День отступает. Ночь наступает. Алый закат - отблеск кровавый. Пусть боязливый шкуру спасает - Воин в бою погибнет со славой! Стоит ли жить в сумерках серых, В вечной тревоге, в вечном молчанье? Стоит ли жить, в победу не веря, От пораженья спасаясь в скитаньях? Кончилось время жизни спокойной. Вырви из сердца страх и сомненья! Встань и сражайся, погибни как воин В битве великой, в битве последней! Екатерина Полякова (Эрна Ульвунге) «Последняя битва»
Пролог
Мегара’аса стояла на балконе дворца и смотрела, как проплывают внизу облака. Город парил так высоко над поверхностью земли, что сюда не долетали даже птицы, но, не смотря на это в Саур’иане было тепло. Много поколений назад народ саур’иан, достигнув небывалого могущества, смог оторваться от земли и создал прекрасные летающие города, скрытые в облаках от земных обитателей. Это был настоящий вызов их извечным врагам – драконам, первым из разумных рас освоившим воздушную стихию. Мегара’аса всматривалась вдаль, сузив зрачки своих желтых змеиных глаз. Раздвоенный язык нервно трепетал между острых как иглы клыков, а хвост скользил по полу, шелестя чешуей. Мегара’аса ожидала гонца. Наконец, вдали показалась черная точка, постепенно обретающая очертания виверна, несущего на своей спине всадника. Виверны были единственным видом дракона, который саур’иан удалось подчинить своей воле. В отличие от истинных драконов, виверны имели только одну, заднюю, пару ног, а вместо передних лап – широкие кожистые крылья, сгиб каждого из которых заканчивался острым кривым когтем. Виверн поравнялся с балконом, и всадник, перемахнув через перила, оказался перед молодой саур’иан, опустился на колено. – Приветствую тебя, асаби ! – Встань. Говори, – нетерпеливо отозвалась Мегара’аса. – Твоя сестра Седат’аса готова к церемонии. Она ожидает коронации в наэрте. – Кто ее охраняет? – Я оставил около дверей наэрта преданных тебе зауров , асаби. Они не станут поднимать шум, если с Седат что-то случится. Мегара’аса зло взглянула на него и прошипела: – Называть мою сестру Седат могу только я. Не важно, что она мой враг. – Конечно, асаби, – заур вновь опустился на колено. – Я хотел сказать, что, если во время медитации у Седат’асы что-то пойдет не так, как нужно, верные тебе зауры не станут бить тревогу. – Хорошо, Арган. Отправляйся к наэрту. Если что-то пойдет не по моему плану, сам убей Седат. – Служу асаби! – поклонился заур и, перемахнув через перила, оказался верхом на виверне. Виверн заклекотал, взмахнул крыльями и стал набирать высоту. Через несколько минут он превратился в черную точку. Потом исчезла и она. Мегара’аса вошла в свои покои и плотно закрыла дверь. Никто не должен увидеть то, что она собиралась сделать. Молодая асаби остановилась перед огромным зеркалом и всмотрелась в свое отражение. Из зеркала на нее смотрела совсем молодая саур’иан с большими змеиными золотистыми глазами, изумрудной чешуей и высоким синеватым гребнем, тянущимся вдоль позвоночника. Мегара’аса протянула когтистую руку и коснулась зеркала ладонью. Поверхность его тут же потемнела, и из черной глубины показалось совсем другое изображение. Тьма и огонь. – Где Милитир? – спросила Гхун из обсидиановой глубины зеркала. – Ты получишь его, когда я стану королевой. – Хорошо. Но помни, если ты обманешь меня, я смогу жестоко отомстить тебе. – Я отдам тебе Милитир. – Я верю тебе, смертная. Потому и помогаю. – Зачем он нужен тебе? – спросила Мегара’аса. Гхун усмехнулась. – Не нужно вникать в деяния богов и богинь, смертная, это укорачивает жизнь. Сказав это, Гхун исчезла. Мегара’аса осталась наедине со своим отражением. Молодая саур’иан прерывисто вздохнула. Она станет королевой. Гхун поможет ей. Реликвия, которую богиня потребовала взамен, не стоит того, чтобы перечить. Пусть Милитир принадлежит Гхун.*****
Седат’аса стояла на коленях на каменном полу наэрта. Перед ней находилось только огромное зеркало. Больше в помещении ничего не было. Последние часы перед коронацией следовало провести в одиночестве. Седат’аса коснулась ладонью зеркала и представила землю, простирающуюся под парившим в облаках городом, землю, которую ее народ покинул много поколений назад, в начале эпохи Драконьих войн . Тут же она увидела ее. Обширная степь, раскинувшаяся, насколько хватало глаз, и сотни пасущихся лошадей, шелестящие листвой леса, олень, выходящий из зарослей к ручью. Потом ее взору предстали драконы. Пять юных драконов танцевали в воздухе, ныряя, пикируя и снова набирая высоту. Вдруг изображение померкло, а зеркало стало наливаться клубящейся чернотой. В то же мгновение острая боль пронзила все существо молодой саур’иан. Она отшатнулась от зеркала, из обсидиановой глубины которого на нее смотрела сама Тьма. Воздуха не хватало. Седат’аса начала задыхаться. Она упала на каменный пол наэрта и закричала от боли, которая жгла ее изнутри. Ее крики наверняка были слышны стражникам у дверей наэрта, но на помощь молодой асаби никто не пришел. Седат’аса каталась по полу и хрипела. Боль все усиливалась. Судорога скрутила тело молодой саур’иан, и ее вырвало кровью. Седат’аса заскребла по полу когтями и, вытянувшись, обмякла. Глаза ее остекленели. Пришедшая утром жрица обнаружила только мертвое тело молодой асаби, а охранявшие двери наэрта зауры в один голос утверждали, что не слышали ни звука.*****
Через два дня состоялась коронация младшей сестры безвременно погибшей Седат. Она взошла на Трон Дракона и приняла из рук жриц реликвию своего народа – Милитир. Собравшиеся на площади саур’иан вставали на колени, приветствуя новую королеву. Мегара’аса опустилась на трон, держа в руках Милитир. Только сейчас она смогла рассмотреть его. Он имел форму звезды с семью лучами, выточенной из твердого и холодного на ощупь материала. Он был прозрачен, как слеза, а поверхность его лучей была покрыта письменами. Мегара’аса чувствовала необычайную силу и энергию, скрывающуюся в этой вещи. Вдруг земля задрожала, пол у подножия трона пошел трещинами, из которых вырывался темный огонь. Объятая языками черного пламени, появилась Гхун. Она протянула руку с длинными ногтями в сторону новоявленной королевы и потребовала: – Милитир! Мегара’аса вдруг поняла, что не хочет отдавать богине драгоценную вещь, которую держит в руках. Ее завораживала сила Милитира. Она чувствовала, что стала почти всемогущей. – Нет! – воскликнула Мегара’аса. – Он принадлежит мне! Ты его не получишь! – Я тебя уничтожу! – закричала Гхун. Потоки черного пламени сорвались с пальцев богини и устремились к асаби. Перед саур’иан неожиданно возник щит голубоватого света, и темный огонь Гхун не причинил ей вреда. – Селен! – воскликнула Гхун. – Не смей мешать мне! Мир будет моим! На площади перед дворцом разверзлась черная дыра портала, из которой на каменные плиты стали выскакивать ужасные твари, подданные Гхун – демоны Хоара . – Защищайте королеву! – раздался приказ. Зауры бросились в атаку. Но сделать здесь что-либо оружием было невозможно. В бой вступили десятки магов. Навстречу демонам полетели огненные шары и ледяные глыбы, но обитатели нижних уровней существования обладали завидной устойчивостью к любым видам магии. – Спаси же свой народ, королева! – крикнула Гхун. – Отдай мне Милитир! – Забери его! – Мегара’аса протянула богине «звезду». Гхун выхватила ее из рук саур’иан и захохотала. Милитир на глазах стал наливаться обсидиановой чернотой, внутри его замелькали алые сполохи. – Мир принадлежит мне! – воскликнула Гхун. Демоны на дворцовой площади завыли и ринулись на зауров с удвоенной яростью. Милитир в руках темной богини придавал им силу. – Ты получила, что хотела! – Мегара’аса старалась перекричать вопли демонов и крики зауров. – Убирайся! – Теперь весь мир принадлежит мне! – Гхун подняла над головой «звезду». – И я буду вершить его судьбу, как захочу! На крыльях черного пламени Гхун слетела на плиты площади и остановилась рядом с порталом, подбадривая своих слуг. – Надо закрыть портал! – закричала Мегара’аса. Но чародеям, пытавшимся выполнить ее приказ, это было не под силу. – Ты не должна была этого делать, асаби, – произнес вдруг кто-то за спиной молодой королевы. Мегара’аса обернулась. Стоявшая перед ней невысокая тоненькая девушка на первый взгляд могла показаться представительницей одной из наземных полудиких рас, но, очевидно, не являлась ею. Она была одета в легкую полупрозрачную тунику, длинные серебристые волосы рассыпались по плечам, в бирюзовых глазах застыл упрек. За спиной девушки покачивались белоснежные крылья. В руке она сжимала жезл с изумрудным навершием. – Кто ты? – спросила Мегара’аса. – Не важно, кто я, – ответила девушка. – Важно, что ты натворила, асаби. По твоей прихоти Милитир попал в руки Гхун. Тьма получила невообразимую силу. – Ты маг? Сделай что-нибудь! – воскликнула Мегара’аса. – Видишь, мой народ погибает! Закрой портал! – Равновесие должно быть восстановлено любой ценой, – словно не слыша ее, произнесла девушка и зашептала слова какого-то заклинания на неведомом саур’иан языке. Когда она закончила говорить и ударила в пол концом жезла, Мегара’аса едва не ослепла от вспышки яркого белого света. Воздух зазвенел, и все вокруг наполнилось оглушительным воем. Вопили демоны, сжигаемые в прах всепроникающим ослепительным светом. Саур’иан попадали на пол, прикрывая головы от посыпавшихся камней и обломков стен. Пол заходил ходуном. Гхун кричала, сжав в руке Милитир. – Селен! Ты не можешь этого сделать! Если ты уничтожишь Милитир … Но белокрылая сереброволосая волшебница не дала ей договорить. Она выкрикнула несколько слов и направила на Гхун навершие жезла. Портал, черная дыра которого зияла перед дворцом, вдруг взорвался. У находившихся рядом с ним саур’иан разом лопнули барабанные перепонки, из ушных отверстий потекла кровь. Зауры попадали на пол и кричали от боли, не слыша собственного крика. Волна разрушила колонны дворца, засыпая воинов градом обломков. – Селен! – закричала Гхун и вдруг упала, сбитая с ног магией жезла. Милитир выпал из ее руки и, ударившись о камни площади, раскололся на несколько частей. – Не-е-ет! – завопила Гхун. В тот же миг город начал падать. Сила, удерживающая его над облаками, исчезла вместе с Милитиром. Рушились дворцы и башни. Казалось вечные здания, рассыпались на глазах, а весь остров с огромной скоростью летел вниз…