***
— Значит, вы объявите её кем-то вроде полуадепта-полуякши? — спросил Кэйа Нин Гуанн. Скоро ему понадобиться возвратиться в Мондштадт, так как он добился невиновности Мёрфи и Итера. Конечно, это была полностью их заслуга, но Альберих взял на себя самую ужасную задачу в этом вопросе — официальное урегулирование, потому что даже если эти двое и будут скоро признаны героями Ли Юэ, они все еще были официально подозреваемыми. — Именно. Таким образом мы объясним нечеловеческую природу Мага Бездны. — Конечно, только также, как со мной сейчас, не проговоритесь перед другими, — улыбнулся Кэйа, сощурив глаз. — Её имя Мёрфи. — Разумеется, — ответила улыбкой Нин Гуанн. — И вы не хотите, чтобы мы признавали её смерть? — Знаете, всякое может случиться, — Кэйа, сделав короткий поклон в традициях Ли Юэ, покинул Волю Небес, с которой у него состоялся приватный разговор. После эту мысль обговорят и все Цисин, как раз перед церемонией награждения героев… на которой по сути будет только Итер. Нигредо пропал, но кто-то говорил, что видел его у кузниц; девушка с непомерной силой Крио элемента также будто испарилась, стоило адептам покинуть гавань, а Мёрфи и вообще ни жива, ни мертва. «Кот Шрёдингера», сказала бы она, ухмыляясь, зная, что никто её не поймёт без объяснения.***
Когда Синобу поняла, что Итто нет у они-бабушки, она начала волноваться. Несмотря на все заверения банды, она знала, что лишение Глаза Бога радикально может поменять носителя, примеров хватало в тех же верхах комиссий. Конечно, ключевые должности ещё не отдали свои Глаза Бога, пока не будет уничтожена армия сопротивления. — Простите, детки, но я его не видела. Случилось ли что? — голос пожилой дамы был сиплым, но таким же твёрдым, как и всегда. — Мы просто боимся за него, — уклончиво ответили ей, покидая маленький домик. — Что будем делать? Его нигде нет: ни у бабушки, ни у ребят с оникабуто, ни в том самом секретном месте, где он любит побыть один! — Далеко он не ушел, не мог, — авторитетно заявил Гэнта. — С чего бы такие мысли? — Он оставил свои журналы с Хиной! Без них он далеко не уходит. Трое мужчин покивали, хваля мудрость своего друга и смекалку. Гэнта важно вздёрнул подбородок, принимая лесть. — Вы же знаете, что из-за того, что у него забрали Глаз Бога, его интересы могли поменяться? — спросила Синобу, скептически смотря на театр перед глазами. — В каком смысле? — спросил Мамору, оборачиваясь. Их подруга выглядела уставшей, с синяками под глазами. Куки сложила руки, а её выражение лица так и кричало: «я не впечатлена». — Он мог оставить Хину… — Ах! — все трое мужчин схватились за сердца, а после с жаром начали объяснять, почему это невозможно, почему Хина такая прекрасная, и насколько глубока любовь братана к ней. — Лучше подумайте, что самое худшее может сделать Итто, потерявший то, что держит его таким, какой он есть? — отмахнувшись от яростных речей «во имя Хины», Синобу быстро решила вернуть расследование в нужное русло. Ребята переглянулись. В воздухе начало ощущаться напряжение, от которого девушке стало не по себе. — Так что там? — она слегка нервничала от резкой перемены и тут же услышала тяжелый вздох бабушки они, которая вышла из дома. — Горе какое, — причитала та, пока ребята отводили глаза. Синобу нахмурилась. — Что такое? Говорите! — Ну, Синобу, слух, тут такое… — Ну, вот, ты же знаешь, что Итто — они? — Очевидно. Его голова высоко, но рога я ещё могу увидеть, спасибо, — с ядом прошипела она, однако беззлобно. Что за дурацкий вопрос? Ближе к делу, а то они больше волнений наводят! — Он очень хороший! — И понимающий! — Может, он и жульничает, но давай так, мы все видим, когда он это делает, потому что Итто не умеет врать. — Наш братан он… всегда такой весёлый и думает о нас! — Это когда он вытаскивал тебя из бочонка, в котором ты умудрился застрять? Ты еще думал, что там на дне ягоды. — Да, только он не вытащил меня, а сломал сам бочонок, сказал «так быстрее»! — Так и быстрее же было, чего возникаешь? — Да я ж чуть на месте в штаны не наложил! Там такой грохот был, я уже всякого надумал… — К делу! — шикнула Синобу, заставив троицу понурить головы. — В общем, если всё как ты говоришь будет, то наш братан, он же потеряет то, что делает его таким добрым, да? — И? — Он — они, — вмешалась в разговор бабушка, заставив Синобу заинтересованно взглянуть на неё. Уж кто-кто, а эта леди была рядом с с Итто с самого детства, ей ли не знать о нём лучше всех? — Без надежды, без радости он может быть таким же агрессивным, как и его природа. Наверное, поэтому он и оставил вас, чтобы вы его не видели таким. — Что за бред! Мы — банда, мы всегда поддержим друг друга! — девушка была возмущена, хотя бы потому, что размер носа Итто не знал границ, когда дело касалось кого-либо из банды — он всегда спешил вмешаться и прийти на помощь, но теперь откровенно лицемерит, не позволяя им помочь? — Да? — вопрос был задан таким тоном, будто окатил Синобу водой. — Если ты обещаешь, что не бросишь его, то вам следует идти по кровавому следу. — Кровь? — Синобу была удивлена и ошарашена, но быстро взяла себя в руки. Это понятно. Это логично. — Он же не истязает себя? — этого она бы не вынесла. — Девочка моя, — ласково сказала бабушка, качая головой. — С его телом надо постараться, чтобы пораниться. Нет, я говорю о крови тех, кто решил на него напасть. Итто — хороший мальчик, он ни за что не ударит сам первым. Но если раньше доброта и простота его сердца сдерживала его, то сейчас этого не будет. А так как и вас нет рядом, то и защищать или переживать о ваших мыслях тоже не надо. Эта информация погрузила в тяжёлые мысли каждого члена банды. — Вы знали? — спросила Синобу ребят, но те уткнули взор в землю. — Ага, мы же раньше тебя были в банде. Он прежде плохо сдерживал силу, а теперь… — Помню, был момент, когда он, связанный цепями, прокусил шлем и череп кайраги. — Чувак, это кошмар. — Не, брат, кошмар в том, что он это не выплюнул. — Так! — хлопнула в ладоши Синобу. — Нам надо срочно его найти! Что бы ни было, мы хотя бы сможем отвадить несчастных, дать ему время побыть одному, как он и хочет. Это наш босс, мы присмотрим за ним! — Да!***
— Как там? — спросил Беннетт в урывках между подбрасыванием в воздух Кли. Девочка смеялась от души, пока внутренне парень молился, чтобы его неудача не взяла верх, и он её не уронил. Во-первых, ронять детей страшно, во-вторых, Альбедо рядом, а гений-учёный это страшно вдвойне, в-третьих, они находятся в его лаборатории в Мондштадте — атас. — Нигредо не отвечает на письма уже довольно давно. Слухи о Мёрфи… правдивы. — Магистр сказала? — Да, госпожа Джинн подтвердила. Господин Кэйа урегулировал вопрос законного нахождения Мёрфи на территории стран. Теперь она не Маг Бездны, но кто-то сродни якшам или адептам. — Без понятия, кто это, — честно ответил Беннетт, опуская Кли, у которой растрепалась вся причёска, но улыбка сияла только ярче. — Спасибо, Беннетт! — она весело подпрыгнула, но тут из слегка приоткрывшегося от подбрасываний рюкзачка выпал красный шарик. — О нет, мои бомбочки! — Бомбочки?! — сипло спросил Беннетт, хватаясь за сердце. Это ее бомбочки? Те самые?! А он её так бездумно подбрасывал вверх! Что если бы его неудача взяла верх, и он бы активировал их?! — Кли, будь осторожна с ними, — наставлял Альбедо, пока Беннетт все еще пытался успокоить свое сердце. — Если ты хочешь что-то передать или написать, я могу отправить это Нигредо… правда, не факт, что он ответит. — Ты веришь, что Мёрфи жива? — Она точно в порядке! — но ответила ему Кли, радостно смотря в глаза парню. — Я верю, у неё всё хорошо. Или будет хорошо? — Я думаю также. Может, не без проблем, но я верю, что она жива. — А… понял. Я тогда тоже, ну, да, я думаю, я тоже верю. Альбедо видел, что Беннетту страшно, несмотря на то, что они продолжают в это верить, парень уже потерял немало дорогих себе людей. — Ты хотел что-то передать? — А? Нет, просто… Скоро двадцать девятое февраля, мой день рожденья. Ну, не каждый год такое бывает. — Уже скоро! — подскочила на месте Кли. — Я должна сделать подарок! Бомбочку? — Нет, не надо, — пытался её остановить Беннетт. Альбедо тем временем улыбался. — Всё в порядке, не стоит делать подарки. — Я отправлю два письма. Один напрямую Нигредо, другой в Гильдию Ли Юэ.***
Свет — прекрасное место для избранных, место для чистых от греха — не каждый сможет попасть туда. Мрак — ужасное своим одиночеством место, принимающее всякую заблудшую душу без осуждения, без предвзятости. Здесь сможет найти себе дом каждый. Аномальный чёрно-белый Маг Бездны позволял тьме за пределами Тэйвата окутать себя. Какое странное место. Какое холодное место. Какое подходящее место. Зияющая пустота в груди болела, кричала в горе и ярости. Что случилось? Маг Бездны не мог понять, не мог вспомнить. Была ли эта боль от огненной стрелы или ледяного копья? Может, это ветер от падения со скалы заполнил пустоту, или твердая каменная поверхность скал оставила трещины? Маг Бездны не помнит. У него же никогда не было сердца? Когда оно его потеряло? Собравшись с силами, он поднялся, взлетая на метр от земли — одновременно привычное и странное ощущение, но оно было просто пропущено. Что это за место? Вот главный вопрос в голове монстра. Он помнил достаточно хорошо последние события, включая убийство человека. Досадно. Это ужасно! Внезапно голос внутри отчаянно взревел. Давно ли он у него есть? Кто ты? Нет меня или тебя. Есть только мы. Маг Бездны не стал спорить или подвергать суждению или сомнению слова голоса. Он просто их принял. Мы — так мы, какая разница? Это никак не решает вопроса, где они находятся. А, но не все так плохо, у них есть цель, а это лучше простого выживания. Познать истину мира — какие красивые слова, но как найти правду в месте, где ничего нет? Наконец, Магу Бездны удалось адаптироваться к темноте, правда, проблема была в самом монстре, так то они всегда хорошо видел во тьме, были только лишние мысли, мешающие сосредоточиться. Глубоководная пещера — пришло на ум Магу, пока он осматривался. Озеро, высокий каменный потолок и тишина падающих капель воды. Тут есть проход! Как здорово, что он всего один — не надо выбирать. Привычным жестом в руке появился знакомый чёрный посох со сферой на кончике. С акробатической легкостью, в существовании которой монстр был не уверен, Маг прокручивал оружие между пальцев. Тихо, спокойно и одиноко. Чем не прекрасное место для исследований. Каменистая поверхность разнообразных скалистых выступов, кости различных существ и обломки гигантских механизмов встречались на пути. Пролетая мимо очередного результата гения механики, Маг Бездны приметил свечение. Оно зашевелилось. Завороженно монстр наблюдал за тем, как довольно медленно странный механизм, в конце напоминавший цветок, собрался почти по частям, разогревая ядро, целясь в них. Но Маг Бездны не шелохнулся, не почувствовал и страха, выставляя щит из тьмы в ту самую секунду высвобождения горячей энергии механического ядра. Маг Бездны не будет бояться робота. Высокомерные мысли придавали уверенности в каждом движении, высвободившим из посоха едва заметные иглы из тьмы, пронзившие механизм как нож теплое масло. Однако знания Мага были практически незначительны относительно этого устройства, поэтому враг выстоял шквал игл. Надо целиться в места соединения, найти уязвимые «сухожилия», чтобы лишить возможности двигаться. Так Маг Бездны на глаз определил места нескольких сочленений, перерезая их. Сломанный робот рухнул куклой, но ядро еще работало, призывая действовать дальше. Монстр подлетел ближе к механизму, смотря сверху вниз на марионетку, вынужденную выполнять команды, заложенные создателем. Это было действительно жалкое зрелище, но от чего-то сжималась пустота в груди Мага от этого вида. Безвольная кукла, которая в итоге лишь пляшет от действий хозяина-публики. Странное чувство, разве они не свободны? Разве существует кто-то или что-то, что имеет над ними контроль? Нет, это не правильные мысли, стоит задаться вопросом, а с чего вообще позволять себя контролировать? Чужие убеждения, чужие ошибки — они им не принадлежат, они не несут за них ответственности. Но разве мы не убили того мужчину? И что с того? Люди умирают, люди погибают, людей убивают — что странного в естественном ходе событий? Но мы все равно ответственны за кровь на своих руках. Механизм задергался, пытаясь активировать какие-то опасные приспособления типа миниракетниц, которые чёрные глаза Мага смогли заприметить, но безуспешно. Остался один удар. Это не жестоко? Это робот. У него нет чувств. С яростью в груди Маг отправил шар с пустотой прямо в ядро механизма — взорвавшись, тот стёр в порошок важнейшую деталь. Как странно, в груди больно. Чтобы найти тайну мира, надо исследовать историю, найти несостыковки и определить писателей, чтобы понять, в чью пользу были увековечены события. Правда, Маг сильно сомневался, что в пещере сможет что-нибудь узнать. Поднимаясь выше в воздухе, чтобы оглядеть местность в поисках какого-нибудь пути, монстр заприметил гигантский сияющий гриб. Всё чудесатее и чудесатее. Следом же в отдалении были огромные каменные ворота, высеченные руками человека. Форма и простой рисунок в виде продольных линий чем-то напоминал то место, из которого они выбрались в самом начале. Начале? О каком начале идет речь? Мы были людьми когда-то, тихо шептал голос внутри. Людьми? Перед глазами летают образы, достаточно чёткие, чтобы уловить их, но слишком хаотичные, чтобы разглядеть. Но приносящие мучения мысли были прерваны другим существом. Встрепенувшись, Маг тут же скрылся из виду, наблюдая, как прежде невиданная ящерица огромных размеров ест слегка светящуюся траву.***
Это был весёлый вечер в одном из пабов в нижнем слою гавани. Посетители были навеселе, с радостью отпивая стакан за другим, лишь бы поскорее забыть тот ужас и потерю, что им пришлось пережить совсем недавно. Не отличался от них и молодой мужчина, сидящий за барной стойкой, медленно поигрывая стаканом в руках. Он был уже достаточно пьян, чтобы путаться в словах, но ещё весьма трезв, чтобы не координировать свои движения. — «Ирония судьбы», кто бы мог подумать, что это произойдёт и со мной? Правда, мне так и не удалось узнать, о чём сие произведение. Пьяница повернулся к говорящему, с трудом различая слова в гвалте выпивших людей. Рядом с ним сидел то ли парень, то ли девица, то ли чудо какое, но красивое. Кожа казалась бледной, но невероятно мягкой, а волосы шелковистыми, отдавая блеском при свете ламп. Мужчина хлебнул из своего стакана — в нынешнем состоянии уже несколько плевать, мужик перед тобой или баба. — Какие красивые слова говоришь, жаль, я нихера не понял, — пьяница смеялся, из-за алкоголя он не мог толком сфокусироваться на лице сидящего рядом человека, а голос говорящего был весьма неопределённым. — Удивительно то, что ты ещё можешь говорить, — собеседник смеялся, это было слышно по интонации, однако сарказма пьяный Алексей не услышал, глупо улыбаясь. Может, это всё же будет его вечер, не? — Ради тебя я готов языком чесать во всех направлениях, — алкоголь здорово затуманивал рациональное мышление, распахивая двери того мерзкого и дикого внутри ощущения, присущего множеству людей. — Что это? Неужто приглашение? — Для тебя, златовласка, хоть письмо напишу и печатью закреплю! Правда, текст будет полной хренью, — мужчина дал жест бармену, показывая два пальца и на свой алкоголь. — Как насчёт узнать друг друга поближе? — Учитывая, что ты почти на моих коленях, боюсь представить, куда уж ближе. Алексей рассмеялся, опуская руку на колено собеседнику. Что ж, явного отказа нет, значит, это будет то самое «да», так ведь? Как раз к этому моменту два сильноалкогольных напитка были принесены паре собеседников. Мужчина без лишних слов ловким движением руки оттолкнул один стакан, заставляя тот плавно прокатиться до рук его потенциального ночного веселья. Алексей услышал ещё один смешок. — Действительно, «ирония судьбы», — и уверенный глоток, поглощающий горький напиток за раз. Присвистнув, мужчина повторил действие, от чего внутри поморщился от ощущения в горле — что поделаешь, надо поддержать рамку крутости перед рыбкой. — Как насчёт того, чтобы испытать эту твою судьбу? — И узнать друг друга получше, я полагаю? — было отвечено надменно. О, это огонёк? Блядь, так даже лучше — интереснее бороться за первенство. — Не вижу здесь тех, кто полностью против этой затеи, — Алексей усмехнулся, резко подаваясь вперёд впечатываясь губами с незнакомцем, легко проникая внутрь языком, пускай только на секунду. Тут же отринув, мужчина жестом показал следовать за ним. На удивление, его развлечение на вечер никак не отреагировало на выходку. — И что же, пьянчуга вроде тебя едва ли имеет подходящее место для развлечения, только если ты не считаешь картонку, провонявшую гнилой рыбой, прекрасной альтернативой. — Эй, у меня блядь есть комната. — Пиздец порадовал, — что это? Рыбка сейчас соскочит с крючка! Надо действовать. — Но у меня есть варианты. О? Звучит прекрасно, но и немного подозрительно, однако хмель достаточно ударил в голову, чтобы забить жирный болт на предосторожность. Его навыков бывшего Агента Фатуи и клинка за поясом будет достаточно. — Долго ещё тащиться? — Алексей уже начал жаловаться, напирая на компаньона на ночь, облокачиваясь, протягивая руки вперёд, пытаясь нащупать тело мимолётной близости. — Бля, ты либо доска, либо мужик. — И что будет хуже? — Алексей призадумался. — Доска хуже. — Не волнуйся, мы уже почти на месте. Вон тот дом прямо за магазином духов. — Лишь бы там не воняло, как от Ин Эр. Баба заводит до гордого истукана с полоборота, но так сильно воняет этими цветами, блевать охота. — Испачкаешь мне одежду — заставлю носом выпить духи. — Точно мужик, баба бы по яйцам дала. Только дверь закрылась на щелчок, Алексей принялся за попытки стянуть хоть что-то из одежды, судорожно плутая по телу незнакомца. Случайно заведя руку вниз, он коснулся пениса своего компаньона и тут же не растерялся, сжимая его. Перебирая пальцами, он хотел примериться к размеру, но тут произошло что-то странное. Чувствительность будто пропала, он не чувствовал органа в своей ладони, но точно не отводил руки, что же? — Я до сих пор нахожу странным похоть, однако даже для научного изучения данного процесса я бы выбрал более… подходящую кандидатуру. Алексей присмотрелся в темноте к силуэту, махавшему ему рукой, в которой что-то держал. По щелчку пальцев незнакомца, свет от нескольких свечей озарил комнату, и бывший Агент смог разглядеть то, что держал блондин. Это была кисть руки. Алкоголь как рукой сняло, а боль начала отрезвлять и заставлять думать так же оперативно, как и в дни службы Царице. — Сука-а-а! — взревел мужчина, падая на колени, хватаясь за запястье обрубленной руки, из которой мелкими фонтанами струилась кровь, пачкая пол. — Ебанутый на голову- Боль, смывшая хмель, а также свет позволили разглядеть лицо человека перед ним. — Это ты! С Хребта! Козёл, защищавший монстра! — Надо же, ты поражаешь. Представь моё удивление, а я думал, что кроме как сминать грудь шлюх в пьяни, а потом засыпать, даже не переходя к основному акту — это всё, что ты можешь. — Т-ты блядь подглядывал?! Нигредо лишь закатил глаза. Всё же, перед ним тупой человек. — Я просто поспрашивал людей о тебе. Одна из девушек даже призналась, что чуть не проколола тебе яйца своей заколкой после того, как ты вырубился, и тебя стошнило на её грудь. Она была весьма милосердна. — Насрать мне! Чё ты хочешь?! — боль разливалась бутоном, пульсируя, заставляя слёзы стекать по щекам. — Я весьма прост в своих желаниях, видишь ли… Пытаюсь быть искренним. Мёрфи говорила, что это хорошее качество. — Кто? Ты о том монстре? Твоя мелкая шлюшка? Алексей не видел, откуда произошёл удар, однако мог лишь с криком схватиться за бедро. Чуть выше сжатого колена его прокололи насквозь, пронзая бедро и голень, приковывая его к полу. Хвост и наконечник расходились, что делало невозможным без катастрофических последствий вытащить стрелу. — Чего ты хочешь?! Оставь меня! — Неужели ты думаешь, что я буду просто мучать тебя? Ты что-то не так понял, — встав на колено перед Алексеем, Нигредо за волосы поднял голову, заставляя мужчину смотреть на него сквозь слёзы. — Ты не выйдешь живым. — Нет, — стонал тот. Алексей зажмурил глаза, позволяя слезам катиться без остановки. О, Царица, за что это наказание? За то, что он желал смерти монстру? Его не спасут, он же больше не Фатуи, а Глаз Порчи у него забрали, даже клинок бесполезен, он знает, что ему не одолеть соперника. — От чего же ты закрыл глаза? Уверен, ты бы мучал мою сестру всеми возможными способами, если бы это значило одобрение Предвестников, которым, на самом деле, плевать на вас. — Да пошёл ты. — Это ты сдал Мёрфи? Ты начал всё это безобразие с судом? — Тварь должна сдохнуть, — Алексей плюнул, попадая в глаз Нигредо, который тот рефлекторно закрыл. — Не знаю, какой ты там кайф получаешь от того, что дрочишь на монстра- — Око за око, — прервал его Нигредо, цинично осматривая лицо. — Я же говорил смотреть на меня, — гомункул свободной рукой ребром ладони прижался к щеке, большим и указательным пальцем подцепляя верхнее веко мужчины. — Стоит лишить тебя возможности закрывать глаза, — он с силой дёрнул. Почти нечеловеческий крик чуть ли не сотряс старое помещение. — Сука! Блядь! Помогите! Кто-нибудь, помогите! — Думаешь, тебя услышат? — Конечно, блядь, услышат, сукин ты сын! Мы в центре города! — тут Алексей услышал грохот на улице. — Что? — И сегодня как раз первый день праздника Морских Фонарей. Почти все люди спустились в порт. — Не еби мне мозг! Кто-то должен быть здесь! — Согласен. Но, знаешь, если Кхемия способна создать жизнь, она точно сможет справиться с такой простой задачей, как защита от шума, особенно, если подготовиться заранее. — О какой бы хуйне ты ни говорил, скотина, мы в центре города! Меня услышат! — Не буду сдерживать. Нас ждет незабываемая ночь, не думаешь? Я как раз экспериментировал с новой силой. Нигредо отошёл на несколько шагов, пока Алексей в ужасе кричал на помощь. Ему нестерпимо хотелось моргнуть, однако отсутствие века не позволяло смочить засыхающий глаз, наполнившийся слезами. Тем временем гомункул разрезал вены на своей руке, из которых на пол полилась густая чёрная смола. — И капля Кхемии, — шепнул тот, сосредоточиваясь на образе. Масса, скопившаяся на полу, начала шевелиться, пока не сформировалось похожее на паука существо размером с мизинец. — А теперь, главное событие, — Агент перестал кричать, с ужасом глядя на рой насекомых. — Сколько понадобиться тварей, чтобы сожрать тебя изнутри? Нигредо на мгновение охватил азарт, наконец сдохнет в мучениях тот, кто заставил страдать его сестру. То, как Агент кричал, звал на помощь — бесполезно! Идиот решил его поцеловать — Нигредо едва сдержался, чтобы не вспороть его глотку в ту же секунду, но лишь воспользовался возможностью, преобразуя на то мгновение свою слюну в снотворное. Они шли по улицам гавани не жалкие десять минут — целый час гомункул тащил на спине человека, лелея мысль о скорой расправе. О, Мёрфи. Она бы осудила его чрезмерную жестокость, но он не какой-то живодёр — просто на некоторых вещах стоит поставить точку, прямо как на истории с этим Агентом. Настало время узнать, на что действительно способен «Нигредо».