Одна кровь

Как только улетел Деймон, все словно пошло, как заведенное: ужины с королем и мужем, заискивающие улыбки королевы, прогулки от пяти до семи, сменяющиеся скучными ночами, а затем новый, десяток раз повторенный день. Лейнор не знал, как Рейнира чувствует Деймона: никто не знал, никому не следовало знать. Но казалось, будто он видит ее насквозь. В одну минуту шутил и смеялся, а в другую странно на нее смотрел. Травил до полуночи байки про Ступени, потом резко замолкал и укрывал одеялом, а наутро нес воду и предлагал прогуляться до завтрака, пока не было лишних глаз. Болтал с ней в такие моменты обычно не про шутки, а по делу: рассказывал о том, какими дорогами бежать из замка и какими возвращаться, как ловчее подогнать лошадь и как ориентироваться в лесу. — Думаешь, до этого дойдет? — Рейнира никогда не могла проследить его мысли. — Ты принцесса, — вот и весь ответ. — На месте твоего отца я бы учил тебя такому с детства. — Тебя учили? — Мама, — Лейнор лукаво ухмыльнулся. «Которая тоже принцесса», — добавила Рейнира про себя. Думала ли Рейнис о том же, о чем Рейнира, когда летела на Великий совет? Половина Вестороса была готова признать в ней королеву, флот мужа встал за ее спиной, ожидая лишь сигнал, а она отступила. Склонила голову перед Визерисом, словно так и было положено, и смирилась. Сейчас все могло бы обернуться иначе. Это Лейнор мог быть принцем, а она его женой. Думал ли он об этом? Примерял ли на себя корону, когда смотрел в зеркало, когда ночами в общей постели замолкал, изучающе ее рассматривая? Деймон доверял ему — доверяла и Рейнира. Но мог ли он ошибаться? Лейнор хитро улыбнулся ей и потащил за руку к воде мочить ноги, и Рейнира выбросила дурные мысли из головы. Как только Лейнор видел море, в нем сразу просыпался Морской Змей. Бессмысленно было рассуждать про его амбиции сейчас — история уже повернулась иначе. Через королевскую свадьбу дом Веларионов достиг вершины своих амбиций. Достиг… Вот только Лейнор ни разу ее не коснулся. Рейнире иногда думалось, что ей бы даже хотелось этого. Не секса с ним, но ясности. Так бы она хотя бы ощутила, что чувствует его, и Лейнор стал бы понятней. Вместо этого она глядела на него день за днем, правильно улыбалась и никак не могла его узнать. На вторую неделю она увидела, как он зажимает какого-то пажа в коридоре, но Лейнор только мазнул по ней взглядом и продолжил засасывать тому шею: даже не думал ее стесняться. Даже взгляд, его чертов взгляд, скорее приглашал, чем препятствовал. Впрочем, в этом же приглашении сквозила и его прямая уверенность: она не подступит. Рейнира и не подошла — скользнула мимо них, провожаемая испуганным пажом, услышала задавленный стон, когда свернула за угол. Ничто внутри не отозвалось на зов, ничто не заставило обернуться. Но почему здесь? Хотел намеренно показать ей любовника или просто не стал утруждать себя, отыскивая другие места? Никто ведь не пользовался этим коридором, кроме них. Деймон показал им его вместе с десятком других перед тем, как покинуть замок. Да и какая разница?.. Уже две недели прошло с тех пор, как он улетел, и никаких вестей не было. Он говорил, что планирует сначала устроиться в Пентосе, дождаться там Лейну, а потом двинуться на восток: одни драконы знали, кого он там ищет. Лейна должна была прилететь к нему этой ночью. И, похоже, не задержалась. Рейниру всю ночь лихорадило от его страсти, словно и дня не прошло с тех пор, как они расстались. Рейнира думала, что это ее отпустит, уйдет, даст ей спокойно проснуться на утро, как было уже сотню раз до того. Не отпустило и не ушло. Ревности не было, но изнутри высушивала жажда обладания. Она сама хотела бы быть на месте Лейны. Седьмое пекло, это и было ее законное место! Думать о том, что сейчас он далеко, когда мог бы быть рядом, было невыносимо. Впервые за все время Рейнира ушла гулять к морю одна, едва только поднялось солнце. Точнее, хотела уйти, пока Деймон не проснулся где-то на другом берегу и все не началось с начала. Рейнира прижалась затылком к ледяному камню, сползла по стене вниз, забралась рукой под платье и начала ласкать себя руками, как до того делал ей он. Проклятые боги, безумные драконы Валирии, если закрыть глаза, она могла бы его представить… Руки блуждали по телу, волосы скользили по плечам, в паху было так тесно и сладко, и язык щекотал сосок, перекатывал его под зубами… Рейнира засунула два пальца внутрь себя, забилась ими внутри: туда и обратно, туда и обратно, и снова, снова, когда где-то далеко он глубоко вбивался членом, вколачивал Лейну в себя до стона и сбитых колен. «Сильнее», — билось где-то внутри нее. — «Сильнее!» Она втиснула третий палец, рука дальше еле шла, похоть сменялась безумием, выворачивала изнутри страсть. «Ну же!» Где-то внутри все оборвалось и потом взорвалось. Деймон кончил с Лейной, Рейнира разъехалась ногами по ледяному полу, судорожно поправила задранное платье. Седьмое пекло! Она сидела прямо посреди коридора с расстегнутым лифом, юбка смятой тряпкой рассыпалась по коленям. Солнце уже вовсю разгоралось, и замке вскоре должны были появиться люди. Чудо, что не прошла стража! Рейнира быстро заскользила глазами по запертым дверям, одернула подол, прокляла себя за слабоволие… Надо было уходить отсюда. Надо проветрится, прийти в себя и решить, как с этим быть дальше. Нельзя каждый раз так реагировать. Хорошо, что Лейнора не было ночью, но в определённый момент он может оказаться рядом, и тогда скрыть ничего не получится. До моря все-таки удалось дойти. И, пока люди не появились, окунуть там ноги и ополоснуть лицо, как всегда делал Лейнор. На удивление, это помогло. Немного прояснило голову, дало успокоиться и выдохнуть, а затем сразу найти ответ. Да и было бы что искать? Он уже давно лежал на поверхности, и Рейнира две недели скрывалась от этой мысли, боялась подойти, не знала, с чего начать разговор… Лейна бы сейчас над ней посмеялась. Ее брат этого не делал, но уже один раз спрашивал, что она ждет, и Рейнира тогда ровным голосом что-то соврала. Он скорее всего не поверил, но спорить не стал, и наверняка скоро бы спросил снова… «Повеселитесь», — говорил ей Деймон. Знать бы еще, как с ним веселиться! Стронг каждое утро тренировался во дворе у казарм, а потом шел в город. Рейнира наблюдала за ним, так и не набравшись смелости подойти. Смелости не было и сейчас, зато ночь породила отчаяние и безрассудство. Рейнира даже не стала ждать, когда он закончит тренировку. — Сир Стронг, — благо, рядом с ним никого не было, а палкой по чучелу он бил, как дубиной: и кто рядом стоит, не поймешь, и уж точно не слышно голоса. — Принцесса, — он явно не ожидал ее появления, и только мазнул взглядом, но тренировку не остановил. Спереди перед ними во двор уже набилась детвора: сыновья придворных и гостей замка, пажи и оруженосцы, даже сколько-то мелкой челяди, мечтающей стать солдатами, — в момент даже собственный голос стало едва слышно. — Сир Стронг, я хочу, чтобы вы научили меня сражаться. Это все же вынудило его остановиться, и он обернулся к Рейнире, скрыл ее от всех своей крупной фигурой. Он был выше почти на две головы и вдвое шире в плечах, а в полном доспехе на турнирах вообще смотрелся великаном. — Не припоминаю такого приказа короля. — Его не было, — она сделала шаг ближе и задрала голову, чтобы не потерять взгляд. Солнце скрылось за его головой и окрасило блеском волосы. Пришлось щуриться, чтобы отраженный свет не бил ее по глазам. — Это моя личная просьба. Отзоветесь? Харвин скупо улыбнулся, проскользнув по ней взглядом. Рейнира старалась смотреть на него открыто: в этом хотя бы была сильна. Дамские ужимки никогда не было надобности использовать, вот она и не умела. — Нет. — Что? — Нет, — повторил он. — Обратитесь к отцу, он найдет вам инструктора. Он не успел отвернуться, как Рейнира схватила его за рукав и обернула назад. — Харвин, — вырвалось у нее. Она моментально прикусила язык, стрельнула взглядом ему за спину — никто не видел — и быстро разжала кулак. — Сир Стронг. Мне очень нужно. Я помню вас на охоте. Я шла тогда через лагерь, вся в грязи и крови, и вы смотрели на меня без неодобрения. Я волокла этого проклятого кабана, и вы мной восхищались. Тем, что я могу, что другие женщины не могут. Я видела сама, я помню. Скажете, не было? Рейнира сглотнула, сама не зная, откуда идут слова. Лейна бы аплодировала стоя. Харвин смотрел на нее сверху вниз и улыбался. Кровь прилила к лицу, стало трудно дышать, вспотели руки. Что она вообще несет? И ведь ни капли не соврала. Рейнира помнила его на той охоте — только по ней и помнила. Мало ли она видела сильных рыцарей? Каждый из них на любом турнире просил ее венка, и каждый ничего не стоил. А Стронг смотрел на нее тогда глазами и пожирал. Ее целиком, как есть, всю в грязи и пыли, вместе с этим несчастным кабаном, когда Кристон, будь он неладен, шавкой метался под ногами, не зная куда спрятаться от позора. — Было, — он скупо ответил Харвин. — Было красиво. — Так почему отталкиваете? — Рейнира в самом деле не могла понять. Будто к нему часто ходят принцессы крови просить одолжений! — Потому что мне это может слишком дорого стоить. — И все? — Рейнира сжала зубы. — И все. Фыркнув, она оставила его и дальше молотить чучело, а сама пошла к начальнику стражи. Прикинувшись посланницей от совета, быстро узнала там о расписании патрулей, распорядке дня стражников и смене караулов. Припомнила список таверн, в которых любил выпивать Деймон, отобрала ближайшие к Драконьим воротам — воротам Харвина — и пошла собирать платье в прачку. Она принцесса крови, наследница железного трона и драконья всадница. Ей не отказывают. Лейна бы сейчас точно над ней смеялась. Лейнор тяжело вздохнул и вызвался бы сопроводить — потому все надо было от него скрыть. А Деймон… Деймон бы улыбался.