Drug

      Время близится к одиннадцати. В приюте, где-то в центре Сеула, несмотря на вывеску «закрыто», горит свет. Хозяин приюта сидит около кошек, уделяя внимание каждой. Вдруг двери открывают. Хозяин хмурится, подходя к двери. Там стоит парнишка, явно не в трезвом состоянии. Кажется, он вообще не понимает, что делает и где находится. Хозяин подходит к нему, усаживая на стул: — Кто ты и зачем пришел? — Я Джисон… Пришел… Просто? — из его кармана вываливается пакетик с порошком. — Понятно, Джисон, — Минхо вздыхает, подбирая наркотики. Джисон настолько в неадекватном состоянии, что мог вот так просто слить себя полиции. Хозяин приюта отценивающим взглядом смотрит на гостя. Ему нужны работники, но желающих особо нет, поэтому он решил воспользоваться ситуацией: — Предлагаю тебе сделку. Либо ты станешь моим работником, естественно, за определённую плату, и я не сдаю тебя ментам, либо же… — Да понял я, что выбора у меня особо нет. Во сколько приходить? — Завтра, к девяти, — кивает Минхо. — А теперь давай я тебя провожу.       Каким-то чудом Джисон смог назвать свой адрес. Это было не так далеко от места обитания Минхо. Всю дорогу он слушал какой-то бред от нового знакомого о жестокости людей, да и вообще судьбы, о желании любить, которому не суждено сбыться. Минхо лишь кивает, особо невслушиваясь, тяжело выдыхая. Дом, на удивление, был новый. Минхо предпологал, что увидит какую-то рухлядь, построенную еще в прошлом веке, которая не понятно как до сих пор стоит (что вполне ожидаемо от наркоманов, как Джисон), но перед ним стоял новый, семнадцатиэтажей, с панорамными окнами, без графити малолеток на стенах, дом. Минхо слышал, что квартиры здесь стоят, мягко говоря, недёшево. Он поднялся на пятый этаж на лифте, волоча Джисона на себе. После позвонил в дверь. Открыл темноволосый парень. Его заспанное лицо, взгляд, которым можно было бы убивать, говорили о том, что Минхо его разбудил. И видимо зря, наверное, ошибся квартирой, или Джисон вообще дал ему неправильный адрес. Ему приходится натянуть улыбку: — Я крайне извиняюсь, видимо, перепутал квартиру. Парень смотрит на Джисона, что тянется к нему, но крепкая хватка Минхо не позволяет это сделать. Его взгляд сразу же теплеет и становится грустным. Он поджимает губы, томно вздыхает, а после подходит к Джисону, прямо в домашних тапочках по грязной плитке подъезда, принимая парня в свои руки. И вот здесь Минхо удивляется. Как такой хрупкий на вид парень так легко придерживает тело Джисона? — Все в порядке, вы не ошиблись. Подождите минутку, — он смотрит на Джисона, уводя его в глубь кваритры.— Сонни, ты же сказал, что не будешь больше принимать эту дрянь… Хотя на что я надеюсь, ты каждый раз мне это обещаешь. Я сейчас прийду, посиди пока. — Фелкис, давай поговорим? — А давай ты поспишь? — строго спрашивает парень. Он вновь подходит к Минхо, протягивая купюру: — Считайте это благодарностью… Все же… Вы потратили время, чтобы привести его сюда и не сдали полиции. — Не нужно, — Минхо протягивает деньги обратно. — Лучше потратьте их завтра на парня, думаю, после наркотиков ему будет плохо. И напомните ему, что он должен подойти к приюту к девяти.       Феликс не успевает ничего сказать, Минхо уходит, исчезая в лифте. Он закрывает квартру, подходя к Джисону. Помогает ему снять с себя одежду и укладывает спать, сидя у его кровати, пока тот не засыпает крепким сном. Феликс не раз задумывался о том, почему такой человек, как Джисон, даже если тот является рок-звездой, начал в какой-то ужасный день принимать эту медленно уничтожающую мерзость. И ведь Хан на всё расспросы как такового внятного и адекватного ответа не дал. А ведь он так волнуется за друга, хочет для него только хорошего, и, в итоге, терпит всё невзгоды, приносимые Джисоном.       Хан просыпается в пять. Он все помнит не особо чётко. Феликс, по всему видимому, еще спит. Он идет на кухню и ставит чайник. Когда электрический прибор затихает, Джисон оборачивается из-за постороннего шума позади себя и видит Феликса, что остался стоять в дверном проёме. Хан ласково улыбается: — Ты уже встал? Как дела? Феликс подходит ближе, его лицо не сулит ничего хорошего: — Как дела? Это все, о чем ты хочешь спросить?! Джисон, куда ты успел влипнуть?! Ты обещал, что больше не будешь употреблять! А в итоге тебя приволок какой-то мужчина. Зачем ты ему в приюте в девять?! — Приют? — Джисон хмуртся. — А! Все хорошо, Ликс. Мы договорились… Я помогу ему с приютом, а он не сдаст меня полиции. Феликс смотрит на него еще пару минут в молчании: — Хан, скажи мне уже, что происходит? Я постараюсь помочь. — Все прекрасно, Ликс. У меня правда всё хорошо. Феликс мотает головой, смотря на друга, а после уходит, оставляя Хана одного на кухне. Как он может вот так нагло врать ему в лицо? Джисон хочет сказать что-то Феликсу в догонку, но тот и так не в лучшем расположение духа.       Джисон уходит в восемь часов в этот приют. Феликс даже не провожает его как обычно, а сидит в своей комнате. Джисон и не заходит туда, давая соседу по квартире время на то, чтобы он навёл в своих мыслях порядок. Феликс выходит из комнаты примерно через минут двадцать. Он ещё с вечера договорился с другом, что тот придет к нему погостить. Быстро убравшись, парень стал ждать его. Хенджин приходит только через час, приобинимая Феликса при входе: — Привет. Извини, я немного задержался. — Ничего… Как открытие выставки? — Нормально, — Хенджин проходит в зал. — Даже мой бывший пришел. — Тот, с которым вы типа друзья? — Феликс садится рядом. — Почему типа?! — Хенджин возмущённо смотрит на друга. — Почему ты не хочешь поверить в то, что дружить после расставания можно? Мы были друзья со старшей школы… Попробовали чисто из интереса встречаться. Как парень для меня он ужасен, а вот как друга его терять не хочется. Мы поговорили и решили, что это ошибка, и забыли об этом моменте жизни. Так что вообще забудь об этом факте. — Ага, — Феликс включает телевизор. — Ты какой-то грустный, — Хенджин садится еще ближе к нему. — Что у тебя случилось? — Он снова вчера пришел под веществами, — Феликс стучит ногтями по пульту. — Он обещал, что завяжет, и, действительно, целую неделю ходил нормальным. ну, может алкоголь пару бутылочек… А вчера вернулся… Его притащил какой-то мужчина. Почему он не может понять, что я волнуюсь, что… — Любишь его?! — Хенджин улыбнулся недоумевающему лицу собеседника. — Да ладно! Это заметно всем, кроме твоего Джисона. Вечно за ним таскаешься, вечно дожидаешься его по ночам, когда он вновь где-то закидывается! Вечно оберегаешь… А как смотришь! Тут все ясно. — Да, люблю, но я ему явно не нравлюсь. Он вечно говорит о каком-то там… Я даже имя его не вспомню сейчас. — Феликс почесал макушку, будто пытался припомнить, как зовут того парня. Хенджин хлопает его по плечу: — У тебя есть два пути: либо ты смиришься, либо же скажешь ему о своей любви. — Пока я ничего не хочу. — Он просто понимает, что человеческое терпение не вечно, и если Джисон не прекратит принимать психоделические вещества, то ничего у них не выйдет.       В двери стучатся. Феликс идет открывать. В светлом коридоре виднеются три человека в форме. Феликс и его гость испуганно смотрят на них. Самый молодой из незнакомцев протягивает удостоверение: — Офицер полиции Ким Сынмин. Хан Джисон проживает здесь? Мы бы хотели его увидеть. Феликс смотрит на Хенджина, а потом на полицию, думая, что им ответить. Неужели кто-то рассказал про то, что Хан употребляет? Но кто? Пока он думает, знакомая фигура поднимается по лестничной площадке. — Ликс, у нас гости? Чего вы не проходите… Он замирает, рассмотрев людей у их квартры: — Черт… Я так понимаю, бежать бесполезно? — Хан Джисон, вы обвиняетесь в продаже и употреблении наркотиков, — объясняет Сынмин, пока его напарник сцепляет руки Джисона наручниками за спиной. Феликс грустно смотрит в глаза друга. Он подходит к нему: — А я говорил, что этим все и закончится, Джисон… И что теперь?! Ты подумал о своей группе? О участниках? В конце концов, обо мне?! Что я буду делать без тебя? — Феликс не мог сдержать эмоций. Он с вечера находился в стрессе, потому ему сейчас было абсолютно плевать на посторонние уши и глаза. — Ликс-и, все будет хорошо. Я выйду оттуда. Слышишь? Феликс бьет его в грудь: — Когда?! Через пару десятков лет?! Джисон, сказал бы ты, в чем проблема, я бы помог ее решить. — Ликс-и, все хорошо… Я из интереса решил попробывать и… — Интерес?! Джисон, я прекрасно знаю, как ты отнекивался в компаниях, будучи студентом, от этой фигни, а теперь-то что изменилось?! — Фелкис, перестань, — Лишь отвечает Джисон, присаживаясь на скамейку. Он опускает голову, скрывая лицо за длинной чёлкой, которую так любят фанатки. Ничего ведь уже не изменить. Спустя полчаса полицейские были готовы увозить Джисона в тюрьму. Хенджин сел рядом с ним, похлопывая по плечу: — Мне нравились «Громовые». — Подразумевался под этими словами развал группы. — Мне тоже нравилась моя группа, чувак, — кивает Джисон. К ним подключается молодой офицер полиции: — О, теперь я вспомнил, где вас видел. Вы же солист в этой группе, да? — Ну, да, — отвечает Джисон. — Мне тоже нравилась ваша группа, — вздыхает Сынмин. — Я даже был на нескольких концертах. — О, Вы же тоже начали их слушать из-за него?! — Хенджин быстро встает. — Конечно, — отвечает Снымин. — Стоит признать, голос у тебя неплохой. — Может на этих выходных встретимся, прогуляемся? — предлагает Хенджин. — Странно всё это, но давайте. — быстро соглашается Сынмин. — Отлично, позвоните, как будет свободное время, — Хенджин протягивает стикер со своим телефоном. В последнее время хранить бумажки с номером вошло у него в привычку. — Договорились. — Сынмин, — окликивает его один из напарников. — Мы на работе. — Да-да, — Сынмин перестаёт улыбаться. — Я помню, Чанбин. Что ж, нам пора. Джисон в последний раз обнимает Феликса и уходит в новую, ещё более тёмную жизнь. Хенджин остается с другом до позднего вечера, чтобы поддержать того.