Папик

      Неделя моды наконец прошла и мы вернулись в Нью-Йорк. Нас ожидало много работы. После моего дебюта на подиуме и публикации тех фотографий с Тони рекламные предложения посыпались как из рога изобилия. Меня как блогера хотели магазины одежды, стилисты, разные эксперты и даже бренды косметики и париков. А в блоггинге существует правило — куй железо, пока горячо. Если ты сейчас нарасхват, главное, не щелкать клювом и продолжать трудиться. Нэд составил для меня график рекламы так, чтобы и подписчикам не надоедало, и мне подходило по графику.       Пресса узнала, кто такой Тони, какую компанию возглавляет, сколько зарабатывает в год, какую позицию в Форбс занимает последние пять лет, а потому мною тоже начали интересоваться различные модные издания, а также журналы со сплетнями. Они звали меня на интервью, съемки и светские мероприятия. Конечно же, на мероприятия они приглашали и Тони, намекая мне воспользоваться услугой "плюс один". Они задавали мне разные вопросы и я предусмотрительно просил список заранее. Так что мы с Нэдом и Мишель сидели вечерами и придумывали ответы. Конечно, я старался на всё отвечать правдиво, но все равно некоторые ответы мы подправили. Не всегда надо говорить правду, иногда это скучно или слишком лично, говорил Нэд.       Например, на вопрос о нашем первом свидании с Тони я отвечал сухими фактами из жизни вроде "пришли-поели-похохотали-погуляли", абсолютно не вдаваясь в подробности(обойдутся!), а вот на вопросе о первом поцелуе предпочёл слукавить от начала и до конца. Журналу "Tatler" я коротко ответил, что поцеловались мы в Париже в уютном кафе с видом на Эйфелеву башню. И всё. Конечно, где же ещё можно целоваться в Париже? В реальности же дело обстояло иначе.       Пока мы были во Франции, я придумывал отговорки, чтобы не ходить с Тони на свидания — это было частью плана, чтобы он соскучился и я для него был более желанным. Лично мне было очень жаль вот так прокатывать его в одном из самых романтичных городов мира, а вот Мишель никогда не бывает жаль альф. Наверное, именно поэтому у неё много реально хороших ухажёров, которые и полки ей прибьют, если нужно, и вышлют денег, и просто сводят на необычное свидание. А поскольку в этом отношении она успешнее меня, конечно, я слушался всех её советов. В большинстве случаев.       Когда настал день вылета из Парижа, мы приехали в аэропорт за час до регистрации. В холле мне позвонил Тони. — Угадай, где я, — сказал он тогда. Я уже не удивлялся и просто стал вертеть головой по сторонам. Тони помахал мне и мы подошли друг к другу. — Я соскучился, малыш. — Я тоже, Тони, — искренне сказал я и мы обнялись. Я вдохнул запах его кожи и меня почти унесло. Он пах великолепно — смесью парфюма, душистого порошка и себя самого. На нем был светло-коричневый костюм в клетку, а на шее был повязан бордовый кашемировый шарф. Смотрелось настолько сексуально, что я еле сдерживал себя, чтобы не прикасаться к Тони каждую секунду. —  Ты отлично выглядишь.       По всей видимости, у Тони тоже был какой-то тайный план по соблазнению меня. И должен признаться, у него отлично получалось. Он попросил познакомить меня с друзьями, если я не против. В итоге регистрацию мы ждали вчетвером. Тони летел первым классом, а мы с Мишель и Нэдом бизнесом, поэтому чисто логически мы могли пересекаться только в баре. Точнее, это я как обычно придумал, где мы теоретически могли бы видеться, Тони же по большей части человек действий. А потому только я смирился с мыслью, что мы будем лететь отдельно и увидимся только в аэропорту Нью-Йорка, как был приятно удивлён тем, как Тони решил эту "проблему". Дело в том, что в большинстве рейсов нежелательно пассажиру из более низкого класса приходить в бизнес-класс в гости. Тони пригласил меня провести некоторое время с ним в бизнесе, но я отказал, сказав, что так не положено по "самолётному этикету" и вообще мне неудобно. На самом деле это не запрещено, но я все равно не хотел чувствовать себя не в своей тарелке. В итоге Тони просто выкупил для меня место в бизнес-классе рядом с собой — это по "самолётному этикету" даже приветствовалось. Кто же откажется от хороших чаевых?       Тони сразу пригласил меня к себе. Перспектива провести с ним следующие почти восемь часов волновала меня до мурашек. То, как Тони смотрел на меня, заводило. Мы быстро обустроились, сложили ручную кладь, я снял с себя толстовку и остался в одной белой футболке и мягких штанах серого цвета — летать я предпочитаю в чём-то более удобном. Тони последовал моему примеру, закрыл нас ото всех и сидел в кресле в своих клетчатых брюках и белой рубашке, предварительно расстегнув манжеты и закатав рукава. На его руках выделялись вены, словно он только что вернулся из спортзала. Мне не терпелось к ним прикоснуться. Галстук все ещё был туго завязан, поэтому я подошёл, склонился над ним и ослабил петлю, кончиками пальцев задевая его шею. Конечно же, специально. — Мне кажется, так тебе будет удобнее, — аргументировал я свои действия.       Намёк был понят в ту же секунду. Тони взял меня за руки и потянул к себе так, чтобы я оказался у него на коленях. Почувствовав его дыхание на своей щеке, я невольно застонал. Пальцы Тони переместились на мою талию и ощутимо сжали кожу — показатель сдерживаемого возбуждения. Мы словно оказались в тот момент в джунглях в эру первобытных людей. Я чувствовал, как внизу живота закручивался узел от предвкушения того, что скоро произойдёт. Мы не проронили ни слова и просто смотрели друг на друга, тяжело дыша. А потом Тони с рыком прижал меня к себе и смял мои губы в поцелуе. Он целовал меня то страстно, кусаче, то нежно, зализывая места укусов и я отвечал ему тем же. Его горячие руки блуждали по моим плечам, спине, бокам, бедрам, он периодически сжимал пальцами мои ягодицы, слегка разводя их в стороны через ткань штанов. Я реагировал на это стонами и притирался к его паху своим. Его достоинство упиралось в меня так сильно, что, казалось, сейчас оно проткнёт ткань брюк насквозь. Наш первый поцелуй был долгим, голодным и самым прекрасным в моей жизни. Нам было трудно оторваться друг от друга. С каждым новым поцелуем я влюблялся все сильнее. По ощущениям прошло около получаса, прежде чем мы оторвались друг от друга, чтобы отдышаться. За это время я оказался прижат спиной к постели, а Тони располагался сверху между моих ног. Мы тяжело дышали, смотрели друг другу в глаза и ошалело улыбались. Пока мужчина нависал надо мной, я развязал петлю галстука, вытащил его из воротника, потянул полы рубашки из брюк, расстегнул на ней все пуговицы и провёл пальцами по груди и кубикам пресса. Тони терпеливо ждал, пока я закончу, а затем избавил и меня от футболки. И всё повторилось с начала, только теперь я лежал сверху на нём, зажав его бёдра своими коленями. Его руки блуждали по моей спине, талии, бокам, животу, поглаживая кожу, а через некоторое время они легко скользнули под резинку штанов и под бельё. Я старался не быть громким, но ощущение его пальцев там, между ягодиц, вырвало из моей груди тихий стон. — Мы... — сквозь поцелуи выстанывал я, — должны... остановиться... — Почему? — искренне удивлялся Тони, пока его пальцы ласкали кожу вокруг, практически проскальзывая внутрь. Я был очень возбуждён. — По-моему, ты хочешь этого так же сильно, как и я.       Найдя в себе силы привстать на коленях так, чтобы оставаться в позиции наездника, я вытащил руки Тони из своих трусов, переместив их выше на спину и бока. Его пальцы на автомате нежно сжали их, словно в этом было их истинное предназначение. Тони смотрел на меня с желанием и восхищением во взгляде. — Ты такой хороший мальчик, Питер, — произнёс он с лёгкой хрипотцой в голосе и улыбнулся.       Я прикусил нижнюю губу, пытаясь побороть своё возбуждение. На краю сознания даже была мысль "сдаться", но я не мог себе этого позволить. Не сейчас. Даже несмотря на то, что я сидел полуобнажённый на таком же полуобнажённом Тони, который только что практически трахнул меня пальцами, секс — это... — ...это нечто более глубокое для меня, — так и объяснил я. — Это точно не то, чем бы я занимался на втором свидании и тем более в самолёте. И... не факт, что мне бы понравилось.       Его руки, все ещё лежавшие на моих боках, разжались. По коже прошёл холодок — его прикосновений уже стало не хватать. — Понимаю, — просто сказал Тони, легко снял меня с себя и положил рядом с собой. Теперь мы лежали на боку лицом друг к другу. Он нежно гладил кончиками пальцев кожу на шее, спускался к плечу, затем к спине, изгибу талии и возвращался обратно. Я подпер щеку тыльной стороной ладони и прикрыл глаза. Мне было так хорошо. По ощущениям я словно был в облаках. Ну, технически так и было, конечно, но это другое. Тони пощекотал меня и я нехотя вернулся в реальность. — Эй, не засыпай, у меня ещё есть планы на тебя. — М-м... — промычал я. — А какие? — Присядь и закрой глаза, — попросил он.       Через пару секунд я почувствовал прикосновение металла к шее, а затем раздался тихий щелчок. Тони передал мне миниатюрное зеркало и разрешил посмотреть. Это была цепочка с кулоном, инкрустированным драгоценными камнями. — О, это паук, — констатировал я и очертил пальцами рельеф изделия. — Почему именно паук? — Потому что ты поймал меня в свои сети, — со смешком ответил Тони. — Нравится? — Нравится ли мне? Шутишь? Конечно! — воскликнул я и поцеловал Тони в уголок губ. — Это самый красивый паук, которого мне только дарили.       Я продолжил молча любоваться блеском камней. Мне действительно очень понравился подарок, но я не совсем умел выражать радость. Наверное, мне стоило этому поучиться у разных коучей по отношениям. Обычно омеги прыгают на месте от восторга и чуть ли не пищат, но я так не умел. А потому Тони получал благодарность в виде поцелуев весь остаток полёта, от чего определенно был в восторге.       Привели мы себя в порядок за час до прибытия в Нью-Йорк. Нам принесли вино и ужин. Когда мы начали есть, Тони завёл разговор. — Ты так и будешь называть меня папиком в социальных сетях? — Эм... — я прожевал кусок мяса и ответил. — Возможно, а что? Ты против? Тебя это задевает? — Мне в целом всё равно, — сказал он. — Но ты в жизни ведь воспринимаешь меня не как папика, верно? — Возможно, это зависит от обстоятельств, — пошутил я. — На самом деле мы состоим в эксклюзивных и, надеюсь, долгосрочных отношениях, если с твоей стороны ничего не поменялось. — У тебя раньше были такие публичные отношения? — Нет. Наоборот, я всегда скрывал свою личную жизнь. Почему ты спрашиваешь? — Да меня достали мои друзья со своими шутками, — признался Тони. — Говорят: "Ты теперь у нас папик"? Вот я и уточняю характер наших отношений. Кстати, они на тебя подписались. — Правда? Я об этом не подумал. Но если ты хочешь, я... — Нет, знаешь, я не совсем об этом хотел узнать, — перебил он меня. — Меня больше интересует, помогает ли в твоей работе то, что у тебя появился "папик"? В смысле, влияет ли на узнаваемость, может быть, на доход? Я заметил, что у тебя стало больше подписчиков с тех пор, как мы познакомились. Не то чтобы я тянул одеяло на себя, но просто стало интересно.       Я задумался на мгновение. Вообще-то это действительно было так. С момента знакомства с Тони внимания ко мне стало приковано куда больше, не говоря уже о предложениях для коллабораций. — Если честно, я не знаю, можно ли проводить такую прямую корреляцию, — честно сказал я. — Но думаю, что да, людям ведь всегда интересна чужая личная жизнь. — И правда. — Что думают про меня твои друзья? — спросил я и подлил Тони еще вина. — Они... удивлены.       М-да. Ну какая-то неоднозначная реакция, конечно! Так что я продолжил выпытывать, как на самом деле обстоит дело. — Чем же я так их удивил? — наверное, на моём лице была написана озадаченность, поэтому Тони поспешил меня успокоить, положив свою руку на мою. — От тебя они в восторге. Они удивлены моим поведением. — Почему? В обычной жизни ты не такой, как со мной?       Задумавшись, Тони прикусил нижнюю губу. — Я скорее... не совсем публичный человек. Да и отношений у меня сто лет не было. Тем более с таким молодым омегой. — Молодым? — Я рассмеялся. — Я всего лишь на девятнадцать лет младше тебя. — На двадцать, — поправил меня Тони. — О, у тебя скоро день рождения? — В декабре. — Понятно, — я мысленно сделал пометку подумать, что же подарить Тони, несмотря на то, что оставалось почти три месяца. — Получается, у тебя пунктик насчёт возраста?       Тони покачал головой и нежно погладил меня по щеке. Я прильнул к нему и поцеловал в губы. — Вообще нет, я никогда не задумывался о возрасте партнёра, — сказал он, — но мне все-таки сорок пять. Стоит ли тратить время на "старика" вроде меня?       Он внимательно вглядывался в моё лицо, пытаясь прочитать эмоции. На мгновение я растерялся, но быстро нашёлся с ответом — Ну ты знаешь, если бы меня спросили, какого "максимального" возраста альфу я бы для себя выбрал, ответом была бы цифра пятьдесят семь... — Серьёзно?.. — ...при условии, что у такого альфы есть деньги. Если их нет, то старше тридцати я бы для себя никого не рассматривал.       До Тони соль шутки дошла через пару секунд и он расхохотался. Его смех сделал его еще привлекательнее для меня. Я продолжил отшучиваться: — Но на самом деле я шучу. Я бы не стал встречаться с альфой без денег, сколько бы лет ему ни было. — Боже, Питер, — Тони продолжал хохотать, — ты невероятный. Я уже и забыл причину своего беспокойства. По крайней мере, на ближайшие двенадцать лет. — Вообще-то почти на одиннадцать, — вернул ему похожую фразу я. — А если серьезно, Тони, давай здесь мы перефразируем. — М? — Спроси меня, стоит ли посвящать время мужчине, который относится ко мне с уважением и вниманием? С которым у нас общие ценности?       Лицо Тони выражало признательность, а во взгляде читался трепет. Он отставил бокал в сторону и обхватил моё лицо обеими руками, пристально глядя мне в глаза. Этот сладкий момент ожидания нового поцелуя сводил меня с ума. — Питер, — прошептал он, делая глубокий вдох и повторил: — ты невероятный...       Прикосновение его губ к моим было таким же сладким. Так что да, такие поцелуи невозможно, да и незачем описывать и делиться подробностями с кем-либо. Их я оставил для нас двоих...