в воде закипает кровь

Эйден благополучно открыл глаза, желая направится в обыденно-родную комнату, которая под стать была ему ненавистна, а имя её "кухня". Причина неприязни была очень понятна. Клео опять приготовила на столе четыре вида завтрака, оставив рядом красиво оформленную записку, а Зонт опять знал, что не съест не один из них. Примкнув к прочтению уже выученных наизусть строчек, обладатель пасмурно-синих глаз аккуратно сложил обращение к себе в карман. "Зонтик. Мне больно смотреть на то, что ты делаешь с собой. Я знаю, тебе этого не хочется, но прошу, хотя бы попробуй. Ради меня. Я опять целый день не смогу освободить себя от этой мысли. От понимания того, что ты снова выйдешь из дому голодный. Пойми. Я твоя старшая сестра, я слишком люблю тебя и я не справлюсь с таким чувством вины. Сегодня у твоего...(парня ведь?) вечеринка в честь его дня рождения. Хотя, то что вы далеко не парочка заметно из далека. Честно, не знаю о ваших похождениях с ним. Я уже ничего о тебе не знаю. Я уже давно запуталась в тебе. Я не могу понять, когда ты пытаешься проявить любовь к человеку, а когда просто делаешь вид, что хочешь проявить еë. Порой твои взаимоотношения с окружающими определить сложнее, чем написать мои экзамены. Но если ты будешь готов, то можешь со всем поделиться. Ну... хотя-бы ответить коротким "да" или "нет", на вопрос "встрачаетесь ли вы?". Но я не принуждаю тебя. Мне - как старшей сестре, просто будет очень интересно и я правда хочу видеть тебя счастливым. Я также не знаю пойдёшь ты на ту вечеринку или нет, но если ты всё же...если ты соизволишь туда явиться, тебе не хватит должной энергии. Нам опять придется тащиться по докторам среди ночи, пока все другие будут развлекаться, нам снова придется сдавать кучу анализов и прочих важных бумаг, что ты крайне не любишь. Я думаю, что поговорю с отцом насчет идеи найти тебе психотерапевта и решить проблему нормальным путем, но мне не кажется, что он отвернется от своих взглядов. А еще твой друг Феликс передавал привет. Боже, он стал ещё более худым... Мне кажется вы в этом похожи. Хотя, я заметила как вы начали отдаляться друг от друга. Это даже немного грустно, когда вспоминаешь какими вы дружными были в детстве. Ах, вы были просто чудесными детишками! Но видимо все когда-то взрослеют. Однако, думаю тебе не стоит продолжать абстрагироваться от Феликса. Вы отличные друзья и готова признаться, я всегда так умилялась, когда видела вас вместе! А ещë, мне кажется, в последнее время ему и впрямь нужна поддержка от тебя. Не то, что бы я пытаюсь навязывать тебе свою точку зрения, а того и хуже - заставлять. Нет. Просто я хочу дать тебе совет. Не держи зла, но иногда ты действительно эгоистичен. Это не так сложно. Всего-то лишь будь хорошим другом, для того кто нуждается в хорошем друге. Как ты думаешь, его мать до сих пор злоупотребляет алкоголем? Ох, бедный мальчик! Я не могу представить в каком аду он живет... Потерпи еще немного. Скоро я устроюсь на подработку, осталось только найти время. И тогда нам даже не придется навязываться отцу! Помни, все это мы делаем ради тебя.

С любовью, старшая сестра Клео."

Противно. Да, иногда Зонт действительно эгоистичен, а иногда Клео думает только о себе. "Серьёзно, давай, Клео, продолжай! Продолжай заставлять корить себя, даже не разобравшись в чем дело! Продолжай расписывать целые тексты о том, как я обязан помириться с тем, кого ты даже не знаешь, просто от того , что тебя он мол умиляет! Жги, Клео! Это твой день!". А если вдаваться в подробности, письмо в который раз - и гроша ломанного не стоит. Ничего что могло бы затронуть внимание полемиста. Абсолютная пустота. Разве что.. — Ха, с чего это она взяла что я намылился к этому выпендрежнику? Того больше, мы оказывается ещё и в отношениях! Ну, спасибо, Клео. — слабо, будто наигранно, посмеялся Зонт. На минуту он замолчал. Ранее ироничное, в местах саркастическое лицо нахмурилось и Эйден почувствовал неконтролируемую вспышку гнева. —Больно надо мне среди людей позориться! Почему все вокруг меня так грамотно пытаются говорить о моих проблемах? Почему все пытаются поднять слуху о моих грехах, когда сами и алчны и лицимерны? Я ненавижу. Я так всë ненавижу. - во весь голос вскрикнул Айден . Тот крик был полон колкости и отвращения. Эйден сжал зубы от злости и с размаху ударил кулаком в стену. Вот так взял - да ударил кулаком в стену! Эйден, который употребляет пищу раз в два дня. Эйден, который от одного только легкого бега теряет сознание. И Эйден прекрасно знал, что никогда не попадёт в рай. Удивительно-ли это? Нет естественно! Разве люди находящиеся под таким сильным давлением общества, похожи на тех, кто попадают в рай? Это как правило не совсем их вина, но ответсвенность всегда будет лежать на этих личностях. И всë же странно это... видеть Зонта в порыве агрессии. Вечно спокойный полемист, который только и делает, что насмехается над жалким окружением, сейчас чуть-ли не бьëтся в конвульсиях. Возможно, эти два чудака - Джонсон и Саммер - были его личным триггером? А возможно, характер Эйдена сам по себе являлся ужасным раздражителем, о котором сердечник не хотел вспоминать. Кто знает, что у этого Зонта в голове? И вот, подумав как забавно он выглядет со стороны, Эйден вновь наигранно выдавил: "А что? Вдруг и вправду будет весело?" Так он и решил для себя, что явится не в запыхах, выхватив на столе кусок сыра и неистественно крошечное яблоко. Наверно, Зонт всё же умный человек, но иногда мыслит совершенно не комуникабильно. Наверно, Саммер все же глупый человек, но мыслит он весьма не дурно. А Вару? Каким человеком был он? На самом деле самым обычным. Просто такой же удавшийся в жизни ребенок, как и миллионы остальных. Он совсем не хлестал оригинальностью. Хотя кого волнует сам намек этого слова в наше время? Казалось, все растратили себя и остались делить друг друга на неясное общество, в котором человека ценят по его мерке телефона и не больше. Но Феликс был не таким. Феликса не волновало будет он при деньгах или нет. Его не волновало в каком шмотье он эффектно войдет в класс. Его не волновала не харизма, не средства, не красота, которая так сильно цепляла девушек. Но что? Что тогда заставляло портить и без того чудовищные руки, пытаясь отбиться от ужасных мыслей о нем? Что тогда заставляло сторожить его друзей, учить фамилии родственников, пытать тело ненавистью к себе и разрывать ее на окружающих? Что? Что так колило испорченную фантазию блондина? Ответ был краток и стандартен. Глаза. Неискушенные, чем-то молохитовые юные глаза. Ах, черт бы их побрал, эти зеленые зрачки! Как бы сложилась жизнь, будь они хотя бы голубыми! Голубой цвет глаз. Единственный, который Феликс ненавидел. Сама мысль о голубых глазах, будто неистово жгла легкие, заставляя вновь задыхаться в том безразличии, какое преподнесли Саммеру их обладатели. Вся неприязнь и отречение. Все то, о чем он не хотел вспоминать - вот что для него значит голубой цвет глаз. Судьба Эйдена уже была предопределенна. Хилый, вечно больной и ехидный обладатель голубых глаз изначально был рожден дабы дарить страдания. Разве мог Феликс испытать хоть каплю благоразумия к такому человеку? Человеку, чьи глаза имели пасмурно-голубой оттенок. Рвотный, уродливый, пасмурно-голубой оттенок. Разве мог он позволить запятнать свое тело, положительными чувствами к такому аморальному человеку с голубыми глазами? Мог бы? Тяжело выдохнув, Зонтик стал собираться в школу, без какого-либо желания даже подходить к нудному помещению. Видеть лица одноклассников, да и в целом людей. Их мимика и одинаковые на глаз физиономии заставляли чувствовать рвоту и желание выбиться из общего коллектива. Решив, что яблоко возможно съест потом, сердечник обладавший пасмурно-голубыми глазами, что так провоцировали 'дорогого' друга, стал жевать кусок сыра, пока одевался в нужную для подобных учреждений одежду, делая более опрятную прическу и кончив с не хитрым делом, взял портфель и направился в прихожую, после чего сразу вышел из дома и направился по уже застрявшей в памяти дороге. А как дальше прошёл день, Феликс только смутно припоминает. О чем я говорю, да даже сам Зонт не запомнил этот нудный школьный промежуток, куда там до Саммера! Единственное, что запомнили они оба... Джонсон и Саммер на едине в гостиной. Феликс никогда не думал что Вару настолько нелепый человек. Никогда не думал, что тот способен нарушать все рамки от "а" до "я", закрывая глаза на любой окружающий дискомфорт. Если подумать: Феликс не знал кем являлся сея Вару Джонсон. Он не верил в него. Все что сделал Саммер в своей никчемнной жизни - это вознес его образ, который сам себе всучил. Где-то глубоко внутри сгнившей ужасными воспоминаниями памяти, Саммер осозновал всю ту неправоту, которую он так страстно распространял, однако он просто не мог отречься от божества, пусть оно и было ложным. Пусть все во что он верил - жалкий вздор, не доминирующий даже глупые фантазии, он не мог. Порой иногда бывает слишком поздно что-то менять. И Феликс отлично знал это. Знал что никогда не сможет отвернуться от Джонсона, кем бы он не являлся на самом деле. Хотя это не совсем справедливо. Феликс знал, что Джонсон не может быть плохим человеком, пусть и понимал что он всего-то идеализирует его. Он не верил в свой кромешный свет в темноте. Он верил в его образ. В образ, который он воссоздал для себя. Но это не совсем справедливо. Джонсон не мог быть плохим человеком, он просто не мог. Человек, кто имел неискушенные, чем-то молохитовые юные глаза, просто не имел право быть плохим человеком. Пусть Феликс являлся жалкой пустышкой, способной только вредить, пусть Зонт растерял свой рассудок в сетях ненависти, они не заслуживали лучшей судьбы. Их противные и уродливые глаза говорили сами за себя. А Вару Джонсон был другим. Вару Джонсон многим выделялся среди толпы, таких же безмозглых подростков. Например, тем что сейчас спокойно целуется с Саммером, на ряду с другими людьми. Как? Легко и просто. — Джонсон, что вы делаете? — прорвался вскрик бежевого. — Тише, Саммер. — ответил тому Джонсон. Вару осторожно кладет свою руку чуть ниже затылка, останавливается, взглядом спрашивая, не против ли Феликс. И в ответ получает немного неуверенный кивок. А чего вы ожидали? Неужели вам казалось, что такой человек, как Феликс, имеет хоть частичку силы воли? Саммер просто слаб. Неужели вы думали, что такой человек сможет сохранить самообладание, на ряду с такой появившейся возможностью? Нежно зарываясь пальцами в мягкие волосы парня, Джонсон притягивает его к себе. Закрывая искусанные и суховатые губы блондина своими, он чувствует их шероховатость, и всю ту боль, которую он испытал. Всю ту боль, что заставляла биться в панике и рвать кончики запястий вновь и вновь. Отголоски людей, проходящих мимо них, зациклились в ушах Феликса, и когда тот шатаясь, дерзнул перебрать в голове недавние события, Саммер невзрачно открыл рот, ибо он увидел пред собой сея Джонсона иль того, чей образ себе навязал. Тот, кажется даже и намека не понял, на то что он только что целовался. И не просто целовался. Целовался с самим Вару Джонсоном, чей тонкий и уверенный возвышался над целым городом. И лишь Эйден понимал что происходило в данный момент и благополучно смотрел со стороны, в дальнем левом углу дома. Ехидно улыбаясь, тот еле держался. Казалось, ещë секунда - и Зонт от смеха взорвётся. — Пришёл понаблюдать за подростковой вечеринкой, в итоге наблюдаю за комедией второго сорта. - усмехнулся про себя Зонт. — Ахах, Феликс, а ты более интересный, чем мне казалось. Ну... по-крайней мере, это не так скучно, как я ожидал? И всë же, где-то глубоко внутри своего подсознания, Эйден понимал, что чувствует нечто отрицательное. Разочарование, неполноценность... ревность? Но это не имело, какого-либо большого значения. Эйден бы никогда не принял факт того, что способен испытывать и мысль о ревности к таким низким людям как Вару или же Саммер. Наверно, Клео всë-же права. Иногда Зонт, действительно эгоистичен.