходит за Деймона, потому что лишь так король больше не сможет их разделить. — Сир Лейнор из дома Веларионов, наследник Дрифтмарка и верный рыцарь короны, — громко представили жениха, когда он отпустил руку сестры и ступил навстречу Рейнире. Толпа зааплодировала вдвое сильней. Рейнира уж им примелькалась, а новый рыцарь в шитом серебром камзоле вызывал интерес. Сейчас, во всем этом гвалте, рождалось будущее. Можно было и дальше цепляться за старую жизнь, но тогда стоило сразу отказаться и от короны. Лейнор взял ладонь Рейниры в свою и повел вперед — опираясь на нее, идти было легче. Они прошли по ковровой дорожке, опустились на колени перед алтарем. Стоило признать, что союзы нужны даже принцессе с драконами. Особенно против тех, кто верит, словно тоже к ним причащен. Септон завел службу, толпа смолкла, но Рейнира не стала вслушиваться в молитвы. Смотреть было больше не на что, и она скосила взгляд к Лейнору, чтобы встретиться с таким же зеркальным взглядом. Он изучал ее. Взял ее, так и не обсудив условий лично, доверившись лишь тому, что сказал ему Деймон, беззаветно уверенный в том, что она не предаст. Сколь же велико было между ними доверие, что они обсуждали такие вещи? Безусловно, мужеложство было скорее поводом для сплетен, чем грехом, но все же… Все же… Лейнор ухмыльнулся на ее изучающий взгляд. Наедине он становился другим. Когда смотрели люди, перед ними был рыцарь древней валирийской породы. Он держался ровно, стоя за плечом собственного отца. Не притягивал взгляд, хотя был красив, никогда не вставал в центр внимания. Умел делать так, что, несмотря на статус и внешний вид, казался непритязательным из-за какой-то особой манеры держаться и осанки, словно сжимаясь под глазами чужих людей. Умел подбирать одежду, чтобы тускнеть в ней, как было на встрече у короля; умел выглядеть тем, кем, очевидно, не являлся. Что объединяло их с Деймоном? За кого она вообще выходила замуж? Септон начал читать слова ритуала, связывая их двоих перед народом. Вместе с Лейнором, читая по его губам, Рейнира повторила текст: призывала Семерых, клялась стать его и взять его своим, подтверждала намерение перед богами. Как только обеты были произнесены, они поднялись с колен, взялись за руки, и шаферы сняли с их плеч плащи и поменяли местами. Они прикоснулись друг к другу губами, соединились на пару секунд и отстранились по всем писаным канонам нравственности. Обернулись к толпе — толпа взревела. Их вывели из септы и торжественно провели до замка, а потом довели коридорами до подготовленных комнат, благословили и отпустили в супружескую жизнь по другую сторону двери. Дверь щелкнула и закрылась. Повисла тишина. Лейнор отпустил руку Рейниры, посмотрел на нее мгновение, словно оценивая, и тут же сбросил плащ на пол. Принялся расстегивать камзол. Рейнира замерла, следя за его пальцами, и не понимала, что думать. Они не говорили с ним на этот счет, не обсуждали консумацию брака, вообще почти не общались до тех пор, пока не оказались заперты прямо тут, между обрывом замковой стены и беснующимися аристократами. Ей казалось само собой разумеющимся, что раз он любит мужчин, то не станет зариться на женщину. На женщину, которую Деймон Таргариен лично отдал в его руки, не сумев дотянуться сам. Рейнира пробежалась по нему глазами. Вздрогнула, когда он расстегнул пуговицу рубашки, стягивающую горло. Стоило признать, что без своих наведенных масок он был красив. Стоило признать, что на его движения, запах и взгляд ничего в ней не отзывалось. — Брат! — тишина разбилась придушенным всхлипом и цокотом каблуков. Рейнира услышала спешные шаги, потом шорох юбки, и потом сразу же ощутила хватку на талии и драконий жар, моментально объявший тело. — Деймон, — пробормотала она. Он зарылся носом ей в волосы и сжал обе руки под ребрами, прижимая к себе за живот. Рейнира зажмурилась, слилась с теплом его тела, теснотой рук и запахом кожи. Он целовал ей голову под волосами, заглатывал ртом пряди, как молоко, и растворялся в ней столь же полно, как она сама давно в нем растворилась. Его руки блуждали по ней всюду: от бедер до талии и выше, через бока, к груди и выемкой под грудью, вокруг сосков. Не было места, где он мог дотянуться и не коснулся; не было места, где она могла до него дотронуться и не взяла. — Я просил твоей руки у Визериса, когда он решил, будто я тебя обесчестил, — сбито прошептал он, обхватывая ее подбородок и поднимая. — Он подумал, что это был хитрый план. Деймон заскользил носом вдоль шеи, бегло касаясь губами. Засосал кожу под ухом, поцеловал мочку, пробежался языком по раковине и виску, заставляя ее ерзать в своих руках, почти прося, чтобы он дал больше. Невозможно было сосредоточиться, когда он так ее касался. Почти невозможно было говорить. — План занять Железный трон? — с придыханием уточнила Рейнира. Ну не мог же Визерис думать, что Деймон позарился на ее юбку? Она уже почти не могла дышать, ей стало тесно в этом глупом и узком платье, и казалось, что руки Деймона были всюду, когда он прижимал ее бедра к своим, держал грудь к груди и сердце к сердцу. — Конечно, — он оставил поцелуй прямо на стыке щеки и шеи, и Рейнира захлебнулась вдохом. — Поэтому я решил, что раз брат ждет от меня хитрого плана, не стоит его огорчать. Как тебе, кстати? Он направил ее шею вперед, чуть толкнул грудью, чтобы она раскрыла глаза. Впереди, переплетшись телами у стены, занимались любовью Лейнор и Лейна. Рядом валялся его камзол и ее корсет, ему почти удалось снять рубашку, и она висела на его локте, поверх собранной под грудью Лейны юбки. Брачные плащи спутались на полу, намотались на его ноги, и драконы с морскими коньками тряслись, когда Лейнор вбивал Лейну в стену. Она постанывала негромко, царапала ему плечи, ее сплетенные щиколотки вздргивали под каждым его толчком. — Знаешь, какой грех столь порочен, что его скрывают за другими? — прошептал Деймон на ухо, мягко оглаживая грудь. Он придержал голову Рейниры за волосы, повел губами сзади, и мурашки заскользили по каждому дюйму кожи. В один момент Лейна сжалась под братом и взвыла надсадно и глубоко, стиснула его талию своими тонкими коленями. Деймон резко глотнул воздух, стянул волосы Рейниры кулаком, чтобы она широко раскрыла глаза и не упустила ни момента. — Королевский грех, — он засосал ее мочку, когда Лейна обмякла, и сам Лейнор, едва удерживаясь на ногах, завершал последние толчки. — Такой, который позволен только нам, — Деймон расслабил шнуровку на платье, забрался под него рукой и сжал грудь. — Такой, когда любишь свою сестру так, как позволено лишь Таргариенам. Деймон сжал сосок Рейниры между пальцами и спустился от груди к талии, уверенно повернул ее к себе. Его глаза скользили по ее фигуре, выискивали каждый кусочек кожи, не скрытой одеждой, и ласкали там, где находили. Он уперся пальцами в платье под шнуровкой, потянул его вниз, чтобы оно спало с плеч и оголило грудь. Вдохнул рвано, когда это произошло. — Вчера я на ней женился, — сорвано пробормотал он. Потом поднял к Рейнире глаза, чтобы увидеть реакцию: ее удивление, ее скрытый интерес и, наконец, понимание. — Взял ее вместе с братом в Дрифтмарке перед тем, как вылетели сюда. Вот кого он вчера трахал. Вот почему он так им доверял. Вот почему Лейнор так на нее смотрел, не зная, что она скажет. — Общая тайна крепче любых союзов, — прошептала Рейнира. — Маленькая интриганка, — Деймон провел пальцем ей по губам и хрипло выдохнул, когда она обхватила его губами и засосала. Рейнира вспомнила, как уже касалась так его члена. Как размазывала блестящую каплю языком по головке, когда Деймон вцепился в матрас и молил ее прекратить. Она видела, что вспомнил и он: так сменился и почернел его взгляд. Он повел им сначала по губам вокруг пальца, потом по голой груди и, наконец, вернулся к глазам. — Иди ко мне.