***
Уже на закате, сняв номер в Ваншу, Нигредо вместе с Мёрфи распрощались с Чун Юнем. Юноша обещал, что встретит их в гавани и познакомит со своими друзьями, а гомункул и маг всё ещё должны дождаться Итера и Паймон, как и было обещано. Разложив вещи, Мёрфи нетерпеливо похлопала по собственной кровати, призывая Нигредо сесть рядом. Мужчина подошёл, разложив на одеяле несколько листов, в руках он держал свой блокнот, протягивая чистый сестре. — Приступим к алхимии? — спросил Нигредо, доставая карандаши. Ему было бы легче, имей он доску, но и так сойдёт. — Алхимия — это больше искусство, чем наука, — начал Нигредо, сев на краю кровати, свесив одну ногу, другую поджав под себя. Мёрфи слушала, приняв позу лотоса, отложив маску в сторону. — Основная задача алхимии — преобразование объектов, то есть, трансмутация. Трансмутация подчиняется правилу равноценного обмена. Ты не сможешь создать каменную статую, используя деревянную ветку, — мужчина начал быстро играть с карандашом в руке, выкручивая его до невероятной и завораживающей скорости благодаря длинным пальцам. — Мёрфи, ты же видела алхимический верстак в Мондштадте? — девушка неуверенно кивнула, припоминая непонятную штуковину у лавки Тиммея. — Отлично. Алхимия использует семь элементов при трансмутации, семь металлов: серебро, ртуть, медь, золото, железо, олово, свинец. Сама трансмутация претерпевает три стадии великого делания, ты должна о них помнить, — мужчина дёрнул головой, слегка смутившись. — Первая стадия — чернение, расщепление — Нигредо, вторая — беление, выделение — Альбедо и третья стадия — краснение, соединение — Рубедо. Каждый алхимический верстак содержит готовый круг преобразования, а также содержит в себе все элементы внутри. Элементы изнашиваются, тратятся по мере использования верстака, потому специальные работники, как Тиммей, знакомые с алхимией, очищают верстак, заполняют его металлами вновь, — Нигредо нарисовал круг семи элементов на листочке, отдавая его Мёрфи. — Существует более сотни рецептов трансмутации, тебе следует заучить основные. — Но как Мёрфи сможет использовать алхимию, скажем, без верстака? — Это действительно сложно, — кивнул Нигредо. — Но тебе не придется так заморачиваться, — мужчина улыбнулся. — Подведи итог по алхимии, — попросил он, предоставляя слово сестре. — Ну, алхимия использует семь элементов для преобразования, — приложив палец к подбородку, вспоминала Мёрфи слова брата. — Также требуется круг преобразования для самой трансмутации, которая проходит через три стадии: расщепление, выделение и соединение. — Прекрасно, — кивнул мужчина, взъерошив волосы Мёрфи. Стоит отметить, что они немного отросли, достигая уже сантиметров десять в длину. — Круг преобразования лучше заучи, — посоветовал он. — Самые часто используемые рецепты я выпишу попозже, тебе следует их знать. Пока хватит понимания, что ты можешь использовать алхимию для преобразования ненужных для тебя вещей в нужные. Мёрфи была искренне благодарна Нигредо за то, что тот выражался максимально простым и понятным для неё языком, полностью признавая свою необразованность. — Давай повнимательнее посмотрим на алхимический круг, — сказал Нигредо, сажая Мёрфи на согнутое колено спиной к себе, карандашом указывая на символы. — Сверху круг с плюсом обозначает медь. Двигаясь по часовой стрелке, мы видим символ ртути, запомни его, мы ещё вернёмся к нему, — обратил внимание Нигредо, положив свободную руку поперёк живота Мёрфи, удерживая её. — Далее идёт луна - серебро, свинец, в виде перевёрнутого серпа с чёрточкой на рукоятке в самом низу, железо — круг со стрелой, и олово — своеобразная цифра «4». Седьмой же элемент слегка замаскирован: золото находится в самом центре, оно изображено в виде круга с точкой, видишь? — Нигредо карандашом указал на центр круга. — Мёрфи поняла! А вот эти три символа? Это не три стадии делания? — Верно, ты молодец, — похвалил мужчина. — Расщепление, выделение и образование. Это и есть основы алхимического круга. — Уфф, — вздохнула Мёрфи, — это было сложно, — девушка уже начала слегка подниматься, как рука у её живота притянула её обратно. — Это только половина, — открыл ужасную истину Нигредо, взяв в руку чистый листок, начал чертить ещё один круг. — А теперь перейдём к кхемии. — Кхемия? — Это высшая, первоначальная «наука» о трансмутации. Мёрфи, — голос стал серьёзным, заставляя девушку напрячься. — Кхемия, это не то, что ты можешь всем рассказывать. Кхемия — это трансмутация наивысшего уровня, способная по потенциалу соперничать с могуществом богов, — Нигредо сделал паузу, долго раздумывая над своими словами. — Я был создан с помощью кхемии. Я, Альбедо, Дурин… Рэйндоттир была гением в этой области, однако тем самым она перешагнула грань дозволенного. — Но тогда не опасно ли будет Мёрфи пользоваться ею? — напрягшись, спросила девушка. — Нет, пока ты не переступаешь черту. Я пользуюсь кхемией постоянно для мелочей, — сказал Нигредо, образовывая в руке лезвие. — Так это была не алхимия? — вскрикнула девушка. — Но вы ведь говорили, — пыталась судорожно вспомнить, как Альбедо и Нигредо объясняли свои способности. — А ты думаешь, мы стали бы на каждом углу рассказывать о своих возможностях? — вопрос был риторическим, потому мужчина быстро вернулся к объяснениям. — Это касается тебя напрямую, Мёрфи. Я расскажу о своих предположениях после того, как объясню принцип работы кхемии. Смотри, круг преобразования намного проще, согласись? — мужчина ухмыльнулся, кажется, он старался разрядить напряжённую обстановку. — Шестиугольник из двух треугольников, которые обозначают одновременно четыре элемента: земля, вода, воздух, огонь. На гранях расположены три символа дважды — на тёмной и светлой сторонах, в центре: инь и ян, которые означают один элемент — квинтэссенцию, гармонию противоположностей. Солнце и луна, начало и конец, эфир и пустота. Три элемента на гранях обозначают металлы, каждый из них имеет потенциал стать пятым элементом. Фактически, три металла и инь и ян исполняют одну роль — заключительную, объединяющую. — Но зачем они все тогда в одном круге? — спросила Мёрфи. — Потому что энергиями инь и ян обладают все, однако, чтобы сгенерировать их в алхимию, требуются металлы — треугольник с плюсом это сера, которой иногда замещают медь в алхимии, круг с чертой — соль, которая образует мел, ртуть ты должна помнить. Я и Альбедо были сделаны из мела, одного из трёх основных металлов. — Но почему золото не основной металл? Оно ведь ещё и в центре алхимического круга. — Потому что золото — это желанный металл, но не высший в плане творения. Алхимия призвана преобразовать из различных компонентов желанный объект, потому символ золота ставят в центр. — А кхемия? Что создаёт кхемия? — Не столько создаёт, — Нигредо наклонился к слегка торчащему ушку на макушке сестры. — Сколько меняет, — девушка дёрнула ушком от тёплого дыхания, слегка морщась, недовольная такого рода отвлечению. — Всё на свете имеет физическое и концептуальное свойство. Концепция вещи, я говорю о философском определении «вещи», означает суть. Огонь горит, дерево растёт. Алхимия меняет физическую суть, как бы воздействуя снаружи, она разъединяет, выделяет и объединяет в новое компоненты. Кхемия касается концепции. Если говорить проще, то алхимия меняет металл на золото потому, что в металле есть необходимые компоненты для преобразования, а кхемия отрицает суть металла, присуждает свойства золота. Кхемия также может обойтись и без первоначального металла. — Но как же равноценный обмен? — Он остаётся, — Нигредо показал на символ инь-ян. — Это подводит нас к элементу духовного начала — эфира, пустоты. Кхемия в качестве топлива использует не ресурсы на верстаке, не дерево или металл. Нет. Они присутствуют в процессе именно созидания, а топливом является жизненная энергия, как и говорил Чун Юнь-сяо. В каждом живом существе есть два начала, и именно их использует кхемия. Иными словами, пятый элемент — есть человек. — Это ведь смертельно? — спросила Мёрфи, повернувшись к брату. — Если отдавать каждый раз собственную жизненную энергию, она закончится, истощится. — Верно. — Тогда ты и Альбедо, — волнение было в голосе Мёрфи, она сжала локоть брата. — Не волнуйся, — Нигредо хитро улыбнулся. — Я не человек. Я — мел. — Мел? Соль! — Именно, — Нигредо вновь растрепал волосы Мёрфи. — Будучи творением одного из основных элементов, мы с Альбедо можем использовать совершенно любой кусок мела для преобразования как «жертва» для сотворения, вместо того, чтобы использовать собственную жизненную энергию, которая не отличается как таковой от энергии мела. Таким образом, мы «обманываем» сотворение. — Но как же алхимический… то есть, кхемический? Кхемический круг? — на этих словах Нигредо слегка улыбнулся, он встал, направившись к сумкам у столика. Достав свой плащ, он показал его Мёрфи со всех сторон. — Видишь все эти линии? — Ты сделал кхемический круг на одежде! — Да, — Нигредо издал тихий смешок. — Он немного отличается от того, что я нарисовал на листочке, но эти письмена работают. То же самое сделал и Альбедо со своей одеждой, помнишь его линии? — Мёрфи кивнула. — Значит, вы используете мел, чтобы не жертвовать собственной энергией, а также используете собственную одежду как круг? Это читерство! — смеялась Мёрфи, хлопая в ладоши. — Не уверен, что знаю значение этого слова, — сказал Нигредо, садясь обратно рядом. — Но точно знаю, что ты использовала кхемию, когда преобразовывала артефакты. Смех тут же прекратился, но спустя пару секунд Мёрфи просто покачала головой. — Да не, это слишком сложно для Мёрфи. — Ты изменила концепцию артефакта. Дважды. По-разному. Они имели концепцию усиления огня и защиты от него, ты же полностью переделала их функцию, суть, концепцию на накопление и впитывание совершенно другого вида энергии. Алхимия в этом случае смогла бы переделать артефакт в рамках одного элемента. Конечно, если как ресурс использовать артефакты различных элементов, то алхимия сможет их преобразовать. В таком варианте «смешания» действует правило «сильнейшего» артефакта. То есть на выходе получишь тот элемент, чей артефакт был самым сильным среди прочих. А ты просто силой воли заставила артефакт поменять свою суть, оставив от исходных данных только само понятие «артефакта». — Но! Но у Мёрфи не было никакого кхерового круга! — выругалась девушка, теряясь в сложных объяснениях брата, но тут же почувствовала прохладные пальцы на щеке. — Ты можешь назвать меня нечестным игроком за то, что я имею печать преобразования на одежде, но у тебя-то они по всему телу. Мёрфи застыла, приложив руку к щеке. После чего вскочила, пытаясь найти зеркало. Нигредо ловким движением преобразовал его, используя круг на листочке. Протянув предмет сестре, мужчина наблюдал, как девушка судорожно трогает себя на месте письмен. — А это точно химические письмена? — спросила она с волнением. — Понятия не имею, но, кажется, именно с их помощью ты всё и проделала, потому что в тот момент плаща на тебе не было. А я ведь нанес на него круги… — То есть, и тут? — девушка оттянула рукав кофты и бинты. — И эти? — вытащила кофту из-под широкого пояса и задрала её до всё ещё несуществующей груди, после чего развернулась спиной к Нигредо, призывая подтвердить, что, да, на спине у неё тоже есть письмена. Ноги она решила не осматривать. — Мы используем металлы, мел, дабы прикоснуться к эфиру, пустоте. Ты же, как мне кажется, с тьмой напрямую воздействуешь на концепцию. Тебе не нужно топливо, металл, оболочка, ты просто преобразуешь потому, что «можешь» это сделать. — Ну, ну да? — сказала девушка. — Мёрфи считала это магией, а магия работает так, как ты хочешь, делает то, что ты хочешь, — неуверенно продолжила она, присаживаясь на кровать, будучи в шоке. Это как если бы ты делал какую-то рутину, а её позже признали бы гениальной. — Но это очень сложно, так? И ты сильно выматываешься от использования кхемии в столь, как бы сказать? Вульгарной форме, — Нигредо протянул листок с кругом кхемии. — Я бы посоветовал тебе использовать один из трёх элементов как подспорье. Мёрфи невидяще смотрела в листок, на пальцах, дабы отвлечься, образовалась тьма, переливаясь, перемещаясь по кисти. Частички тьмы по воле мага взмыли в воздух, кружа на уровне глаз девушки. В голову пришла нелогичная идея, но у девушки под боком был гений, так что он поправит её если что. Взяв в руки появившийся из тьмы Плод, девушка начала всматриваться в пульсирующее алое ядро. — Что насчёт киновари? — спросила Мёрфи, Нигредо задумался. — Кажется, я слышал об алхимическом камне, который сотворили в Ли Юэ. Он был насыщен кор пурумом, чтобы это ни было, однако он сиял алым цветом… возможно, он подойдёт. — Думаешь, этот катализатор ещё не сломался и его не забрали? — Он исчез, однако я знаю фамилию легендарных кузнецов черногорских шахт. Думаю, они смогут хотя бы немного помочь? — Было бы здорово, — радостно сказала девушка. — Тогда Мёрфи сможет создавать даже без верстака и всех этих металлов? — Да, — улыбнулся Нигредо, протягивая блокнот. — А вот тут основные сочетания. Улыбка погасла на лице Мёрфи. Ей предстояло учить…***
Взрыв сотрясает ближайшие клумбы, заставляя людей в панике искать укрытие, пока ветер рассеивает дым. И только Джинн отчитывает Кли напротив подорванных дверей в штаб Ордо Фавониус. — Кли! На этот раз ты перешла границы! Я же говорила, что нельзя использовать взрывные игрушки в городе? — с нажимом спросила Джинн, пока за её спиной в темпе вальса передвигались рыцари с вёдрами воды или просто гидро Глазом Бога. Сама же девочка в красненьком платьице виновата опустила голову, пытаясь удержать слёзы. — В этот раз ты будешь в тюрьме два месяца! Последние слова будто выдернули девочку из печали, потому что сейчас её охватил настоящий ужас. — Д-два, — едва молвила она, схватившись за щёки, но тут ей в голову пришла гениальная идея. Малышка прикрыла свой правый глаз ладошкой и сделала серьёзное лицо. — Джинн, это не Кли, я — Кэйа! Братик Альбедо поменял нас местами, — с этими словами она, подмигнув глазом, обернулась к стоявшему позади гомункулу, который до этого момента пытался помочь расправится с возгоранием вместе с капитаном кавалерии. — Эм, — мужчина растерялся, но после слабо кивнул на подозрительный взгляд Гуннхильдр. — Д-да, всё так и было… правда, Кл- то есть я хотел сказать, Кэйа? — гомункул обернулся к капитану позади с виноватой улыбкой. — Прикрой немногой, — прошептал тот, внутренне искренне извиняясь. Капитан кавалерии Ордо Фавониус славился своим быстрым мышлением, хитростью, надёжностью и креативностью. Потому, не растерявшись, не оставив на растерзание злой Джинн малышку, Кэйа дал по газам, разбрасывая крио шарики в форме собственного комичного лица. — Та-да-да! — кричал он, размахнув руками, как это делает обычно Кли. Джинн хлопнула ладонью по лицу, Альбедо сложил руки в молитвенном жесте, а Кли искренне улыбалась, посылая лучи счастья. — Ладно, — вздохнула Джинн. — Месяц. И! Ты делаешь домашние задания, юная леди! — лицо малышки снова опечалилось, однако более её братик спасти не мог. Ближе к вечеру Кэйа направился в Долю Ангелов, чтобы пропустить стаканчик алкоголя, с улыбкой вспоминая экспромт, который устроил днём. Стоит признать, он мысленно гордился формой своих мини-крио-лиц, которые разбросал по округе, с хохотом наблюдая, как Дилюк, напитав ботинки немного пиро энергией, растоптал несколько из них. Всё ещё посмеиваясь, мужчина открыл дверь в таверну. Какого же было его удивление, когда он увидел поклонника своего лица номер один во всём Мондштадте за барной стойкой. Коротко посмотрев на висевшие часы, скользнув взглядом по календарю, на котором было отмечено «30 ноября», мужчина сел на барный стул. — Не часто вас тут увидишь, господин Дилюк, — улыбнулся он. — Полуденную смерть, пожалуйста, — озвучил заказ мужчина, осматривая других посетителей таверны, которые, на удивление, были весьма задумчивы. Случилось ли чего? От размышлений его отвлёк стук двух красных бутылок о стол. — Эти два напитка стоят как твоё полугодовое жалование. Ты можешь выбрать один из них и получить его совершенно бесплатно, но более никаких напитков ты сегодня не пьёшь, — поставил странный ультиматум Дилюк, однако действительно жутко стало Кэйе, когда он увидел наглую ухмылку на лице Рагнвидра. Остальные посетители бара затихли — ещё бы, полугодовое жалование капитана кавалерии Ордо Фавониус не каждый получит и за пять лет работы. По сути для многих из них перед Кэйей стояло не две бутылки, а доход, равный десяти годам работы. — Эм, — мужчина несколько нервничал от странной обстановки, но всё же решил не томить себя и взял наугад бутылку. Дилюк галантно поставил стакан перед ним. — Прошу, не стесняйся, — призывал тот. К сожалению для Кэйи, бутылки не имели этикетки или любого другого опознавательного знака, потому невозможно было угадать, что же там. По крайней мере, не отравят же его в конце концов? Мужчина откупорил бутылку с помощью чертовски вежливо протянутого штопора, медленно налил жидкость прекрасно бордового цвета в прозрачный стакан. Взяв его в руки, чувствуя неловкость от того, что все взгляды устремлены на него, Кэйа улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку, и пригубил напиток. Посетители замерли, издав шокированный вздох, вторящий удивившемуся Альбериху. — Это… сок? — спросил он недоумённо, делая ещё один глоток. — Да, сок. Я лично выбирал валяшки для него, проводил также весь процесс приготовления сока. — То есть, это твой фирменный сок, который ты продаёшь в нескольких бутылках раз в год? — уточнил Кэйа. Дилюк кивнул. — Он, несомненно невероятно вкусный… но что было в другой бутылке? — В этой? — спросил Рагнвиндр, поднимая вторую, невыбранную бутыль. — Ну, как ты знаешь, раз в год я готовлю самый лучший сок и… самое лучшее вино, — улыбка расползлась на лице мужчины, в то время как капитан своим видом напоминал подстреленную птицу. — Что ж, уберу его до лучшего времени, — с этими ужасными словами мужчина убрал ценнейшую на данный момент для Кэйи вещь. — Это мой подарок тебе, наслаждайся, — тихо сказал Дилюк, и как по сигналу все посетители начали поздравлять Кэйю с днём рожденья. — Всем посетителям, вино за счёт заведения до полуночи, — объявил он под хор радостных криков. — Стоять! — пытался перекричать их Кэйа, паникуя. — А я?! — У тебя был выбор только между двумя бутылками. Более до полуночи я не продам тебе ни стакана коктейля, — бессердечно захлопнул крышку гроба капитана Дилюк. — С днём рожденья! — раздался новый голос позади капитана. Обернувшись, мужчина увидел Итера и Паймон. — Чарльз научил меня немного делать коктейли. В нём ни капли алкоголя, но, надеюсь, он не слишком плох. — Спасибо, — еле вымолвил Кэйа, всё ещё поражённый подставой Дилюка. Через секунду в голову пришло осознание. — То есть, погоди! Все будут пить алкоголь за счёт заведения, пока я должен довольствоваться соком?! — возмущался мужчина. — Прекрасно звучит, не находишь? — раздался женский голос с одного из столов. Обернувшись, Кэйа увидел Розарию. — Вся выпивка за счёт заведения, — она была явно довольна, пока капитан внутренне выл китом. — Кстати, никогда бы не подумала, что ты художник, — с ухмылкой сказала она, указывая пальцем с железным когтям на стену. Потерявший надежду в человечество Кэйа встал со стула, направившись к доске в таверне, на которой были развешены непонятные детские каракули. Мужчине потребовалось пять секунд, чтобы понять, чьих рук эти художества, еще две — чтобы покраснеть. Судорожно осматриваясь, Кэйа видел свои детские рисунки, обрамлённые в рамках, по всей таверне, на что не обратил внимания, когда заходил. Но он не сдался. Его могли считать кем угодно, но прежде всего он — мужчина! Потому, проглотив слёзы горя от невозможности выпить и забыться от стыда, Кэйа сел на стул, с горла отпивая сок. — Эти рисунки действительно милые, — прокомментировал Итер, рассматривая их. — Ни слова больше, прошу, — мужчина закрыл свои глаза рукой. — Но они же замечательные! Я вот тоже храню некоторые рисунки Люмин с детства, — грустная улыбка упала на лицо Итера, но юноша быстро пришёл в себя, вновь поздравляя капитана с днём рождения. Поблагодарив путешественника, Кэйа сделал глоток его коктейля. Вкусно, хотя мужчина бы предпочёл алкоголь. — Хороший ход, господин Дилюк, — шептал он, — я запомню. И даже сама Бездна не помешает ему напиться завтра.***
Первым декабря Ноэлль и Эмбер получили задание проверить главную дорогу от Мондштадта до Каменных врат. Из-за активировавшихся в последнее время чурлов, туда были направлены усиленные патрули в связи с увеличивающейся толпой желающих попасть на Церемонию Сошествия. Как сказала Джинн, очистки уже были завершены, однако рыцарям следует убедиться в надёжности, потому на миссию был отправлен скаут. На Ноэлль же Гуннхильдр возложила надежды, безмолвно давая понять девушке, что это можно считать её экзаменом. Взволнованная Ноэлль судорожно сжимала и разжимала кулаки, пока Эмбер сверялась с записями блокнота, просматривая график и зону патрулей, чтобы немного скорректировать своё расписание. — Эмбер, Ноэлль! — крикнула маленькая девочка, подлетая. — Паймон! Итер и капитан Альбедо, — с радостью поприветствовала их Эмбер, убирая в подпространство блокнот. — Слышала, вчера весьма интересно был отпразднован день рожденья капитана Кэйи? — О, он был в шоке, — посмеиваясь, прокомментировала Паймон. — Думаю, ему всё же понравилось, не смотря на страдальческое лицо, которое он активно использовал, — слегка улыбнулся Итер, вспоминая глаз полный печали. — Жаль, я не смог присутствовать, было бы неплохо увидеть художественные навыки капитана, — вежливо вставил своё слово Альбедо. — Капитан Альбедо, слышала, что Кли сделала… она в порядке? — спросила Эмбер. — Да, — неловко улыбнулся мужчина. — Капризничает немного, вчера вечером я с ней разбирал её уроки. Однако Джинн запретила мне помогать, а так как мне тяжело отказать Кли, в общем… меня отстранили от неё ненадолго. — И как же теперь она разберется с уроками? — взволновалась Ноэлль. — Могу ли я помочь? — Нет, всё правда в порядке, — уверил её Альбедо. — Это послужит хорошим уроком для Кли. Альбедо, Итер и Паймон попрощались, они направлялись к Драконьему хребту для проведения каких-то экспериментов. Проводив и пожелав удачи, девушки взяли рюкзак с сухпайком и отправились по главной дороге. Им довелось по пути встретить несколько повозок, все были взбудоражены скорым праздником и возможностью вживую увидеть старейшего Архонта. К счастью, никто из проезжих не сталкивался по пути с монстрами, потому Эмбер предложила пойти глубже в лес, чтобы проверить наличие лагерей. Ближе к вечеру девушки вышли обратно к главной дороге и расположились рядом с ней, чтобы переночевать. — Обычно я одна иду на разведку, поэтому всегда рада компании! Спасибо, Ноэлль, — Эмбер отдала одну пожаренную на огне ножку кролика девушке. Скаут призналась, что обожает охоту и не может устоять, если добыча перед глазами. — Спасибо, мне тоже приятно работать под вашим началом, — Ноэлль благодарно приняла ножку. — Ой-ой, не надо так вежливо, — отшутилась Эмбер, откусывая кусок мяса. — Жаль, мяты поблизости нет, — пожаловалась комично та, вызывая улыбку на лице Ноэлль. — Я могу сейчас же отправится- — Что ты! Не стоит так волноваться, — тут же подняла обе руки Эмбер, призывая собеседницу сесть обратно. Эту ночь первой вызвалась дежурить Ноэлль, дав слово, что потушит костёр. Следующим днём девушки приближались к небольшой деревне, расположенной между Мондштадтом и Кёльном. По пути им встретилась повозка с товарами с застрявшим и, кажется, сломанным колесом. — Какое несчастье, — сетовала Ноэлль. — Могу ли я вам помочь? Возничий выглядел очень уставшим и раздосадованным, но, услышав предложение девушки, тут же воодушевился. — О, прошу вас! Ордо Фавониус сможет выделить свободных людей только к утру, а искателей как назло сдуло из деревни, — мужчина ближе присмотрелся к Ноэлль. — Юная девушка, не хочу сомневаться в вас, но вы точно способны мне помочь? Мне надо перенести эти коробки к одному магазинчику, он как раз в ближайшем доме деревни. — Конечно, — кивнула Ноэлль, но после, вспомнив о задании, слегка испуганно посмотрела на Эмбер. Скаут только широко улыбнулась. — Конечно! Иди, Ноэлль. Я пока прочешу лес там, куда мы не успели заскочить вчера, — девушка схватила свой лук. — Я буду отправлять стрелу в небо каждые пять минут, так ты будешь знать, что всё в порядке! Как раз облака набежали, огненную вспышку будет лучше видно, — на этих словах Эмбер прицепила за крючок песочные часы к поясу, переворачивая их. Ноэлль также достала свои песочные часы с пятью минутами, повторив действия скаута. Поблагодарив Эмбер, Ноэлль начала помогать для начала с распаковкой груза, пока скаут рысью помчалась к лесу. Через пять минут, как и было обещано, огненная стрела взмыла в небо. Ноэлль улыбнулась, возвращаясь к работе. Спустя семь выпущенных стрел и трех перетащенных к магазину тяжёлых коробок, которые с лёгкостью, невиданной возничему, переносила Ноэлль, девушка сверила часы. Песок полностью высыпался в нижнюю часть сосуда, а стрелы не было. «Возможно, она просто не заметила?» — подумала девушка, внимательнее смотря за небом, на всякий случай вновь перевернув часы. Но ни после пяти минут, ни после пятнадцати сигнала не было. «Так, Ноэлль, думай, по какой причине Эмбер не выпустила бы стрелу? Она охотится? Нет, Эмбер бы быстро подстрелила животное и тут же отправила стрелу вверх». Пальцы сильнее сжались на коробке, которую несла девушка. «Она не могла забыть о времени, ненадолго это точно», — девушка прикусила губу, размышляя. — «Но, что если она наткнулась на лагерь чурлов?» — девушка остановилась, вызывая недоумённый взгляд у возничего. — Вы устали? Прошу, юная леди, не перенапрягайтесь, положите коробку, — вежливо сказал мужчина, пока сам нёс груз поменьше. «Согласно правилам, нижестоящий в должности обязан подчиняться приказам вышестоящего, а я и того даже не рыцарь», — судорожно думала Ноэлль, с волнением смотря в сторону леса. Она металась между желанием проверить Эмбер и подчиниться её прямому приказу помочь… «Нет, стоп. Она не отдавала распоряжения, я сама вызвалась помочь», — девушка почувствовала, как в животе образовался тугой узел. — «Я сама захотела помочь, проигнорировав миссию… этот мужчина ведь сказал, что рыцари смогут помочь только на рассвете, потому что они». — Простите, мы заняты, — раздался чужой голос в голове. – Мы пока выполняем другое поручение. «Точно… это слова Мёрфи», — девушка вспомнила ту странную девочку, ставившую собственные идеи выше общего правила. Как она решила организовать представление, чтобы удержать детей от озорства за пределами стен… Она не ослушалась рыцарей, она же не принадлежит к ордену, но… всё равно поступила по-другому. — Ты не ставишь приоритетов, — это был мягкий и глубокий голос капитана Кэйи. Он всегда поддерживал её, поучал, давал задания, благодаря которым она стала сильной. Девушка вновь бросила взгляд на хмурое небо. Ничего.Обязан подчиняться Мы заняты Не ставишь приоритетов Ты будешь знать, что всё в порядке
Стрелы нет. Эмбер в беде. Девушка на месте бросила коробку и стремительно помчалась в сторону леса, игнорируя взволнованный крик возничего. «Вперёд, вперёд, вперёд!» — кричала в душе девушка, вспоминая, откуда Эмбер уже запускала стрелы, чтобы мысленно проложить приблизительный маршрут. Рядом раздались голоса, девушка резко остановилась, скорректировала направление и помчалась к голосам, стремительно выскакивая из зарослей кустов на небольшую полянку, на которой расположился лагерь. Но не чурлов, а людей. — Э-эмб, — девушку охватил ужас, когда она увидела, как скаута за одну руку держали над землёй словно мешок. Лицо было опухшим, налитым кровью. Из едва открытых губ раздался тяжёлый стон боли. Ноэлль не могла увидеть всех ран и травм, пока её глаза застилали слёзы. «Почему я так долго думала?!» — корила она себя, схватившись за голову, не слыша угроз разбойников. «Что я должна сделать? Они держат её, она заложник? Мне надо выполнить их требования, чтобы они её отпустили? Что мне делать?!» Все правила справочников, кодексов и законов вылетели из головы, пока будто с замедленным временем Ноэлль смотрела в ужасно обезображенное побоями лицо Эмбер. Это из-за неё на скаута напали… Эмбер ведь не так сильна в ближнем бою, её основная задача — разведка! А она ослушалась приказа действующего Магистра, поставила помощь одному человеку выше безопасности главной дороги, выше безопасности Эмбер! Слёзы текли по щекам, но длилось самоуничижение не долго. Быстрый взгляд на подругу смыл истерику, оставив место для полыхающего гнева. Эмбер держал самый высокий мужчина, держа за руку на расстоянии. Ноэлль взяла в руки свой двуручный меч Фавония, напитав его гео, девушка встала в стойку. — Пора навести порядок, — прошептала она, позволяя столбу гео энергии вырваться с меча, делая его длиннее на четыре метра, после чего одним горизонтальным движением со своего места без усилий разрезала близстоящие деревья и шею державшего Эмбер мужчины. Голова упала с глухим стуком, из обрубка шеи хлынула кровь, частично запачкав Эмбер. — Тварь! — крикнул один из разбойников, попытавшийся схватить Эмбер и использовать её в качестве заложника, но не смог к ней прикоснуться. Едва заметный кристалл окружил девушку, мужчина тут же перевёл взгляд на горничную. Ноэлль стояла с выставленной вперёд рукой. — Вы больше не прикоснётесь к ней. Да, возничий говорил, что искателей как ветром сдуло. Он говорил, что у рыцарей дел невпроворот. Возможно, именно эти бандиты и смели всех. Но чем они промышляют? Торговлей людьми? Нет, тогда бы они не тронули красивое лицо Эмбер. Возможно, продажа на органы, либо на эксперименты. — Обычно я одна иду на разведку, поэтому всегда рада компании! Спасибо, Ноэлль, — Эмбер тогда поделилась очень вкусным кроликом. Скаут добрая, отважная, милая, бескорыстная и самоотверженная. Рыцарь не отступит перед лицом опасности. Рыцарь благороден, но должен знать, что не из каждой битвы можно выйти с чистыми руками. Люди умирают, людей убивают. А рыцари должны сделать всё, чтобы смертей оказалось как можно меньше. Кэйа улыбается каждый раз, когда пьёт алкоголь. Но кто сказал, что этим же днём он не перерезал горло разбойнику? Джинн вечно уставшая возвращается с тех редких заданий, которые требуют присутствия действующего Магистра. Она устала убивать. Эмбер не говорит об этом вслух, но Ноэлль слышала, как рыцари с восхищением говорили о навыках скаута попадать прямо в яблочко. Глазное. Лиза вечно улыбается уголком губ, пока пьёт чай и предпочитает быть в тишине, лишь бы в голове вновь не раздавались крики зажаренного молнией человека. И многие, многие другие. Возможно, только Кли не окропила свои руки ещё, так как Альбедо внимательно за ней следит, чтобы никто не угрожал ей. Даже не убивает, если это необходимость, на её глазах. Ноэлль решительно подняла взгляд на оставшихся разбойников. Нет вины в том, чтобы убить того, кто угрожает смертью, но ведь и не зазорным считается желание спасти и сохранить как можно больше жизней? Ведь именно поэтому Кэйа старается заморозить ноги противника, призывая, хэй, хватит сбегать, я не хочу тебя убивать. Джинн лечит врагов, чтобы избежать смертельных ран. Эмбер выстреливает в ноги, дабы демобилизовать. Лиза далеко не сразу использует всю мощь молний. Ноэлль, собравшись с духом, сделала рывок к мужчине, убирая меч, со всей силы ударяя кулаком в живот врага. Разбойник согнулся от боли, выхаркивая кровь, с изумлением слушая, как трещины расползлись по рёбрам. Рука в железной перчатке горничной, использующей двуручный меч, была по весу как каменная глыба. Мужчина потерял сознание, а девушка за минуту расправилась с остальными. Припав к земле рядом с Эмбер, Ноэлль судорожно думала, что она может сделать. Скаут носила красную одежду, потому было сложнее определить места повреждений, а девушка ещё переживала ей навредить, потому не стала пытаться снять часть одежды, чтобы проверить на предмет внутренних переломов или повреждений органов. Однако и перенести её можно только должным образом, а для этого Ноэлль по идее нужен ещё один человек. Но что делать? Разбойники валялись без сознания, она должна их связать? Отправить под стражу? Но тогда она может не успеть оказать помощь Эмбер… — Что бы сделала действующий Магистр Джинн? — девушка вспомнила ту, на кого мечтает равняться. Она бы использовала Одуванчиковый бриз, Джинн умеет исцелять. Ноэлль — нет. — Что бы сделал капитан Кэйа? — девушка вспомнила того, на кого можно положиться. Капитан не оказался бы в таком положении. Прежде чем бежать на помощь, он бы выслал вслед за собой резервный отряд, Кэйа умный, хитрый. Ноэлль — нет. — Что бы сделала Мёрфи? — девушка вспомнила ту, кого знает от силы два дня. Она бы сделала первое, что придёт в голову, потому что нельзя медлить. Мёрфи считает, что правила вторичны. Ноэлль… согласна. Наплевав на рационализм, девушка быстро срубила с упавшего дерева ветки и отрезала приличный ровный кусок коры, на который как могла аккуратно положила Эмбер, после чего подняла своеобразные носилки над головой, держа по бокам и быстро пошла в сторону деревни, стараясь не слишком трясти раненную подругу. И плевать, как она выглядит сейчас. Плевать, что разбойники могут очнуться и убежать. Заданий много, Ноэлль одна, она должна расставить приоритеты. Девушка не заметила изменений в окружённой кристаллической сферой Эмбер, не могла увидеть, как опухшее лицо постепенно, по чуть-чуть приходило в норму, как чище и ровнее стало дыхание, как сгладилась морщинка боли на лбу. Пока Ноэлль не узнает, что может лечить.***
Расположившись в своём доме-лаборатории, Альбедо пригласил Итера сесть за стул, чтобы обсудить ход экспериментов, чтобы юноша удостоверился, что он будет в безопасности. Юноша услышал возню в коробке в дальнем углу, но, скорее всего, там просто спрятан слайм для экспериментов. Алхимик для начала спросил о естественных процессах организма Итера, смущая его более откровенными вопросами с ничего не выражающим лицом, но путешественник проверил, чтобы Паймон держала ушки закрытыми, ему не хотелось, чтобы она слышала. То есть, да, это всё естественные процессы и все о них всё знают, однако это совершенно другое дело, когда приходится говорить об этом вслух. — Я хотел бы также проверить элементальные силы. Как раз рядом собрались крио слаймы. — Всего лишь слаймы? — переспросила Паймон, а после гордо выпятила грудь. — Итер намного круче и сильнее для каких-то там слаймов! — Паймон, не тебе с ними сражаться, — шикнул на неё юноша, нервничая из-за задумчивого выражения лица у Альбедо. — Прошу прощения, я не хотел оскорбить или задеть вас. Как насчёт шести океанидов? Тут уже побледнела Паймон и мигом начала отмахиваться и просить прощения. — Господин Альбедо, — обратился Итер. — Слаймы будут как раз, но просто из любопытства, — юноша немного нервничал, — вы действительно смогли бы достать шесть океанидов? — Итер пока не сражался ни с одним из них, но Барбара как-то обмолвилась, что капитан Кэйа однажды вместе с отрядом наткнулся на одного океанида. Битва была красочной, либо это капитан так хорошо стелил слова, однако был весьма благодушен, чтобы отдать ненужную ему эссенцию монстра. Фактически, это была каплеобразная, немного твёрдая, но чистая субстанция, неплохо сохраняющая форму. Её Барбара поместила в плоский круглый сосуд, прикрепив к книге, кажется, катализатора Кодекса Фавония. Несмотря на то, что свод правил в книжном виде доступен всем, оружием может стать далеко не каждый предмет. Больше всего катализаторов разрабатывают учёные в Сумеру. Как бы то ни было, Барбара позволила посмотреть на эссенцию океанида — та содержала невероятную мощь. Поэтому просто представить себе шесть океанидов, как Альбедо тянет их за верёвку… что-то на грани фантастики, как бы Итер не уважал учёного. — Да, я могу погрузить их ненадолго в неактивное состояние. Сначала надо будет найти океанида, они бывают разными по величине и силе. С помощью гео Глаза Бога и алхимии я смогу их временно ошеломить, после чего нанести алхимические письмена, перерабатывающие энергию. Иными словами, я не погружаю их в «сон», скорее перенаправляю их силы так, что они не в состоянии нападать некоторое время. «То есть, всё-таки можешь шесть океанидов притащить?!» — думала Паймон, со страхом глядя на Альбедо. Тот внутренних волнений малышки не понял, лишь мягко улыбнулся. Паймон стало только страшнее, так как костёр начал отбрасывать страшные тени на лице алхимика. Альбедо записывал детали экспериментов с Итером, в конце он попросил разрешения взять немного крови. Юноша насторожился, однако алхимик поклялся, что не будет использовать её во вред. Спустя пару часов Итер и Паймон отправились к подножью хребта, повстречав на пути Беннетта. Альбедо же остался в своей лаборатории один. Открыв свои записи, мужчина начал прикреплять различные листки с надписями на доску, образуя картину. Копошение в коробке усилилось, Альбедо подошёл к ней, откинул крышку. Внутри был связанный мелкий чурл, бьющийся в истерике от, наверное, боли. Его рот был перевязан тканью, чтобы не мешал и не испугал дневных посетителей. Альбедо одним движением перерезал ткань, позволяя чурлу накричаться вдоволь. Однако произошло ровно наоборот. Существо начало говорить. Это точно была речь, хоть язык и не был понятен Альбедо, однако, как и с Мёрфи в самом начале, он мог понять посыл сказанного. Чурл испытывал страх, почти благоговейный ужас, будто молил отпустить его, освободить. Альбедо сделал пометки в дневнике, после чего насильно открыл пасть монстру, позволяя нескольким каплям крови Итера попасть в глотку. Чурл ещё несколько секунд судорожно говорил, но потом начал будто успокаиваться. Через пять минут он и вовсе заснул. Альбедо ещё около часа наблюдал за чурлом, внося пометки. — Кровь Итера успокаивает, — бормотал мужчина. — Кровь Мёрфи… даёт непонятный эффект. Не похоже, что существо мучается от боли, однако развивается паранойя, тревожность, монстр постоянно находится в страхе, шепчет на непонятном языке. Альбедо подошёл к столу, доставая колбу с чёрной жидкостью — кровью Мёрфи, которую она согласилась отдать, когда создала тот крио артефакт. У мужчины были свои соображения по поводу её процесса «творения», однако он знает, что Нигредо напишет ему, если это повторится. — Кровь Мёрфи также повышает активность слаймов, приводит их в возбуждённое состояние. Но отравляет почву, воду, цветы. Мужчина подошёл к спящему чурлу. Протянув руку, он снял маску с монстра, смотря на лицо существа. — Хм, — мужчина прошёлся оценивающим взглядом. «Мёрфи определённо милее… Интересно, а она будет расти?» — думал он. Вид взрослой Мёрфи сразу представился в мыслях мужчины, он также иногда думал о Кли, тут же погружаясь будто в депрессию, так как не мог и не хотел, чтобы озорная малышка менялась, однако всегда себя одёргивал, ведь не мог быть эгоистом. Кли определённо будет красавицей, настолько милой и прекрасной что- Как гром среди ясного неба Альбедо поразило осознание: когда Кли вырастет в красивую девушку, за ней же будут ухаживать? Карандаш сломался от силы, с которой его сжал мужчина. Он обещал Алисе присмотреть за Кли? Пусть идиоты сделают шаг назад, он их и близко не подпустит к своей сестре. Утешившись этими мыслями, Альбедо вскользь представил повзрослевшую Мёрфи. — Ну, это уже будут проблемы Нигредо, — улыбнулся он, расставляя необходимые предметы на столе для дальнейших экспериментов. — И сломанные кости других узкомыслящих смельчаков.***
— Что ты делаешь? — спрашивает Мёрфи, садясь на стол сбоку, не мешая Нигредо. — Это письмо Альбедо, — отвечает мужчина. — Я коротко опишу ему твои способности и собственные выводы. Возможно, свежий взгляд со стороны позволит увидеть больше возможностей. — О, Мёрфи нравится эта идея, — улыбается девочка, болтая ногами, наблюдая за мраморной рукой брата, строчащей изумительно аккуратным почерком. — Что ты уже написал? — Для начала…***
Воодушевившись новыми познаниями в алхимии и кхемии, Мёрфи попросилась немного поэкспериментировать под наблюдением Нигредо. Нарисовав под пристальным взором по памяти алхимический круг с третьего раза без ошибок, закрыв глаза, не только свои и не только фигурально, на ровность кругов и линий, девушка поставила на листок стакан воды и пару ягод с поручения брата. Раньше ягоды для Мёрфи были гигантскими, теперь же просто большие. Всё ещё ненормально большие. — В алхимии ты не вкладываешь свою энергию. Здесь за тебя всё делают металлы, — Нигредо расположил по щепотке каждого минерала на соответствующие символы на листке. — Алхимия работает на тебя, стоит только запустить процесс, — на этих словах он поставил маленький сосуд с щепоткой золота в центр. Несильный свет обволок предметы на листке, после чего Мёрфи увидела, как ягода буквально растворилась, а вода поменялась в цвете. Стоило свету потухнуть, Нигредо без тени страха отпил несколько глотков, вызывая ужас у сестры. — Хватит совать в рот всякую бяку! — кричала та, пытаясь забрать стакан. — Обыкновенный сок, — со спокойным лицом сказал мужчина, протягивая стакан. Дальше Нигредо поставил несколько пучков шелковицы. Из неё Мёрфи смогла сделать недлинную ленточку нежно-розового цвета с бордовыми и белыми хаотичными линиями. — Алхимия действительно удобная! — улыбалась Мёрфи. — Но почему ею так редко пользуются. — Всё очень просто, - мужчина стал расчищать стол. — Как много ты встречала людей, держащих в кармане золото, серебро, олово, медь, свинец, железо и ртуть? Аргумент был весомым, однако оставался вопрос, почему алхимию не используют в промышленных масштабах. Ответ оказался абсолютно таким же: как много людей будут вкладывать средства во все семь элементов в промышленных масштабах? Откровенно говоря, благородные металлы тратить даже в маленьких порциях люди не желают, используя государственные ресурсы на зарегистрированных верстаках, которые сделать также сложно. Нигредо расчистил стол, протягивая чистый новый листок бумаги. Настала очередь кхемии, но на этот раз в центр нового круга алхимик положил только пустой стакан. — Кхемией ты преобразуешь собственную энергию в конечный результат. Попробуй создать питьевую воду, — сказал он, вставая вплотную. Мужчина опёрся руками о стол по обе стороны от Мёрфи. Объяснение весьма простое, но не объемлющее того невероятного чуда, которое на самом деле происходит. Но Мёрфи решила не напрягаться этими вопросами. Она сделала это дважды, если не больше, почему не сможет сделать сейчас? Не надо думать о концентрации, о переливании силы, преобразовании — только то, что в конечном итоге хочет получить. Стакан есть? Он материален, реален, он существует, даже если Мёрфи закроет глаза, он существует вне зависимости от мага. Воды внутри нет. Она не существует в материальном виде в этом конкретном стакане. Мёрфи не стала закрывать глаза, взяла сосуд в обе руки. Кхемия созидает, но это не совсем верно. Кхемия преобразует собственную энергию, меняет концепцию. Как если бы человек создал в руке карандаш, но на самом деле он преобразовал внутреннюю энергию. Мёрфи наполнила стакан тёмной безопасной энергией, которая сначала туманом осела на дне. Как и в случае с артефактами, она сначала напитывает вещи своей силой, а потом преобразует в то, что желает без вспомогательных предметов. Туман в стакане стал текучим, тяжелым, осязаемым, пока не превратился в жидкость. Но Мёрфи нужна не просто кашица тьмы, ей нужна питьевая вода. То, что сможет выпить не только она, но и другие. Как сделать тьму усвояемой для организма? Взгляд скосился вправо, там рука брата опиралась о столешницу. Мёрфи видела фарфоровую великолепную, как и создавалась великим алхимиком, кожу гомункула. Всё в нём было до смущающего идеально, однако именно кривая усмешка, холодный взгляд ледяных глаз, острый на комментарии язык и безразличие по отношению практически ко всем делали его другим. Индивидуальность, противоречащая идеальному человеческому поведению, делали Нигредо для Мёрфи идеальным. Не рукотворным с навязанными принципами, но несовершенным, особенным в каком-то смысле. Этот стакан с чёрной жидкостью, он ведь выпьет из него, стоит Мёрфи сказать, что она закончила. И секундой не будет сомневаться. Девочка глупо улыбнулась. Такое доверие было очень приятным, но ещё и пугающим. Она боится ошибиться. Тогда, зачем делать воду питьевой? Это сложно, потому что понятие «чтобы все могли пить» — весьма растяжимое. «Чтобы братику Нигредо понравилось, чтобы она была вкусной для него», — думала Мёрфи, наблюдая, как блики скользили по жидкой поверхности. — Всё, — тихонько сказала она через минутку усилий, наблюдая, как брат без капли сомнений берёт стакан в руки и делает ощутимый глоток. Мужчина, проглотив жидкость, посмотрел внимательно на Мёрфи, после чего, буквально через пару секунд, сделал ещё один глоток, и ещё, пока не выпил всё. — Всё в порядке? — слегка беспокоясь спросила Мёрфи, посматривая на брата, готовая в случае чего ловить его. — Да, — тихо ответил Нигредо. — Но на вкус это не питьевая вода, — мужчина прикусил губу, пытаясь вспомнить только что выпитый напиток. — Я чувствую цитрус, мяту. Еще было ощущение, будто вода то ли шипит, то ли бурлит, как пузырьки. Напиток явно был холодным. — Мохито что ли? — с сомнением сказала Мёрфи, вспоминая прохладный напиток. — Тебе нравится? — Определённо, — ответил мужчина, облизнув губы. Ему бы хотелось еще попить этого «Мохито». — Только я не могу понять, почему не питьевая вода? — О, Мёрфи просто не знала, как её сделать. Поэтому Мёрфи подумала, что хочет сделать то, что тебе понравится. Мужчина стоял, сложив руки на груди, одну прислонив к губам, размышляя. В голове же девочки крутился вопрос, а не создала ли она случаем «амортенцию» — зелье влюблённых, обладающее индивидуальным приятным запахом и, возможно, вкусом.***
— Интересно, а что понравилось бы Альбедо? — спросила Мёрфи, качая ногами. — О! Ещё попроси написать, как там Беннетт. — Вы неплохо сдружились, — отметил Нигредо. — Он очень помог Мёрфи, — девочка улыбнулась губами.***
Сайрус дал Беннетту поручение провести инструкцию по выживанию в экстремальных условиях Драконьего хребта. Никто не знает опасности ледяных вершин лучше чем тот, кто всегда сталкивается с самыми неприятными происшествиями. — Помните, мороз на хребте лютый, потому важно придерживаться основных маршрутов. Всегда держите при себе спички, огниво или любой другой легковоспламеняемый предмет. На хребте возможность разжечь огонь важнее любого оружия! Ну, а если вы все-таки сбились с пути, — слегка нервно, но при этом бодро продолжал юноша, — помогут феи. Вы видите их по всей территории Мондштадта, однако на Драконьем хребте они оранжевые, но, самое главное, они сохраняют тепло! На ваших картах отмечены их расположения, но ни за что не идите к вершинам с картой! Она обязательно потеряется, упадёт в воду, её украдут, разорвут или её придётся использовать как топливо для огня. Поэтому обязательно выучите все тропы наизусть! — Беннетт как мог жестикулировал руками, пытаясь донести до младших по рангу важность информации. — Он всегда волнуется за всех, — сказала Паймон, сцепляя руки за спиной. — Он просто на своём опыте знает, насколько все может пойти ужасно… — Господин Сайрус, — обратился Итер, поворачивая голову к главе гильдии в Мондштадте. — Да, сынок? — Недавно мы стали свидетелями споров, кто сильнейший человек в Мондштадте. Как думаете, Беннетт попадает в эту категорию? Сайрус задумался, подцепив пальцами свои усы. Паймон и Итер внимательно наблюдали за одним из опытнейших на данный момент в Мондштадте людей. Его мнение могло быть и неверным, но с ним всегда считались. — Нет, — наконец, ответил он. — Беннетт, несомненно, сильный малый, однако сильнейшим я бы его не назвал. Магистр Варка, действующий Магистр Джинн, господин Дилюк, капитан Кэйа, капитан Альбедо, капитан Эола… есть множество более сильных личностей в Мондштадте. Паймон слегка разочарованно опустила голову. — И тут ему не повезло, — грустно сказала она. — Я думал, что из-за его опыта от всех неудач, он будет более сильным в ваших глазах, — раздосадовано сказал Итер, вздыхая. — Ха! — резко воскликнул мужчина, заставив своих слушателей подпрыгнуть в испуге. — Ты прав, юный путешественник! Беннетт далеко не сильнейший в Мондштадте. Однако я уверен, поставь любого капитана напротив, любого удальца… в битве один на один даже если Беннетт проиграет, он всё же выстоит. — Выстоит? — не поняла Паймон. — Поставь любое бедствие, Беннетт расправится с ним лучше всего. Любой удар, любая травма! Этот титул не так популярен, как «сильнейший», однако звание самого «стойкого» я бы присудил Беннетту! — Хм? Но разве это имеет смысл, если он проиграет? — не понимала Паймон. Итер лишь покачал головой, улыбаясь. — Не всегда победа означает поражение соперника в прямом столкновении. — Что? Итер, ты не лучше объясняешь! — девочка зло топнула ногой по воздуху, пока Сайрус от всей души смеялся. Мужчина смахнул слезу, да, Беннетт не дрогнет, не моргнет. Даже когда у него не было Глаза Бога, он без тени страха совал руки в огонь, чтобы спасти, помочь. Поэтому он носит перчатки — слишком уродливы шрамы от ожогов, а парню нравится иногда посидеть с детьми, когда в гильдии бывает застой с заданиями. Не жалейте, не бойтесь, не пытайтесь защитить. Таким был Беннетт.***
— То есть, именно благодаря нему ты и попала на Драконий Хребет? Интересно, — протянул Нигредо, продолжая писать свой анализ способностей Мёрфи. — Дай-ка ленточки, что ты сделала с алхимией и кхемией. Мёрфи протянула названный предметы. С алхимией ленточки из шелковицы вышли розоватыми, а вот кхемия сотворила мягкий чёрный шёлк. Девушка сделала несколько чёрных ленточек: одну для Альбедо, чтобы он делал всё, что пожелает его учёная душа, из нескольких других она постаралась сделать подвеску-талисман, напитанный нейтральной тёмной энергией. Да, удачей поделиться Мёрфи не сможет, у неё у самой неоткуда её брать, но маленький подарок всё же отправит. Вышел своеобразный четырёхлистный клевер. Девочка даже сама написала коротенькое письмо Беннетту, складывая всё в одну большую посылку вместе с заметками Нигредо. Брат отправит коробку вместе с государственным посыльным, который посещает Ваншу раз в неделю. Саму доставку получит Альбедо, но гомункул точно отдаст подарки адресатам, Мёрфи знала. Также девочка смогла купить в постоялом дворе сувенир — мелкую круглую плюшевую игрушку с ушками. Украсив её своими ленточками, Мёрфи также приложила коротенькое письмо подруге. Мёрфи хотела сделать подарки ещё нескольким людям: Дилюку, Дионе, Джинн, в голове мелькали образы также Ноэлль, Фишль и ещё некоторых личностей, однако Нигредо её остановил — она ещё посетит Мондштадт попозже, лучше сейчас сделать подарки тем, кто наиболее дорог. Мёрфи тогда задумалась, насколько ей дорог господин Дилюк? Мужчина вызывал смешанные чувства поначалу, даже страх и обиду, но сейчас в голове он предстает уставшим, но тёплым человеком. Причём буквально. Девочка до сих пор каждый раз вспоминает тепло его руки на спине, когда он помог на тренировке с крио элементом. Хотя, честно сказать, прошла всего-то неделя, потому Мёрфи с важным видом кивнула брату — потом как-нибудь что-нибудь подарит. Дожидаться Итера и Паймон было довольно скучно, потому Нигредо брал задания у главы постоялого двора как частное лицо, а не как искатель приключений, ведь обычно для поручений необходим сотрудник гильдии, коих здесь не было. — Вниз по течению чурлы разбили небольшой лагерь, я пойду его зачищать, — сказал одним утром Нигредо, поднимаясь с кровати, закутывая сестру в одеяло на манер кокона. — Можно с тобой? — тут же подскочила Мёрфи, взволнованно спросив. Мужчина смерил её долгим взглядом, а после вздохнул. — Мёрфи, ты действительно сильна, ты сможешь справится с этим заданием… но я же вижу, что ты в целом пацифист. Ты не любишь драться, хоть и можешь, если того требуют обстоятельства. — Но Мёрфи помогла одолеть стольких врагов! — Да, а когда тебе представился выбор поручения в Мондштадте, ты предпочла собрать руду, — Мёрфи промолчала. Нигредо провёл пальцами по волосам, отодвигая свою чёлку. Опустившись рядом на кровати, мужчина взял ладонь сестры, слегка поглаживая большим пальцем. — Ты сильная, Мёрфи. Я уверен, что на данный момент ты сильнейшая из всех, кто находится на постоялом дворе. Я не говорю о твоей неспособности сражаться, я просто не могу заставить тебя это сделать, так как ты этого не желаешь на самом деле. Мёрфи опустила голову, прикусывая губу острыми зубами. Нигредо был прав. Честно говоря, она бы пошла цветы собирать, чем убивать чурлов. — Чурлы… они же тоже живые, — после небольшой паузы сказала Мёрфи. — Они строят заборы, ведут примитивное хозяйство, общаются, некоторые имеют даже свои желания, пусть и жестокие, — невольно вспомнился лагерь Мясоедов в Мондштадте, вызывая отвращение, заставляя скалиться. — Но Мёрфи просто не слишком хорошо себя чувствует от их убийства. Несмотря на то, скольких она успела убить, подчинить, сидя в тёплой комнате постоялого двора она не могла не думать о чувствах, которые подавляет во время боя. Когда они напрямую угрожают, это одно, но когда ты сидишь в уюте и думаешь, а не убить бы парочку чурлов? Это совершенно другое. — Мёрфи, пойми, — вздохнул Нигредо, поглаживая по голове сестру. — Ты можешь не идти. Я бы не хотел, чтобы ты шла со мной, если честно… но если чурлов оставить, они рано или поздно нападут на людей. — Но они не звери, — промямлила Мёрфи, всё ещё злясь на саму себя из-за противоречивых чувств. — Да, у них в каком-то смысле есть то, что можно назвать личностью или индивидуальностью. Поэтому мы и зовём их «монстры». Этот день Мёрфи провела в номере, создавая маленькие крио мечи, стараясь улучшить контроль над стихией. После Мёрфи выходила пару раз с Нигредо на задания по типу уничтожения лагерей чурлов, однако держала максимально оборонительную позицию, закрывая щитом брата и создавая невысокие ледяные препятствия. Гомункул не настаивал на том, чтобы сестра убивала монстров, сам превосходно справляясь с задачей. — То есть было несколько развитых цивилизаций, существующих отдельно друг от друга? — Да, территория ведь большая, — кивала Мёрфи, проводя пальцами над приблизительно нарисованной картой её мира. — Месопотамия, Мезоамерика, Древняя Греция, Египет, его ещё называли Та-кемет, кельтский народ, Индия… все они имели собственные верования и истории, были разбросаны по всему миру и имеют огромную историческую ценность, — перечисляла Мёрфи, палочкой указывая приблизительное местоположение каждой цивилизации. — А Австралия? — спросил Нигредо, пальцем указывая на отдельный материк, не упоминая Антарктиду из-за вечных льдов. — А Австралия просто стоит в сторонке, — пожала плечами девочка. — Честно, Мёрфи не знает ни одной истории об этой стране. Мёрфи уверена, что единственные их враги — это насекомые, — маг с умным видом покивала головой. — Значит, грубо говоря, история шести тысяч лет? Даже Ли Юэ не настолько древний, — заметил Нигредо. — Моракс основал страну три тысячи семьсот лет назад, что было раньше — неизвестно. Лишь короткие письмена на странных языках можно найти в некоторых руинах, — Нигредо вздохнул. — В этом ваш мир опередил наш. Ты сказала, что промышленная революция длилась сколько? Около ста или двухсот лет? А здесь едва ли что меняется, пускай Фонтейн и Сумеру пытаются усовершенствовать технологии, однако, думаю, до вас нам далеко. — Это ерунда, — отмахнулась Мёрфи. — Пусть прогресс будет медленным, но хотя бы без ужасных последствий, — девочка вспоминала о великих пожарах, загрязнениях. — Иногда прогресс бывает губителен. — Я бы хотел побольше узнать о том, что ты называешь «мифами», — признался гомункул, вертя в руке карандаш. — Но разве современная история не интересна? — Разумеется, современная история полна интересующих меня событий, однако картину мира, картину человека делает его наследие, вера, передающаяся из поколения в поколение, — Нигредо приблизился к лицу сестры. — Чтобы понять, чем ты жила, мне надо больше узнать о культурной составляющей истории, а уже после об окружающей тебя обстановке. Различные истории и тренировки скрашивали ожидание, пока в один из дней на порог постоялого двора не нагрянули Итер и Паймон. Оставалось всего несколько дней до церемонии сошествия, потому дав прибывшим одну ночь для отдыха, вся компания тут же отправилась к гавани.Дней до Церемонии Сошествия: 3
Неопределённое количество времени спустя
— Остановись, — мягко слетели слова с губ юноши, пока тот с тоской смотрел страдания друга. Паймон парила рядом, не рискуя и писком нарушить гнетущую тишину. — Мы старались, мы все приложили силы, — Итер сделал шаг вперёд, протягивая руку. — Прошу, остановись. Мужчина перед ним не дрогнул, не пошевелился. Будто кукла, он потерял всякий интерес к происходящему вокруг, но вдруг в голове что-то щёлкнуло, и с его уст слетел короткий смешок. — «Остановись»? — голос был до издевательского хриплый. — «Прошу»? — смех созданного богохульным искусством человека заставлял холодеть от ужаса. — Нигредо, — обратился Итер, стараясь изо всех сил привести в чувства товарища. — Мёрфи- Это было ошибкой. Было огромной, непростительной ошибкой назвать это имя вслух, однако Итер осознал это слишком поздно, уже когда замок холодных, мокрых рук сомкнулся на его шее, приподнимая юношу. Нигредо был ненамного выше путешественника, однако всё ещё имел подобное преимущество. Весь смех, вся спесь исчезла. Широко раскрытые глаза, поднятые брови, в отвращении сморщенные нос и губы — вот что увидел Итер. Однако лицо Нигредо почти сразу расползлось в жестокой улыбке, во взгляде теперь читался триумф, потому что на вопрос, который он хотел задать, мужчина уже знал ответ. — А ты бы остановился?