***
Мёрфи вынырнула из транса, в который погрузилась, когда на моральном уровне уже не могла вынести всей той карусели приключений. Тяжело дыша от всех пережитых не своих эмоций, девушка осмотрелась по сторонам, первым делом замечая Чун Юня, сидящего рядом с новой перевязкой у груди и плеча. — Юнь-гэ, — тихо позвала она ещё сиплым голосом. Чего она явно не ожидала, так это того, что юноша встрепенётся, резко обернётся к ней и заключит в объятие. Обнимал Чун Юнь осторожно, но несколько нервно, будто не мог себя нормально контролировать и был слишком возбуждён, чтобы посидеть минутку в спокойствии, что удивило Мёрфи, помня его сдержанный характер. Но, возможно, просто сказалась ментальная нагрузка после всех событий. — Ты жива! — с счастьем сказал он громко, крепче прижав к себе. Девушка тихонько посмеялась, вспоминая шутку. — Да не умерла Мёрфи! — она отстранилась, ложась в позу, сомкнув руки на груди. — Мёрфи обрела внутренний покой. Закрыв глаза, Мёрфи не ожидала подставы, однако Чун Юнь вновь поднял её, но на этот раз не обнял. Стоит сказать, что маску после поглощения части кармы Сяо Мёрфи так и не надела, потому она валялась рядом с головой, что дало площадь для манёвра, к которому девушка, даже знай она заранее, не смогла бы подготовиться морально. Чун Юнь быстрым отрывистым движением приблизился к лицу мага, касаясь губами в уголок рта, будто был не уверен, куда целовать. Мёрфи застыла на месте, широко распахнув глаза, пытаясь переварить столь неожиданное от юноши действие, начиная съедать себя изнутри от смущения. — Внутренний покой утерян, — сказал подошедший сзади Нигредо, оттаскивая весёлого юношу за шкирку. Тот не растерялся, тут же подскочил на ноги. — Всех нашли? — спросил он, осматриваясь. Придя в себя от события, которое никогда не должно было произойти в её жизни, девушка посмотрела по сторонам, отмечая наличие нескольких групп людей, стоящих кучкой, кто-где в просторном зале. Так это её ещё и при свидетелях поцеловали? Мёрфи начала раздумывать притвориться мёртвой, она уверена на сто процентов, что Нигредо не будет возражать, если она попросит её понести. — Сяо заканчивает с осмотром последнего коридора, — поведал Нигредо. Взглянув в глаза все ещё шокированной сестре, он предположил, что лучший способ успокоиться — отвлечься от стрессовой ситуации. — Он попросил не называть его и не упоминать о нём перед этими людьми, — шепнул мужчина Мёрфи. — Он проследит, что мы все выберемся из подземелья без проблем, и уйдёт. — Тогда чего мы тут ждём? Разве не должны были уже некоторые покинуть подземелье? — спросила Мёрфи, не понимая, чего все столпились в этом зале вместо того, чтобы поскорее покинуть зловещее место. Мысли о странном поцелуе всё ещё витали в голове, однако отходили на второй план. — А вот в этом-то и проблема, — Нигредо устремил взгляд на разношёрстную толпу. Чун Юнь стоял чуть впереди, закрывая несколько обзор, улыбаясь весьма расслабленно. Новые бинты аккуратно обхватывали бледное тело юноши, и среди всех собравшихся он был ранен хуже остальных, но держался невероятно бодро. — Как ты? — тихо поинтересовалась Мёрфи, не рискуя привлечь внимание. Казалось, пришедшие наёмники и искатели были чересчур насторожены, некоторые весьма недобро или опасливо поглядывали на небольшую компанию. Мёрфи предположила, что это связано с их колоритностью и её цветом кожи. Однако поздно было второпях надевать маску — кому надо уже всё увидели. — Я-то нормально, — сказал юноша, хрустя пальцами, — но, боюсь, сейчас тут вновь будет жарко. Мёрфи нахмурилась, осматриваясь по сторонам, однако не чувствовала присутствия монстров, даже эта прикольная способность, которая показывала ей путь и отмечала цветами элементов окружающую среду молчала. То есть, да, всё было пропитано Пиро, но никаких монстров! Мёрфи на секунду задумалась. Ну, да, никаких монстров, помимо неё. — Почему? — шепнула тихо Мёрфи, обращаясь к брату, который стоял намного ближе и который точно расскажет всё в подробностях. — Мёрфи, видишь, сколько здесь людей? — решил он зайти издалека. — Ну, много? Человек двадцать? Больше? — А зачем они пришли сюда, ты помнишь? Мозаика начала складываться в голове, но пока Мёрфи была всё ещё оптимистом, чтобы признать это вслух. — За артефактами? — спросила она, а после небольшой паузы всё же сама продолжила. — Но на всех ведь не хватит, да? — Именно, — Нигредо погладил Мёрфи по макушке. — Дело даже не в том, хватит ли всем по куску пирога, а в том, захотят ли они делиться, — гомункул наклонился к самому уху девочки. — А теперь скажи, помнишь ли ты о негласном законе подземелий? Мёрфи на этом моменте, откровенно говоря, хотела просто уйти уже из этого места, ни на что не претендуя и обговорить весь этот сюжет фильма в жанре хоррор, включая сон, с братом. Да и не сон это был, с такими-то кошмарами, Мёрфи требует уютной постели и тёплого одеяла! Она знает, что её сны с переменным успехом что-то да значат, но во всём этом хаосе можно хотя бы кошмарам быть структурированными, а не сборной солянкой? — Не волнуйся! — услышала она бодрый голос Чун Юня. С вселенской усталостью, она посмотрела на слишком оптимистично настроенного юношу. Но в глазах за секунду хорошее настроение сменилось безумием. — Я не позволю им забрать вашу долю. Вы столько сделали, без вас тот монстр всё ещё был бы жив, вы защищали меня, пока я просто дрых на полу, как последний идиот, — юноша сжал кулак, скалясь, закрыв глаза от раздражения. — Позвольте мне уладить всё для вас. Сил не было, чтобы переубедить настроенного экзорциста. Юноша согнулся в поклоне, поднялся и развернулся к толпе, которая уже недобро поглядывала на него. — Юнь-гэ, может, не надо? — пискнула Мёрфи, смотря на всех этих вмиг ставших страшными людей. — Да, Юнь-гэ, не вмешивайся со своими-то ранами, — сказал один из наблюдателей. Другой сделал шаг вперед — у него был изящный меч, слишком дорогой, чтобы похититель сокровищ смог его купить. Мёрфи видела исходящую элементальную энергию, пусть её и было не слишком много. Мужчина, однако же, не выглядел слюнтяем или заносчивым гордецом — кожу покрывали шрамы битв, а взгляд выдавал опытного человека. — Предлагаю решение нашему спору, — сказал он, выйдя в центр зала, привлекая всеобщее внимание. — Не вижу смысла в бессмысленных смертях, потому пусть в битве сойдутся представители от каждой группы. Победителям — всё. — Отлично, я иду, — бодро сказал Чун Юнь, выходя чуть ближе к говорящему мужчине. Не прошло и пяти минут, как семь человек собрались в центре разрушенного зала, остальные разбрелись ближе к стене, дабы не помешать сражающимся. Мёрфи же диву давалась с узколобости и упрямости людей — в зале воняло сгоревшей плотью тех людей, которые обманом схватили Нигредо и Чун Юня, однако остальным было всё равно, они были охочи до наживы. Даже признавая подлый поступок тех людей, девушка недоумевала, почему остальные так спокойно идут по запачканным кровью и сажей плитам. — Нет смысла в битвах один на одни как на турнире, — сказал всё тут же мужчина с изящным клинком, — сражаемся до последнего выстоявшего! С этими словами мужчина относительно худого телосложения молнией ринулся на Чун Юня — первого принявшего предложение битвы.***
Рой был проворным, опытным, умным и беспринципным. Он исходил из одного правила — если человек согласен — то на остальное плевать. Если пацан с почти вспоротым брюхом хочет сражаться — то это сугубо его дело, никак не затрагивающее Роя. Мужчина был быстрым и юрким как хорёк, потому без промедления решил нанести первый удар. Сделав выпад, оттолкнувшись ногами от земли, Рой стремительно приблизился к юнцу, целясь в грудь сопернику выставленным вперёд клинком. «Минус один», — думал он, краем глаза замечая движения остальных, чтобы держать картину поля боя в голове. Однако мужчина никак не ожидал, что израненный пацан, усмехнувшись, выставит перед собой руки ладонями внутрь и вовремя среагирует, надавливая ими в резком движении на проносящийся ровно в центр груди клинок в двух местах, ломая оружие на части. Оружие, которое он украл у аристократов было не прочнее деревянной палки в глазах будто поехавшего юноши, который даже не моргнул, когда кусочки сломанного клинка проносились между ними. Рой был слишком поглощён шоком от утраты оружия столь неординарным, даже нечеловеческим, животным образом, что не успел среагировать, когда Чун Юнь схватил его правую руку, всё ещё сжимающую рукоять меча, левой, резко оттянул в сторону, «открывая» перед собой соперника, притянул несколько на себя и ногой со всей силы врезал живот. Рой отлетел не более, чем на пару метров, однако юноша нанес удар весьма умело — мужчина слышал хруст и мог поклясться, что в его рёбрах трещины, оставалось надеяться, что удар не вызвал разрыв внутренних органов. Однако мужчина знал точно — он в пролёте, он не сможет сражаться дальше, если с самого начала уже проиграл мальцу. Только если он не подождёт, пока не останется единственным, и нанесёт удар.***
Столкновение в две секунды было сигналом. Когда Рой приземлился на колено, все остальные тут же начали сражение — но это громко сказано, ведь на ногах осталось шесть человек. Чун Юнь резко дёрнул головой, позволяя стреле просвистеть в опасной близости от головы, юноша развернулся с улыбкой, найдя стрелка и, согнувшись, помчался навстречу. Стрелок убрал арбалет, достав недлинный кинжал, готовясь к контратаке, однако никак не ожидал, что юноша припадёт к земле, круто развернётся и ударит со всей силы по ногам, сбивая его. Упав на каменный пол спиной, мужчина сделал резкий выдох — воздух покинул легкие, на секунду заставив наёмника задыхаться. Сделав ещё один круг на руках по инерции, Чун Юнь поднял ногу и ударил ею сверху вниз будто молотом в живот стрелка. В этот раз хруст был слышен куда чётче, и соперник вновь резко выдохнул остатки едва просочившегося воздуха, выплёвывая кровь, которая, однако, из-за положения лёжа на спине, приземлилась обратно на лицо стрелка, пачкая подбородок и нос. Всё так же на руках сделав сальто назад, юноша приземлился ровно на ноги, размахнул руками в стороны, смотря на оставшихся соперников с ухмылкой и чувством полной уверенности в глазах. — Ну?! Кто следующий?***
Мёрфи смотрела с широко раскрытыми глазами, не предполагая даже, что Чун Юнь настолько хорош в рукопашном бою, это было будто диаметральной противоположностью даже по стилю от того, как он сражался с двуручником. С мечом юноша был сосредоточен, хладнокровен и выполнял все движения с натренированной точностью. Сейчас им будто руководил чистый инстинкт и рефлексы. Он бил не так как научен, а так как мог. Что-то в нём поменялось с момента сражения снаружи, Мёрфи чувствовала. Сейчас он будто был свободен, беззаботен и чуточку безумен. Он двигался так легко, быстро и рискованно между врагами, лишь на несколько сантиметров избегая ранений. Это восхищало девушку. Мысленно она как маленький ребёнок сказала себе: «тоже так хочу», смотря чуть ли не с сияющими глазами на невероятные способности, казалось, невзрачного паренька. А после Мёрфи будто соединила два и два — Чун Юнь орудует двуручным мечом. Вспоминая Дилюка и его телосложение, девушка понимала, что люди с подобным выбором в боевом спутнике не могут быть настолько гибкими, каким был Чун Юнь. Он, конечно, не показывал невероятные акробатические способности, однако скорость и ловкость были такими, что маленькая и юркая Мёрфи чувствовала зависть. Бинты не покрывали всё тело юноши, что позволяло разглядеть пусть и по-юношески худое, но всё же жилистое тело экзорциста. Невольно вспомнилась короткая встреча с парнем в Вольфендоме, кажется, тот тоже орудовал гигантским мечом, однако по телосложению Мёрфи могла бы сказать, что Чун Юнь уступает в массе, но при этом она сомневалась, что тот волчий юноша смог бы также ловко сражаться голыми руками.***
Лео Ши. Его друг из Снежной называл его по-своему — Лёшей. Лео Ши был разведчиком в своей команде, и он гордился свой ролью, ведь от него зависел успех и выживание его товарищей. Когда они решили пойти в активизировавшееся подземелье, это был не первый их поход за артефактами, у них уже была своя отработанная схема. Благодаря опытному Лёше, они избегали большинство нападений монстров, доходя до древа и сражаясь, в основном, с другими претендентами. Этот поход ничем не отличался, Лео Ши вышел вперёд, чтобы разведать обстановку, вырисовывая карту на бумаге. Осторожно передвигаясь, он услышал голоса из зала впереди. Притаившись, он аккуратно начал подслушивать разговор, хотя, кажется, говорил в основном только мужчина. — Блядь, твоя кожа! — услышал он взволнованный крик, однако не рисковал высовываться, дабы не быть замеченным. — Ребята! Это грёбаный джек-пот! — тот мужчина хохотал от счастья. — Эй, Мёрфи. Давай к нам. Только спокойно, без лишних движений. Лео начал выстраивать приблизительную картину событий, полагая, что сейчас а этом зале идёт возможная ситуация с заложником или захватом людей для дальнейшей продажи. Высунувшись совсем немного, он действительно увидел, как, судя по всему, говоривший держал другого светловолосого мужчину, прижимая лезвие к горлу. — Эй, я с тобой говорю. Глухая что ли? — сказал он, Лео мог видеть раздражение. — Сяо был прав, — Лео Ши посмотрел на другую фигуру — меньше. Это была маленькая девочка со странной чёрной кожей на шее. Она стояла ближе к выходу, потому Лёша вновь ушёл в тень, смотря внимательно за событиями. — И в чём же этот «сяо» был прав? — Монстр всегда будет монстром. Когда Рой объявил о битве, Лео Ши держал за локоть претендента с их стороны, сказав лишь тихо: — Мы не участвуем, если этот монстр примет бой. Однако им повезло, от сопернической команды выступил какой-то юноша, которого Лёша, кажется, даже и не видел. Однако он вспомнил, что это парень даже поцеловал монстра, когда та очнулась, от чего лично мужчина чуть на месте не опустошил свой желудок — настолько отвратительным казалось ему действие. Лео Ши даже думал о том, чтобы предупредить юнца, однако один взгляд на сидящего монстра выбивал любой мотив приближаться. Потому что он видел. Он видел всё.***
Чун Юнь чувствовал невероятную лёгкость, кружа между противниками. Ещё четверо, но, кажется, одного кто-то уже уложил. Трое оставшихся, не сговариваясь, вместе решили напасть на юношу, но тот ловко уворачивался, хватал руки наносящих выпад, разворачивал их так, чтобы они мешались друг другу, ставил подножки и со всей силы разбивал носы точными ударами кулаком по лицу. Но не стоит думать, что ему удавалось избежать всех ударов. Наёмники — опытные люди, кое-как и они способны работать слажено с теми, кого видят впервые в жизни. Копьё, оставившее глубокую рану на здоровом плече, стрела, поцарапавшая бедро, и просто некоторые удары от которых Чун Юнь не мог в полной мере уклониться. Танец прервал высокий, мощный Пустынник с оружием, от которого веяло гео элементом. Юнь пусть и был навеселе от сражения, однако умом понимал, что в физической схватке ему не победить, потому изловчившись, поднырнув под замахнувшимся мужчиной, экзорцист со всей силы ногой ударил коленом справа налево, заставив соперника с воплем боли упасть назад. Сжав зубы от боли из-за выбитого коленного сустава, Пустынник зло смотрел на юношу. Упав на месте, Чун Юнь смог уклониться от удара со спины от одного из оставшихся. Сделав рывок вперёд, уходя из-под следующего удара, экзорцист был вынужден сделать несколько шагов назад из-за града ударов и стрел, которыми щедро его осыпали противники. Перехватив одну стрелу в полёте, вооружившись ею, не желая доставать собственный двуручный меч, сделав рывок вперёд, юноша вонзил острие в бедро мечника, тут же кулаком выбивая зубы. Чун Юнь хотел нанести ещё один контрольный удар по лицу соперника, однако вновь ему пришлось отступать, дабы не быть пронзённым стрелами. — Достали! — крикнул юноша, сложив руки в молитвенном жесте, выпустил волну холода, сковавшую ноги оставшихся двух противников. Рой говорил, что сражаться должны все со всеми, однако по большей части вышло так, что почти все сражались против Чун Юня, который всё равно вышел из поединка победителем. — Ну?! Кто следующий? — в этот раз в голосе Чун Юня было меньше азарта и больше злости и раздражения. Кто-то сделал шаг вперёд, ещё один повторил. Люди уже хотели выйти в центр зала, как к Чун Юню подошёл Нигредо, держа Мёрфи поблизости. Появление остальной команды сбавило спесь у наёмников. — Уговор в стране контрактов должен соблюдаться, — сказал Нигредо в звенящей тишине. — Но если вы его нарушите, так же поступим и мы.***
Нигредо уважал желание Чун Юня выступить за них, хоть и считал это бесполезным — он ни на что не претендовал. Единственное, что испытывал сейчас гомункул — неприкрытое раздражение, желая покинуть подземелье как можно скорее, ведь Мёрфи сообщила ему, что им есть о чём поговорить, а это автоматически было интереснее всей этой делёжки. Именно поэтому, когда Чун Юнь честно одолел всех остальных претендентов, не убив их, однако нанеся значительные травмы, и к нему начали стягиваться остальные, чтобы продолжить бой, мужчина не выдержал. Нигредо заметил, как от его появления с Мёрфи дёрнулся один наёмник, тут же хватая руки своих товарищей. После них остальные тоже отступили — как раз вовремя, древо начало светиться, чтобы дать дары победителям.***
Мёрфи всё ещё чувствовала себя как выжатый лимон, хоть сражение Чун Юня и воодушевило её не слабо, крепко укореняя в голове желание двигаться с такой же гибкостью и стремлением, однако всё ещё оставались сомнения. Глупые сомнения, особенно после того, как она часом ранее жестоко убила человека, но рукопашный бой, бой вблизи против человека — совсем иное. Это как наличие существенной разницы между снайперской винтовкой и ножом — и дело не в мощи оружий, а в готовности его использовать. Убить стоящего в сотне метров на прицеле легче, чем того, кто буквально на расстоянии вытянутой руки, но и не убивать же Мёрфи будет? Помимо тьмы и льда ей надо расширить свой арсенал, дабы не полагаться на чудо и магию. И это касается не только боевых навыков. Взглянув украдкой на Нигредо, девушка для себя решила, что попросит брата обучить её азами алхимии, чтобы хоть в чём-то разбираться. Ей не надо быть мастером, чтобы в боевой обстановке использовать эту науку — достаточно уметь применять её в мирных целях и в спокойной обстановке. Взглянув на Чун Юня перед ней, девушке снова стало плохо — израненный с вновь перепачканными бинтами, которые Нигредо уже «заколебался» перевязывать. — Мы возьмём по одному желаемому артефакту, — вновь говорил Нигредо, не спуская глаз с наёмников. — Остальные — ваши. — Очевидно, вы заберёте лучшие, — раздалось ворчание из толпы. — Очевидно, — Нигредо подчеркнул это слово, — мы заслужили. Заткнув остальных, он пропустил вперёд себя Мёрфи и Чун Юня, дабы они первыми подошли к алтарю и забрали артефакты, в то время как сам наблюдал за наёмниками. Мёрфи, не желая затягивать, приготовилась использовать «указующее» зрение. Спустя напряжённую минуту древо засветилось, и девушка увидела, как через пять «корон», висящих на непонятно куда закреплённых тросах, полился свет, озаряя почти прозрачный под древом пол с различными письменами, либо это был просто орнамент, который совпадал с таковым на гигантской каменной плите за древом. Посмотрев на возникшую будто из воздуха гору артефактов, Мёрфи быстро нашла несколько сияющих экземпляров. Украдкой глянув на Нигредо — тот кивнул, позволяя девушке взять на её усмотрение артефакт и для него, маг быстро взяла корону, которую видела во сне, а также часы. Чун Юнь, недолго думая, взял первое попавшееся перо. — Это пылающее ведьмино перо, — сказал он, подмигнув, но принялся внимательно рассматривать артефакт, который, кажется, не удовлетворял его. Мёрфи вновь посмотрела на кучу драгоценностей, и вытащила точно такое же перо, но сияющее сильнее в её глазах. — Лучше возьми это, — сказала она, протягивая находку. Юноша окинул взглядом, используя чувство стихии, и с улыбкой принял артефакт, выкидывая в кучу тот, что держал ранее. — Спасибо, мэй-мэй, этот намного лучше! Кивнув друг другу, Мёрфи повернулась к Нигредо, приподнимая часы, которые выбрала для него. К сожалению, Сяо не было рядом, потому девушка не могла выбрать артефакт для него, да и не уверена она, что он ему нужен. Взяв артефакты, девушка увидела, как каменная плита за древом начала открываться, точно ворота. — А вот и выход, наконец, образовался! — с улыбкой произнёс Чун Юнь, направляясь к дверям. Его примеру последовал Нигредо, оставив недоумевающую Мёрфи позади. — Это выход? Вот прям так, за деревом? — спросила она, нагнав брата. — Да, выход всегда находится за древом, однако открывается он лишь тогда, когда хотя бы один артефакт кто-то берёт. — Но Мёрфи помнит, как выскочила из главной двери подземелья в Мондштадте! — сказала девушка, припоминая первую встречу с Дилюком и Итером. — Да, я помню эту историю, ты рассказывала. Ты смогла выбежать по старому пути лишь потому, что подземелье не было активно. Скажи, разве коридоры там менялись, как здесь? — Нет, — действительно, то подземелье было почти безжизненным, не активным. — В активизировавшемся подземелье вечно происходят изменения, потому у него лишь один выход — за древом. Это значит, что никто не сможет выйти, пока не пройдёт до самого конца. За открывшимися дверьми была космическая темнота, однако в неё они шагнули без страха, уже не обращая внимание на шум и возню позади — это уже не их дело, кто и сколько возьмёт. Короткое помутнение рассудка, и компания из трёх персон, наконец, выбралась из подземелья. Сидя на большом булыжнике, сверху вниз на них смотрел якша. — Сяо! — сказала радостно Мёрфи, но тут же себя отдёрнула. — Эм, сян… сяншен? Сяо-сяншен? — Оставь бесполезные церемонии, — сказал он тихо, приземляясь неподалёку от компании. — Мне не важен статус, просто зови меня Сяо. — Спасибо, вы помогли нам, — сказал Нигредо, делая небольшой поклон. Мужчина понимал, что именно Сяо привёл Мёрфи к ним в тот зал. — Ничто из этого не должно было случится, если бы я не был слаб, — якша не принял благодарности. — Это я виноват во всём что произошло. — Это не ваша вина, — тут же встряла Мёрфи. — Вы были один… — Это не оправдание, — перебил её тут же якша. — Я поклялся защищать Ли Юэ и всех его жителей от проклятья падших богов, — его взгляд метнулся к израненному Чун Юню, — лишь я виновен в случившемся. — Нет! — снова подала голос Мёрфи. — Вы сражаетесь совершенно один, вас почитают, но едва ли в вашу честь организовывают праздники, и- не перебивать! Мёрфи не закончила, — выставив руку вверх, призывая к молчанию, продолжила девушка. — Юнь-гэ рассказывал. Мёрфи понимает, почему в Ли Юэ большие праздники в честь Гео Архонта, в честь Адептов. Но Мёрфи не понимает, почему они также не чествуют вас? — Это не имеет значения, — прикрыв глаза, сказал Сяо. — Мне не нужны ни почести, ни дары. Моя миссия, моё обязательство, моя жизнь — истреблять демонов. И если я паду на этом пути, то это лишь подтвердит мою некомпетентность. — Но вы всегда сражаетесь один, — не могла уняться Мёрфи, коротко посмотрев на Нигредо. Если бы она тогда не встретила его на Драконьем Хребте, если бы тогда он не принял её как сестру, она была бы абсолютно одинока сейчас. Лишь от мысли об этом становилось тяжело на груди. — Карма, пропитавшая моё тело, приносит лишь бедствие. Простые люди не способны даже стоять рядом со мной. А излишки, как ты видела сама, становятся ещё разрушительней, — сказал Сяо, делая шаг назад, чтобы уйти. — Именно поэтому! — крикнула Мёрфи, хватая якшу за длинный рукав, заставив его резко обернуться, но он не дёргался. — Позвольте хоть немного помочь. — Помочь? — Мёрфи видела недоверие в лице якши. — Как ты поможешь с кармой? Для тебя ведь она тоже оказалось пусть и не губительной, но непосильной. Да. Мёрфи не по силам карма. Бывший кубок пламени ведьминого сердца содержал преобразованную в чистую энергию Мёрфи тьму, а не карму. Девушка не перенаправила проклятие, а преобразовала его, поместив в сосуд потому, что не была способна поглотить это количество, и даже если сам кубок был размером с её ладошку, энергии он содержал немеренно, ведь её хватало для создания копии самого якши. — Вы правы, Мёрфи не может поглотить вашу карму, она слишком сильна, — девушка кивнула, опустив голову, но после посмотрела на Нигредо, указывая пальцем на часы. Мужчина протянул ей артефакт. — Прости, ты согласен отдать это Мёрфи? — Я не претендовал на артефакты с самого начала, поступай, как считаешь нужным, — мужчина кивнул, отступив на шаг, внимательно слушая и запоминая слова сестры, однако концентрация чуть ли не слетела на «нет», когда на плечо к нему завалился потерявший сознание Чун Юнь. Со вздохом раздражения, мужчина подхватил под ноги юношу, взваливая того себе на спину, принимаясь вновь слушать сестру. — Мёрфи не может спасти или исцелить вас, вряд ли вообще кто-либо способен сделать это… за раз, — уточнила она, держа часы между соединёнными ладонями. — Мёрфи уверена, вам пытались помочь, однако очистить от того, что копится столетиями за секунду невозможно, особенно, если оно пропитало ваше тело. Так было с Дурином. Он был отравлен полностью, однако Двалин также подтверждает ту теорию — его яд скопился в двух кристаллах, уничтожив которые они практически полностью исцелили дракона. — Если никто не может вас исцелить полностью, если Мёрфи не может вытащить из вас всю карму и преобразовать, — часы в руках начали напитываться тьмой, чернеть. — То Мёрфи надо просто создать для вас артефакт, который будет постепенно выкачивать из вас карму. «Давай, Мёрфи, ты уже делала это. Да, тогда ты просто накачивала артефакт тьмой, потому тот преобразовался и наполнился. Сейчас же надо преобразовать артефакт так, чтобы он сам впитывал эту тьму, не преобразовывая её». — Даже если ты создашь такой сосуд, даже если он вытащит из меня хотя бы часть кармы, что предлагаешь делать с ним, когда он наполнится? — спросил Сяо, пусть и не показывая своего интереса, однако желающий увидеть конечный результат. Он был бы идиотом, если бы отказался от способа избавиться от мучений и приступить к обязанностям с новыми силами. — Мёрфи тоже думала об этом, — сказала маг, не отрывая взгляда от преобразующегося сосуда. — Тогда Мёрфи решила сделать шаг назад, ведь именно так поступают умные люди, когда не могут пройти вперёд, — девушка с ухмылкой посмотрела на Нигредо, тот улыбнулся и кивнул. — Что есть тьма Мёрфи, а что есть карма? Мёрфи сама не знает точно об этой тьме, Мёрфи уверена только в том, что она идёт из Бездны, и что она не схожа ни с чем другим. Это не яд Дурина, это не карма. Яд и карма — отравления, искажения. Это как клякса на белом листе, однако тьма — это изначальный чёрный лист. Потому тьму нельзя очистить, потому сосуд у Нигредо не отравляет, это чистая темная энергия. Мёрфи не может очищать грязь, Мёрфи впитывает её и преобразует в тьму, но грязи в Сяо слишком много, чтобы Мёрфи смогла её впитать. Поэтому Мёрфи создаст артефакт, который сделает это за неё. Что с ним делать дальше? Мёрфи сначала думала об уничтожении артефакта, но это бессмысленно, ведь грязь скопиться вновь. Это могло помочь лишь на один раз. Девушка остановилась в объяснении переводя дух. Подняв голову с улыбкой на лице, девушка посмотрела на Сяо. — Но потом Мёрфи вспомнила, что она не одна. Сяо о нём пока не знает, но в Мондштадте сейчас друг Мёрфи, который придёт на церемонию Сошествия в Ли Юэ. Его зовут Итер, и он обладает способностью очищать. — Очищать? — тихо переспросил Сяо. — Не будет ли он тогда способен… — Нет, Мёрфи не думает, что ему удастся. Как и сказала Мёрфи, Дурин и Двалин, оба отравлены, но Дурина невозможно было исцелить, так как яд пропитывал его всего, а у Двалина он сформировался в кристаллах, — девушка опустила взгляд на почерневшие часы, практически завершённый новый артефакт. — Итер не сможет очистить вас от кармы, но он сможет очистить этот сосуд от неё. — Но тогда разве эти часы не станут прежним артефактом? — Нет, — улыбнулась девушка. — Мёрфи уже сказала, что Мёрфи преобразует часы с энергией тьмы, чтобы они впитывали грязь, не преобразуя её. Тьма не может быть очищена, она чиста сама по себе, а вот грязь внутри — вполне, — девушка откровенно улыбалась, что выглядело странно при виде бесстрастных глаз. Пусть мимика и поддавалась желаниям мага, но не смогла она всё ещё приобрести той живости, которой обладала, будучи человеком. — Когда Итер очистит этот сосуд от грязи, светлую энергию хоть рассеять можно, открыв часы, а после вновь использовать! — И они не взорвуться, если оставить их надолго? — с сомнением спросил Сяо. — Не, они просто не будут больше впитывать, — уверенно ответила Мёрфи, протягивая сформировавшийся новый артефакт. По форме часы практически не поменялись, лишь преобразились цветом, источая безжизненную тьму. Носить их будет не слишком приятно, однако Мёрфи уверена, что Сяо не был привередлив. Якша взял артефакт, с сомнением покрутив в руке. Направил туда энергию, чтобы проверить слова Мёрфи, удостовериться. — Прижмите его к себе, — попросила Мёрфи. — Даже если эффект и будет, не думаю, что он произойдёт быстро, — с сомнением сказал Сяо, вешая чёрный артефакт к поясу. Вся спесь тут же испарилась из Мёрфи. — Даже если это не будет работать, — тихо начала она, привлекая внимание сосредоточенного якши, — Мёрфи надеется, что вы будете хранить это как подарок. Сяо долго молчал, рассматривая артефакт. Заметив, что Нигредо уже держит на спине потерявшего сознание экзорциста, якша тут же отбросил лишние мысли. — Вы помогли мне, я признаю это. Я был слаб, — сказал он, смотря на всю тройку. Почувствовав вибрации в воздухе, яшка понял, что скоро из подземелья выйдут остальные люди. — Я сохраню эти часы, но я не буду искать встреч с тем, кого ты зовёшь Итером. — О, с его удачей, Мёрфи уверена, он сам Вас найдёт, — гаденько ухмыльнувшись, сказала девушка. Якша её слова решил проигнорировать. — Я благодарен, — сказал он, опуская взгляд на Мёрфи. — Тебе доверяет Барбатос, поэтому, несмотря на твою тёмную сущность, я также признаю тебя, — сказал он с кивком. Мёрфи просияла изнутри от его слов. — Если тебе когда-нибудь потребуется моя помощь, просто позови меня. Разумеется, если ты будешь угрожать мирным жителям или спокойствию, я вмешаюсь… Но пока тебе понадобится это, — Сяо взмахнул рукой, наполняя её энергией. Через несколько секунд девушка могла увидеть, как будто из воздуха появляется жёлтый длинный листок. — Это Печать согласия, напитанная моей энергией. Держи её поближе к себе, так адепты, которые точно почувствуют твою тёмную энергию, не станут нападать. — А какая гарантия? — тут же спросила Мёрфи. — Бутылка Венти с вами не прокатила! — Она бы не прокатила вообще, будь это любой другой адепт, — тут же ответил Сяо. — А это Печать согласия, созданная мной. Знаешь, сколько Печатей согласия создавал для других? Ноль. — Аргумент, — пожав плечами, ответила Мёрфи, однако, убрав весь сарказм и иронию, с благодарностью приняла печать. — Пусть Вы и говорите, что всё это Ваша вина, однако Мёрфи с Вами не согласна. — Я согласен, — подал голос доселе молчавший Нигредо. — Люди Вас уважают, однако никто не смеет Вам помочь, боясь, что будет путаться под ногами, — мужчина посмотрел на спящего Чун Юня, голова которого покоилась на плече. — Даже экзорцисты робеют и не смеют ступить к Вам. Меня не интересует ни судьба Ли Юэ, ни её жители, однако я был бы дураком, если бы не мог признать очевидные вещи. — И что же очевидное для тебя в этой ситуации? — То, что Вы нас спасли, и без Вас, мы бы погибли. — Вы бы выжили, если бы не вмешались с самого начала, — ответил Сяо. — Я хотел бы согласиться, — сказал Нигредо, смотря на Мёрфи. — Я и сам не хотел в этом участвовать. Однако, может, не сегодня, но если из-за этой кармы Вы погибнете, это поставит крест на сотнях тысячах жителей Ли Юэ, не способных защищаться и среагировать вовремя. Если бы Вы сегодня погибли, появился бы просто новый монстр, с которым мы бы не смогли справиться в одиночку. Сяо сжал в руках артефакт, не замечая, как мелкие чёрные капли начали образовываться на дне сосуда. — Этого не произойдёт. Это были последние слова якши, прежде чем он исчез в тёмно-зелёной вспышке.***
Не спрашивая разрешения спящего Чун Юня, Нигредо положил его на свою кровать в гостинице в Цинце. Со вздохом мужчина сел на пол, снимая с себя рюкзак, который, пока нес юношу, держал спереди, не отдавая Мёрфи. Плащи они свои убрали еще в подземелье, да и не нужны им накидки с тёплой погодой, которая на данный момент стояла в стране камня. — Ты хотела что-то обсудить? — спросил Нигредо, смотря как Мёрфи лицом прыгнула на матрас. Несмотря на отсутствие биологической необходимости во сне, Нигредо и Мёрфи всё же периодически ложились спать при сильном истощении. — Мёрфи слишком много думала, — сказала она со стоном. — Мёрфи не хочет ничего обсуждать. Завтра, всё завтра, — сказала она с зевком. — Но есть то, что Мёрфи хотела попросить. Научишь алхимии? Хотя бы основам, — спросила она, едва ли держа глаза открытыми. — Конечно, — Нигредо слегка улыбнулся, чувствуя радость, что Мёрфи настроилась серьёзно обучаться. Как раз за ночь он сможет составить план обучения, мужчина постарается выбрать темы достаточно понятные для сестры, но это не значит, что он не постарается «запихнуть в неё как можно больше» знаний. — Тебе следует отдохнуть. Если тебя всё ещё интересует дракон Чи, мы можем отправится к водопаду. Кажется, в текстах говорилось что-то о запечатывании с помощью гидро. — И ты сразу решил, что это водопад? — уточнила Мёрфи, не утруждая себя открыть глаза. — Это первое, что пришло мне в голову. Если хочешь, мы можем отправится исследовать руины. — Не-е-ет, — простонала Мёрфи. — Приключения, это хорошо, но Мёрфи уже устала. Да ну этого Чи, Мёрфи надеется, что он точно мёртв, и всё тут! Развернувшись к стене, Мёрфи укуталась в одеяло, отказываясь напрягаться умственно или физически. Нигредо же победоносно ухмыльнулся, с самого начала не слишком заинтересованный этим Чи. Мёрфи верно сказала, не каждая загадка будет отгадана, не каждая требует внимания, а приключение — это воля случая, а не обязательное разгадывание всех загадок.***
Казалось, прошло не больше получаса, как Мёрфи заснула, однако резко она подскочила с кровати, испуганная криком. Всё ещё не отошедшая от кошмара, девушка почувствовала руки Нигредо, его спокойный голос. Не разбирая слов, маг прижалась к нему, не в состоянии опустить. Слёзы скатились по щекам, девушка начала хныкать. — Надоело, — шептала она. — Надоел этот голос, его крик. — Ты слышишь его уже не в первый раз? — спросил тихо Нигредо, Мёрфи кивнула. — Ты можешь постараться не засыпать, помедитировать, просто отдохнуть, — предложил Нигредо. — Нет, Мёрфи хочет поспать немного! Да и медитировать Мёрфи не умеет. — Я обязательно тебя научу… Маг ещё несколько минут всхлипывала. Все события выматывали морально, потому ей хотелось просто отоспаться. Когда она успокоилась, Мёрфи почувствовала, как Нигредо отодвигается, кладя её на подушку обратно, отходит. — Нет! — пискнула она, хватая руку брата, тот остановился. — Если ты уйдёшь, Мёрфи снова приснится кошмар. — Хочешь я… Подержу тебя за руку, пока ты спишь? — спросил он, источая неуверенность в голосе. Он сам прекрасно понимал, насколько ужасными могут быть повторяющиеся кошмары, однако не мог ничем помочь, так как сам без чье-либо помощи просто пережил этот период для себя. Однако не понятно, с чем связаны крики во снах Мёрфи. — Нет, — тихо сказала она, не выпуская руку. Нигредо терпеливо ждал следующих слов, видя, как сестра мнётся, будто смущается. — Можешь побыть рядом? — Конечно, я же сказал, — начал Нигредо, усаживаясь на пол рядом с небольшой кроватью, но Мёрфи схватила его второй рукой. — Можешь побыть рядом с Мёрфи? Поспать рядом? Нигредо на мгновение замер, недоумевая. Лишь один вопрос крутился в его голове: чего стесняться? Почему Мёрфи чувствует себя неуверенно, прося о таком пустяке? Ему не сложно полежать рядом с ней ночью, если она попросит — каждую ночь. Может ли стеснение быть вызвано неуверенностью? Неужели она думает, что он откажет? Нигредо снял обувь и забрался под одеяло к Мёрфи, ложась на спину, сомкнув руки на груди, уставившись в потолок. Кажется, именно так спят люди. Повернувшись к сестре он увидел, что она смотрит на него круглыми глазами. — Что-то не так? — спросил он невинно, не понимая чем вызвана реакция сестры. — Ты… действительно собираешься спать так? — Я делаю что-то неправильно? Несколько секунд Мёрфи молчала, не меняясь в лице, а после Нигредо увидел, как уголки губ поднялись, после чего сестра начала тихонько смеяться, дабы не разбудить Чун Юня. — Обрёл внутренний покой? — смеясь, спросила она, сгибая руку в локте на подушке, уставившись на брата. — Только ты выводишь меня из состояния покоя, — честно ответил Нигредо. — Эх, — вздохнула девушка, — давай так, Мёрфи покажет и расскажет это только один раз, договорились? — мужчина кивнул. — Для начала, сними перчатки. Кто спит в кровати с перчатками на руках? Нигредо послушался, снимая указанный элемент одежды. — Должен ли я ещё что-то снять? — спросил Нигредо. — Я знаю, что некоторые люди полностью снимают верхнюю одежду. А кто-то и вовсе спит нагим, — поделился мужчина своими знаниями. — Ты прав. Первым просто жарко, а вторые — извращенцы, — кивнула Мёрфи. — У нас другой случай, поэтому просто без обуви и перчаток. Короче говоря, люди снимают «верхнюю» одежду, это подразумевается не, например, кофта, а плащ, куртка, обувь. Также снимают аксессуары, к которым относятся перчатки. Люди спят в удобной и мягкой одежде, не сковывающей движения. Нигредо слушал и кивал, убирая перчатки на тумбу. Снова приняв позу вечного покой, мужчина уставился в потолок. — И ещё кое-что, — сказала тише девушка, вновь привлекая внимание брата. — Можешь лечь набок? К Мёрфи лицом? — Да, зачем? — спросил Нигредо, без раздумий выполняя действия. Однако не успел он получить ответ, как Мёрфи прижалась к его груди, одной рукой обнимая, другую прижимая к себе, не поднимая на него взгляд. Мужчина ещё пару минут ждал ответа на свой вопрос, но предположил, что действия Мёрфи только что и были этим самым ответом. Слегка приподнявшись, мужчина положил одну руку под голову, второй обнимая Мёрфи, прижимая ближе, носом утыкаясь в светлые чуть отросшие волосы и длинные ушки. Что ж, думал мужчина, это довольно приятно.***
Мёрфи прижалась к груди брата, тихо вдыхая его запах. Едва ли она смогла бы его описать, однако прильнула чуть ближе, утыкаясь носом, после чего почувствовала, как рука на спине притянула ближе, а нос Нигредо уткнулся ей в макушку. Мёрфи имела некоторый иммунитет к температурам, только экстремальная среда могла её всколыхнуть. Но лёжа в объятьях брата, не моргнув глазом игнорируя шевеления Чун Юня на соседней кровати, она чувствовала тепло от объятий. Не то, чтобы Нигредо её не обнимал, однако каждый раз был как приятная награда после тяжёлого и упорного труда. Нигредо единственный, кто принимает её и будет принимать несмотря ни на что, Мёрфи это чувствует. Она сегодня убила человека, а он — с десяток. Пара убийц обнимается на кровати, как иронично. Но, кажется, подобные вещи здесь привычны. Мёрфи помнит, как сражался Чун Юнь. Ловко, умело, беспощадно. Он не гнушался этой жестокости, не сомневался. Всё-таки это страшный мир, полный крови. И лжи. Мёрфи зажмурила глаза, пытаясь запомнить запах Нигредо. Она не выдержит разлуки.***
Утром Мёрфи проснулась счастливой и отдохнувшей. Никаких кошмаров! Сладко потянувшись, она заметила, что закутана полностью в одеяло на подобие кокона, да и Нигредо рядом не было. Неужели он постарался? Кое-как умудрившись высунуть голову на свет утренний, девушка первым делом заметила Чун Юня, сидящего у кровати. — Юнь-гэ! — радостно воскликнула она. — Как ты- Приподняться было плохой идеей. Натянув одеяло не в том месте, девушка уткнулась лицом в матрас, тихо ругаясь. Она почти не слышала копошения юноши, полностью оккупированная желанием выпутаться из-под одеяла. Вот умудрился же Нигредо её запихнуть! Еле-еле вытащив руки и туловище, девушка уже хотела просто спустить одеяло на манер юбки, однако взор привлёк сидящий на коленях перед кроватью Чун Юнь. — Юнь-гэ? — позвала она его, не понимая резкой перестановки. — Что-то случилось? Но вместо того, чтобы ответить, юноша аккуратно сложил ладони на полу, пальцами вовнутрь, после опустил голову на них. Мёрфи знала эту позу, это называется догэдза. — Юнь-гэ! — в который раз произнесла Мёрфи его имя, смущаясь от всей этой ситуации. — Пожалуйста, подними голову! — Нет, — спокойно ответил юноша. — Моё поведение вчера было в высшей степени безобразным и неуважительным. Сюнчжан всё мне рассказал, — юноша не вставал, продолжая говорить в догэдзе, чуть ли не касаясь носом пола. — То, с какой хамской безответственностью я подвергал вас опасности уже заслуживает того, чтобы я ушёл на вершину горы в одиночку и провёл в медитации три дня, чтобы очистить разум, однако я даже и представить не могу, что мне нужно сделать, чтобы Вы простили меня. — Что? Юнь-гэ, это уже слишком! Всё в порядке, честно! И кто такой сюнчжан? — Так я решил обращаться к Вашему старшему брату. Я настаивал на обращения сяншень, но он отклонил мою просьбу. Ваша искренность и доброта не знает границ, и мне эгоистично отрадно, что Вы продолжаете меня звать Юнь-гэ и Юнь-сяо, однако моё поведение не заслуживает прощения. Выпутавшись, наконец, из-под одеяла, Мёрфи приземлилась на пол рядом с Чун Юнем, не понимая его резкой смены в поведении. — Так, давай по порядку, — сказала взволнованно Мёрфи. — Мы сначала должны понять, о чём говорим, так? От чего ты чувствуешь свою вину? — Несмотря на свои поступки, мне не стыдно признать их вслух, — начал юноша, а Мёрфи уже готова была на стену лезть, не понимая, от чего вся эта ситуация. Она сама попросит прощения, она уже готова! — Вчера, поддавшись порыву эмоций, я втянул Вас в сражение, которое могло оказаться последним в вашей жизни. Я пострадал, заставил сюнчжан заботиться обо мне, — юноша сделал паузу, в которой Мёрфи на чём свет стоит проклинала азиатов с их сотней принципов. — Но более всего неприлично я поступил с Вами, сяоцзе. Поцеловать незамужнюю девушку, будучи лишь другом, — Мёрфи услышала, как Чун Юнь ударился головой об пол. — Ещё и на людях! Какому унижению я вас подверг! — Так, всё! — вскликнула девушка. — Голову вверх, — девушка сама подняла голову Чун Юня, смотря в глаза. — Мёрфи… не ожидала этого, но всё в порядке, Мёрфи не злится! И Нигредо не злится, так что хватит! — Н-но я, — в глазах Чун Юня были тревога и стыд. Держа в ладошках лицо юноши, девушка прильнула к нему, едва ли касаясь губами щеки, а после быстро отодвинулась. — Ну, всё! Теперь мы квиты, — серьёзно сказала она. Чун Юнь помедлил, мягкий румянец окрасил его щёки, но почти сразу исчез. — Вы очень добры, — произнёс Чун Юнь. — Но я хочу, чтобы вы знали, что я искренне сожалею за причинённые неудобства, — юноша осторожно положил свои ладони поверх Мёрфи, отодвигая их от своего лица, но не выпуская маленьких ручек девушки. — Я надеюсь, что вы хотя бы примите мою помощь, — юноша слегка улыбнулся. — Вы, кажется, планировали достичь гавани? Помимо услуг гида Мёрфи также попросилась, очень вежливо, не стоит думать плохо о девочке, чтобы Чун Юнь побольше рассказал как о крио элементе, так и о той энергии, которую он использует, сражаясь со злом. Нигредо пришёл через четверть часа, выглядя задумчивым. Заметив обсуждающих элементы подростков, мужчина незаметно улыбнулся, но всё же попросил поскорее собраться. Уточнив у экзорциста, что он их отведёт к гавани, троица, заблаговременно расплатившись за ночлег, покинула гостиницу, наплевав на легенду о Чи.***
Отряд миллелитов направлялся в Цинце в связи с донесением, что океаниды начали тревожить жителей деревень. Бравые воины были призваны не сразиться с монстром, но подтвердить его наличие, после чего специальная группа будет направлена для подавления гидро элементаля. Также их задачей было проверить подземелье на факт его зачистки. Капитану отряда посчастливилось на рассвете увидеть группу людей, разбившей лагерь близ спящего Дворца Уван. — Капитан отряда миллелитов Хон Шенг, приветствую! — строго сказал мужчина, привлекая внимание небольшой группки. — О, миллелиты. Я — Рой, а это мои ребята, — с улыбкой сказал мужчина, слегка склонив голову. — Вижу, зачистка подземелья прошла успешно. Позвольте выразить свою благодарность за ваш труд. — Не стоит, что вы, — всплеснув руками, сказал Рой. — Мы тут всего лишь ради наживы, — мужчина посмотрел в сторону крытой палатки, зная, что артефакты миллелиты конфисковывать не будут. — Это все выбравшиеся? — поинтересовался миллелит, смотря на относительно малочисленную компанию — Да, — с тяжёлым вздохом ответил Рой. — Тут даже две группы вместе. Но, знаешь, было ещё трое, но они ушли раньше. — Да! — поддакнули ему из толпы. — Не знаю, добряками они были или идиотами, да только взяли по одному артефакту и ушли, — был слышен смех в толпе. — Хэй, нельзя исключать того, что они забрали лучшие, легендарные артефакты! Их-то как раз совсем немного бывает, — ворчали на ликующих. Миллелиты безынтересно смотрели на выпивающую компанию, подумывая уже уйти и приступить непосредственно к их основному заданию, как один невзрачный мужчина подошёл к ним со стороны. — Хон-лао, имя этого наёмника Лео Ши, и я хотел бы поведать об одном монстре в подземелье. — Этот монстр представляет угрозу? — тихо спросил Шенг. — Он ещё жив? — Да, этот монстр опасен в своей бесчеловечной жестокости, он жив и выбрался из подземелья. — Так есть утечка монстров? — встрепенулся мужчина, крепче сжимая Белую кисть в руке. — Это не был монстр подземелья. Этот монстр был одним из тех, кто его зачищал. — Он был с первой троицей? — наклонившись, спросил миллелит. — Опишите его. — Верно, — Лёша улыбнулся, — он неведомой тьмой заставил разверзнуться землю, из-под которой десятки рук разорвали на части напавшего на них человека. — Живьём? — в ужасе шептали миллелиты. — Я слышал его крики, боюсь сомкнуть глаза, — мужчину передёрнуло от воспоминаний. — Монстр выглядит безобидно — ростом с десятилетнего ребёнка, или около того… голос то детский, то ужасающий и клокочущий, как… как у Магов Бездны! Волосы совсем короткие, белые. Кажется, я видел пару длинных ушей на макушке. И кожа! Это самое главное — у монстра кожа чёрного цвета. — Хон-лао, но разве правило подземелий, — начал было один из миллелитов, как капитан перебил его. — Я прекрасно знаю, о чём ты хочешь сказать. Разумеется, мы не вправе обвинить его в убийстве того бедолаги, однако его способности всё ещё представляют угрозу. Лу Ван! — позвал он одного из товарищей. — Бери лошадь и немедля отправляйся к Ваншу, оттуда направь птицей сообщение. Доложи о ситуации Цисин и жди дальнейших распоряжений. — Погодите, капитан, — подал голос другой миллелит. — Кажется, я слышал эту историю, ну, о Маге Бездны, который сотней рук растерзал отряд Фатуи в Мондштадте. — Немедленно расскажи, — приказал капитан. — Мы, — мужчина сглотнул, переводя дыхание, — мы же по пути встречались с караваном из Мондштадта, помните? Фатуи и поведали мне об этом. Они сказали, что монстр растерзал их товарищей, а после подстроил свою смерть. Аномальный, чёрно-белый Маг Бездны, так они его назвали. И мне кажется, что они жаждут мщения. — Фатуи? — переспросил Хон Шенг. — А это уже плохо, — сказал он вслух. — В чём проблема, Хон-лао? — спросил молчавший всё это время Лео Ши. — Ты кому-нибудь ещё об этом говорил? — тут же обернулся к нему мужчина, пронзая хищным взглядом. — Никак нет! — испугавшись резкой сменой настроения, пискнул Лёша. — Вот и помалкивай, — шепнул ему капитан. — Их делегация у нас, не хватало ещё, чтобы они занялись самоуправством на нашей территории. — Вы хотите объявить охоту на этого монстра? — спросил Лео Ши. — Рано делать выводы, — покачал головой капитан, после посмотрел на лагерь. — Вам надо отдохнуть, благодарю вас за содействие.***
Отвесив небольшой поклон, Ван удалился к своим товарищам, оставив миллелитов на съедение собственным мыслям. Зайдя в палатку, мужчина на рефлексах поймал бутылку, которую швырнул в него друг. — Ну, как они отреагировали? — спросил мужчина, доставая вторую бутылку родного алкоголя. — Ты же понимаешь, что сейчас утро, и мне не хотелось быть пьяным, — проворчал Лёша. — Ну, ты ж мне как брат! — наигранно обиделся мужчина. — То, что ты исковеркал моё имя, сделав его похожим на своё, не делает нас друзьями, — улыбнулся наёмник. — Говорю тебе, Лёша — лучшее имя! — хохотал Алексей. — Всё никак не могу понять, — начал Лео Ши, — как Агента Фатуи занесло в наёмники? — мужчина всё же хлебнул водки из горла, о чём тут же пожалел. — Ну, во-первых, у меня отпуск, — мужчина достал рыбку, и начал закусывать ею. — А во-вторых, знаешь, я с самого Драконьего Хребта преследую эту тварь. Эти идиоты могут говорить, сколько хотят, но эта мразь не умерла, а приняла человеческий облик. Даже хорошо, что мы его встретили, кажется, этот монстр хочет втереться в доверие людей. — Если ты так его ненавидишь, чего не убил раньше? Да, та способность пугает, но разве ты не обучен? — спросил Лёша своего товарища. — А вот тут другая проблема встаёт, — сплюнул Агент. — Этот «старший брат». Безумец, поддавшийся чарам Мага Бездны. Я следил за ними некоторое время, как они покинули Мондштадт. Этот парень почти всегда рядом, практически не спит. Он опасен, я чувствую это. — Опасен, потому что силён, или потому что безумен? — спросил наёмник. — В его случае оба варианта, — мужчина прильнул к бутылке, отпивая глоток, морщась слегка. — Но зачем ты тогда попросил рассказать это миллелитам? — недоумевал Лео Ши. — Ты думаешь, я хочу, чтобы этого мага просто схватили? Просто убили? Нет. Он стремится завоевать доверие… моя же миссия — показать монстра во всей его красе. — И каким боком здесь миллелиты? — всё же не мог уловить суть житель Ли Юэ, но его друг был достаточно любезен, чтобы расставить всё по полочкам. — А вот представь себе, делегация из соседней страны ловит подозрительное лицо, которое, по заявлению пострадавшей стороны, принесло немалый ущерб. Какова реакция представителей страны, на которой происходит самосуд? Лео Ши помялся, но кивнул. Ситуация неоднозначна. — А теперь рассмотри такой вариант: на территории страны обнаружен монстр, и дружественная страна, пришедшая с делегацией, просит отдать монстра, так как уже понесла от него ущерб. В обоих случаях Ли Юэ будет не слишком счастлива, но если мы предупредим их о существовании такого монстра, они охотнее позволят его схватить на их же территории. А также Мондштадт, — сделав ещё один глоток, проговорил мужчина. — А он тут причем? — Притом, что для них этот монстр — герой. А теперь вспомни приведённые мной примеры, — Алексей подсел поближе в трепете, волнуясь от предвкушения. — Первый вариант — на территории Ли Юэ Снежная поймала подозрительную личность, которую обвиняет в преступлении против человечества, в то же время Мондштадт, уверен, они не будут стоять в стороне, провозгласит эту личность героем, расхваливая подвиги. А у Снежной лишь догадки, по сути никаких веских оснований. Кому поверит Цисин? — мужчина лукаво подмигнул. — Но если Цисин изначально узнают об этом монстре… Мужчина не закончил предложение, позволяя своему другу додумать до конца. Лео Ши ладонью ударил себя в лоб, а потом начал тихо смеяться. — И кто тебя надоумил на этот план? Не уверен, что ты сам бы сообразил, — пошутил наёмник, которому пришлось срочно уворачиваться от летящего кинжала фыркающего друга. — Я уже отправил письмо птицей в Ли Юэ, — тихо поведал Агент, разминая кисть. — Госпожа Синьора должна будет получить всю информацию уже сегодня.***
Хон Шенг вместе с отрядом огибал Цинце. Им было необходимо дойти до водопадов, чтобы найти океанидов. Держа историю Лео Ши в голове, капитан миллелитов осведомился у владельца единственной гостиницы на наличие новых постояльцев. Таковые были, и не далее, чем этой ночью они пришли в свой номер весьма изнурённые. Оставив отряд на улице на небольшой отдых и завтрак, Хон Шенг подошёл к лестнице, как ему навстречу вышел привлекательной внешности молодой мужчина со светлыми волосами. С улыбкой пожилой владелец указал, что он один из новых постояльцев. Смекнув, что говорят о нём, незнакомец представился. — Доброе утро. Нигредо. С кем имею честь говорить? — спросил он, подмечая форму собеседника. — Капитан отряда миллелитов Хон Шенг, — представился он. — Направляетесь на Церемонию сошествия? — Скорее договорились на ней встретиться с другом, — ответил Нигредо, не выходя из дверного проёма. — Вы одни? — спросил капитан. — Нет, я со своей младшей сестрой. И ещё одним спутником, он нам помог, мы оплатили его ночлег, — сухо поведал мужчина. — Я могу чем-то помочь? Хон Шенг не стал настаивать и дальше, сделав шаг назад в беседе. Пока информация от Лео Ши была правдивой — трое прошедших подземелье. Монстром может быть либо «спаситель», либо «сестра», однако пока капитан не имел права совершать какие-либо действия без доказательств, ведь в конце концов перед его глазами или перед глазами его сослуживцев никто ещё не умер. Но если слова Лео Ши окажутся правдой, и в Мондштадте действительно произошло то убийство по вине всё ещё живого монстра…Мондштадт. Винокурня «Рассвет»
Зайдя в кабинет Дилюка, Аделинда тихо забрала пустую чашку и аккуратно оторвала листок от календаря, на котором теперь значилось двадцатое ноября. Тяжёлый вздох вырвался из её груди из-за тоски, в голове проносились воспоминания о том, как она, будучи ещё молоденькой горничной, пекла торт для господина Кэйи, пока он с Дилюком тренировались с деревянными мечами на снаружи. Уже пару лет синеволосый мужчина и шагу не ступал в поместье, тем более в свой день рожденья. Аделинда обернулась, смотря на молодого господина, сидящего в незаправленной чёрной рубашке с парой расстёгнутых у шеи пуговиц. Мужчина был привлекателен, но для женщины он был почти сыном.***
Дилюк сидел за столом, откинувшись назад на спинку кресла, рассматривая что-то в руках. Аделинда осторожно закрыла за собой дверь, напоследок спросив мужчину о пожеланиях на обед. Проводив взглядом женщину, мужчина ключом открыл полку, а после, отодвинув фальшивое дно, достал стопку бумаг неряшливых детских рисунков. Тихий грудной смех наполнил комнату, пока он просматривал рисунки — детские подарки Кэйи. Были попытки нарисовать что-то красиво, а были специальные смешные рисунки. Была Аделинда с улыбкой, а была с рогами, Дилюк и Кэйа часто были на конях с деревянными мечами — насколько позволяла детская неряшливость в рисунках. Невольно вспомнились дети в Мондштадте, как они теперь отважно бегают, «борются» с безголовым всадником, но стоит небу начать окрашиваться в оранжевые цвета — сразу уходят за стены. Кто-то из них даже воодушевился стать рыцарем, когда вырастет, чтобы оберегать всех остальных детей. Дети боялись, это однозначный вывод, но вместе со страхом к ним пришло и чувство ответственности, они уже не бегают, забыв про последствия, они частенько спрашивают рыцарей, смогут ли те оторваться от ужасного всадника, а смогут ли победить? Мужчина усмехнулся. Определённо Мёрфи тогда всех напугала и ушла, не попросив прощения, не считая нужным, а теперь и дети и родители радуются, кто-то даже спрашивал Беннетта, Фишль, Ноэлль и остальных, кто с ней контактировал, когда она вернётся в Мондштадт, чтобы рассказать ещё одну сказку? Дети полюбили страшилки, чувство ответственности, чувство страха и желание защитить — всё взыграло в гибкой психике детей, заставляя прислушиваться к старшим. Дилюк не мог представить себе раньше, что страшные истории могут пойти на пользу ребёнку, и мужчина не подумал бы, что одна сказка может изменить представление о мире у детей. Как бы иронично это не было, она заслужила и недовольство и благодарность от всех, но не приняла ничего из этого. Дилюк вспомнил её короткое пребывание в его поместье, как она пыталась взять под контроль крио. Вспомнил, как признался в своём лицемерии. Взяв один из рисунков, мужчина тяжело вздохнул. Да, он не должен быть лицемерен, потому что даже Кэйа в конце концов был честен с ним. Взяв конверт, Дилюк вложил в него почти все рисунки. Мужчина не будет лицемерен, но это не значит, что он вот так всё простит и забудет. Рагнвиндр, запечатав конверт, вышел из своего кабинета, направившись в погреб. Взяв одну бутылку, достойную лежать на столе богатейших людей во время званого ужина, мужчина осмотрелся, доставая другую из ограниченной коллекции своих личных любимых напитков. Запечатав обе бутылки в коробку, Дилюк передал её с извозчиком, вместе с письмом, в котором просил Чарльза положить коробку в его личную комнату на третьем этаже таверны, после чего направился к Аделинде, попросив её заказать двадцать рамок. На логичный вопрос женщины, что он задумал, Рагнвиндр ненадолго улыбнулся. — Праздновать день рожденья одного пьяницы.***
Сидя у корней дуба в Долине Ветров, Венти осторожно перебирал струны лиры. Много прошло времени после его прошлого пробуждения. Архонт ухмыльнулся весьма гаденько для своего грозного статуса, но не мог ничего с собой поделать, не может же он оставить своего дорогого друга спокойно отметить приближающийся праздник Морских Фонарей? Может, он даже сможет встретиться с Мёрфи и рассказать ей о Сяо. Венти ни в коем случае не хочет заставлять её что-либо делать, однако он также уверен, что маг — личность понимающая, и легко как поможет, так и пошлёт, последнее постарается сделать повежливее, правда. Но она не будет юлить или принуждать себя, по крайней мере, выслушает и даст ответ. Совсем рядом с бардом подул сильный ветер, однако Венти лишь протянул руку назад, поглаживая морду Двалина. — Друг, ты, конечно, не можешь в любую минуту посетить Мондштадт, однако, думаю, было бы здорово, если порадуешь всех во время праздника. — Праздник ветров? — спросил гулким голосом дракон, ложась на землю. — Именно! Интересно, в этом году соберутся ли те очаровательные дамы?Ли Юэ. Гавань
Быть одиннадцатым Предвестником Фатуи — это не только гонять сильных врагов, это также означает кучу логической и тактической работы, ещё управление подчинёнными и руководство процессом, иначе говоря, Чайльд уже конкретно так задолбался читать отчёты по созданию печатей согласия, провальных пока во всех случаях. Не то, чтобы мужчина был адреналиновым маньяком, однако всё же испытывал нетерпение и раздражение, однако больше всего — недоумение. Он прекрасно знал, что Синьора тоже находится в Ли Юэ, так почему более талантливой в вопросе управления Предвестнице не поручили контролировать процесс создания печатей? Решив развеяться, мужчина встал с рабочего стола, и, коротко кинув фразу, что пойдёт лично проверить процесс создания печатей, отправился к Гробнице Дуньюй. У старых развалин расположился один из лагерей по изготовлению артефактов. Заплатив за лошадь, Чайльд прибыл на место за сутки, безынтересно наблюдая за работающими Фатуи, которые лишь напряглись от прихода Предвестника, коря себя за то, что у них до сих пор ничего не вышло. То ли волнение от присутствия, практически, начальника, то ли раздражение от череды неудач заставили чудо свершиться — была изготовлена первая настоящая Печать согласия. — Она работает, — подтвердил Чайльд, — я могу видеть исходящую от неё энергию, не схожую с элементальной. Слова были произнесены без особого интереса, однако взор мужчины привлекало исходящее от Печати сияние, ведь не каждый день можно увидеть адептальную энергию. Насколько Чайльд помнил, есть легенда, что Адепты пришли из Селестии, именно поэтому их созидательная мощь настолько велика. То есть адептальную энергию можно считать в некотором роде даже выше, чем таковую у Архонтов, однако это, разумеется, не говорит об их мощи. — Я заберу этот образец, — сказал мужчина, протягивая руку. — Как раз смогу убедиться, работает ли эта штука.***
Синьора читала письмо, пришедшее от Агента, который в данный момент, находясь в отпуске, разыскал Мага Бездны. Судя по всему, он направляется как раз в порт Ли Юэ, что было на руку. Отложив письмо, женщина принялась писать сообщение своему коллеге, находящемуся на данный момент в Сумеру.«… Маг Бездны, который тебя так заинтересовал, направляется в порт Ли Юэ. …»
Письмо было весьма коротким, однако Синьора не стала более интересоваться этим магом — у неё есть дела поважнее, у неё есть обязанности перед Царицей. Однако в этот момент женщина не могла положить письмо в конверт, потому позвала персонал гостиницы. Так как фактически данное письмо не содержало никакой секретной информации, Синьора, сложив его, написав адрес отправки и получателя, избегая упоминание титула и имени, обозначив просто цифрой, однако поставив печать Предвестницы, передала подошедшей работнице листок.***
— Нин-нюйши, — позвала вышедшая из тени женщина в синих одеяниях. — Е-цзе, — ответил приятный, мелодичный голос, — я бы хотела сказать, что рада видеть тебя, однако ты появляешься передо мной только с весьма… интересными новостями. — Я буду кратка, — пообещала Е Лань, наблюдая за тем, как её нанимательница практически закончила вносить поправки на доску, полную различных прикреплённых листов. Именно здесь содержалась вся информация о бизнесе Ли Юэ, за клочок которой люди могли пойти на многое. — Я поставила своих людей наблюдать за Фатуи. Ничего рискованного или компрометирующего, однако одна моя милая мышка смогла прочесть письмо, секретность которого не была приоритетной для Синьоры. — И что же это? — спросила Нин Гуанн, куря трубку. — Не могу говорить за ценность письма, Предвестница лишь предупредила своего коллегу из Сумеру, что в порт идёт заинтересовавший его Маг Бездны. — Она же не думает, что мы пропустим монстра в нашу гавань? — спросила Нин Гуанн, начав перебирать листы на столе. — Мне кажется, что тут история не совсем чиста, — призналась Е Лань, — однако я просто пришла тебе сообщить об этом, ценность данной информации присуждать тебе, — с этими словами женщина скрылась в синем бледном свечении. Ближе к вечеру этого же дня на столе Воли Небес будет письмо от капитана отряда миллелитов, направившихся на устранение Океанида. И будет в этом письме упомянут аномальный Маг Бездны — чудовище, изменившее свой облик.Сумеру. Лес Авидья
Пока письмо ещё не прибыло в руки учёного Фатуи из Сумеру, в лесу Авидья Коллей глубоко вдыхает, набирая воздух полной грудью, дабы придать себе уверенности. — Мастер Тигнари, могу ли я посетить Мондштадт на праздник ветров? — спросила юная девушка с зелёными волосами, с некоторым волнением посматривая на стража. Дабы избежать прямого контакта глаз, девушка немного трусливо смотрит выше, случайно задирая голову слишком высоко, чересчур внимательно смотря за слегка подрагивающими ушками. — Коллей, — начал мужчина, строго смотря на свою подопечную. Без проблем заметив, что внимание девушки полностью оккупировали его уши, Тигнари глубоко вздохнул. — Я не хочу рушить твои планы и настрой, — сказал он, прикрывая глаза, — однако если твоё состояние будет ухудшаться, я не смогу отпустить тебя. — То есть, если всё будет хорошо, я могу пойти? — с надеждой спросила Коллей, заставив своего учителя сжать переносицу от головной боли. — Да, но только при этом условии, — строго сказал он напоследок развеселившейся подопечной. — Поэтому тебе надо больше отдыхать, — мужчина в который раз перечислил все рекомендации, которых должна придерживаться Коллей. Однако видя её предвкушение, он замолчал, позволив хотя бы на секунду подопечной забыть об элеозаре. Тигнари опытный страж леса, ботаник и даже лекарь в некотором роде. Прагматичный, но не бесчувственный, он не подавал виду, однако было тяжело смотреть за больной элеозаром Коллей, зная, чем это закончится, и не имея возможности помочь. И если через три месяца побывать на празднике в Мондштадте будет её предсмертным желанием, Тигнари на своей спине отнесёт её. Тяжело смотреть, как увядает жизнь. Старые умирают, потому что их время подошло к концу, но такие дети, как Коллей… Но Тигнари не покажет ей своих мыслей, требуя с неё той же работы и усердия, как и с остальных, будет отчитывать и хвалить наравне с остальными, но только накроет ночью упавшим из-за кошмара одеялом, будет отдавать лучшую порцию еды незаметно и, когда у неё хватит смелости попросить, даст потрогать его уши. Вечер опускался на лес, лишая света под густыми деревьями путников.Ли Юэ. «Алькор»
Если смотреть на гавань с восточного моря, то можно увидеть, как оранжевые облака гармонируют с архитектурой города, делая зрелище потрясающим и манящим энергией красных фонарей. Кадзуха сидел на смотровой площадке фок мачты галеона, исполняя мелодию с помощью всего лишь листочка. Прислушавшись к ветру гавани, мужчина начал улавливать настораживающие зловещие нотки, которые были даже хуже смрада гончих разрыва. Поморщившись, Кадзуха нахмурился, смотря на закатное солнце. Однако любимец ветров не смог ощутить другое волнение — оно было под водой. Раздирающее, вопящее и стенающее. Оно ждало возможности, шанса бреши. Чтобы уничтожить всё, чем дорожит его некогда друг, запечатавший его на дне вод.Инадзума
В стране, проживающей под стальной хваткой Райден Сёгун, уже наступила ночь, скрывающая своей пеленой все тёмные дела, которые предпочитали сокрыть от посторонних глаз. В дверь одного ресторана-гостиницы столицы зашла одинокая фигура, накрытая походным плащом. Зайдя в уютное помещение, окутанное тёплым светом, фигуру встретил один из лучших владельцев гостиниц — Таромару. Сняв капюшон, фигура явила приятного нежного оттенка волосы и загадочные будто бездонная гладь глаза. Улыбка коснулась фарфорового лица девушки, растянув коралловые губы. Однако вскоре любование милейшего владельца было прервано подошедшим мужчиной. — Это честь для меня, лично встретить благородную жрицу Ватацуми, — мужчина со светлыми волосами вежливо поклонился. — Сангономия-сама, прошу, следуйте за мной. Аяка-сама ожидает вас. Взяв плащ жрицы, Тома повесил его, а после, следуя чуть позади Кокоми, указал ей на нужную дверь. Закрыв сёдзи, Тома сел позади своей госпожи. — Сангономия-сама, для меня честь и радость видеть вас здесь, позвольте мне выразить благодарность за то, что проделали этот путь, младшая наследница комиссии Ясиро и не могла надеяться получить доверие от верховной жрицы, — Аяка с положения сидя, слегка поклонилась, выражая уважение девушке перед собой. — Позвольте и мне поблагодарить вас за приглашение, — отвечала ей на вежливость девушка. — Я смею верить, что в борьбе за свободу нет преград для встречи единомышленников, — Кокоми также слегка поклонилась. — Однако было бы неразумно приходить в одиночку, потому чайный дом Коморе сейчас находится под пристальным взором десятков солдат с генералом во главе. Я прошу прощение за этот смелый шаг, однако позвольте я уверю вас, что ждём мы внезапного нападения лишь от комиссии Тенрё. — С нашей стороны я также выставила охранников, однако посчитала неразумным выставлять слишком много людей, так как они привлекут внимание. Чего не сказать о гениальном стратеге, — Аяка приложила руку к груди, выражая своё уважение жрице. — Я не посмею усомниться в любых ваших приготовлениях. — Говоря о приготовлениях, — тихо произнесла Кокоми. — Обладая скромными стратегическими навыками, мы смогли сдержать и временно отбить силы комиссии Тенрё, и я пришла сюда найти поддержку в, к сожалению, слабом звене. — Позвольте, Сангономия-сама, — Аяка кивнула. — Пусть комиссия Ясиро и не занимается военной политикой, однако мы располагаем достаточными ресурсами. — Согласовано ли это с представителем комиссии? — спросила Кокоми, внимательно следя за собеседницей. — Мои глубочайшие извинения, — Аяка склонила голову. — Уважаемый старший брат намного более компетентный, потому имеет дела с верхушкой Трикомиссии. С его связями и расположением мы и добились наличия необходимых ресурсов. — Прошу вас, не умаляйте своего вклада, — покачала головой Кокоми, — даже в отдалённом Ватацуми я часто слышу о несравненной Широсаги Химегиме. — Прошу вас! — растерялась Аяка под тихий умилительный смешок Кокоми. Сангономии нравилась младшая наследница Ясиро, это помогло забыть о тревогах сопротивления, а также той непонятной личности, о которой говорила Цуюко.Тейват
Энканомия