Одна совсем не интересная история

Интерлюдия

      В предгорьях наступает вечер. В лесу стоит промежуточная тишина. Рано постаревший мужчина идет по прохоженной тропе, к возвышающейся над лесом, вышке. Вчера он оставил там очередную деревянную заготовку, сегодня он собирался над ней поработать. Поднимаясь по лестнице, егерь заметил, что годы начинают брать своё, поясница напрягалась больше обычного. Фигурка нашлась возле кресла, ветер сдул её с ящика, заменяющего стол. Когда Финли Максвелл собрался вернуться, его внимание привлек слабый дым над лесом.       «Небось деревенские вышли в поход, — думал мужчина, аккуратно спускаясь по скрипящей лестнице, — Надо бы проверить их. Утром. Значит»       Петух приветственным криком встречает солнце, а утренняя чашка чая опускается на столешницу. Максвелл привычным движением закидывает ружьё на плечо и уверенным шагом направляется в давно знакомый лес.       За годы службы в лесоохране, он давно научился ходить по лесным тропам совершенно бесшумно. На подходе к реке, сквозь листву кустарника, егерь видит нарушителя лесного спокойствия. Подросток, одетая совсем не уместно для леса, разожгла костёр.       «Эт, кто это? Чего одна тут делает?» — егерь цепким взглядом обвел маленький лагерь и не нашел следы других людей.       Тем временем, девушка, сдувая с лица спутанные волосы, куском камня стругает палку, тихо бормоча под нос.       «Чего это городская лесси делает?! Она решила это есть?!» — Максвелл сокрушался, глядя как девица мучает тушку рыбы, накалывая на палку постоянно соскальзывающую добычу.       Егерь повесил ружье на дерево и снял с себя патронташ, так же тихо пошел обратно по тропе и нарочито шумно двинул в сторону лагеря непонятной девицы. Встретила она его не добро. Поза напряженная, широко распахнутые глаза смотрят исподлобья, палку с нанизанной рыбой держит так, будь то кинет в него чуть что. Сглотнув, Максвелл приветственно машет рукой. — Доброе утро, э! — Мужчина старается придать голосу уверенность и бодрость.       Девица не шевельнулась, егерю кажется, что она даже не моргнула. Мужчина невольно отвел взгляд от её глаз. Взгляд упал на рыбу в её руках, лагерь, костёр. Быстро опомнившись, он представился. — Я значит Финли Максвел, так то.       Подросток дернулась и посмотрела прямо. Вот так, когда видно её лицо, Максвелл видит отраженный на лице подростка испуг. — Д-доброе утро… — ответила она тихим робким голосом.       На лице вспыхнуло удивление тут же сменившееся на гордое выражение, больше подошедшее бы при разговоре с нахальным ухажером. — Я Луиза Адлер, так то… — на последних словах девушка явно смутилась и, не смотря на напряженное начало разговора, Максвел хохотнул.       «Смешная. Хорохорится и неумело щетинится.» — пока смеётся, егерь замечает как девчонка немного расслабилась. — Чего это вы, маленькая лесси, в лесу одна завтрак стряпаете? — Максвелл старается смотреть не строго, но замечает, что был понят не так как хотел. Подросток еле заметно отшатнулась, начала бегать глазами и пожала плечами. — А что? Я гуляю, как бы поход. — отвечает девчонка с вызовом, а в глаза старается не смотреть — А вы, мистер Максвелл, как насчет присоединиться?       На последних словах, подросток удивлённо распахивает глаза и бледнеет. Мимика мисс Адлер настолько смешит егеря, осознавшего, что просто напугал ребенка своим появлением, оттого резко сбросившего все напряжение громким хохотом. — А я и присоединюсь! Неси воды, девчуля, чай пить будем!       «Не дело это завтракать без чая» — добавил он мысленно, доставая котелок.       Пока подросток ходит за водой, егерь думает, что делать в сложившейся ситуации, заняв руки делом. Решение занять разговором и спросить между делом, дают понять егерю, что он поспешил. Ребенок раздраженно плюхнулся на лежак. На разумный совет данный в попытке успокоить ребенка разозлил её. — А если родни и друзей нет? Что в вокзалах побираться? — Вспыхивает подросток, но тут же менее зло, обиженно продолжает, — Что было то и захватила. Шла куда глаза глядят, с горяча, потом заблудилась.       «И вот что с ней делать? Она же как десятилетняя Эвейн себя ведёт, когда ту ругали, а эту я еще ругать не начинал!» — Егерь заваривает чай пока думает, что сказать дальше, как успокоить подростка и выяснить для себя, что делать дальше. Чем дольше мужчина наблюдает за подростком, тем больше он находит сходство между десятилетним своим ребенком и совсем незнакомой Адлер. Решив подойти к подростку так же как к своей разобиженной дочери, сначала покормить, а пока процесс идет, говорить всё что угодно достаточно мягким голосом, мужчина добивается того, что подросток расслабляется, не отказывается от предложенного перемещения в стоянку сразу.       Егерь занимал подростка рассказами, внимательно наблюдая за её реакцией. Но та молчит, только слушает иногда забывая про завтрак. Когда рыба, галеты кончились, а котелок с чаем опустел. Луиза машинально положила орехи лежавшие на камне, подавая тем егерю знак что наелась, он решил занять её делом и подумать над своими дальнейшими поведениями.       Мужчина решает, что начать следует с втягиванием успокоившегося подростка в разговор. Медленно и аккуратно. — Нам полтора, два часа идти вон в ту сторону. Знаешь, какая это сторона света? — Вроде, юго-запад? — уточняет подросток спокойным голосом. — Почти верно! — Максвелл мысленно похвалил заодно и себя.       Ощутив гордость за свою маленькую победу в этом сложном деле, как общение с подростком, егерь решает закрепить результат, продолжая говорить так же как приняла это странная девица. — Нам на запад, значит. С начала идём по лесу, кэмэтров эдак два, там есть наша тропа, потом уже выйдем к скалистым лугам, а там уже стоянка на опушке будет. Увидишь! Ты, надеюсь, выносливой будешь. Э! — Жаловаться не буду! — в голосе у Луизы, проглядываются веселые интонации.       Наблюдая как нескладная девчонка охотно собирается, егерь вспоминает, что оставил ружьё на подходе к лагерю и начинается готовиться заново пройти сложный путь по завоеванию доверия.       Как и предполагал мужчина, подросток снова еле заметно отпрянула и напряглась, глядя на ружьё. — Положено так, нам егерям. Вспугнуть кабана или там кролика пристрелить. Так то! — мысленно вздохнув, объясняет мужчина.       Обычно привычный путь до стоянки показался Максвеллу, очень утомляющим. На стоянке мужчина обрадовался, кода увидел интерес молчаливого подростка к старой рухляди, что служил складом найденного в лесу мусора на протяжении двадцати лет. Решив совместив приятное с полезным, егерь решил готовить ланч попутно занять нежданную гостью к делу.       Наблюдая за подростком во время всего дела, мужчина удивлялся противоречивостям в ней. Девица при входе в дом сняла пальто и даже собиралась снять обувь, безропотно выполняет прямые поручения, хотя её вид далёк от таких же девиц её возраста занимающимися хозяйским бытом с детства. От разделки кроликов разумно отстранилась. Бледнела, зеленела, но продолжала дальше внимательно смотреть, хмуря брови и прикусывая костяшки на узких тщедушных кулаках. Несмотря на шок полученный, во время разделки тушек, с аппетитом принялась за жаркое. Да и манеры за столом. Перед едой не помолилась, как обычно принято у людей, скудными приборами пользуется как на светском приёме, после еды не стала вскакивать до него, даже помогла с уборкой. Совершенно безрадостно восприняла общение с человеком близким по возрасту. Егерь устал больше обычного и без зазрения совести отпустил девчонку осмотреть стоянку.       Перед сном он думал как же быть с таким тяжелым случаем и решил не торопиться вносить подростка в отчет.       После сна, Максвелл продолжал удивляться. Несмотря на нежные розовые пальчики на узких маленьких ладонях и, прямо-таки висячее на худых плечах платье, девица проделала огромную работу по расчистке варды от мусора, не обращая внимания на пыль и грязь налипшую на волосы и одежду. Во время чая егерь никак не мог понять откуда вылезла такая девица, говорит так правильно аж скулы сводит, но в то же время режет слух непривычные растягивание звука и его обрывание в неожиданных словах. От продолжения работы не сбежала, хотя Максвелл думал, что подросток согласится с его оценкой проделанной работы и проявила внезапное смущение на предложение умыться на первом этаже.       Впечатление у егеря она вызвала двоякое, даже троякое. Вроде перед ним обычный колючий подросток, напоминающий родную дочь, то целеустремленный трудолюбивый взрослый с опытом прожитых лет, а порой и хищное животное на подобие дворового кота или молодого пса. Из равновесия выводили привычки постоянно принюхиваться, застывать в напряжении при слабых звуках, странная плавность движений, которые мужчина заметил еще когда шли по лесу.       В надежде, приручить дикого непонятного подростка, под видом необходимости Максвелл подарил Луизе одну из своих поделок, а в ответ та смутила мужчину неожиданной яркой искренностью.       Когда девица спустилась со второго этажа на ужин и села за стол, егерь увидел часть затянувшегося страшного вида шрама на ключице и похолодел. Виду не дал, но боролся с желанием спросить где она так себе шкуру попортила. Увиденное не давало покоя мужчине. Если бы он нашел такой шрам на своей дочери, то спустил бы три шкуры с виновного.       На следующее утро Максвелл решил наблюдать за действиями подростка еще внимательнее. Мужчине не показалось, многое в образе девчонки не сводилось с её умениями. Кур и петуха не боится, хотя любая городская девчонка как минимум опасалась бы. На огороде действует уверенно. По своей воле занялась тяжелым трудом. То как она вымывала варду, он наблюдал пока у него было время полуденного сна. Это все не вязалось в голове у Максвелла, выдохнул облегчённо и на время своего обхода выбросил Адлер из головы.       Вернувшись с обхода, Максвелл нашел для себя причину задержать странного ребенка на стоянке. Девица улыбнулась будто рассчитывала на то же.       «Чего это она прикипела то к варде? Видно же что со всей страстью взялась за дело», — думал мужчина во время чая.       С его точки зрения варда, найденная в лесу двадцать лет назад ничем не привлекательна. Облупленная серая невзрачная краска, грубые совершенно не привлекательные формы. Из благ косые полки, ветхая скамейка и гнилой подъем кровати, а девица даже говорит что корыто с, ничем от других не отличающимися, досками идут в комплекте с рухлядью на колёсах. А после остервенелой уборки, внутри кибитки посветлело и стало уютнее даже по меркам егеря.       Во время визита Брана подросток спряталась на втором этаже, но потом выражает такое доверие, что предлагает стать соучастником обмана. Максвелл решил воспользоваться проявленным доверием и на половину согласился, поставив свои условия. После напряженного молчания, во время которого Максвелл смирился с тем, что придется начинать дважды пройденный путь по завоеванию доверия, Адлер наконец то рассказала о себе. — Я Луиза Адлер, пятнадцати лет. Родилась я в ноябре пятого числа. — Мужчина выделил, что год Лу не сказала. — Идти мне некуда. Школу я закончила. Хотела поступить в колледж, но осталась одна. У родителей были долги, — В голосе подростка начинает звучать горечь. — Счета арестовали. Банк забрал дом, он был заложен. Близких родственников нет. Бабушку хоронили два года назад. Дед не узнает никого уже восемь лет. Он давно живет при присмотре частной лечебницы. Меня хотели устроить в приёмную семью, к знакомому моего папы, но к нему я не хочу, пьет и сына бьёт, — Девушка переходит на сдавленный шепот, да так что волосы на затылке зашевелились и в груди у мужчины сжалось, — А с его сыном я встречалась и мы плохо расстались. Вот и всё.       Луиза неосознанно потирает шрам возле ключицы в конце рассказа и почти плачет.       «Так получается, она убежала именно от опекуна, сын которого натравил на девчонку своего пса?» — Максвелл холодеет от этих мыслей. По состоянию шрама он предполагает, что некоторое время Луиза могла лежать в больнице и сбежала после выписки. Достав конфеты, которыми даже своих внуков не балует, Максвелл принимает решение. — Начни практиковаться в естествознании, можешь в книгах посмотреть. Там же на полках найдешь какую-нибудь тетрадь, и конспектируй что интересно. Тогда скажу, что практикантка. Захочешь выговориться, я рядом. А пока, вот чай попей с конфетами, шоколадные.       Диковатая, почти взрослая девчонка очень знакомо сжимается и плачет, сморщив от усилия красное лицо как дочь, которая храбрилась и сдерживалась от того чтобы не разреветься громко при особо сложных случаях у той в детстве.       «В таких случаях с Эвейн, всегда помогало занять работой руки» — Финли Максвелл с содроганием представил себя отцом двух одинаково горячих головой девиц.