Проклятое наследство

Оставшаяся неделя пролетела слишком быстро — Мире иногда хотелось нажать на паузу, но время неумолимо бежало вперед. Касита выглядела почти как на фото — только двери на втором этаже поставить, купить мебель… и все, дом готов. В последний день все валилось из рук, и Мира в конце концов просто запихнула вещи в чемодан, как придется — в конце концов, дома их можно будет погладить. Для Бруно она оставила фонари, взяв с Себастьяна обещание периодически заряжать аккумуляторы, чтоб Бруно было удобней читать по ночам. — Посмотрим чего-нибудь? — предложила она, похлопав по ноутбуку, и Бруно кивнул. Он тоже казался грустным и Мира, помедлив, притянула его к себе на кровать. Та хоть и заскрипела, но выдержала их общий вес. Бруно недовольно заворчал, что ей неудобно, ему неудобно, и вообще он может сидеть на полу, но притих, когда Мира прислонилась щекой к его плечу. Несмотря на то, что она выбрала комедию, смеяться не получалось — взгляд то и дело соскальзывал на уже собранный чемодан. Бруно тоже был тихим и почти не следил за фильмом. По экрану поползли финальные титры, и Мира со вздохом выключила ноутбук, засовывая его в рюкзак. — Ну… выходит, завтра уже уедешь? — спросил Бруно, поднимаясь с ее кровати и осторожно потягиваясь, задерживая взгляд на чемодане. — Да. Наконец-то отдохнешь от меня, — Мира слабо улыбнулась. — Но летом я обязательно вернусь. — Я помню, да. И мне предстоит знакомство с твоими братьями. — Бруно смешно наморщил нос. — Ну… тогда я тут прослежу, чтобы никакие трещины не разрушили твой дом. — Наш дом, не забывай. — Мира нервно потеребила молнию на рюкзаке и обозвал себя непроходимой идиоткой и трусихой. Решившись, она вскинула голову. — Наклонись пожалуйста. — А самой встать, нет? — ворчливо отозвался Бруно, наклоняясь к ней — Мира, не дав себе ни секунды на колебания, обхватила его голову ладонями и притянула к себе, целуя в нос. Бруно, вздыбив шерсть, резко дернулся назад, сбивая и без того шаткий столик. — Ты что делаешь? — в голосе слышалось рычание, и Мира выдавила жалкую улыбку. — Ну, знаешь… Сказок, наверное, в детстве перечитала. И поцелуй любви облик истинный вернет, и все такое… — она замолчала, сцепив пальцы на коленях. — Это… очень несмешная шутка. — Бруно сделал еще шаг назад, и Мира пожала плечами, разглядывая пол. — Я и не шучу. От тишины, повисшей в воздухе, было физически неуютно, и она растерла предплечья, по которым пробежали мурашки. — Наверное, просто нужно быть принцессой, или сказочной красавицей. А я ни то, ни другое. И вообще, будь я младшей сестрой — точно бы получилось тебя расколдовать, а так… Я же средняя, значит, ничего особенного не… — Мира с неловким смешком подняла голову и осеклась — Бруно смотрел на нее с тоскливым пониманием. — Ну я вот младший — и что с того? — тихо спросил он. — И ты… зря на себя наговариваешь. Ты и есть красавица. Шерсть у него уже улеглась, но Бруно все равно казался напряженным — когда Мира поднялась на ноги, он даже дернулся, словно хотел удрать… но все-таки остался на месте. Мира подошла к нему, протягивая руку — Бруно, помедлив, доверчиво прислонился к ее ладони. — Закрой глаза, — тихо попросила она. — Это не имеет смысла. — Закрой, — настойчиво повторила она, и Бруно опустил веки. Мира, зажмурившись, прислонилась к его лбу своим. Ей было легко представить себе вместо зверя человека — может, потому что она уже давно не видела в Бруно чудовище. Она провела пальцами по его волосам, дотрагиваясь до затылка, и улыбнулась, почувствовав, как ее обняли человеческие руки. Он немного передвинулся — теперь его дыхание щекотало шею, а щекой Мира чувствовала покалывание щетины. — Бруно, — говорить было страшно, как будто любой звук мог разрушить эту странную магию. — Ты же пророк, правда? — Был им, — она чувствовала его губы возле уха, и по нервам словно пробежал электрический ток. — Когда-то очень давно. — Пожалуйста… Предскажи что-нибудь хорошее. — Я умею предсказывать только беды и несчастья, горести и слезы, — она чувствовала его ладонь на своей щеке и осторожно потерлась о нее. — Это не так. Ты умеешь видеть и хорошие вещи, просто тебя научили искать только плохое в будущем. Ты можешь больше, — Мира очерчивала его лицо кончиками пальцев. — Я знаю это. — Ты так веришь в меня… — его ладони скользнули по ее спине, обводя лопатки и опускаясь на талию. — Я… Обещаю тебе. Я снова буду человеком. Это просто очень старое и глупое проклятие. Оно очень медленно разрушается. — Спасибо, — Мира коснулась его щеки губами, понимая, что глаза жжет от слез. Он прижал ее к себе чуть сильнее и отступил в сторону — самое человечное чудовище, которое только могло существовать на свете. Мира открыла глаза и шмыгнула носом, понимая, что рушит всю романтику момента. — Дай угадаю, носовые платки у тебя на самом дне чемодана? — преувеличенно ворчливо спросил Бруно, и она рассмеялась, стирая слезы ребром ладони. — У меня их вообще нет, — призналась она, пытаясь дышать ровно и не срываться на позорные всхлипывания. — Так что поберегись, а не то засморкаю фамильную руану. — Черт с ней, я переживу, — Бруно притянул ее к себе, и Мира, не выдержав, уткнулась лицом в его плечо. Она была уверена, что не уснет, но умный организм рассудил иначе, и Мира отключилась через пару минут после того, как легла. Утром ее должен был забрать Себастьян, и она заранее вытащила телефон, примостив его рядом с подушкой, поэтому когда снизу раздался грохот, то сразу схватилась за мобильник, подсвечивая экран — 5 утра. Это было слишком рано для Себа, и Мира встревожено села, щурясь в темноту. В ночной тишине чужие голоса раздавались слишком громко — и она задохнулась от злости, узнав голос Хосе. Спрыгнув с кровати и вооружившись фонарем, Мира высунулась из спальни и застыла: Хосе был не один, а с дружками — луч света выхватил пять лиц, весьма далеких от трезвости. — О. А вот и наша богатенькая наследница! — радостно объявил один из них. — Сама вышла! — Вы что, сдурели? — Мира покрепче сжала фонарь в руке. — Что вам надо? — Деньги, — Хосе прищурился, когда она посветила ему в глаза. — То, что ваша чертова семейка сотворила с моей семьей — я требую коме…компре…компенсации. Мира глубоко вздохнула, испытывая жгучее желание врезать им всем фонарем по зубам — к счастью, она умела соотносить желания с реальностью, и понимала, что в одиночку выступать против пятерых пьяных идиотов, это верный путь если не в морг, то в больницу. — Хорошо, — покладисто согласилась она. — Нужны деньги — будут тебе деньги. Утром мы… — Не-а, за дурака меня держишь? — Хосе пьяно хмыкнул, и Мира прикусила язык, с которого так и рвалось: «Да ты и есть дурак!». — Ты сейчас едешь с нами в город. Снимаешь все деньги… — Да вы бы еще позже спохватились! — Мира фыркнула, стараясь держать фонарь ровно — он был тяжелым, и рука слегка дрожала, и меньше всего ей хотелось, чтобы они приняли это за страх. — Вы что, думаете, у меня там миллиарды на счету? — А это неважно. Снимешь все, что есть, отдашь мне документы на дом… И свободна. Может быть. А то, знаешь, можно и еще чем-то заняться, — Хосе подмигнул ей и Миру передернуло. — Да что ж тебе неймется-то?! — вырывалось у нее. Вместо Хосе ответил один из его приятелей: — Они весь его род прокляли! Сказали, что… — Не будет тебе удачи в делах, пока за ум не возьмешься, — раздался шипящий голос откуда-то сверху, и Мира чуть не выронила фонарь от неожиданности. Со второго этажа спрыгнула тень, и Хосе шарахнулся в сторону, бормоча что-то неразборчивое. Бруно стоял, выгнув спину, и Мира отстраненно вспомнила услышанную в детстве передачу о животных: «Крыса яростно защищает свою территорию от чужаков, не боясь нападать даже на более превосходящих ее по размерам противников». — Проклятие Энканто… — просипел кто-то. — Пошли вон отсюда, — глухо прорычал Бруно, водя головой из стороны в сторону, и Мира машинально попятилась — луч фонаря заплясал по стенам. Что-то грохнуло и она, выронив фонарь, отшатнулась обратно в свою спальню, успев разглядеть, что Бруно прыгнул на чужаков. Кто-то заверещал, опять что-то грохнуло — Мира с запоздалым осознанием поняла, что это был пистолетный выстрел, — рычал Бруно, раздался выворачивающий наизнанку влажный хруст… Мира прижала ладони к ушам, крепко зажмурившись: звуки сразу стали тише, словно она волшебным образом перенеслась куда-то далеко отсюда… «Жаль, что дедушки Педро и бабушки Альмы тут нет, — промелькнуло в голове. — Ох, они бы им тут устроили…» Она медленно опустила руки — судя по звукам, чужаки с воплями удирали прочь от Каситы. Мира поднялась на ноги, которые тряслись и подгибались, и, взяв фонарь, попыталась его включить — кажется, при падении там что-то окончательно сломалось, и теперь фонарь превратился в бесполезный хлам. Подсвечивая мобильником, Мира вышла в патио и застыла, разглядывая лежащий на полу пистолет. Пятно света поползло выше, и она выдохнула, увидев Бруно — тот стоял у входной двери, глядя вслед удиравшим. — Бруно… — Мира неуверенно двинулась к нему, обходя валяющийся пистолет по широкой дуге. — Ты как? Он угловато дернулся, оборачиваясь на звук ее голоса, попытался шагнуть к ней — лапы подломились, и он упал. Выронив телефон, Мира бросилась к нему, обхватывая за голову и осторожно укладывая ее к себе на колени. — Мирабель? Ты цела? — Миру затрясло, когда она разглядела темное пятно на руане. — Конечно, — она судорожно улыбнулась. — Я в полном порядке. Ты меня защитил. — Вот и хорошо. Значит, все-таки смог… — Бруно прикрыл глаза, и Мира поспешно схватила его за руку. — Бруно? Давай без этих драматичных диалогов, а? Пожалуйста. С тобой же все будет хорошо, правда? Зараза, ты же сам говорил, что все будет хорошо! Она всхлипнула, и, разозлившись на саму себя, отвесила мысленный пинок, бросившись в спальню к чемодану. Чертова аптечка разумеется была на дне, бинты разумеется были на самом дне аптечки. Ей казалось, что она двигается так же быстро, как муха в сиропе. «Куда его везти? Как везти? Черт возьми, к ветеринару или к хирургу?!» Прибежав обратно, она остановилась, как вкопанная: Бруно лежал на боку и не дышал. — Да черт бы вас всех побрал! — заорала Мира, роняя аптечку. — Ненавижу! Пнув уже ненужные бинты, она села рядом с Бруно, обнимая его за шею. Говорить ничего не хотелось, она просто бездумно гладила по спутанной шерсти, лелея надежду, что это все окажется либо сном, либо одним затянувшимся наваждением от паров краски. Или вообще на самом деле она только приехала в Энканто, и сейчас лежит в обмороке после их первой встречи… Небо снаружи постепенно светлело, а она не могла заставить себя сдвинуться с места. Зачем она вообще сюда сунулась? Столько лет он жил… один. Забытый всеми, покинутый… но зато жил! Мира сдавленно всхлипнула, краем глаза замечая движение. Она вскинула голову, боясь что это Хосе — хотя, нет, она бы с радостью расколотила о его голову фонарь! — и увидела Альму и Педро. Молчаливые и полупрозрачные, они стояли у дверей Каситы, с грустью глядя на нее и Бруно. — Не отдам, — глухо сказала Мира, сгибаясь над ним. — Мне плевать, человеком, чудовищем — он мне нужен. Не отдам! Альма покачала головой и подтолкнула Педро локтем. Тот кивнул, разводя руки в стороны — Мира вскрикнула, когда пол под ней пришел в движение, отталкивая от Бруно. Она хотела рявкнуть, но слова застряли в горле: по краям руаны заплясали слабые язычки огня, постепенно разгораясь все сильнее. Мира издала слабый стон — она хотела отвернуться, но не могла даже пошевелиться, словно ее парализовало. Огонь перекинулся на его тело, словно стирая звериный облик: шерсть и когтистые лапы исчезли, вытянутая морда стала человеческим лицом… Пламя погасло так же внезапно, как появилось, и Мира, затаив дыхание, уставилась на неподвижно лежавшего человека в пыльно-коричневой рубашке и такого же цвета штанах. Педро опустил руки и потер лоб костяшками пальцев, оглядываясь на жену: Альма подошла ближе к сыну и, опустившись на колени, коснулась губами его лба. Выпрямившись, она перевела взгляд на Миру и, помедлив, кивнула. Педро, словно ожидал этого, подмигнул Мире, подхватывая жену под локоть. Первые солнечные лучи прошли сквозь их фигуры насквозь, и призраки растворились, словно туман по утру. Мира, очнувшись, подползла ближе к… Бруно. Дрожащей рукой дотронулась до щеки, провела ладонью по лицу, отводя волосы в сторону — он выглядел… ну, гораздо моложе своих 122 лет. Да черт возьми, он был человеком! Опять! Попыталась найти пульс, но руки тряслись так, что она ничего не ощущала — Мира, чертыхнувшись, прислонилась щекой к его груди, пытаясь расслышать сердцебиение через грохот собственной крови в ушах. С улицы донесся звук мотора и в Каситу вбежал насмерть перепуганный Себастьян. — Мира?! У вас все хорошо? Меня бабуленька среди ночи растолкала, сказала, что видела своих бабушку и дедушку, отправила сю… Madre de Dios, это кто?! — на одном дыхании выпалил он и затормозил, разглядев лежавшего человека. — Это Бруно, — Мира вскинула руку, призывая его помолчать. Кажется, сердце у него все-таки билось?.. Себастьян тихо выматерился, подходя ближе и садясь рядом. — А почему он… такой?! — Спроси что полегче, а? — огрызнулась Мира. Бруно неожиданно положил ей руку на плечо, и Мира, в голове которой пронеслась примерно тысяча сюжетов о восставших мертвецах, с придушенным визгом подскочила на месте, а Себастьян проворно отполз подальше, тихонько бормоча под нос Padre nuestro. Справившись с собой, Мира с надеждой вгляделась в лицо Бруно: тот приоткрыл один глаз и тут же зажмурился. Медленно сел, помотал головой и с удивлением уставился на собственные руки. Нервы, и без того державшиеся на последнем издыхании, окончательно сдали, и Мира повисла у него на шее, чуть не уронив на пол. — Мира?.. — Бруно слегка неуверенно дотронулся до ее плеча, после чего со вздохом обнял. — Все, все хорошо. Все теперь будет хорошо. Она закивала, пряча лицо у него на плече — хотелось смеяться, и, одновременно реветь от облегчения, от страха, что это и правда окажется затянувшимся глюком, что ничего этого не было, или что все ей приснилось, от счастья, что он жив… — Ничего личного, но нам надо сваливать! — Себастьян осторожно потряс ее, и Мира недовольно подняла голову, тут же охнув: по стенам, на которые они убили столько времени и денег, опять зазмеились трещины, которые постепенно расширялись… — Да мне что, на роду написано этот дом постоянно чинить?! — в сердцах воскликнул Бруно, вскакивая на ноги и подталкивая Миру к выходу. — Чемодан! Мои вещи! — Мира слабо дернулась в сторону спальни и вскрикнула, когда кусок второго этажа рухнул в патио. Бруно обхватил ее за пояс и потащил к дверям: — К черту, жизнь дороже! Себастьян, демонстрируя чудеса скорости, подхватил ее телефон с пола, испуганно вскрикнул, наткнувшись на пистолет и выскочил из разваливающейся Каситы на последних секундах. В рассветном воздухе танцевали клубы пыли и штукатурки. Мира тяжело дыша, обвела глазами вокруг: она в пижаме, Бруно в насквозь пропыленной одежде, и один только Себастьян, выглядевший нормально. Над развалинами Каситы, словно в издевку, покружились две бабочки, растаявшие под ее разъяренным взглядом. — Да чтоб я еще хоть раз в жизни взялась исполнять волю предков! — Мира бессильно топнула и села прямо на покрытую росой траву. — Проклятое наследство! Больше никогда! Бруно утешительно коснулся ее плеча, и Мира, прикусив язык, решила взять свои слова обратно: ладно, возможно, не все в этом наследстве было таким ужасным, и иногда воля предков тоже бывает хорошей… — Так. — Себастьян почесал в затылке, растерянно глядя на них. — Предлагаю нам всем садиться в машину и… поедем к бабуленьке. А по дороге, может, мне хоть кто-нибудь расскажет, что здесь вообще произошло?! — Хосе с дружками, — Мира ухватилась за протянутую ладонь Бруно, поднимаясь с земли. Ноги дрожали, и она на всякий случай не спешила отпускать его руку. — Видимо, напились и решили меня ограбить… Придурки, — с презрением добавила она. — А у них это наследственное, — отозвался Бруно, настороженно разглядывая машину. Открыв дверь, он вежливо пропустил вперед Миру и забрался следом, увернувшись от козырька. — Ты их разглядела? — спросил Себастьян, уже усевшийся за руль. — Надо будет в полицию идти… Мира покачала головой, а вот Бруно, хмыкнув, ответил: — А вы их быстро найдете. У одного сломана рука, а двоих я немного подрал… — он осекся и снова недоверчиво уставился на свои руки. — Как-то непривычно даже. Мира сползла ниже, прислоняясь к нему, и закрыла глаза. В голове, словно она опять краской надышалась, было мутно и тяжело, и только рука на ее плече была реальной и надежной. Бруно и Себастьян о чем-то негромко переговаривались, пока она дремала с открытыми глазами всю дорогу до дома доньи Исабеллы. — Так, — Себастьян приглушил мотор и с сомнением обернулся к ним. — Вы, наверное, немного подождите, я как-то попытаюсь подготовить бабуленьку… — А может, она меня не узнает? — с затаенной надеждой спросил Бруно, и Себастьян задумчиво крякнул. — Может и не узнает, только… как бы сказать, вы все в пыли, грязи… Ладно, скажу что… — Себ замолчал и махнул рукой. — Ай, ладно, планирование мне никогда не удавалось! Буду импровизировать. Он вышел из машины, и Мира медленно повернула голову к Бруно. Тот держался молодцом, учитывая все произошедшее, но она заметила, как его пальцы нервно постукивали по колену. Почувствовав ее взгляд, Бруно вскинул голову, слегка кривовато улыбаясь. — Ну… зато теперь я уже не пушистенький, — он кашлянул и покачал головой. — Мда. Извини, что-то я несу какую-то ахинею. Это от нервов… Мира качнулась к нему и крепко обняла — на душе стало еще светлее, когда он обхватил ее в ответ, прижимая к себе. Она потерлась щекой о его подбородок, понимая, что губы расползаются в абсолютно идиотской улыбке. — Ну да. Теперь колючий, а не пушистый… — Плохо? — Отлично, — Мира чуть повернулась, задевая его носом, и услышала тихий смех. — Я тут погово… черт, ребята, не в моей же машине! — при всей любви к Себастьяну, сейчас Мире очень захотелось его если не придушить, то послать куда подальше. — В общем, бабуленьке я наплел, что дом все-таки развалился, а Бруно — это просто незнакомец, который случайно оказался рядом и помог тебе. По доброте душевной. Себастьян распахнул дверцу, с суровым видом качая головой. Мира выползла наружу, запоздало понимая, что до сих пор в пижаме — которая мало того, что вся равномерно покрыта пылью и грязью, так еще и штаны мокрые от росы… Бруно выбрался следом, на этот раз все-таки стукнувшись о козырек, и теперь тихо ругался, потирая голову. Следом за Себастьяном они прошли в дом, и Мира постаралась жизнерадостно улыбнуться встревоженной бабуленьке Исабелле, которая выехала в патио. — Dios, Мира ты в поря… Дядя Бруно? — потрясенно ахнула она, и Себастьян захлопнул рот, давясь заготовленной речью. — Это… ты? Бруно кашлянул, растирая предплечье, и неуверенно улыбнулся. — Д-да. Это я. Привет, Иса. — Бабуленька, ты только не волнуйся! — Себастьян метнулся к Исабелле, но та лишь подняла руку, останавливая его. — Я так знала, что ты не сбежал и не умер, — медленно сказала она, глядя на своего пропавшего и нашедшегося родственника. — Но… как? Как это возможно? Исабелла подъехала ближе, и Бруно, опустившись на колени, ласково сжал ее руки. — Ты стала еще прекрасней, Принцесса. Все расцветаешь с каждым днем, — Исабелла слабо хихикнула, осторожно дотрагиваясь до его лица и изумленно качая головой. — Просто… ты же знаешь, что я всегда как ляпну что-то… — О да. Бабушка тебя часто за это ругала, — Исабелла потянулась к нему и обняла. — Ох, дядя Бруно… как же мы по тебе скучали. — Я тоже по вам скучал, — искренне отозвался он. Себастьян шмыгнул носом и протянул Мире пачку носовых платков, которую та с благодарностью схватила. Исабелла, встрепенувшись, снова выпрямилась и строго взглянула на Себастьяна. — Так. Сейчас ты спускаешься в подвал и достаешь лучшее вино. — Это которое на появление прапраправнуков? — уточнил Себ, и бабуленька Исабелла величественно махнула рукой. — С тем, как ты и твои братья живете, я их еще не скоро увижу, а вот мой дядя возвращается не каждый день. — Что, наши напитки все еще самые крепкие? — спросил Бруно с улыбкой, и Исабелла рассмеялась, словно это была понятная только им двоим шутка.

***

Естественно, никуда в этот день Мира не полетела — мало того, что документы и вещи остались под развалинами Каситы, так еще и взвинченные нервы требовали успокоения. Одна из многочисленных внучек бабуленьки Исабеллы одолжила Мире парочку своих нарядов, другая вызывалась сбегать в магазин за предметами первой необходимости, Бруно вручили старую рубашку Себастьяна, которая была на пару размеров больше, чем надо, и его же штаны, которые пришлось спешно ушивать в поясе… Бабуленька Исабелла непререкаемым тоном заявила что Бруно — правнук старого друга их семьи, практически кровный родственник, и вся любовь семьи Гузман обрушилась на него, как водопад. Мира, которой уже не приходилось терпеть это в одиночестве, только сочувствующе моргала со своего угла, где ее успокаивала женская часть семьи. Кое-как удалось дозвониться до Исидора — телефон у нее тоже не выдержал падения на пол, и пришлось переставлять сим-карту в телефон бабуленьки… Исидор в ответ на жалобное: «У нас тут немного случилась катастрофа, в общем, я осталась голой-босой, без документов и без дома» разразился долгими ругательствами, после чего пообещал завтра же прилететь с копиями документов и одеждой. Без долгих размышлений ее разместили в одной из гостевых спален, и Мира сбежала туда сразу после ужина — голова у нее просто гудела, и больше всего хотелось забиться в темный уголок, и посидеть там в одиночестве. Бруно еще днем ухитрился каким-то образом скрыться от внимания новообретенных родственников — возможно, бабуленька Исабелла и знала, где ее любимый дядюшка, но на все вопросы только приподнимала брови и пожимала плечами. Когда шумное семейство, наконец, утихомирилось, Мира осторожно высунулась из спальни. Она почти не удивилась, наткнувшись на Бруно, сидевшего в саду — заслышав ее шаги, он резко вскинулся, словно все еще был наполовину зверем. — Ты как? — Мира подошла ближе и села рядом на резную скамеечку. Вокруг все цвело и пахло, но благодаря открытому пространству, запахи не били в голову, а скорее мягко обволакивали. Бруно пожал плечами, глядя куда-то в землю. — Устал, — честно ответил он через минуту. — Не могу привыкнуть, что я уже не… чудовище. И что теперь рядом столько людей. Все вокруг такое… непривычное. И эти ваши устройства, — он неопределенно помахал рукой в воздухе. — Телевизор. Компьютер. Кухонный комбайн — ха, я думаю, Джульетта бы душу продала за такой… Он замолчал, и Мира, качнувшись, обняла его за плечи. — Не думай, что я жалуюсь, — он накрыл ее ладонь своей. — Просто у меня чувство, что я… чужой в этом времени. — Прости, — Мира, закрыв глаза, потерлась о его плечо. — Это из-за меня… — Быть мертвым и забытым гораздо хуже, милая моя. Так что не извиняйся, — Бруно слегка подтолкнул ее, и она улыбнулась. — Раз уж на меня свалился второй шанс… попытаюсь вписаться в это время. На худой конец, стану семейным чудаком. Мне не привыкать к этой роли. И всегда можно вернуться на развалины Каситы и жить там… Мира возмущенно пихнула его коленями. — Вот ты… — Чудовище? — Бруно искоса глянул на нее с улыбкой, и Мира с притворной сердитостью прищурилась. — Не надейся даже, сокровище мое, — она протянула руку и взъерошила ему волосы, не обращая внимания на недовольное ворчание. Пружинисто вскочив со скамейки, Мира беззаботно спросила: — Тебя куда на ночь определили? Бруно, потянувшись, поднялся следом. — К Себастьяну. Учитывая, что я к нему более менее привык, это даже неплохо… — А я одна сплю. На втором этаже, третья комната, — Мира быстро поцеловала его в подбородок. — Ну, спокойной ночи. Она убежала почти вприпрыжку, прижимая ладонь к губам, чтобы не зайтись в истерическом хохоте. Не то, чтобы она всерьез на что-то рассчитывала, но и шуткой это не было — в конце концов, она не только не заперла дверь, но и немного ее приоткрыла. Пролежав почти час, Мира уже хотела встать и закрыть ее, как вдруг в коридоре раздались шаги. Она быстро села на кровати, сверля взглядом дверь, и улыбнулась, когда та, негромко скрипнув, открылась шире.