Анимаг и Оборотень

      Роза смотрела на Драко и не могла его понять, прочитать. Поэтому пока мама ему что-то объясняла про Скорпа, а тот внимательно слушал, Роза попыталась проникнуть к нему в голову. У нее раньше не было никаких проблем с чтением мыслей других, она пробивала даже самые сильные защиты, ей не нужна была палочка или прямой контакт глаз. Наверное, достаточно сильные легилименты могли бы почувствовать ее присутствие в их голове или же просто болевые ощущения, но это были мелочи. Но только не с Драко Малфоем. Она столкнулась со стеной. И едва она к ней прикоснулась, Драко тут же перевел взгляд на нее, прищурившись. Роза почувствовала, как ее собственные барьеры рушатся, голова начинает болеть, она охнула, чем заставила Гермиону обратить на нее внимание, а Драко прекратить.       — Что с тобой? — спросила у нее мама.       — Все нормально, — соврала Роза, стараясь не смотреть на Драко.       — Тогда нам пора, — жестом Гермиона пригласила всех в зал суда.       Мистер Малфой сел рядом с ней, отчего Роуз стало еще больше неловко. Ей было нечего скрывать от отца Скорпа, она искренне любила его сына, он наверняка смог увидеть это за те пару секунд, что провел в ее голове. То, что она знает про их семейный секрет, о котором не знает даже Скорпиус, он вряд ли успел просмотреть.       — Вы не имеете права меня не пустить! — в дверях послышались какие-то удары, а в зал суда вбежала профессор Трелони.       — Что происходит? — судья встал со своего места, да и Гермиона, сидевшая рядом с ним, строго посмотрела на охрану.       — Отпустив их на волю, вы откроете воронку смерти! — надрывалась Трелони, кашляя и задыхаясь. — Ооон!!!       Палец Трелони указал на Драко, но тот остался невозмутимым, лишь чуть изогнул бровь.       — Он нарушил законы времени и магии, создал монстра, а его жена хочет вернуть второго! — взвизгнула профессор.       — Профессор Трелони, жена Драко Малфоя мертва, — сказал судья. — Не стоит срывать суд своими неверными предсказаниями, тем более, что они не являются аргументами в рамках заседания.       — Уведите ее, а я еще подниму вопрос с директором МакГонагалл о занимаемой Вами должности, давно пора было взяться за модернизацию учебной программы, — строго сказала Гермиона, а Роза знала, как мать ненавидит эту старую мошенницу.       Наконец, в зале воцарилась тишина. Судья стукнул молотком, объявив о начале апелляционного процесса. Зал наполнился звуком гремящих цепей, которые из подземелья стали поднимать большую клетку.              В тот вечер, когда в его камеру влетел серебристый волк, Скорпиус подумал, что уже тут сходит с ума. Что ему мерещится голос Розы, что его жажда выйти отсюда настолько сильная, что она ему об этом говорит, что он в каком-то пограничном состоянии между бредом и адом. И пусть он поступал глупо, но зачем-то продолжал верить, что Роза не соврала.       Однако, не одного его Патронус свел с ума, пошатнув психику. Самый активный пленник их этажа стал вырываться более активно, кричал, дементоры буквально поселились вместе с ним в камере. Наверное, Патронус ему показался спасением, ложным спасением.       А если Патронус был правдой, а не их коллективной галлюцинацией, то Скорпиус был очень рад, что у Розы он получился. Вообще последние дни ему было подозрительно хорошо, будто Роуз, его Роуз, сидела рядом с ним, обнимала и целовала. Интересно, она уже смирилась с тем, что его осудили, родители наругали ее за приход в Азкабан, сможет ли полюбить кого-то другого, ведь он не хотел, чтобы она всю оставшуюся жизнь была одна. А главное, в безопасности ли она? Ему будет куда проще принять свое осуждение, если он будет знать, что все не напрасно.       — А, блатной, — с осуждением посмотрел на него охранник. — Повезло тебе, повезло…       С этими словами он ушел дальше по коридору.       — А вот тебе в отличие от него не повезет, — голос охранника снова послышался примерно с того расстояния, откуда доносились ежедневные стоны, а Скорпиус отметил, какой у него стал четкий слух. — Еще неделька такого поведения, и можешь не сомневаться, поцелуй тебе гарантирован.       И вновь удаляющиеся шаги.       Скорпиуса с каждым днем одолевало любопытство, кто сидит в той камере, кто за столько лет не смирился со своей участью. Но сейчас Скорпиус скорее обдумывал слова охранника, адресованные ему. Может, голос Розы был не мираж, и она придумала со своей матерью способ его отсюда достать?       И когда утром пришел этот же охранник, отворяя дверь и надевая на него наручники, Скорпиус не мог поверить своим глазам.       — Шевелись, — он ударил его палкой по шее, будто Скорпиус был домовым эльфом. — Давай, давай, пошли.       Скорпиус послушно зашагал за охранником. Сзади них плыли два дементора. Скорп повернул голову направо, когда они дошли до той камеры, где, по его мнению, должны были разноситься крики.       Мужчина был забит в угол. На нем была надета длинная мантия с капюшоном, Скорпиус не смог разглядеть его лица. Но он был уверен, что тот приподнял голову и из темноты наблюдал за тем, как он проходит мимо. Скорпиус почувствовал, как руны на его запястье стали почти гореть. Но он старался не придавать этому значения, снова эти ненужные воспоминания о Розе, возможно, и его ведут на поцелуй дементора, скоро у него не останется и этих воспоминаний.       Они спустились на самый нижний этаж, где Скорпа посадили вновь в какую-то клетку. Едва охранник закрыл замок и оскалился, будто вкладывая в этот жест всю свою ненависть к нему, ветер подул с такой силой, яркая вспышка света, и он снова очутился в каком-то темном, но уже теплом помещении.       — Ай, — вскрикнул Скорпиус, стоило ему прикоснуться к клетке, как его уколол острый шип.       И в чем тут блат? В отсутствии сырости, холода и страха? Без Розы ему будет всегда и везде плохо.       Но вдруг сверху что-то загрохотало, а он почувствовал, словно летит. Против его воли полезли воспоминания их полетов на метле с Роуз. Нет, не стоит давать себе надежд.       Малфой зажмурился. Слишком яркий свет, к которому не привыкли его глаза. Хотелось заткнуть уши руками. Слишком громкие звуки. Голоса. Множество голосов. Они будто расщеплялись и взрывались в его голове. Хотелось кричать.       — Скорпиус, — тихий шепот.       Слишком тихий, но он его услышал. Среди тех сотен других голосов. Скорпиус открыл глаза, продолжаясь щуриться от яркого света, но первое, что он увидел, это рыжая грива волос. Пронзительный взгляд голубых глаз. Успокаивающая улыбка и пухлые губы, которые уже беззвучно шептали, что все хорошо.       — … дело об убийстве Скорпиусом Гиперионом Малфоем, — договорил судья, а Скорпиус только сейчас понял, что происходит, что он на суде, осматривая всех собравшихся и с ужасом смотря на отца, который сидел рядом с Розой. — Апелляционное заседание созвано Министром Магии Гермионой Джин Грейнджер.       Вот откуда блат, о котором говорил охранник. Скорпиус был благодарен, что семья Розы так много для него сделала. Но он боялся и не хотел портить им репутацию, не хотел, чтобы Грейнджер, которая была всегда знаменита и любима людьми своей честностью, жертвовала их доверием только ради него.       — Прошу предоставить документы, — снова послышался голос судьи.       Гермиона зашелестела бумагами, передавая их судье, а копии присяжным.       — Мистер Нотт, прошу встать, — спустя пару минут после изучения документов произнес судья. — Прошу присяжных просмотреть фрагмент из памяти мистера Нотта.       Скорпиус тоже посмотрел на огромный омут памяти, встроенный в большую стену.       Его замученное тело, лежащее на полу в гостиной. Бесконечные ночные переговоры Нотта и Розье. Похищение Аббота. Консультации с Дамменом. И наконец тот вечер, когда Нотт сказал Даммену, что Малфой пошел в Хогсмид, а Розье следит за ним..       Скорпиус и раньше его недолюбливал, а сейчас и вовсе ненавидел. Он наблюдал за тем, как глаза отца тоже стекленеют от просмотра. А Скорпиус просто не хотел его волновать, поэтому ничего и не написал.       — Профессор Даммен, Вы готовы продемонстрировать нам более детально ваши действия, если вы продолжаете утверждать, что помогали ученикам в Хогвартсе, — судья поднял следующего подозреваемого, когда Нотта уводили, надев на него такие же наручники.       Даммен лишь кивнул, а на экране снова появились воспоминания. Обучение их дуэлям, рекомендации. Изменение некоторых пунктов в ритуале, который собирался проводить Розье с Розой, чтобы тот не сработал. Как Розье входит в его кабинет во время их дополнительных с Роксаной. Роксана…       Зал суда ахнул, когда воспоминание закончилось на поцелуе.       Скорпиус не знал, зачем профессор продемонстрировал этот фрагмент, наверное, просто решил перестраховаться, на случай если Нотт знал бы о них с Рокси. А вот Роза в отличие от него все поняла. Даммен продолжал искать способ быстро умереть, видимо, не решившись пробовать что-то дальше с Роксаной.       — Я правильно понимаю, что это ученица? — первая отошла от шока одна из присяжных.       Скорпиус не успевал, да и не хотел следить за тем, как решается судьба профессора. Он смотрел лишь на взволнованную Роуз, которая ерзала на лавке. А ему так хотелось поцеловать ее, зарыться в волосах…       — Это все прекрасно, — вновь остановил балаган судья. — Мы смогли выявить еще одного преступника, найти некомпетентного преподавателя, но все это не снимает обвинений со Скорпиуса Малфоя...       — Ради защиты Малфоя я сделал ему защитный блок, — вновь взял слово Даммен. — Я могу снять его, и мистер Малфой вспомнит тот вечер.       Даммен направил на него палочку, а Скорпиуса собственные воспоминания словно облили холодной водой. Секретарь судьи быстро подошел и взял его воспоминания, выводя их на стену. Розье атаковал его, но Скорп увернулся. Направил палочку, обычный экспеллиармус, но такой мощи, что взрывная волна отбросила его в снег. Скорп встал со снега, в ужасе осматриваясь вокруг, подошел к телам, и в этот момент пришел Даммен.       — Да, это, разумеется, была самооборона, а не выброс, но, кажется, мальчик и сам не ожидал такой силы, что не дает нам гарантий, что он не опасен.       — Ваша Честь, прошу, — Гермиона снова протянула какие-то бумаги, которые члены комиссии стали листать.       — Мистер Люпин, встаньте, — скомандовал судья.       Скорпиус наблюдал за тем, как поднимается молодой парень с блондинистыми волосами, в точности, как у него с отцом. Скорпиус слышал о нем, изучал древо, ведь он приходился ему троюродным братом. Но никогда не думал, что он настолько похож на Малфоев, они же с ним родственники по бабушке…       — Как вы видите, спящий волчий ген точно не представляет никакой угрозы обществу, — закончил Люпин. — Вы можете убедиться, что независимая экспертиза целителей установила, что такая сила Скорпиуса могла быть вызвана отсутствием подавляющего зелья, которое вызывает легкое привыкание, я не пью и не пил никаких зелий, у меня подобных вспышек не наблюдается.       Скорпиус только сейчас осознал, что они обсуждают ту тайну, которую они с отцом оберегали. А в зале сидит Роза. Мерлин, нет…       Он надеялся, что Роза никогда не узнает об этой его особенности, об этом его недостатке. Именно так он привык считать этот ген. Он и так был не из уважаемой семьи, а теперь, когда она узнает, что он причастен к оборотням, точно не захочет ничего иметь с ним.       События того дня лишь это доказывали. Именно этот ген подтолкнул его стать убийцей. Он точно не нужен Розе, даже если его освободят, он ведь знает правду.       — Что за зелье?       Скорпиус старался не смотреть на Розу, поэтому всецело погрузился в процесс заседания.       — Зельевары восстановили рецепт… — начала Гермиона, а на экране появился состав.       — Немного не верно, Ваша Честь, — его отец встал со скамьи.       Драко Малфой стойко отвечал на вопросы о том, зачем ему понадобилось варить подобное зелье для сына, если еще до рождения Скорпиуса было доказано, что спящий ген не опасен. Отец лишь говорил о том, чтобы не случилось ничего подобного, что в итоге и произошло. Если бы он не считал, что проклятие Астории вызвано силой Скорпиуса, то и не пытался бы ничего предпринимать.       — Ваша Честь, теперь Вы понимаете, что даже если заклинание Скорпиуса и сработало с такой силой, это было стечение обстоятельств, тем более, это было не Непростительное, а оборонительное, защитное, — начала Гермиона. — Цепочка событий восстановлена.       — Ваша Честь, позвольте? — самая активная дамочка в малиновом среди присяжных снова подняла руку. — Но каким образом у Скорпиуса Малфоя вообще есть этот ген? Насколько известно мне и указано в отчете, предоставленным нам Министром и целителями, подобный ген появляется только в том случае, если отец является укушенным оборотнем. Думаю, что с мистером Люпином у нас не возникает сомнений, его отец был известным оборотнем, состоял на учете.       — Я состою на учете, — ответил Драко, вставая.       По залу снова пробежался гул. Кто-то отсел от старшего Малфоя, а Скорпиусу стало неимоверно стыдно, что он так просто раскрыл секрет их семьи, который отец так старательно прятал от всех. Присяжные зашелестели какими-то списками, а Скорпиус поймал себя на мысли, что даже не знал, что отец на самом деле состоит на учете.       — Да, его имя есть, — недовольно кивнула женщина. — Но каким образом Драко Малфой покинул Англию?       — В самом деле, — кажется, все забыли о Скорпиусе, найдя более опасную угрозу.       — Мистер Малфой является дипломированным зельеваром, — встала на защиту Драко Гермиона. — Академия признала его одним из тех, кто имеет право создавать волчье противоядие. В полнолуния он находился в своем доме, у Министерства никогда не было к нему нареканий. И поскольку он сам способен приготовить себе лекарство, ему можно выезжать за пределы страны, тем более Министерство Магии Франции было осведомлено о его приезде, мистер Малфой дал адрес, и даже заграницей соблюдал все необходимые предосторожности, во всяком случае я не получила ни одной жалобы за эти несколько месяцев, что он отсутствовал.       Скорпиус был поражен, как Гермиона защищает их семью. Нет, все было правдой, она не врала, но, действительно, не у каждой семьи адвокатом выступит сама Министр Магии. И ему снова стало неловко, хотя теперь Скорпиус был уверен, что больше некому его осуждать за то, чью сторону выбрала когда-то их семья.       — Суд удаляется на совещание.       Скорпиус снова осмелился поднять взгляд на Розу. В ее глазах стояли слезы, а она сама что-то беззвучно шептала. Слишком больно заканчивать эти отношения, но он должен, он опасен…       — Приговорить мистера Нотта к десяти годам лишения свободы в камерах строгого режима, — начал зачитывать приказы судья. — Назначить дополнительное слушанье профессору Даммену, занимающему позицию эксперта по дуэльному мастерству, который обвиняется в сексуальной связи с ученицей. Мистер Драко Малфой приговаривается к временному домашнему аресту, исключением является дополнительное заседание по делу бегства Люциуса Малфоя из Азкабана, на которое его сопроводит Министр Магии Гермиона Джин Грейнджер лично. С мистера Скорпиуса Малфоя снять наказание, заменив его условным сроком, а также временное отстранение от учебы в Хогвартсе, пока комиссия целителей не сделает заключение.       Молоточек ударил по дощечке, а Скорпиус почувствовал, как с него в этот же момент спали наручники, шипы на клетке исчезли, а она сама открылась.