Момент

              Тихо, холодно и одиноко. Я уже почти не вздрагиваю от боли и ледяного холода, слёзы прекратили течь, может просто закончились? Только глаз и нога продолжают болеть, ну и рука. Тяну носом, забитый. Еще и воздух тут спертый. Сглатываю вязкую слюну и закашливаюсь. Превозмогая себя приподнимаюсь, лежать в позе эмбриона долго не выйдет, всё затекло.       Кое как встав, стараясь не опираться на ушибленную ногу, прищуриваюсь и вглядываюсь в темноту, различаю очертания полок с какими-то вещами. В углу что-то зашуршало, вскрик вырвался сам, руки метнулись ко рту, молчи. Слёзы, опять, наполнили глаза, отчего правый защипал и заныл. Мама, как же страшно. Ледяными пальцами слегка касаюсь глаза, боль вспыхнула повторно. Одергиваю руку, всё хорошо, всё будет хорошо, просто не трогать.       Рано или поздно она выпустит меня. Выпустит же? Должна, я же ещё нужна ей. Паническая мысль вновь затапливает мозг, она знает, всё знает. Медленно оседаю на пол, ноги не держат. Она всё знает.       Утро субботы.       Цумуги Андо любит встречаться со своей подругой. Три раза в неделю они видятся у той дома, пьют лучшие сорта чая и ведут любопытные беседы. Эта исключением не стала. — ...поэтому прошу помочь и избавить от опеки этой жестокой и больной женщины, что годами издевается надо мной. С уважением, верная подданная страны Огня, Харухи Андо.       В комнате воцарилась тишина. Женщина лет пятидесяти обеспокоенно глядела на свою подругу. Они знакомы не первый год и её, казалось бы, спокойное выражение может обмануть кого угодно, но только не Кэори. Цумуги в бешенстве. Как она посмела? Как посмела написать об этом самому Хокаге? Кэори испугалась, как-бы та не убила внучку. Когда она, увидев фамилию на заявлении, решила спрятать его и показать Цумуги, никак не думала что реакция той будет настолько... ужасной? Для самой Харухи, разумеется.       Секундное волнение о ребёнке угасло будто и небыло. Чужая семья не её забота. В конце концов, что страшного может случится? Ну получит несколько ударов, так это ничего, это воспитание, а как иначе? Дети, особенно такие своевольные как Харухи, иначе и не понимают. Спустя несколько часов Цумуги попрощалась и прихватив измятый лист, отправилась домой. Гнев медленно вскипал, всё сильнее ища выхода.       Настоящее время.       Как оказалось в этом доме есть погреб. Без света и холодный. Он находится в комнате женщины, под пушистым ковром, а о каменную лестницу, если тебя скидывают, а не позволяют сойти, больно бится. Глаз снова запульсировал, я приложилась им об угол ступеньки когда скатывалась. Урчание разорвало тишину. Сколько времени прошло? По ощущениям сутки, но может и меньше. Хочется сесть упершись в стену, но страшно. Вдруг там кто-то есть, я же слышала шорох. Крысы например, они очень агрессивны когда голодные, а уточнять обратное не рискну. Вытерев рукавом кофты мокрую щеку, тяну носом. Нужно подумать. Подумать о чем-то хорошем. Отвлечься от этой ситуации, потому что если начну размышлять о ней, то боюсь что просто не выдержу, просто... исчезну и сломаюсь. Глаза наполняются влагой, интересно как там Лим. Я совсем забыла о нём из-за собственных проблем и забот. Вспомнилась Цунаде. Да уж, интересная встреча была. Она так и не приходила больше. Любопытно, забудет ли обо мне Лим, раз уж мы так долго не видимся. Даже не знаю как лучше. Зато мы интересно познакомились, в Лесу Смерти, прекрасное место. Это сарказм, естественно. Вспомнился Енот. Как там он и помнит ли ещё обо мне. Лучше бы нет. Ладно, вру, мне хочется чтобы помнил. Мы же... вроде как, ну друзьями я не назову, знакомые? А какая разница вообще, помнит или нет, толку от этого никакого. У меня есть дела и они требуют терпения, силы воли, разума. Со вторым проблемно, но пока выдерживаю. В углу что-то снова зашуршало, вздрагиваю и съеживаюсь. Даже дыхание задерживаю. Снова тяну носом и утираю щеки, кожа зудит, пора прекращать реветь. Харухи будь сильной. Да, тебя бьют и унижают, да, ты учишься на убийцу, да, у тебя нет родителей и каких-то родных, ну, кроме неё. Что-то я плохо утешаю себя. Вырвался нервный смешок.       Думай о хорошем. Просто думай о хорошем. Какие есть плюсы в моей жизни? Так, первый это... это... я ношу свою любимую причёску, тоже неплохо. Второй, больше времени провожу вне этого дома и без Цумуги, отлично, продолжаю. Третий... третий... ну, Аика, мне нравится слушать её болтовню, она отвлекает от мрачных мыслей. Хорошо иду. Лёгкая улыбка появилась на лице. Задираю рукав и вижу еле заметные очертания звёздочек и смайликов на запястье, это четвёртое. Пятое... учась в Академии научусь защищать себя, значит будет безопаснее искать мирное место для жизни. Последнее это я скорее ищу хорошие стороны в ситуации которой нахожусь, а не в жизни в целом, но ладно. Тогда что хорошего можно найти в данной ситуации? Тяну носом и думаю. Из-за холода стану закалённой, но не только физически, ещё и психологически. Всё будет хорошо. Я справлюсь, до этого же справлялась. Но что... что если в какой-то момент просто сорвусь? Человек не может оставаться адекватным долго живя в подобной обстановке. У меня уже есть проблемы, которые я не решаю, а что будет дальше? Что делать дальше? Сбоку послышался шорох, страх сковывает, мысли путаются. Это бешеная крыса, она нападёт, вонзится острыми зубами в тело, разорвёт кожу, оторвет кусок мяса, другая прыгнет на лицо, мой повреждённый глаз, она–Успокойся. Хватит, пожалуйста, просто хватит. Глаза застилают слезы, я слышу писк, это точно крыса. Дрожа всем телом, не поднимаясь на ноги, ползу по ступеням вверх. Рука натыкается на дверцу, что сливается с полом, для меня потолком. Набираю воздуха. Пожалуйста изо рта вырывается лишь всхлип, не буду. Я не буду умолять её, не буду, не буду, не буду. Ледяные ступени будто режут, чувствительность от холода притупилась, в голове туман, в темноте видятся монстры. Мама...       Просыпаться было тяжело, голова болела, глаз открыть всё так-же не выходит. Тело ломит, уснула я на лестнице, не самое лучшее место. Прокашливаюсь, во рту сухо, пить хочется. Желудок урчит, ну и есть. Повернув голову осматриваю помещение, ничего не изменилось, всё так-же темно и еле заметные очертания полок с чем-то. Отворачиваюсь, противные мысли что там, в этой темноте, есть чудовища вызывают панику и страх. Спокойно, дышать, нужно просто дышать, сил нет. Подтягиваю ноги к груди, так холодно. Одну руку кладу на колено, вторая ложится около, замираю. Что-то мягкое, склизкое и оно шевелится. Вскрикнув дёргаюсь в бок, пытаюсь найти за что ухватится, но ничего нет. Равновесие теряется, плечо вспыхивает болью. Спустя несколько секунд, открыв глаза, понимаю что не могу вдохнуть. Всё болит, по виску течёт что-то тёплое, а сделать вдох не выходит, я тупо открываю и закрываю рот, лёгкие будто не работают. Когда паника достигает пика, закашливаюсь. Тяжело и натужно, но дышу. Тело напряжено, в страхе пытаюсь двинуть пальцами, может повезёт и ничего не сломала. С ногами нормально, руки тоже относительно целы. Аккуратно касаюсь мокрого на щеке, это кровь? Морщусь и стерев её, вытираю руку о штаны. Всё хорошо, всё хорошо. Я же ничего не сломала, значит всё хорошо. Молодец однако, дважды скатиться с лестницы, круто, ничего не скажешь. Сердце бьётся в горле, будто хочет выпрыгнуть, в голове шумит, а во рту пустыня. Тяну носом и прикрываю глаза. Нужно отдохнуть немного. Где-то на краю сознания вспыхнула мысль о крысах, но усталость была сильнее страха.       Я надеялась, правда надеялась, что придя в сознание в этот раз, окажусь в своей постели, но когда мои надежды исполнялись? Скривившись от боли, поворачиваюсь на бок. Ужас затапливает, я хочу в туалет. Очень хочу. Кое как взобравшись на вершину лестницы, начинаю стучать по двери. Открой, пожалуйста открой. Сверху послышался хлопок, она там. Я сглотнула. В частности свою гордость и самоуважение. Мой голос был хриплым и слабым, он дрожал и срывался. — Я буду хорошей... буду всегда слушаться вас, только...пожалуйста, откройте. Пожалуйста Цумуги-сама. Мне очень жаль! Я не должна была так поступать, я была не права... пожалуйста...       Ответом была тишина. Ни единого звука, даже вздоха. Если бы я только знала что всё так обернётся, никогда бы не пошла туда. Если бы я только знала, никогда бы не решилась. Хлопок закрывающейся двери был такой... сокрушительный. И в этот момент осознание заставило не дышать. Я ломаюсь. Всё будет хорошо. Я не выдержу. Всё будет хорошо. Зачем я живу? Всё будет хорошо.       Руки сжимали волосы у корней и тянули, Харухи, это поворотный момент. Они тянули сильнее, ты должна справиться. Боль нарастала, хватка не ослаблялась, ради чего? Ради себя. Свет больно ударил в глаз. Я выдохнула и приподняла голову. Взгляд Цумуги был... удовлетворённым. Она осмотрела меня и скривилась. Я проигнорировала её, облегчёние разливается в груди, навернулись слезы, нужно быстрее убраться отсюда. Медленно поднялась и аккуратно поставила руки на края, отмечаю что несколько ногтей сломаны, из-под одного идёт кровь. Страх, что она сейчас решила поиздеваться и просто толкнет назад, заставил поторопиться. Не без труда оказалась снаружи, вдохнула нормального воздуха, но не много, рёбра сразу же заныли. Терпя боль, ковыляю к выходу из комнаты.       Вытираясь полотенцем, заодно осматриваю свои новые царапины и ушибы. Ну, семь из десяти, не больше. В гостиной, за столиком сидит Цумуги и пьёт чай, напротив неё стоит кусок хлеба и чашка, наверное воды. Она кивком приказывает сесть. Ноги вспыхнули болью, слезы выступили на глазах, выдыхаю сквозь зубы, этот способ сидеть мне больше не нравится. — Твой ужин.       Пробормотала спасибо и приступила к еде. Не то чтобы я была удивлена, она похоже серьёзно зла на меня и так просто не забудет этого. Но и на этом спасибо. Никогда вода не была еще такой вкусной, хлеб немного чёрствый, но ела я с невероятным удовольствием. Даже не помню когда в последний раз так наслаждалась едой.       Кровать была очень мягкая, а одеяло тёплым на вид. Я тоскливо смотрю на неё и иду сначала к окну, нужно осмотреть глаз. Во-первых, он опух, основательно так опух. Во-вторых, кожа красная и открывать его очень больно. Боюсь это не пройдёт само по себе. Придётся обращаться за помощью врача, но сначала к Цумуги. Может оно подождёт до завтра? Я так устала, так хочу отдохнуть. К тому же, если его не трогать, он почти не болит. Всё будет нормально.       Закутавшись в одеяло блаженно вздыхаю. Наконец-то согрею свои ледяные руки и ноги. В комнате стоит полумрак и тишина. Лишь тикают часы и я мерно дышу. Где-то с улицы послышалось пение сверчков, красиво. Смех кого-то, кто проходит мимо моего дома. Стук о стекло окна. Что? Поднимаю голову, послышалось? Звук повторился. Что за дела? Закутавшись посильнее и встав, иду к нему и прислоняюсь к стене. Аккуратно выглянув, замечаю белую макушку. Быстро прячусь, мне не показалось? Действительно не показалось? Это же Цунаде, верно? Что делать, как быть? Может она уйдёт не увидев ответа? Стук повторился, не уйдёт. Надвинув часть длинных волос на повреждённый глаз, показываюсь. Лицо девочки озаряет улыбка, чему она радуется. Сенджу в мгновение оказывается у окна, я отшатываюсь. Быстрая однако. Она стоит и активно машет привет. Киваю в ответ, чего только пришла? Осмотрев раму, замечаю форточку, как не видела её раньше? Всё так-же не бросая одеяло, подтащила стул к окну и взобравшись на него, открываю. Ветер ворвался и растрепал волосы, быстро отворачиваюсь, нельзя чтобы она увидела, надеюсь пронесло. Незаметно надвинув их обратно, ёжусь от холода. — Зачем пришла?       Где твои манеры, даже не поздоровалась. У меня нет цели дружить с ней, значит и любезничать не вижу смысла. Да и настроение не то. Лицо напротив дрогнуло, впрочем, улыбка не исчезла. Я хочу отдохнуть, хочу согреться, побыть наедине с собой, а не вот это вот всё. — Просто... рассказать кое что. О Лиме, имею ввиду.       Волнение всколыхнулось в груди, что-то случилось? Видимо прочитав это на моём лице, она начала говорить. — Ничего плохого, просто он подрос и скучает за тобой, поэтому подумала и решила заглянуть, спросить когда сможешь встретиться с ним.       Приподнимаю брови, серьёзно, пришла сказать об этом сейчас, на ночь глядя? Вздыхаю, ну, ни завтра, ни послезавтра точно не выйдет. Не думаю что в принципе на этой неделе получится. Не после того что случилось. Сейчас она будет следить за каждым моим шагом, уверена, и время прихода с занятий будет контролировать. Ледяными пальцами подтягиваю одеяло, ноги холодит пол, нужно надеть носки. Закусываю губу и опускаю голову, Лим... мне хочется встретиться, но не сейчас. — У меня пока много дел, к сожалению, на этой неделе точно не выйдет.       Голос тихий, с носа опять потекло, а Цунаде вздохнула. Я подняла на неё взгляд, девочка смотрит вбок, выглядит расстроенно, ветер треплет её лёгкую кофту, ( как ей не холодно? )а волосы, что были распущены, совсем спутались. Глаза опустились в пол. Тяну носом, вопрос всё тот-же, зачем только пришла. — А, кстати, как тебе в Академии, нравится?       Чего это она? Тянет время? Хочет поговорить о моей учёбе? Зачем ей это? Я думала мы уже всё решили, она мне не нравится, с Лимом увидеться не выйдет, что ещё? Поджимаю губы. — Нормально, правда занятия больше усыпляют, чем увлекают.       До меня дошёл лёгкий смешок, осторожно исподлобья взглянула. — Понимаю, сама часто не слушала или вообще спала на них. А спарринги уже начались? — Нет, а не знаешь когда должны?       На её первую реплику никак не отреагировала, а вот о сражениях узнать интересно. Буду готовиться к позору заранее. А то что мной будут вытирать пыль и так ясно. Подготовки, не считая этих издевательств Цумуги, что она зовёт тренировками, у меня никакой. Боли, однозначно, прибавится. Из мыслей вырвал голос. — Кажется на второй месяц, первый всё как-бы знакомятся, привыкают к обстановке и друг другу.       Значит у меня есть ещё неделя и шесть дней относительно спокойной жизни. Тоже неплохо. Киваю в ответ. Повисает тишина. Вообще, сейчас, наверное, стоит спросить о её жизни, но мне это не интересно. Это она напросилась на разговор, пришла неожиданно и на ночь глядя. И смотрит ещё так... с надеждой что-ли? На что, правда, непонятно. Вздыхаю, достало. — Как у тебя дела?       Лицо озаряет улыбка, сейчас ослепну. Хотя я и так на один глаз уже не вижу. Надеюсь что временно. Её рассказы о собственной жизни были... интересные. Цунаде говорила лишь о хорошем, смешных ситуациях, слушая о которых, можно подумать что второй части этой реальности нет. Но это не правда. А я слишком устала чтобы слушать её болтовню и дальше. — Прости что прерываю, но я устала сегодня и хочу отдохнуть уже.       Сенджу тушуется, отводит взгляд, открывает рот, видимо хочет что-то сказать, но передумывает и кивает. Интересно, она со всеми так себя ведёт? Так... неловко что-ли? Хотя какая разница, просто пусть уйдёт и я вернусь в обьятия кровати. — Тогда хороших снов, рада была увидеться и до встречи. — Пока.       Не могу ответить взаимностью о том что рада видеть тебя, но намёк о том что придёшь ещё раз понят. Оттого и ответ скупой, просто отстань. Но как интересно выходит, прямо сказать это я не могу, она ведь заботиться о Лиме по моей просьбе, а значит, придётся терпеть. Чо-то мне слишком много всего приходится терпеть, как-то не очень это. Уходит Цунаде медленно, наверное я опять её обидела своим поведением, но, честно, волноваться о чужих чувствах просто нет сил. Не раз и не два ведь намекала чтобы оставила меня в покое, она ведь умная, понимает всё. Но тогда почему не делает этого? Вздыхаю, это не мои проблемы.       Аккуратно легла, как-же всё болит. Интересно отправит ли Цумуги в Академию завтра. Надеюсь нет. Надеюсь она просто исчезнет из моей жизни.