Добро пожаловать в Морепесок

      Раскопки продолжались уже восьмой час подряд, это было сложным и для экспертной группы, и для простых рабочих. Впрочем, их координатор, да и Чжунли, были уверены, в том, что они стоят на пороге какого-то невероятного открытия, поэтому работали не останавливаясь.       Альбедо где-то в своем углу, под зонтом, спасающим его от палящего Снежийского солнца (кто бы мог подумать, что на севере тоже бывает так жарко), продолжал проводить анализы почвы и земельных структур, в общем-то, с ними согласный. Работа археолога никогда не была простой и быстрой.       Итто работал без футболки – ничего удивительного, ему нечего было скрывать и нечего стыдиться. Кажется, до того, как присоединиться к исследовательской группе, он занимался какими-то строительными работами, где легко набрал мышечную массу. Уставшим и запыхавшимся он не выглядел, хотя на его плечах явственно блестел пот, как и на лицах у всех, присутствовавших на площадке.       Ноэлль и Юнь Цзинь были молодыми и неопытными, для них это было сложнее всех в первую очередь. Нин Гуан лично взяла под контроль заботу о даже не выпустившихся из университета юных коллегах – и несмотря на протесты, периодически отправляла их на отдых, то под зонты к Альбедо, то вообще обратно в снятую ими гостиницу. Как оказалось, после обморока Ноэлль, это было необходимостью, а не специфической прихотью. Ноэлль почему-то либо не замечала, когда ее организм перетруждался, либо не считала нужным об этом сообщать.       Несмотря на разность культур, языков, а уж тем более характеров – экспертная группа очень быстро сплотилась между собой. В данной экспедиции им предстояло провести как минимум месяца три, - но Чжунли уже чувствовал, что скорее всего, куда больше. И он был очень рад тому, что все быстро находят общий язык.       Если с Нин Гуан он сам был знаком давно, и знал ее властный нрав, успев приспособиться, то ему все равно было приятно наблюдать, как быстро принимают ее авторитет остальные. Альбедо ему лично очень нравился – и как специалист, и как неконфликтный, спокойный человек. Хотя, по его мнению, ему правда стоило бы спать немного дольше ночью, и меньше пить холодные энергетики на жаре.       Самым неожиданным возможно, оказалось то, как сдружилось необычное трио из Ноэлль, Юнь Цзинь и… Итто. Если первые двое могли сойтись как молодые девушки со схожими возрастными интересами, то хаотичный и неуправляемый Итто был в их компании тем самым эмоциональным всплеском, которого им обоим не хватало, и который втягивал их в авантюры.       Координатор пока держался отстраненно от всех, вызванивая их с другого конца мира и спрашивая о том, как проходят работы. Впрочем, это могло и измениться тогда, когда он сам прибудет на место.       Другими словами, Чжунли был доволен, снуя между уголком исследователя Альбедо и Нин Гуан, аккуратно работающей лопаткой.       Он был приглашенным специалистом историком, но пока они еще ничего не обнаружили, работ его заключалась почти в том же самом, в чем и обычных рабочих. Ему был отдан определенный участок, над которым он не очень быстро, но усердно трудился.       Ну а что, собственно, можно обнаружить за три с прибытия на место?.. Сколько времени у них ушло на сборы, на обустройство на новом месте, на расстановку оборудования, огораживания места работ… Хорошо хотя бы, что с местными властями все было обговорено заранее и они даже предоставили им рабочую силу.       Он с трудом предполагал, что может скрываться под такой грудой песка, которую они раскапывали, однако уже наученный опытом, предчувствовал – что согласился совсем не зря. Глядя как из-под песка, показываются отнюдь не какие-то кусочки, мелкие детали, которые и во век не соберешь вместе, а целые… стены… сердце его наполнялось странным трепетом.       В его профессии историка давно не было ничего такого волнующего.       …Нин Гуан, на шестой день беспрерывной работы, выпрямилась прямо на пекущем солнце, позволяя некоторым залюбоваться ее стройной загорелой фигурой, и блестящих на лбу, висках и шее капельках пота. Прошагала к зоне отдыха, хотя Альбедо здесь не отдыхал никогда, бросила перчатки, лопатку и кисточки, с которыми работала на безопасную землю, и упала на шезлонг.       Чжунли посмотрел на нее с недоумением – он почти никогда не помнил, чтобы она уставала. Или, по крайней мере, так открыто это демонстрировала.       — Завтра, — разнеслось эхо ее голоса по площадке, — выходной.       Что ж, это было справедливо.       Рабочие подняли взгляд на Чжунли.       Как указывалось ранее, мнение Нин Гуан было самым авторитетным, как человека, который был в прямых связях с организаторами и спонсорами раскопок, а то есть, буквально – с самим правительством. Но вторым в группе по важности, почему-то, считали его самого. Возможно, то было правило старшинства. А может то, что они с Нин Гуан, буквально этим самым обозначили себя как «мать и отца» экспедиции. Чжунли, в любом случае, не имел ничего против, и просто пожал плечами, тут же продолжая работу, которую должен был закончить сегодня.       Так и решили.       Нин Гуан, которая почему-то тоже во время всеобщих переглядок обратила взгляд на него – улыбнулась, увидев реакцию. Откинулась на шезлонг спиной, обратившись непонятно к кому:       — Я слышала, что это местный курорт, и здесь неподалеку есть море и пляж.       «Добро пожаловать в Морепесок!» - гласила надпись на въезде в пляж. Рядом была точно такая же, но уже на Снежийском. Для уверенности, Итто сделал селфи рядом с обоими, хотя вторую, конечно, не понимал от слова совсем.       Они выглядели необычно – Нин Гуан расщедрилась на целых два дня отдыха, и теперь, как следует отоспавшись, группа из шести человек, шествовала к пляжу. Среди них был рослый мускулистый парень, который все воспринимал с энтузиазмом, и делать фото ему не мешали делать даже зонты, которые он тащил в руках. Две девушки, которые держались его, и друг дружку – в их галерее тоже прибавилось видов на местный горизонт.       Правда Ноэлль какое-то время выглядела очень задумчивой и тихой.       — Разве это правильно, что мы проводим время на пляже, пока комиссия ждет наших отчетов о сделанной работе?..       Нин Гуан снисходительно фыркнула:       — Станешь опытнее, поймешь, что так или иначе, им все равно придется ждать и от этого никуда не деться. А вот время для отдыха и пляжный сезон очень даже может истечь. Лови жизнь, пока это возможно.       У нее был красивый сплошной ярко желтый купальник, который он явно купила не вчера в каком-то магазине, а целенаправленно прихватила еще до путешествия. Чжунли начинал думать о том, что вполне может быть, она только и ждала момента, чтобы спровадить их всех на пляж.       — Когда я был моложе, я был таким же энтузиастом как Ноэлль, — улыбнулся он, глянув на девушку, которая все еще оставалась в глубоких сомнениях.       Юнь Цзинь тут же закатила глаза:       — Моложе? Вам тридцать два, а не сто, господин Чжунли! Почему вы всегда говорите так, как будто вы дряхлый старик? — зная, как он любит говорить о своей опытности. Она также успела познакомиться с Чжунли еще до самой экспедиции - было время, когда он преподавал лекции в ее университете.       Нин Гуан услышав это беззлобно усмехнулась.       Чжунли не знал, что ответить, лишь смущенно улыбнулся. Ему много раз говорили, что у него есть такая странная привычка.       Стоит отметить, что их группа в целом не была возрастной, - а это было удивительно для их работы. В основном, правительство стремилось брать людей с большим опытом, но тут, кажется, сделало упор на работоспособность и выносливость молодых организмов. Если Чжунли (со своими тридцати двумя годами, десять из которых точно были посвящены практике) и Нин Гуан (ей было двадцать девять) уже доказали свою хоть какую-то состоятельность в профессии, то Ноэлль (двадцать), Юнь Цзинь (двадцать один) и Итто (двадцать четыре), были зелеными новичками, первые двое из которых еще даже не закончили университет до конца и имели очень мутные представления о профессии.       Но пока они старались, все были довольны и не имели причин жаловаться и указывать им на их возраст.       А еще был Альбедо. Да, точно. Но Альбедо это… Уникальный случай.       Чжунли глянул на него, плетущегося в самом конце, и все думал, почему он все-таки пошел с ними – было же очевидно, что он совершенно не хочет. С собой он почему-то взял не полотенца и закуски, а лишь крем от загара, и гигантский ноутбук.       — Ты собираешься работать? — он замедлил шаг, чтобы сравняться с ним и спросить это максимально незаметно от Нин Гуан. Впрочем, если Альбедо именно это и задумал, долго скрывать от нее все равно не получится.       Их специалист геолог кивнул.       — Во-первых Нин Гуан бы затаила на меня обиду, если бы я не пошел. — что ж, тут было трудно не согласиться. Нин Гуан также высоко ставила корпоративный этикет, как все остальное. — Во-вторых, я, конечно, этого не хочу. В-третьих… Сменить обстановку имеет смысл. Последние дни я продолжал работать на площадке и ночью, в своем номере, и слегка зашел в тупик в некоторых вопросах. Может имеет смысл добавить разнообразия…       Хотя, конечно, как понял Чжунли, последний пункт не являлся решающим.       Нин Гуан недовольно обернулась на них уже тогда, когда основная группа дошла до купленных ими шезлонгов:       — Чего вы там плететесь? — глаза под солнечными очками недоверчиво сощурились.- Думаете, если будете медленнее идти, то не будете расставлять зонты?       …Как-то так началась их командировка, и с тех пор точно было нельзя сказать, что Чжунли ждал от нее именно этого.

***

      Пляжный сезон был в самом разгаре, Морепесок – не один из крупнейших курортных баз отдыха, однако, некое такое сокровище для тех, кому повезло его найти. Здесь не было битком забитых пляжей, где не протолкнутся, и дышать нечем, не было повсюду снующих продавцов кукурузой или мороженым. Зато был красивый вид на горизонт, чистый песок, вода, не покрытая тиной. Удобство и комфорт, для ограниченного круга людей.       Тарталья жил в этом городе с детства, и учился тоже. Для него жизнь и курорт сплелись в одно целое. В отличие от многих других, он не видел никакой романтики в отпуске и лете, — это ведь всегда означало, что станет в три раза более шумно, и четыре разе теплее. Тем не менее, не сказать, чтобы ему это не нравилось.       Закончив последний год в университете, он взял себе годовой отпуск, в котором просто искал подходящие вакансии, соответствующие своей дипломной книжке. А сам тем временем, перебивался работами в разных местах. Спасатель – одна из таких работ, но первая, куда его взяли буквально с руками и ногами.       Во-первых, он буквально жил рядом с пляжем, где должен был работать. Во-вторых, у него был опыт – словно не каждое свое лето, пока еще был студентом, он не проводил на этом пляжу и иногда не подрабатывал. В-третьих, чего таить – его спортивная форма была почти превосходной.       Когда ты работаешь в курортном бизнесе, даже если всего одной ногой – тебе всегда есть на что посмотреть, и что рассказать после. Поэтому не было причин, по которым сам Тарталья не соглашался на эту работу каждый раз, как ему предлагали. Со спасательской вышки на происходящую драму, комедию и ужасы внизу – вообще открывался лучший вид. Словно с партерных мест в театре.       Этим летом, в общем-то, у него уже скопилось несколько сплетен, которые он успел подсмотреть. Но самое интересное только начиналось – как расцветал Июль, так слетались со всех концов мира самые интересные посетители.       А еще, в этом году опять поменялись его напарники. Как и каждый год, здесь не было никого постоянного, кроме Тартальи.       — Чайльд! — одна из них, ее, кажется, звали Мона, и она была студенткой по обмену, бежала к нему с другой стороны пляжа. — Там!.. Там..!       Лицо у нее было очень напуганное, взволнованное и бледное – что вообще не характерно для человека, который целыми днями ошивается на пляже.       Чайлд сразу понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Ну, по крайней мере для новичка, вроде Моны – на первых нескольких неделях пугаешься даже бревна, которое как-то оказалось в море, принимая его за Лох-Несское чудовище.       Он обхватил ее за плечи, как всегда делал, чтобы паникующий человек сконцентрировал на нем свое внимание, и твердо посмотрел в ее глаза:       — Что там случилось?       Мона со слезящимися от испуга глазами промямлила:       — Ребенок, кажется, поранил ногу о ракушки на дне. Серьезно.       — Ты оставила его одного?       — Нет, там его родители, они кричали на меня, и еще там Барбара, она же учится на медицинском, но она все равно сказала позвать тебя, потому что… — она тараторила, быстро моргая и не в силах справиться с каким-то, видимо, доставленным ей этими людьми эмоциональным шоком.       — Оставайся здесь, я схожу проверю. — как самый старший и опытный, Чайльд всегда брал ситуацию в свои руки, даже если она происходила не на его участке.       Впрочем, к концу лета, он был уверен, что Мона с Барбарой все равно освоятся – как осваивались и все остальные. А он был достаточно терпелив, потому что встречался с подобным каждый год и довольно понимающим, потому что когда-то также был на их месте. Хотя сейчас и не вспомнить, когда именно.       Ситуация совершенно обыденная – ребенок по неосторожности порезал ногу, а родители развели панику. Барбара несмотря на волнение справилась со своей задачей – продезинфицировала и перебинтовала продольный шрам на голени правой ноги, длиной примерно сантиметров пятнадцать. Все-таки были плюсы в том, чтобы брать на работу спасателем уже обученного основам медицины человека, а не обучать его с нуля.       Тарталья фактически пришел зря, как он подумал.       — Чайльд! — однако…       Барбара, закончив работу подскочила и так резко бросилась к нему, словно только его здесь и ждала.       — Я справилась!       — Ты молодец. — ухмыльнулся рыжий, глядя как от похвалы ее аура буквально становится чище.       Нет, кажется, пришел все-таки не зря. Это не относилось ко всем его напарникам, но кажется, Мона и Барбара правда на его помощь очень рассчитывали. Даже если та была исключительно моральной поддержкой.       У него и дома было куча братьев и сестер – при том не только родных, так он еще и тут обзавелся двумя хвостиками. Но, по крайней мере, они были лучше тех девушек, что находили его романтически привлекательным, и вместо своей работы в прошлом сезоне, по сути, все время таскались к нему на вышку с непонятными целями и странными разговорами.       …Уходить с второго участка он, однако, не спешил. Барбару послал к Моне – а сам остался присмотреться здесь. Когда участка было всего два – подобные рокировки можно было производить хоть весь день, и ничего толком не менялось. Вселенная не начинала сужаться прямо на глазах, а солнце в небе не гасло.       Так их было и проще запомнить, и легче следить.       Вот и сейчас, он, забравшись на вышку, присматривал новые лица, которые появились с прошлой недели.       — Знакомые люди, — ухмыльнулся он, даже схватившись за бинокль, чтобы убедиться получше. То была молодая пара с их детьми – Надя и Андрей, которые год четвертый или пятый подряд, проводили здесь свой отпуск. Правда как сказать – по началу, они делали это по отдельности, - Надя была на отдыхе с подругами, Андрей – с однокурсниками, судя по их количеству и обсуждаемым темам в рамках университета, как успел услышать Тарталья. Потом они познакомились, завязали разговор, а на второй год такой спонтанной встречи, уже поняли, что это, похоже, судьба.       Чайльд не был романтиком, но ностальгия немного коснулась его сердца, когда он вспомнил, что еще год назад они приезжали сюда без второго спиногрыза, а первый выглядел куда меньше.       Перевел бинокль в другую сторону скучающим движением – там явно отдыхали иностранцы. Загорелый брюнет с детским ведерком, явно наполненным морской водой, подкрадывался к человеку, который явно ничего не подозревая, растянулся на шезлонге. Рыжая шевелюра свесилась вниз, касаясь песка. Еще чуть-чуть – и ничего на его теле не будет сухим, от этих волос, до пяток.       Стоп… Это еще кто?       Даже бинокль можно было отложить в сторону – этих отдыхающих было прекрасно видно и с поста спасателя.       Он взял рацию – она обязательно была прицеплена у него на поясе, и быстро проговорил:       — Небесный кит, это небесный кит…       — Тарталья? — голос Моны тут же отозвался с другого конца.       —…Вызываю багровую зарю. Пожалуйста соблюдайте устав.       — Ты же понимаешь, что твои дурацкие игры с прозвищами не относятся к уставу?       — Тц, — он фыркнул и закатил глаза. А ведь всего пару мгновений назад они буквально готовы были кидаться ему на шею, лишь бы он спас их от страшных взрослых! — Лучше ответь мне, кто та группа из… шести человек в центре пляжа? Они здесь давно? Их точно шесть? Кто они вообще такие?       Мона беззлобно фыркнула – это тут же отозвалось в старой рации шипящими помехами.       — А ты опять собираешь все сплетни?       — Ух… от тебя и слова не выбьешь. Передай мне Барбару!       — На самом деле мы о них мало знаем. Они прибыли вчера – их правда шестеро. Вряд ли они семья – все совершенно разные.       Шум вызываемый одним из них был слышен, кажется, даже на противоположном конце пляжа. Тарталья глянул на то, что он с восторгом тряс в руке, похоже – это был самый настоящий краб, которого он как-то достал из-под песка. Девушки, которым он хвастался находкой, приходили от живых движущихся клешней в настоящий ужас – и визжали, стоило рослому парню подойти к ним хотя бы на миллиметр ближе.       По ним вообще было непонятно, по какому принципу они вместе – Тарталья слышал явственную Ли Юйскую речь, но между тем, девушка с короткой стрижкой, явственно напоминала ему обычных туристов из Мондштадта. Под зонтами отдыхали еще несколько – и маленькие девушки, обращались к ним с очень обвинительной интонацией. Вот только тех, кто скрывался от солнца разглядеть было трудно, - со своей позиции Чайльд разве что видел спину одного молодого человека, красивую женщину, которая вышла из-под навеса спустя пару минут, и направилась к морю; и еще одну пару ног.       Единственно что их объединяло в общем – они разговаривали между собой, а тон, насколько Чайльд мог понять, зная язык, был достаточно дружественным, чтобы подумать, что они только познакомились.       Ему пришлось сместиться, из-за собственного любопытства в первую очередь.       И снова достать бинокль.       Потому что то, что он увидел…       Ну, ему определенно было сложно поверить своим глазам.       В течение недели, Чайльд успевал побывать напарником для обоих своих стажерок и побывать на вышке одному для расслабления раза два. Дело в том, что за каждом из них все еще нужен был глаз да глаз, но в отличие от начала сезона, сейчас он хотя бы мог быть уверен в том, что вместе они не натворят дел.       — Глаз да глаз? — Мона, которой выпала сегодня смена с ним, презрительно сморщила лицо. — Если бы ты смотрел куда-нибудь кроме симпатичных мужчин на пляже, это было бы уже великим самопожертвованием с твоей стороны.       Чайльд пропустил ее замечание мимо ушей.       Ну или собирался ответить, однако, прежде, чем открыл рот, услышал голос Барбары, очевидно шедший от приемника, который Мона держала в руке, и который никогда не использовался в их компании по предназначению.       — Даже не думала, что у него такой специфический вкус.       Мона тут же фыркнула, поднеся трубку ко рту.       — По его натальной карте уже было прекрасно понятно, что он человек уникальных сексуальных пристрастий. Венера во льве, управитель восьмого дома в десятом доме…       Она отошла на приличное расстояние, чтобы продолжить разговаривать о их с Барбарой специфических девчачьих штуках. Чайлд, который все же прислушивался к их разговору невольно, даже немного оскорбился. У него было четкое ощущение, что все что сейчас сказала Мона, было ни чем иным, как завуалированным ругательством.       Да с чего бы вообще кому-то рассматривать его сексуальные пристрастия на полном серьезе?       — Пф, — он хмыкнул и отвернулся обратно.       Вот уже второй день он отказывался покидать пост, лишь изредка меняя дислокацию, только чтобы проверить Барбару.       Дело в том, что впервые за долгое время, на пляже появился человек, привлекший целиком и полностью все его внимание.       …Нет, сами подумайте, невозможно столько лет работать на пляже, и не находить себе по фавориту на каждый сезон, за которым, в отличие от остальных, устанавливаешь более пристальное внимание.       Чайльд ведь уже говорил, что его работа для него прежде всего как своеобразный спектакль, где год из года меняются актеры, а истории, которые он успевает увидеть – он смакует целый год?       Вот только все его предыдущие фавориты имели более или менее платонический интерес.       Надя и Андрей года четыре назад, когда ему было девятнадцать – только начали чувствовать друг к другу симпатию, и каждый вечер встречались на пляже, рассиживая на песке, и разговаривая друг с другом до тех пор, пока не загорались первые звезды.       Когда ему было двадцать, любимой стала женщина лет тридцати, которая пугала всех детей в округе, и даже поссорилась с барменом за лишнюю добавку в ее коктейль. О, это была очень властная дама, и ни одного дня не проходило без ее претензий. О да, это было то еще веселье.       В двадцать один он заболел болезнью под названием пляжный волейбол. Вся волейбольная команда стала в какой-то момент его семьей, его друзьями, и врагами одновременно. Он даже чуть не был уволен, из-за пренебрежения работой в предпочтение волейболу, но, к счастью, как заболел, так и переболел очень быстро, и вернулся к своим непосредственным обязанностям.       В этом году у него еще не было никого толкового. Новые знакомые или друзья приезжали и уезжали, ровно как все остальные – он не сильно страдал, но пока не успел обзавестись такой историей, от которой Тевкр и Тоня – его младшие, будут носить его на руках.       Он присматривался – двое парней на левом берегу явно могли претендовать на его любимчиков. Кажется, между ними были что-то вроде теплых братских отношений, - да, это самое, между ненавистью и любовью. С тех пор, как один облил другого водой из ведра, их война не прекращалась, кажется, ни на территории пляжа, ни за ее пределами. Потом, этот парень с крабами – он был чересчур шумным, но оттого прекраснее. Он создавал хаос везде, где появлялся, - то доставал из песка крабов и жуков, то строил песочные замки какими-то рандомными детьми. Те, на удивление, всегда с большой радостью принимали его в свою компанию. А вот родители на такую компанию для детей всегда смотрели по-разному.       Молодые девушки из этой же компании все время фотографировались, и делились какими-то особыми женскими секретами, пока загорали на покрывалах, постеленных под палящим солнцем на песке.       Женщина, выходящая к морю, кажется, тоже была любопытной – Чайлд часто видел, как она болтала по видеосвязи с кем-то из семейных. Иногда настолько громко, что становилось очевидно – то была ссора. Однако уж через пару минут лицо ее вновь озарялось светлой улыбкой – кажется отношения все же были вспыльчивыми, но отходчивыми.       Он мог бы заинтересоваться этим сильнее, однако его взгляд приковало совсем другое.       Высокий плечистый мужчина, с бронзовым загаром и разрезом глаз феникса – Чайльд смотрел на него так часто, что мог перечислить все это, и люди бы определенно посмотрели на него как на сумасшедшего.       Да хотя, они уже. Насмешливого взгляда Моны вполне хватало, чтобы чувствовать себя непривычно.       — Я не сталкер. — повторял он ей раз сто раз на дню. — просто на горизонте чисто, а на пляже в принципе нет ничего приятнее взгляду, чем…       Он не смог закончить предложение, не определившись с существительным.       Мона снова приложила руку ко рту, не в силах сдержать тихий смех.       — Чем что?       —…ой, отвянь. Вообще чего вернулась?- он тут же начал ворчать, поглядывая недовольно и на трубку рации в ее руке, словно то была Барбара своей собственной персоной. — Разве обсуждение моей натальной карты и расклада таро о моей личной жизни уже закончилось?       Кажется, это было немного резко.       Брови девушки поднялись, руки она скрестила на груди, встав в одну из своих самых устрашающих поз. Чайльд тут же почувствовал себя хуже в сто раз, чем до этого.       — Знаешь, я пойду к Барбаре. — она явно обиделась, — Обсуждать твою натальную карту и сексуальную жизнь по раскладу таро, если тебе будет угодно. А ты продолжай торчать тут, со своим очевидным крашем на рандомного незнакомца, и неспособностью к нему подойти!       И показательно резко схватив свою сумку с пола, развернулась на пятках, гордо ушла вдаль.       — Мона! — только успел несчастно взвыть парень, совершенно не ожидая что его так бросят один на один с его проблемой.       Совершенно понятно же, что эта обида, того совершенно не стоила. Но Мона просто обожала драму и явно решила устроить ему показательную порку, чтобы больше не покушался на ее интересы своими глупыми шутками. Завтра она уже остынет, а урок Чайльдом будет усвоен. Вот только сегодня ему придется побыть в жестком игноре, а это хуже для него, чем получить под дых легкой, но твердой женской рукой.       — И с чего она вообще решила, что это краш?.. — шепотом он прокатил эти возмущения по языку. Но всего спустя секунду его стал мучать уже совсем другой вопрос: — И с чего она решила, что я не могу к нему подойти?..       С чего она решила, будто бы Чайльд Аякс Тарталья не мог совершить что-то столь обыденное? Подойти к красивому незнакомцу и попросить у него номер - разве Тарталья не выглядел так, словно бы проворачивал подобные трюки уже множество раз?..       Разве Тарталья мог бояться этого? С ее стороны было глупо так полагать... Он хоть прямо сейчас готов был покинуть свой рабочий пост и отправиться опробовать свою безукоризненную харизму и кокетливость на очередном постояльце - конечно, чтобы доказать это Моне, а не самому себе...       Переводя взгляд от чужой уже удалившейся спины снова к незаурядной компании, его ноги готовы были бежать... Но...       Почему-то застыли на месте. Как не вовремя.       Он посмотрел на них вниз - на ступни, колени, бедра, как на предателей. И все же, они все равно не хотели двигаться.       Тарталья из тех людей, которые привыкли делать, а потом думать. Но почему-то сейчас он не был фанатом импульсивных поступков... В конце концов, его застывшие в тревоге конечности были правы - нужно подождать подходящего момента. А пока что он может наслаждаться даже просто наблюдением.       Мысль о том, что он струсил, и этот мужчина определённо слишком хорош собой для того, чтобы он действовал опрометчиво (как всегда) - конечно же!.. Конечно же была полной ерундой, не стоящей внимания.       (Подходящий момент подворачивается через несколько дней... Когда компания археологов вновь возвращается на пляж.)       — Это была настоящая медуза! Я сам видел! Честно вам говорю!       Нин Гуан поджала губы, со скрещенными на груди руками смотря на бледного и дрожащего от страха Итто. Кто бы мог подумать, что такого здоровяка в самом деле может что-то напугать до подобного ужаса. Здоровяка, который вытаскивал из завалов песка крабов и другой потенциально опасный мусор - может напугать медуза, случайно затерявшаяся в море, где ещё даже не начался сезон...       - Если это так, боюсь, это испортит нам весь отдых.- освободив руки она помассировала виски пальцами. Глаза были прикрыты, а тяжелый вздох, вырвавшийся из ее рта, мог говорить только о том, что она недовольна.       — Почему госпожа?... — Юнь Цзинь, протянувшая Итто полотенце, пока он заливался метафорическими слезами и продолжал периодически вопить всем, кто его слушал (в данный момент его жертвой стала Ноэлль).       Все, что ответила Нин Гуан - это махнула рукой куда-то назад себя. Там находились их зонтики и покрывала.       — Посмотри на господина Чжунли.       ...А еще Альбедо, и Чжунли, да.       Они прекрасно слышали все, что происходило у остальной части своей группы, и, кажется, тихо переговаривались на эту тему между собой. Если лицо Альбедо можно было скорее описать как незаинтересованное - и поддерживающее беседу чисто из любопытство в какое русло она дальше перетечет, то Чжунли... Он был бледен, и эта бледность странно смотрелась на его загорелой коже.       Итто все еще хватался за свои длинные космы, сидя на полотенце, растеленном на песке, и завывал. Тогда как Ноэлль спросила:       — Господин Чжунли боится... Медуз?       Его нервные взгляды в их сторону, а также появившаяся скованность в движениях, - точно могла указать на это. Контраст с его обычной отстраненностью и спокойствием все еще не был слишком резким - однако уже сам вид легкого беспокойства на его лице вызывал такое же беспокойство о о его состоянии у его спутников.       — Любой, — подчеркнула глава экспедиции, — любой морской живности. Он скажет вам, что он просто не переносит их на вкус, но когда вы увидите его взаимодействие с ними в живую - вы поймете, что речь не об обычной антипатии, а об отвращении и полной непереносимости...       Итого, у них насчитывалось уже три паникующих члена команды, относительно одной единственной медузы на пляже.       Тогда как один из них все время таскал за них все их зонты и личные вещи, второй - был самым старшим и авторитетным. Плюс сама Нин Гуан - которая раздражалась просто от мысли, что все пошло не по плану. А если у нее было плохое настроение - она была вполне готова обеспечить его всем...       Напряжение, которое она получала сейчас росло с каждой секундой, а ведь это всего лишь третий их поход на пляж за все это время, пока они в Морепеске!..       — Простите.       ..И как вдруг почти подпрыгнула от испуга, услышав незнакомый голос позади. Но ей удалось сохранить самообладание - в отличие от Итто, опять закричавшего и по какой-то причине почти завалившегося на спину... Никто не ожила подобного поворота, когда Ноэлль также схватилась за сердце, и они все вместе обернулись, наблюдая симпатичного молодого и безбожно рыжего спасателя из спасательской будки. Он находился здесь уже неподалеку - улыбающийся, и шагающий к ним бодрым шагом.       — Я слышал, у вас что-то стряслось. — Все также беззаботно сказал, демонстрируя ряд белых зубов и свой приятный нрав одновременно.       То, что он спасатель, было понятно также по его красной расцветке формы, и по свистку на его шее. Образ, который еще можно было с чем-то спутать - но место, откуда он направлялся окончательно разбивало все сомнения. Нин Гуан не была тупицей.       Едва она собиралась открыть рот, чтобы хоть что-то ему произнести... За нее это сделал ее неугомонный подчиненный:       — Медуза! — Итто подскочил к спасателю, будто бы только что не валялся на песке в полуомоборочном состоянии глубоко шокированного человека. — Огромная! Она коснулась моей ноги!       — Вы ее видели своими глазами?       — Конечно! Вот таких размеров она была! Белая... Как смерть...       — Я думаю, она все еще там у берега. Мне нужно чтобы вы мне ее показали...       Остальным в этом балагане оставалось только молчать и наблюдать.       Итто хоть и боялся до смерти, но вдруг с чего-то решил, что ему нужно еще раз увидеть ту «белую как смерть» штуку, так что побрел вместе с рыжим спасателем обратно к пучине ужаса. Точнее к тому, что неожиданно для всех них ею стало - к морю.       Чжунли приблизился сзади к Нин Гуан, тихо проговаривая:       — Может было ошибкой ходить сюда сегодня.       Она, вглядываясь в снующих по берегу спасателя и коллегу, проговорила со сжатыми зубами:       — Посмотрим.       — Думаешь решение проще, чем кажется? — женщина, даже не поворачиваясь, услышала в его голосе снисходительную улыбку.       И пусть это ее тоже слегка заставило закатить глаза - он был прав. Ей почему-то казалось, что сейчас они по крайней мере со всем разберутся и больше не будут находиться в неведении. А еще слушать чужие крики и вопли, которые пугают и Ноэлль и Юнь Цзинь...       Они оба - и старший и младшая, пронаблюдали за тем, как рыжий склонился над волной и зачем-то пошарил в ней рукой. Следом - небольшой визг отскочившего Аратаки, затем - они оба воззрились на то, что спасатель держал у себя в руках. Что-то маленькое, бело-прозрачное.       Нин Гуан глянула на Чжунли и убедилась в том, что его фобия все никак не прошла - он побледнел хуже прежнего, хотя и остался стоять на своем месте.       А спасатель начал приближаться к ним с этим нечто в руках.       — Все в порядке! — его звонкий голос разнесся над пляжем и достал уши даже случайных свидетелей той трагедии, которую развела их компания. — это пакет! Полиэтилен!       Историк рядом очень забавно облегченно выдохнул.       Его плечи расслабились и он уже спокойней смотрел на приближавшегося к ним юношу.       А тревоги Нин Гуан также рассыпались, как карточный домик. Юнь Цзинь вполне себе однозначно весело фыркнула, пока Итто плелся сзади своего спасителя с очень шокированным выражением лица. Даже более шокированным чем тогда, когда обнаружил эту «медузу».       — Это и впрямь пакет. — объявил, подходя совсем близко. — Ощущения от того, как он касался моей ноги, были точно такими же, как тогда, когда я впервые его почувствовал...       Рыжий снисходительно смотрел на него и улыбался. Ошибки случается со всеми. На руке у него все еще был намотан тот самый полиэтиленовый пакет, мокрый, выглядящий весьма неприятно. Он обернулся к остальным, и кажется, его взгляд застыл на удивление, на одном конкретном человеке.        — Да это, к счастью не медуза.       Чжунли, принявший это по своему, и сцепивший руки привычно сзади себя ответил наклоном головы:       — Спасибо, что разобрались с этой проблемой ради нас.       Была у него привычка благодарить всех на свете даже за то, что являлось их прямыми обязанностями. А вот у Нин Гуан такой не было - зато была одна другая, даже более странная.       Она направилась к Итто с самым грозным видом, который у нее только мог быть... А тот попятился от нее, с резко округлившимися от понимания глазами.       Чжунли проследил за ней взглядом, поджав губы, чтобы не заулыбаться.       Спасатель перед ним, видимо, решил закончить свою речь:       — Но все же нахождение подобных отходов в воде также стоит внимания... И я попрошу вашу компанию... — он огляделся, однако кроме Чжунли вокруг никого не осталось. Кроме этого, похоже, сзади него собиралось целое представление состоящее из избиения пляжным полотенцем одного длинноволосого парня. — Вас... не выбрасывать отходы подобным образом. Не было ничего сложного в том, чтобы ответить ему.       — О, конечно. Это точно не наш пакет, чтобы вы знали, мы все здесь очень трепетно относимся к экологии.       — Да я так на всякий случай.       Очередной крик Итто и возгласы Нин Гуан: «Больше никаких медуз!», которые заставили обоих из них скосить глаза. Затем, спасатель, удостоверившийся что в свершении правосудия его помощь никак не потребуется попятился вперед, обратно к своей вышке.       — На всякий случай, — Чжунли был безусловно вежливым человеком, которому все еще было жаль, что они побеспокоили парня по такому пустяку. — все равно будьте готовы к тому, что нам ещё понадобится ваша помощь.       Он просто учел их численность, и неугомонность некоторых из них, которая обещала только расти - и ни разу не засомневался в своих словах. Возможно уже завтра они обнаружат акулу, которая в итоге окажется надувным матрасом, или кто-то попытается затонуть на мели...       — А? — а парень снова обернулся, отошедший на расстояние, с которого его, слава Архонтам, можно было слышать, — Тогда... Мне наверное стоит знать ваше имя?       А он что? А он был не против.       — Отпуск я провожу под именем Чжунли. А как вы предпочитаете, чтобы вас называли?       И удивленная растерянная улыбка спасателя - на самом деле, стоила того.       — Чайльд? Аякс? Т-тарталья? — рука его поднялась к вихрам на голове, с непонятной целью - кажется, она не пригладила их, а только больше взлохматила. — н-ет, пожалуй, Чайльд будет лучше всего...       — Отлично, Чайльд, увидимся.       И он совсем не кокетничал, вовсе нет. В его словах было ни доли флирта... Хотя рыжий мальчишка, чьи плечи устилали миллионы веснушек, и чей загар, несмотря на постоянное нахождение на солнце не был так заметен, как даже на коже Чжунли, - мог показаться кому-то другому очень даже привлекательным.