Иллюзия выбора

Обратно Драко отправили путем каминной сети, и весь день он просидел в общей гостиной как на иголках, ожидая тех, кто прибудет поездом. Едва заслышав громкий голос Трейси, Драко нервно подскочил и бросился навстречу. Леви обнимала его почти так же долго, как и перед расставанием, и на этот раз объятия показались в тысячу раз более приятными. Не обращая внимания на то, с каким выражением наблюдал за этим Блейз, Драко помог с чемоданом, попутно расспрашивая, как Леви провела остаток каникул и как добралась. Когда Уэйн узнал, что его дочь оказалась на Слизерине, он не стал ни ругаться, ни кричать, лишь… — Ушел в работу с головой, — просто сказала Леви. — Знать-то он знал, куда меня распределили, еще с самого начала года, хоть я ему так и не сказала, а когда увиделись, так и вовсе решил эту тему не обсуждать. Ну, хотя бы не начал приставать с глупыми необоснованными предостережениями и все каникулы просидел у себя, работая. В общем, про тебя он так ничего и не узнал от меня. Ну, а у тебя? — заинтересовалась Леви. Они вышли из подземелий прогуляться по окрестностям замка, используя последний день каникул, чтобы восполнить недостаток пребывания рядом. Драко зачерпнул ладошками снега и принялся скатывать плотный снежок. — Лучше бы я тебя послушал и молчал, — поморщившись, признался он. — Я глупо и наивно понадеялся, что хотя бы мать сможет меня понять, и, знаешь, сперва мне так и показалось, она даже спросила, почему я не позвал тебя погостить, и вот я сижу с ней рядом, рассказываю, как много ты для меня сделала за все это время, она смотрит понимающе, кивает и ласково улыбается, а на самом деле лишь думает о том, сколько времени пройдет, прежде чем мы рассоримся. Мне очень жаль. Драко забросил натренированной рукой снежок так далеко, как мог, вложив все негодование, всю злость в этот бросок. — И почему тогда ты жалеешь? Ничего же плохого не случилось, тебе ничего не запретили, и теперь ты знаешь, что они вроде как не против. — Мать вроде как не против, — поправил Драко. — Но я в это не верю. Отец еще не знает, и я уже не уверен, что хочу сказать и ему. А жалею я потому, что… — он тяжело вздохнул. — Это просто неприятно. Осознавать, что больше не можешь, а главное и не хочешь верить собственным родителям. Неприятно убедиться, что им действительно нет дела до того, что меня волнует, что мне важно, и оттого я жалею, что сказал о тебе. Потому что ты — это что-то… — Драко замолк, подбирая слова. — Что-то слишком важное, чтобы терять. Я не хочу больше никому доверять, кроме тебя. Леви слушала его, слегка склонив голову, а потом произнесла: — Не слишком ли громкие слова ты говоришь? Когда мы вырастем, кто знает, что с нами будет. Люди могут меняться так сильно, что и представить сложно. Нет, я ничего такого не имею в виду, — она поспешно замахала руками, едва Драко вздумал что-то возразить. — Но я просто не хочу… — …чтобы я в тебе разочаровался, — закончил он. — Да, я помню. Было бы здорово, если бы ты тоже верила, что у нас все получится. Все эти взгляды, шутки Блейза, то, что думает моя мать, из-за этого я, наоборот, хочу, чтобы мы стали еще ближе, чтобы держались. Пускай всем назло, но я этого хочу. — Конечно же, я верю, — произнесла Леви. — Ты был в той комнате вместе со мной и все видел сам. — Просто давай не будем ссориться, — попросил Драко. В гостиную он возвращался с теплым чувством внутри. Пока что ссориться не было поводов, и это радовало. Жизнь вернулась в прежнее русло, но Драко не расслаблялся ни на уроках, ни на тренировках по квиддичу, ни на самостоятельных занятиях магией, что не могло не дать свои результаты. Не найдя никаких ответов на вопросы о запретном коридоре и его содержимом, Леви и Драко оставили эту тему в прошлом и сочли бессмысленным пытаться лезть глубже, чтобы узнать что-то еще. Одним относительно свободным вечером, расправившись с домашней работой, Драко предложил Леви сменить привычное сидение в замке, занимаясь упорными тренировками в невербальной магии, на прогулку под открытым небом. Договорившись обсуждать что угодно, кроме учебы, они не заметили, как за этими разговорами добрались до самого квиддичного поля. Несмотря на не самую лучшую погоду, Оливер Вуд гонял своих гриффиндорцев, не ведая пощады. Поскольку присутствовать на тренировках другого факультета школьным уставом не запрещалось, они устроились на трибунах, и Драко развернул лакричного гриндилоу: Дафна, узнав, что они отправляются на прогулку, торопливо сунула ему пару штук в руку и удалилась. Интересно, почему она всегда намеревается его покормить? — …и потом он заявляет, что потерял его, представляешь? — смеясь, рассказывала Леви уже, кажется, тысячную забавную историю. — Одолжил чертов велосипед и думал, что я в это поверю? Потом я все же узнала, что этот паршивец утопил его в озере и не признался, и с тех пор он уходит на другую сторону улицы, когда видит меня. Драко устремил взгляд в пространство перед собой. Он был готов слушать эти рассказы пачками, думая о том, как бы здорово было быть рядом в этот момент, искать по весне потерянный брелок, выкапывать червяков для рыбалки, помогать соседу мистеру маглу наводить порядок в гараже и прятаться от Уэйна на дереве на заднем дворе. Такое детство было куда интереснее, чем бесконечные уроки музыки, Трансфигурации и Мерлин знает чего еще. Драко никогда не лазил по деревьям. Никогда не бросался камнями по бутылкам, тренируясь в меткости. Никогда не стрелял из самодельной рогатки, не ловил лягушек в кулаки, не приманивал бабочек на сладкий сироп, не умел кататься на велосипеде, не занимался ловлей рыбы подо льдом, не умел свистеть и даже мороженое ел исключительно сервированным в хрустальные вазочки. Драко знал, что его детство довольно пресное, но теперь, услышав о том, как до Хогвартса жила Леви, почуял, словно что-то упустил. Конечно, Трейси занималась в детстве совершенно другими, более «девичьими», как говорила Леви, вещами, она тоже не стреляла из рогатки, а лягушки вызывали у нее почти такую же реакцию, как и змеи, но Драко вдруг понял, что выдержать это лето в привычном режиме будет как никогда трудно. — Что это там происходит? Голос Леви прервал его невеселые размышления, и он уставился на поле. Сперва не понимая, что она имеет в виду, он присмотрелся и обнаружил, что один из игроков не летает, как все, а хаотично мотается на метле из стороны в сторону. — Поттер вытворяет что-то невообразимое, — прокомментировал Драко, — либо мы стали свидетелями какого-то инновационного приема. Но это было мало похоже на правду. Остальные игроки команды тоже заметили неладное, а с другой трибуны вниз спешно сбежал некто с необъятными космами Грейнджер и заметной лучше любого факела рыжей шевелюрой Уизли. — Это какой-то розыгрыш? — Леви огляделась, на трибунах было достаточное количество зрителей, чтобы кто-то из них заколдовал метлу гриффиндорского ловца. Заметить кого-то конкретного было сложно. Поттер болтался на приличной высоте, кто-то из команды слез с метлы и выхватил волшебную палочку, а кто-то просто летал вокруг, намереваясь то ли подхватить Поттера, если тот сорвется, либо и вовсе попытаться подсадить его к себе на метлу. Внезапно всеобщее «о-о-ох» прокатилось по полю и трибунам, потому что Поттер не удержался и соскользнул, ухватившись за древко всего одной рукой. — Да он же так убьется! — вспомнив первый урок полетов и печальный опыт Долгопупса, воскликнула Леви. И вдруг вскочила на ноги. — Как думаешь, Аресто Моментум подействует с такого расстояния? Ответить он не успел. Поттер пытался схватить протянутую руку товарища по команде, но метла металась так интенсивно, что мальчик, потеряв все силы, больше не смог держаться. Леви даже не выхватывала волшебную палочку. Она протянула руку, и, прежде чем Поттер достиг земли, произнесла заклинание. Судя по тому, что упал он мягче, чем мог бы, заклинание подействовало. — Пойдем-ка отсюда, — спешно предложил Драко. И они ушли, но последствия этого неосторожного визита не заставили себя долго ждать. Новость об инциденте, произошедшем в ходе тренировки гриффиндорской сборной, во время которой ловец чуть не разбился насмерть, сброшенный собственной обезумевшей метлой, не только разнеслась со скоростью Адского пламени, но и была раздута по масштабам не меньше его распространения. Теорий Драко наслушался самых разнообразных, начиная от невинного розыгрыша старшекурсников, заканчивая тем, что на героя покусился неизвестный последователь самого Темного Лорда. И Драко бы от души посмеялся, если бы однажды вечером, возвращаясь с хоровой репетиции, не наткнулся на Уизли, Поттера и Грейнджер в одном из предусмотрительно пустых коридоров. Трое гриффиндорцев решительно преградили собой все пространство, одинаково сложили руки на груди, и от такого комичного эффекта Драко заулыбался, даже позабыв напустить для вида недовольную гримасу. — Чего ухмыляешься? — мгновенно взвился Уизли. Драко хотел достать волшебную палочку, но передумал. — Да вы выглядите так, словно собираетесь меня в этом коридоре и прикончить, а потом выбросить тело в ближайшее окно. — Мы все знаем, Малфой, так что можешь отставить в сторону свои шутки, — выступила Грейнджер. — Все знаете, — знатно заинтригованный, произнес Драко. Интересно, что они имеют в виду? — Ну давай, Грейнджер, удиви меня. Какова высота Эйфелевой башни? — Мы знаем, что это ты пытался убить Гарри в субботу во время тренировки! — выпалил Уизли, проигнорировав вопрос. — Заколдовал его метлу, чтобы Гарри упал. Да вот только у тебя не получилось! Драко от удивления даже ответил не сразу. Поттер выглядел вполне здоровым и даже видимых ссадин не имел, но такое заявление было поистине странным. — А если будешь отпираться, — добавила Грейнджер, — тебя видели на трибунах в тот вечер, и некоторые ученики при необходимости подтвердят это перед директором. — Вот как? — скептически приподняв бровь, Драко медленно двинулся вперед. — И что с того, что я там был? Поттер, ты меня в прошлый раз плохо понял? Или так сильно бесишься, что не все в замке уделяют твоей наиважнейшей фигуре должное количество внимания? — Просто признай, что это сделал ты, — Уизли не дрогнул, но на его покрытом веснушками лице уже рождалось некое подобие ненависти. — Я этого не делал, — Драко в два шага преодолел расстояние до рыжего, выхватив волшебную палочку и ткнув ею гриффиндорца в грудь. — Вы знаете, что я могу с вами сделать за подобного рода клевету? Что бы вы там ни думали, облить грязью без доказательств мое имя я не позволю. Поттер дернулся, но Грейнджер осадила его, жестом отводя в сторону. — Доказательства у нас как раз-таки есть, Малфой, — даже у нее в глазах читалась явная неприязнь. — И какие же? — К нам подошел один человек с твоего факультета и прямым текстом сообщил, что ты и твоя… — Мерлин, Грейнджер, только не говори «подружка»! — …подружка что-то замышляли против Гарри еще до каникул, а в тот вечер просто претворили свой план в жизнь. Хорошая попытка, но если бы я вовремя не подоспела и произнесла контрзаклятия… — Да что ты такое несешь! — взорвался Драко, и она тут же заткнулась. — Вы реально такие идиоты или просто прикидываетесь? — Он попеременно смотрел на всех троих, не убирая волшебной палочки от Уизли, готовый действовать, если тот шевельнется. — В прошлый раз Поттеру я так и сказал, что он меня совершенно не колышет. И что теперь, Поттер? Оказалось выше твоих сил принять такое вопиющее равнодушие? — Но… Драко отошел к чертям от этой больной троицы и нервно пропустил волосы сквозь пальцы. Очевидно, Тео оказался не так уж прост и решил ему еще и насолить. Оставалось надеяться, что этот придурок еще и пару сиклей накинул сверху, чтобы хотя бы Уизли точно клюнул на его бредни. — Вы просто нашли себе козла отпущения и радуетесь? — вкрадчиво произнес Драко, поворачиваясь к гриффиндорцам. — Вам наплели какую-то чертовщину обо мне, и вы, конечно же, обеими руками схватились за нее, обрадованные, что нашли объяснения всем своим неудачам? — Теперь он мерно прохаживался перед троицей, словно отчитывая каждого из них за промах. — Так вот, неуважаемые, учтите: если вам так будет спокойнее, нажалуйтесь МакГонагалл, нажалуйтесь Дамблдору, я даже, может быть, позволю привести себя к нему на ковер, но что бы вам ни сказали, вы будете ужасно удивлены, узнав, что не правы, и, если бы не Леви, от Поттера на поле осталась бы рожки да ножки. Уизли бросился на него, и Драко отреагировал молниеносно, но теперь уже Поттер сам оттащил друга. Это хорошо, по крайней мере, они его слушают. — Это просто какой-то бред, — выплюнул Поттер. — С чего бы ей меня спасать? Я думал, это Гермиона, она была на поле, когда я падал. — Естественно, это Гермиона! — воскликнул Уизли. — Как еще может быть? — И каким, интересно, заклинанием ты смогла остановить падение с такой высоты на такой скорости? — ухмыльнувшись, поинтересовался Драко. — Вингардиум Левиоса? В яблочко. Лицо Грейнджер застыло, потеряв былые эмоции, и он понял, что оказался чертовски прав. — Так вот, Грейнджер, — уверенный в том, что собирается сказать, Драко продолжал триумфально ухмыляться. — Твое заклинание и кната ломанного не стоит, и ты полная дура, если и правда думала, что спасение Поттера — твоя заслуга. Заклинание, замедляющее падение, звучит как «Аресто моментум», и я очень сомневаюсь, что ты знакома с чем-то подобным. Обещаю взять свои слова обратно, если я сейчас выкину Поттера с четвертого этажа, а ты остановишь его падение еще раз, использовав… что умеешь. Так что либо ответь за свои слова передо мной, либо заткнись. Грейнджер густо покраснела, Уизли опешил, заметив это, а Поттер сам все понял и вытаращил зеленые глаза за круглыми очками на Драко. — Так она… ты… Да я поверить в это не могу! — видимо, признать поражение гриффиндорцам было не только неприятно, но еще и непривычно. Но Поттер ничего не мог поставить в противовес, и даже Грейнджер словно язык проглотила и лишь стояла, поедаемая стыдом. — Я свое слово сказал, — развел руками Драко, — и ничего не собираюсь доказывать. На будущее, Поттер, прежде чем что-то сказать, обычно я думаю и за свои слова привык отвечать. Учти это, если решишь снова что-то обо мне вообразить. И да, впредь не будьте такими наивными, веря каждому слову, сказанному против меня. Думаю, вы еще не раз услышите разнообразные гадости обо мне, но если вы видите то, что хотите видеть, это лишь ваши проблемы и никак не мои. Драко прошел мимо Грейнджер и Уизли и направился к подземельям. На этот раз в спину ничего не прилетело, но Драко остался весьма озадаченным. Значит, Теодор принялся точить против него когти? Как же глупо, а главное, зачем? На что он рассчитывал? Бред. Просто бредовый бред. Оказавшись в гостиной, Драко бросил быстрый взгляд на Теодора, найдя того в одном из кресел, но не собирался ничего предъявлять теперь уже, наверное, бывшему приятелю. Поговорить, может быть, и стоило бы, но Драко чувствовал, что если сделает это сейчас, то с первого же слова засмеется и больше не сможет остановиться. И правда, он думал таким образом насолить ему? Добиться наказания? Вытеснить из школы? С догадками выходило трудно, потому что глупыми людьми обычно двигали мотивы, от которых Драко был слишком далек, чтобы понять. Отложив невеселый, но неизбежный разговор на потом, Драко сбегал в спальню за неоконченным эссе по Зельеварению, а затем все же долго смеялся, прежде чем Леви услышала, что случилось десятью минутами ранее в пустом коридоре, где его зажали три гриффиндорца. Леви оказалась очень недовольна Теодором, и Драко приходилось долго уговаривать не смотреть на слизеринца в упор убийственным взглядом. Такую подлость она стерпела с большим трудом, говоря, что ножи в спину засаживают только трусы, неудачники, а потом перешла на нецензурные слова. Драко все просил ее относиться к этому более снисходительно, все же Теодор имел свою правду и по-своему ее отстаивал, но старался не оставлять друга и недруга одних наедине. Он практически физически ощущал, как ее руки чешутся, чтобы навалять Теодору за его низкий и подлый поступок, Леви более остро реагировала на подобные вещи, но это было ничего. В матче Гриффиндор — Пуффендуй, который почему-то судил сам Снейп (возможно, это было как-то связано чьей-то попыткой сбросить Поттера с метлы), львы одержали победу, но этого было недостаточно, чтобы обойти Слизерин по очкам. В борьбе за Кубок школы пока что первенство тоже оставалось за ним, к чему и Драко, и Леви непосредственно приложили руку. С подозрительной частотой Драко стал замечать, что Поттер, Уизли и Грейнджер ошиваются в коридоре Заклинаний, который упирался как раз в запретный коридор. Он не следил специально, но не заметить было бы трудно, учитывая, что шатались они там по одному. И тут произошло нечто совершенно неожиданное: Леви за завтраком шепнула, что, кажется, Уизли покусал дракон. — Дракон? — Драко так удивился, что едва на вывернул на себя кубок с тыквенным соком. Он торопливо уставился на гриффиндорский стол, сощурившись, и обнаружил, что правая кисть рыжего, чем-то обмотанная, не только внушительно вздулась, но и приобрела зеленоватый оттенок. — Мерлин, какого черта там у них вообще происходит? Леви лишь пожала плечами, отправляя в рот кусок яичницы. Если ее предположение окажется правдой, что вполне вероятно, это вызовет одни лишь вопросы. Откуда они взяли чертового дракона? Неужели никто не оказался достаточно способным, чтобы догадаться и отправить Уизли и больничное крыло или, на худой конец, настучать МакГонагалл? И как так получилось, что Уизли не только до сих пор жив, но и отделался лишь укусом после встречи с драконом? Теперь уже Драко словил себя на мысли, что непременно хочет что-то сделать с этой информацией. Жаловаться было бы глупо, причин для шантажа он не имел, а в другом ключе знание о происхождении увечья Рональда применять было негде, поэтому они решили просто молчать и наблюдать, что случится дальше. А дальше Уизли, видимо, все-таки отправился в больничное крыло, потому что на уроках Драко его больше не видел. Но это было далеко не все… К сожалению, Теодор не только второй раз проявил во всей красе свое мелочное и подлое нутро, но и показал свою немалую глупость, удивительно сопряженную с изобретательностью. Драко проснулся от жуткого холода, спросонья пытаясь нашарить одеяло, но, когда это не удалось, он запоздало осознал, что причиной пробуждения послужил еще какой-то удар, а сам он лежит далеко не в кровати, а на чем-то жестком. Кроме этого, возникло смутное ощущение, что ему снился чей-то шепот. Пока глаза привыкали к темноте, а тело просыпалось, Драко сел на полу, где провел последние неизвестно сколько минут. По мере пробуждения, он все лучше понимал, что находится далеко не в спальне, а на чертовой Астрономической башне. Поднявшись на ноги, Драко успел сделать всего два шага, как вдруг споткнулся обо что-то невидимое, стоящее на пути. Сперва послышался рык, потом появились искры, и кто-то недовольный очень быстро зашептал: — Снимай скорее мантию, Гермиона, пока он ее не прожег! Я так и знал, что он будет здесь, говорил же, надо было справа обойти! Драко лихорадочно сопоставлял факты, а напротив него, стащив с себя мантию-невидимку, явил свое лицо Поттер, стоявший с Грейнджер по обе стороны от большого деревянного ящика с прорезями для вентиляции. От такого зрелища Драко даже растерялся. Он спал на самой высокой башне замка, абсолютно не заметив, как попал сюда, как раз в то время, когда Поттер и Грейнджер собрались избавиться от дракона? Серьезно? И прежде, чем кто-либо из гриффиндорцев успел оформить мысли в слова, Драко засмеялся. Не стесняясь, во весь голос, просто засмеялся от осознания всей нелепости ситуации. Здесь даже сказать особо было нечего, потому что случившееся было настолько абсурдно, что любые слова сейчас покажутся бредом. — Перестань ржать, Малфой! — наконец шикнул на него Поттер. — Заткнись! Но Драко просто не мог остановиться. Он спрятал лицо в руки, чтобы хоть как-то заглушить смех, но получалось паршиво. — Они прибудут с минуты на минуту, — прошептала тому Грейнджер. — Мы должны закончить. — А с этим что делать? — Поттер с подозрением кивнул на смеющегося Драко. — Чего он так хохочет? — Поймал нас и рад, — заключила гриффиндорка. — Надеется, что его хохот дойдет до самого кабинета Снейпа, и тот, проснувшись, примчится на его зов. — И что теперь делать? — Давай пока подтащим ящик туда. Сойдясь во мнении, что пока Драко не опасен, оба гриффиндорца, подхватили тяжелый ящик и поволокли его к краю Астрономической башни. Не желая разбираться, что и как они собираются делать с этим драконом, Драко чувствовал себя выведенным из строя. Он присел на первую ступеньку лестницы, ведущей вниз, и просто беззвучно хохотал, не имея сил остановиться. Это даже для Теодора было слишком. Нет, правда. Можно предположить, что он тоже догадался, что трое гриффиндорцев-первокурсников откуда-то достали дракона и что-то с ним делают, в результате чего Уизли и получил укус. Возможно, Теодор увидел в этой ситуации некий потенциал и начал расследовать. Он вынюхивал, что это за дракон и что Поттер собирается с ним сделать, в результате чего и узнал, что именно сегодня он и Грейнджер будут на башне, чтобы… сбросить дракона вниз? Позволить улететь? Ладно, это уже другой вопрос. Но черт возьми, выдумать подставу такого масштаба было на грани гениальности. Зная, что Драко ходит на ужин без Леви, Тео ничего не стоило подлить Сонное зелье в его кубок, например, выждать немного и притащить Драко сюда. Правда, не хотелось думать, что Винсент и Грегори ему в этом помогли, возможно, Теодор воспользовался заклинанием Мобиликорпус. Как оказалось, сбрасывать существо с башни никто не собирался, впрочем, ровно как и отпускать на волю. В ночи появились четыре метлы, и Драко наблюдал, как ящик передается, закрепляется на одной из метел, а затем гриффиндорцы возвращаются назад, распрощавшись с неизвестными гостями. Почему же Драко до сих пор сидел здесь? Пускай волшебная палочка осталась в спальне, он мог бы попытаться применить Дезиллюминационное заклинание без нее и, невидимый, смыться, пока гриффиндорцы делают свои грязные дела, никак его не касающиеся. Драко сидел, разрываясь между желанием все же как-то попытаться дать обоснование случившемуся со своей стороны и тупо остаться и продолжить хохотать. Но Поттер подошел к нему сам. — Поттер, — не прекращая хихикать, начал Драко, хотя стоило бы говорить более серьезно. — Если хочешь, просто уходи, мне абсолютно положить, что и зачем вы здесь делали. Я встану, подвинусь, и вы уйдете. — Ага? — недоверчиво изрекла Грейнджер. — Значит, ты предлагаешь нам просто уйти? — Драко кивнул. — Ты ждал нас здесь, зная, что мы придем, для того чтобы сказать это? И ты хочешь, чтобы мы в это… — Поверили? — со смехом оборвал Драко. — Нет, я не хочу, чтобы вы мне верили. Завтра все равно все узнают, что произошло, и мне даже нет смысла отпираться, потому что кроме меня существует еще некоторое количество людей, которые в курсе о ваших играх с драконом. А что, вы правда думали, что никто не догадается? — Драко очень хотел сделать серьезное презрительное лицо, но так и не смог настроиться и лишь вздохнул. — Ладно, я… я не хочу больше говорить. Все равно думать будут на меня. Плевать, что меня подставили, никто не поверит. Просто проваливайте. К его счастью, гриффиндорцы, озадаченно переглянувшись, и правда обошли его и начали спускаться по лестнице. Заметив какое-то серебристое свечение, Драко кинулся туда, но уже было поздно: когда он догнал их, чтобы вернуть мантию-невидимку, напротив вполне видимых первокурсников стоял Аргус Филч. Драко пришлось погрузиться в ментальный черный вакуум, лишь бы не начать ржать снова. Он хорош своим бездействием, гриффиндорцы хороши своей опрометчивостью и тупостью, Теодор так вообще на высоте. Драко по пути лишь молча сунул мантию Поттеру, или чья там она была, и даже говорить ничего не стал. А Поттер был либо слишком поражен, либо подавлен, и тоже молчал. Филч, несмотря на поздний час, привел их прямиком к МакГонагалл, и Драко совсем не удивился, увидев в кабинете двух слизеринцев с четвертого курса и почему-то бледного, как труп, Невилла Долгопупса. — Гарри, прости! — он тут же вскочил на ноги и на грани слезной истерики принялся извиняться. — Я хотел предупредить вас, но не успел, вы уже… Долгопупс осекся, заметив, как Поттер еле заметно мотнул головой. МакГонагалл не отреагировала на эту тираду никак, лишь поблагодарив Филча и велев всем встать в шеренгу перед ней. Не зная, с кого начать, она с крайне недовольным видом поочередно смотрела на всех собравшихся. — Итак, — наконец произнесла она, — может, кто-нибудь из вас объяснит мне, что произошло? Что случилось этой ночью, что я ловлю учеников, находящихся вне спален, одного за другим? Мистер Долгопупс? Невилл, сдавленно крякнув, сжался, будто он вот-вот свалится без чувств. Грейнджер, опустив косматую голову, тихо всхлипывала, Поттер тоже не горел желанием высказаться. — Мистер Райли? Мистер Фаулер? — МакГонагалл перевела взгляд на старших, но те тоже стояли молча. — Нет? Если сейчас же я не получу ответ, я начну снимать баллы. Итак… Драко тоже молчал. Он знал, что всех здесь объединяет один дракон, но абсолютно не хотел сдавать гриффиндорцев, принимая на себя весь гнев. — Поттер отправлял с Астрономической башни дракона, — первым решил высказаться Брайан Фаулер. — Дракона? — МакГонагалл тут же повернулась к гриффиндорцам в удивлении. — Мистер Поттер, это правда? Поттер молчал, и на его лице Драко заметил нечто, что привело его в восторг. Прямо сейчас гриффиндорец осознал, что Драко говорил правду, что кому-то еще известно об их проделках. — Мистер Фаулер, откуда у вас такие сведения? — решив не требовать с Поттера, поинтересовалась МакГонагалл. — Теодор Нотт им сказал, — сказал Драко, решив не затягивать, и к нему тут же обернулись несколько лиц. — Что вы имеете в виду, мистер Малфой? При чем здесь мистер Нотт? — Все просто, — объяснил Драко, — Теодор узнал, что Поттер этим вечером будет на Астрономической башне, и решил этим воспользоваться, подставив не только его, но и меня, и единственным вопросом остается то, сколько Тео заплатил этим двоим, — он кивнул на четверокурсников, — за то, чтобы они дотащили меня из спальни туда. Несколько секунд МакГонагалл молчала, переваривая его слова. А затем сказала: — Мистер Малфой, это замечательная история и… — Так вы мне не верите? — уже было не до смеха, поэтому Драко сощурил на профессора глаза. — Хорошо, можете напоить меня Веритасерумом, и я скажу то же самое, потому что мне нет абсолютно никакого дела до Поттера и его проделок, более того, я мог бы дюжиной разных способов избежать того, чтобы стоять сейчас рядом со всеми, но я не смылся, не наложил на себя чары, чтобы не попасться, не стал оглушать Поттера или убегать, или делать что-либо еще, я признаю, что был на Астрономической башне этой ночью и даже поясняю причину, не выдумывая историй о том, что хожу во сне! — Мистер Малфой, если вы не будете следить за тоном, я лишу Слизерин пяти баллов. — Да пожалуйста, — безразлично бросил Драко. — Учитывая, сколько я их заработал за прошедший год, считаю, что имею право себе это позволить. МакГонагалл поджала губы, но ничего возражать не стала. — Мистер Поттер, мисс Грейнджер, прошу теперь вас объясниться. Почему мистер Филч застал вас выходящими с Астрономической башни? Драко не желал слушать их лепет. Он не смотрел ни на Райли, ни на Фаулера, ни на Долгопупса, думая лишь о том, что с него хватит. Он долго пытался держаться подальше, но либо Поттер лезет к нему сам, впутывая в неприятности, либо этому с удовольствием способствует еще и Тео, и Драко очень сомневался, что, когда Леви узнает, ему удастся оградить бывшего приятеля детства от ее гнева. А главное — Драко вряд ли захочет. Тут даже не нужно придумывать какие-то изощрения, язык силы хоть и не изящен, но более чем понятен. Хватит с него ножей в спину. — …помимо наказания, вы двое получаете по пятьдесят штрафных очков, — МакГонагалл, оказывается, уже приступила к вынесению вердиктов, — мистер Долгопупс, с вас я снимаю десять очков, и вас также ожидает наказание, что до вас, мистер Фаулер и мистер Райли, какими бы ни были ваши мотивы, это не дает вам право нарушать школьные правила, и со Слизерина я снимаю еще двадцать очков. И с вас, мистер Малфой, десять очков. — Десять? — безумно раздосадовано ахнул Поттер. — Всего лишь десять? — В отличие от вас, мистер Поттер, мистер Малфой держался более благоразумно и не вмешивался ни в какие истории с драконами, — выцедила МакГонагалл. — Да он все врет! — воскликнула Грейнджер. — Никто его не подставлял, он это придумал, чтобы выйти сухим из воды! — А эти двое на тайное свидание вышли? — презрительно выплюнул Драко, повернувшись к раскрасневшимся гриффиндорцам. — Может быть, вы оставите меня в покое? Я был очень терпелив и даже вежлив, несмотря на то что уже пару раз получил ни за что, лишь потому что вам там что-то про меня подумалось! Творите что хотите, но только отвалите от меня, вы оба! Поттер хотел сказать что-то еще, но МакГонагалл быстро развеяла все намерения, сказав, что ей давно не было так стыдно за собственных учеников. Драко был вполне согласен с ее негодованием даже не потому, что Поттер был как бы с враждебного факультета, а лишь по той причине, что своими поступками полностью заслужил и пятьдесят штрафных очков, и наказание. Их отпускали по одному, и Долгопупс ушел первым, за ним удалились четверокурсники, а Драко, хоть и шел последним, но далеко уйти не удалось: Грейнджер и Поттер ждали его. — Ты — мерзкий, подлый, злобный змееныш! — бросился на него гриффиндорец, но затем послышался звук удара, короткий вскрик, и Поттер попятился, зажимая разбитую губу ладонью, а Грейнджер испуганно подпирала стенку, приложив руки к лицу. — Хочешь быть врагами? — Драко, имея уже всерьез рассерженный вид, ступал вперед. — Хорошо, Поттер, будем врагами. И с этих пор я больше не буду уступать, сдерживаться, относиться к твоим словам снисходительно, давая фору ввиду твоей тупости, потому что сейчас ты высказываешь уже прямое неуважение. Даю последнее предупреждение отвалить и не трогать меня, иначе в следующий раз пострадает не только твое лицо. Драко, оставив Поттера позади, двинулся к подземельям, но, достигнув Грейнджер, приостановился. — И кстати, кто-нибудь еще может заметить, как вы ошиваетесь около запретного коридора, и только посмейте сказать что-либо еще в мою сторону. Я мог бы давно стукнуть, что вы там ходите, но, как вы могли заметить, почему-то я этого еще не сделал. Выводы остаются за вами. И оставив за собой исчерпывающую тишину, Драко удалился. Костяшка пальцев неприятно саднила и кровоточила, Драко разбил ее об зубы Поттера. Фаулер и Райли к его приходу в общую гостиную уже ушли к себе, да и Драко уже потерял интерес к цене вопроса. Зайдя в спальню, где все крепко спали, он постоял, задумавшись, затем решительно подошел к кровати Теодора, одернул полог, откинул одеяло и, недолго думая, прописал тому яростную двоечку. — А ну вставай, ублюдок! — не стесняясь соседей по комнате, вскричал Драко. — Вставай, жалкая мразь, и ответь за то, что сделал! Кто-то позади уже проснулся, но его интересовал лишь Теодор, тупо смотрящий на него с кровати, держась за ударенную щеку. — Ты с ума сошел? — удивленно моргая, спросил Нотт. — Вставай, я сказал! — Драко схватил слизеринца за волосы и силком стащил с кровати на пол. — Думал, сволочь, я не узнаю, что это ты сделал? Думал, самый умный? Теодор рефлекторно бросил взгляд на свою тумбочку, где лежала его волшебная палочка, но Драко опередил его, сметя широким жестом все его вещи на пол. — Ты охренел? Тео поднялся с пола, налетел на него и стал разъяренно дубасить Драко по голове. В спальне, кажется, уже проснулись все, кто-то пытался их растащить, но Теодор продолжал молотить его руками, стараясь повалить на пол. Комплекции они были примерно одинаковой, Драко пару раз больно натыкался на углы чьих-то кроватей, Теодора он дважды приложил к стене спальни и один раз к двери, из-за чего та отворилась. — Сволочь! — закричал Драко, когда Теодор оказался загнан между собственной кроватью и раскрытой дверью спальни. — Лицемерный ублюдок! Ты пожалеешь о том, что подставил меня! Теодор не стал оправдываться, что лишь подтвердило его виновность, вместо этого он снова пошел в наступление, сжав кулаки, но Драко не желал сдаваться, пустив в ход еще и ноги, отчего Тео вылетел из спальни в общую гостиную и тут же ощутил на себе серию ударов сперва в солнечное сплетение, чтобы выбить дух и дезориентировать, а после по почкам и спине. Теодор теперь лишь прикрывал голову, упав на пол, но Драко и не метил туда, ему было достаточно и этого. Приостановив атаку, Драко схватил слизеринца за шею и силой ткнул в пол общей гостиной. — Ты меня подставил? — разгоряченно взревел он. –Ты, мразь, подставил меня? Отвечай, иначе будешь по кусочкам свое лицо собирать! — Да, — сдавленно раздалось у него ног. — Не слышу! Драко кто-то по-прежнему пытался стащить с Теодора, но он держался крепко и не думал слезать. — Да, это я сделал! — заорал Тео вперемешку с плачем, и только тогда Драко ослабил хватку и поднялся. Теодор тоже встал на ноги. Вокруг них собралась добрая половина факультета, и все смотрели, затаив дыхание, как Нотт вытирает влажные красные щеки и тяжело дышит. — Уже пошли за профессором Снейпом, — сказал кто-то. — Он с вами и разберется. — Если не хочешь получить еще раз, — Драко облизнул кровоточащую губу, — признаешься во всем сам. — Да пошел ты! Теодор, движимый чувством униженности, яростью и адреналином, бросился на него с новой силой. Бил он не тактично, как умел, но гневно и сильно, и их все никак не могли расцепить, кажется, среди голосов Драко различил крик Трейси в тот момент, когда Теодор особо ощутимо получил по лицу, и едва в гостиной раздался разрезающий холодом голос Снейпа, наступила абсолютная тишина, Теодор замер, так и не закончив удар, для которого замахнулся, а Драко почувствовал, как губы заливает кровь. — Что здесь происходит? Снейп приблизился, беспрепятственно проникнув на середину гостиной, минуя собравшихся зрителей. Он одинаковым гневным взглядом наградил сперва Драко, потом и Тео, заставляя его пятиться назад. Драко утер разорванным рукавом пижамы кровь. Разбитый нос, разбитая губа, и разбитые кулаки не отменяли наслаждения от ощущения, как под костяшками хрустнула челюсть Теодора. — Профессор, это… — Молчать, мистер Пьюси! — рявкнул Снейп. — Вы, говорите! И хотя он потребовал ответа именно с участников потасовки, Драко лишь ухмыльнулся, кивнув на Теодора, ожидая, что он заговорит первым, как и положено. — Вы находите это смешным, мистер Малфой? — Да он ему челюсть сломал! — Вас никто не спрашивал, мисс Паркинсон! Раздался гул голосов, но Теодор, собравшись, поднял руку, призывая к тишине. — Я… — он еле шевелил губами, морщась от боли, но все же продолжал говорить, — я… виноват. — Он меня подставил, — решив, что Тео уже достаточно сделал, Драко сжалился над ним. — Усыпил меня, заплатил этим двоим, — он кивнул куда-то в сторону четверокурсников, — чтобы они перенесли меня отсюда на Астрономическую башню, где Поттер как раз избавлялся от дракона. Профессор МакГонагалл уже разобралась с ними. Раздался всеобщий удивленный вздох, затем шепот, но Снейп лишь продолжал буравить подравшихся взглядом. — Это так, мистер Нотт? — невероятно вкрадчиво спросил декан. Опустив голову, Теодор кивнул. Драко удовлетворенно улыбнулся. — Наказание, мистер Нотт, — объявил зельевар. — За невероятную подлость. Посетите больничное крыло. Все по спальням. Круто развернувшись, он исчез за дверью, старосты принялись разгонять всех по кроватям, поэтому даже словом с Леви перекинуться не удалось. Получив от нее странный нахмуренный взгляд, содержащий одновременно сожаление, сочувствие и непонятную горечь, Драко пошел к своей кровати, задернул полог и лег, приложив горячие ладони к гудящей голове. Ему, оказывается, тоже неплохо досталось, но Теодор со своей кровати еще долгое время тихо всхлипывал, не решаясь больше ничего сказать, и даже Блейз, Винсент и Грегори не шептались. Драко очень надеялся, что Тео понял, что этим поступком ему хотели сказать, и больше не будет совершать подобные подлости. Все эти разборки довольно угнетали, а оставить без ответа было все равно что поощрять этот беспредел. Драко уже проваливался в сон, как дверь спальни отчетливо скрипнула, и внутрь кто-то пробрался. — Ну, куда ты лезешь, Пэнси! — раздался чей-то возмущенный шепот, а затем звук шагов. — Замолчи, Дафна! Ему же больно, как ты не понимаешь? Тебе когда-нибудь ломали челюсть? — А что, хочешь на себе ощутить? — прошептал еще кто-то. — Так я могу устроить, Паркинсон, будете валяться в больничном крыле на соседних койках. — Тебе бы тоже не мешало заткнуться, Фаррелл! — Если вам не запрещено сюда ходить, — прозвучал до невозможного недовольный голос Грегори, — это не значит, что мы всегда рады вас принять, вместо того чтобы поспать! Драко одернул полог, как раз застав Пэнси, садившуюся на край кровати Теодора. У прикрытой двери стояли Трейси, хмурая Дафна и Леви. Увидев, что Драко не спит, она неслышно прошла к его кровати и присела на корточки. — Вот уж ночка, — Леви окинула оценивающим взглядом его лицо и принялась вытирать кровь носовым платком, пока та еще не засохла или Драко не перемазал всю подушку. Ей очень хотелось узнать всю историю целиком, но сейчас время было совсем не подходящее, поэтому она просто приводила его в порядок, попросив лечь обратно и закрыть глаза. Где-то у кровати Теодора разгорелся спор о том, что Пэнси нужно немедленно сваливать, пока старосты не встали снова и не лишили их парочки баллов, но Драко уже почти дремал, в то время как Леви поглаживала его по щекам. — Можно я залечу тебя? Кажется, он кивнул, или нет, но в следующий момент лицу стало очень тепло, а потом его укрыли одеялом, а когда Драко снова открыл глаза, уже настало утро, и возле его кровати больше никто не сидел.