Одна совсем не интересная история

Варда

      Мы трижды поднимались на второй этаж с ведрами и на две трети наполнили огромный бак, походивший на узкую бочку, по середине которой торчал дымоход. Фин указал на дверь пустующей комнаты и комнаты в ванную. — Ночевать будешь тут. Значит. Комната маленькая, в свое время его срезали больше чем со второй, чтобы сделать ванную. Пока пристраивайся. Я принесу вещи. Э! На матрас не садись, потом в пыли спать будешь. Некоторое время будет разогреваться вода. Проверять можно пощупав бочку. Значит. Советую не перегревать, чтобы за водой снова не ходить. Да, вот ещё — добавил он уже на половину спустившись по лестнице, — Долго не плескайся, ужин остынет. — У меня есть мыло, — вспомнила я увидев котомку возле кресла, — можете проверить? Годится ли оно? — Оставь. Свое отдам. У меня это добра еще полтора кэгэ. — Максвелл не глядя махнул рукой, — Как никак, дорогая женушка сама его варганит. Тебе с запахом дегтя или трав? — Трав, пожалуйста. — Хоть все пол кило забирай, еще с прошлого года лежит, — мужик хохотнул, возясь у себя в комнате, — прямо возле твоей вещёвки и оставлю. — Спасибо! Не нахожу повода отказываться.       Я осталась на втором этаже прислонив руки к бочке. Гулкое гудение дымохода и еле слышное шипение, расслабляет. Фин принес мне стопку вещей с верху которого темнел прямоугольник мыла. — Пошли, покажу как пользоваться, — пока я не успела что либо сказать, он указал не замеченный мной вентиль, — С начала крутишь тут, потом вот тут. Так то бочка зимой за отопление еще работает, а так открывается трубы к ванной. Закончишь, крути обратно. Ванной только один кран. Значит. Шампуней и кондиционеров нет, звиняй. Ах да, тут лежат гребни их не трогай. Не ги-гие-нич-но. Ты не подумай, просто у Вилли перхоть. Вот тебе свежий. Делал пока тренировался перед дочкиным подарком.       Поверх мыла оказался красивый деревянный гребень с стилизованной кошкой. — Красивый… Спасибо большое, — смущенно пролепетала я разглядывая глянцевую древесную текстуру. — Пожалуйста. Рад что приглянулось, а то коллеги все никак на Скальподёра не позарятся. С котярой, видите ли, не мужитцки, значит для них. Украаашено.       Фин засмущался и, часто отмахиваясь рукой, ушел обратно вниз. — Скальподёра? — спрашиваю в след. — Пять лет гребню, вот и имя дал. — услышала я ответ снизу.       Я вошла в ванную сложить вещи. Возле двери нашла полку и выключатель. Включив свет, обнаружила зеркало над тумбой с умывальным тазом, унитаз и ванную на ножках.       «Момент истины! Я наконец то увижу свое лицо!» — На меня уставилось нечто.       Страшно пыльные волосы. На половину пыльное овальное лицо в мелких веснушках. Высокий лоб, густые прямые брови, темные глаза, прямой нос, с немного крупным кончиком, тонкие губы и подбородок с небольшой ложбинкой. В целом симпатично. Улыбаюсь своему отражению и замечаю, что клыки у меня немного выделяются, что нижние что верхние. В целом, не критично.       Последовав инструкции Фина, наполнила ванную. Кроме мыла в стопке нашла что-то похожее на колючую мочалку. Заперла дверь. Быстро разделась и краем глаза, в зеркале, заметила жуткий шрам на правом плече близко к шее. Он выпуклый, рельефный и красный. Быстро покрутившись перед зеркалом нашло еще кучку бледных, почти заживших, по всей веснушчатой спине.       «Может татуировку как ни будь сделать?» — думаю я проводя по каждой пальцем.       Я предполагала, что когда ни будь найду след укуса. Радует то, что такие следы легко спрятать под одеждой. Особенно когда он, хотя бы немного, сгладится. Спохватившись я быстренько умылась. Остервенело сдирая с себя грязь.       Вышла я из ванной через пол часа. В заношенной серой футболке, заправленной в, почти новые, огромные, спортивнее штаны и клетчатой фланелевой рубашке. За дверью нашла войлочные тапки. — Вот теперь на человека похожа! Так то! — поприветствовал меня Фин, — Я тут без тебя начал. Садись, отужинай.       Поели мы молча. Мне рагу показался еще вкуснее. За чашкой чая завели разговор о планах. — Значит так. Спать сегодня советую в одежде, свободного постельного белья нет. Завтра утром помогаешь по стоянке. После обеда можешь вернуться к варде. — Я там в ванной воду не слила, хочу воспользоваться ей для уборки. Кстати, почему Варда? Это тоже имя? — Нет. Так свои караваны цыгане вроде называют, э? — Фин хмурит брови, — Мне так старшой говорил вот и приелось. Хорошо звучит «варда». А насчет воды хорошо подумала. Воду экономить надо. Видел, там у тебя в хламе тряпья много было, ими и воспользуешься. Значит. — Кстати, нужно будет закрыть часть брезентом. Отсыреть может.       Мы немного помолчали, отпивая из кружек. — Какая будет работа утром? — спрашиваю я, наблюдая за паром над кружкой. — В начале печь. Потом куры, огород, проверка прилегающей территории. Уборка, если понадобится. Отчет за сегодняшний день. К полудню готовка. — Хорошо. А можно мне будет посмотреть на веранде, что ни будь по поводу щеток и восковых покрытий для пола? — Разбираешься значит? — я неопределенно пожала плечами, — Разрешаю, но все вернуть точно на места, там царит не только мой хаос.       Разошлись по спальням еще немного поговорив, на разные темы.       Утро началось с остервенелого кукареканья. Выдернуло меня из сна, в котором кибитка… Варда блистала свежей краской.       Расчесав волосы и собрав в тугой пучок, я спустилась вниз. Фин уже занес дрова. Пожелали друг другу доброго утра. Я принялась растапливать печь, предварительно проверив задвижку.       Позавтракали галетами смоченными в остатках рагу. — Как спалось? — спрашивает Максвелл попивая чай. — Как убитая. — отвечаю, улавливая в чае нотки мяты. — Эт не в лесу спать. Как с вардой закончишь, заберешь матрас и подушку из комнаты.       После чая мы занялись работой. Курятник почистили от помета и яиц. Огород пропололи и полили. Обошли терреториторию, уборка не понадобилась. Фин ушел к себе в комнату, там у него кабинет. Я же по, собственной инициативе, наполнила бидон водой. — Сегодня рис с консервой. Значит. — Объявил егерь, — Парниша звонил, говорит завезли провизию, привезёт утром.       Фин стукнул по стене, оказавшейся шкафом с продуктами, достал пачку риса и две банки консерв. Говядина и фасоль.       «Ага, значит завтра суббота» — Отметила себе я. — А вы газету через него берете? — в мыслях же обдумываю, как бы спрятаться во время его визита? — Я? Нет. Тебе заказать? — спрашивает удивленно оборачиваясь на меня. Я мотаю головой отрицательно.       После обеда мужик ушел дремать. Я же начала вымывать Варду сверху донизу, натаскав воды со второго этажа, стараясь не шуметь. С начала влажной тряпкой согнала весь крупный сор. Нашла еще узорной резьбы на каркасе, и оконных рамах. Воспользовавшись плешивыми щетками найденными на веранде в огромных количествах и деревянным козлом, оттуда же. Начиная потолка, начала энергично соскребать въевшуюся грязь. Возле двери показался Фин. — Пользуешься мылом? Для такого дела тоже подойдет. Воду сливать в канавку возле толчка, она стечет вниз по склону, там сплошной камень, но грунтовой реки там нет. — Спасибо! А мылом я со второго захода пройдусь. С начала так попробую. — Егерь хохотнул в ответ, покачал головой и был таков. Ушел на обход.       Я приступила ко второму заходу, уже с мылом, а ведь еще смывать это мыло и окнами заниматься.       Причиной является, либо хороший сон, либо сытная еда, либо оборотничество, выносливости хватает на то, чтобы работать беспрерывно. С двери наблюдаю за блестящим результатом своего труда. Варда значительно посветлела внутри, выглядит подновленной и пахнет свежестью.       Я оглядела уменьшившуюся гору тряпья и принялась отделять совсем прохудившиеся вещи от тех, что можно использовать в качестве ветоши и так далее, от совсем хлама до более интересных экземпляров. Часть вёдер оказалась дырявой, так же как и жестяная ванна. На корыте обнаружилась такая же резьба как у Варды, две деревянные доски кажется идут ему в комплект. Решила отмыть и пользоваться им как ни будь.       «Может грядку сделаю, если совсем не пригодные».       Немного поскребла мусорное ведро, ржавчина отходит, механизм работает, оставляю. Тяжеленая конструкция с утюгами, оказалась антиквариатом. Под слоем грязи угадывались красивые декоративные узоры.       «Может получится продать».       В ящике чугунной посуды оказалось набор. В теории можно отчистить, обжечь маслом и пользоваться.       Пришла очередь коробок, сумок и чемоданов.       Решила начать с сумок. По большей части в них был истлевший хлам, а самая сохранившаяся и крупная не открывалась. Опасаясь повредить, отложила его в корыто.       Очередь коробок. Я начала с деревянных, самых маленьких. В нескольких из них нашла сильно пожелтевшие письма и фотографии. В одном был ссохшийся акварельный набор со стершейся заводской надписью. Два крупных оказались интересными: В одной нашлась швейная машинка, а другая представляла из себя мини комод с выдвижными ящиками. Во всех прочих хлам и мусор.       Очередь жестяных коробок. Большинство из них оказалась старыми коробками для ланча. В нескольких нашла швейные наборы, некоторые из которых оказались интересными, например костяные иглы, разнообразные вычурные ножницы, наперстки. Мелочь переложила в самую сохранившуюся жестянку.       Когда пришла очередь чемоданов, на самом маленьком я застопорилась. Тяжело, но он открылся. Внутри были миниатюрные книги. Много! Маленьких! Книжек! В них четко видно только иллюстрации, шрифт настолько маленький, что не поддается чтению. Но! Все они были печатные. Я аккуратно пролистала парочку и отложила довольная. В среднем, кожаном, начавшем подгнивать чемодане, нашла вполне сохранившуюся одежду прошлого десятилетия. Самым крупным оказался не плохо сохранившийся чемодан-шкаф. Одежда в нем не выжила, но можно тщательно вымыть и использовать.       Последним я осмотрела колёса. Крепкие деревянные колеса, с целыми спицами, обитые железом. Их достаточно прикрутить на место и кибитка Варда будет снова на ходу.       Когда я оглядывала то, что решила сохранить. Вернулся Фин. — Не мало хлама. — Прокомментировал он, — Нашла что ни будь интересное? — Вот столько. — Указываю на то, что решила сохранить, — Часть, пригодна в продажу, часть можно использовать. Вот например эта штука с утюгами, антиквариат. Остальное хотела бы себе оставить. Например ту машинку, комодик и шкаф-чемодан с вещами. А корыто и вот эти две доски, родня Варде. — А ты разбираешься, э? — Спросил егерь, хмуря брови на большую кучу хлама. — Не особо, если честно. Может быть, человек знающий нашел бы что-то исторически ценное.       Тут Максвелл оглянулся на Варду и застыл. Я подобралась, как будь то готовая к прыжку. — А ты сможешь так же дом вычистить? — серьезно спрашивает он, все еще разглядывая сияющую внутренней чистотой кибитку. — А я думала вы и не спросите, — улыбаюсь в ответ. Куплен! Теперь, пока не вычищу дом, никому не сдаст.