Иллюзия выбора

Приближались экзамены, и, хотя Драко чувствовал себя более чем уверенно, это не отменяло необходимости достойно к ним готовиться. После случившегося Поттер и правда старался держаться от Драко подальше, и хотя бы ради этого стоило пожертвовать десятью очками, к слову, вскоре компенсированными на уроках. И даже Теодор старался наедине с ним не оставаться и заметно присмирел со дня их стычки. После наказания Тео вернулся помятый, удивительно молчаливый и напуганный и наотрез отказался что-либо комментировать. Однако Драко не раз слышал версию, что Нотт, Поттер, Грейнджер и Долгопупс в качестве наказания провели полночи в Запретном лесу. Поттер и правда тоже выглядел довольно взмыленным и нервным, но Драко даже не желал в этом разбираться, предпочитая оставаться в стороне и посвящать время учебе, тренировкам, репетициям и друзьям. Леви на его рассказ о ночи на Астрономической башне отреагировала на удивление спокойно, согласившись, что Теодор получил сполна, и если Драко удовлетворен положением вещей, то и слизеринца можно не трогать. Ощущение, что обстановка нагнетается, а где-то совсем рядом что-то происходит, не покидало Драко примерно с того дня, когда Теодор вернулся с наказания, предположительно из Запретного леса. Он старался игнорировать Поттера, правда старался, но его перманентную раздражающую возню было трудно не заметить, и в конце концов Драко решил списать все это на экзаменационную суету. Оставив за спиной большую часть экзаменов, Драко принялся готовиться к другому не менее приятному событию. Утром пятого июня, которое как раз кстати выдалось свободным, он проснулся раньше обычного, особенно тщательно почистил зубы, проследил, чтобы школьная форма сидела идеально, а потом, когда уже время подходило к завтраку, вышел из спальни и постучался к девочкам. Ему открыла Пэнси. — Доброе утро, — слизеринка зевнула и окинула его довольно мрачным взглядом из-за приоткрытой двери. — Тебе чего? — Будь добра, кликни Леви. — А-а, — Паркинсон словно отчего-то внезапно разочаровалась. — А может быть, ей переехать к вам в спальню наконец? Мы уже сто тысяч раз звали ее для тебя. Она сама никогда не открывает. — Не думаю, что Снейп это одобрит, — улыбнулся Драко. — Просто обернись и позови. Это же не сложно. Пэнси снова смерила его взглядом с ног до головы и повиновалась. — И кстати, — словно между прочим бросила она, повернувшись к нему, — с днем рождения. Драко ответил самой благодарной улыбкой, которая имелась в его арсенале, но на самом деле такая снисходительность приятельницы вызывала лишь желание расхохотаться. Пэнси улыбкой вполне удовлетворилась, скрылась в спальне, оставив лишь щелочку в дверном проеме, и почти сразу к нему вышла Леви. — Ты чего такой сияющий? — она говорила чуть запыхавшись, словно одевалась второпях. — Пойдем, — ничего не объясняя, Драко взял друга за руку и повел в общую гостиную. Там, усадив ничего не понимающую Леви в кресло, он встал за ее спиной. — Закрой, пожалуйста, глаза, — попросил он, наклонившись из-за спинки, обитой изумрудным бархатом. — Но ты же и так за мной стоишь, и я тебя не вижу. — Просто закрой. Леви сделала, как он просил, и Драко, собравшись, аккуратно провел руками по ее волосам. — Что ты делаешь? — она сначала вздрогнула, а потом еще и забеспокоилась, но не обернулась и глаза не открыла. Драко обошел кресло, присел у ног друга и взял ее за руки. — Пытаюсь подарить тебе свой подарок, — ровно произнес он. — Но… — Леви нахмурилась, чуть приоткрыла рот от удивления, но ее веки оставались сомкнутыми, что было безумно забавно и мило одновременно. — Так можно я закончу? — воспользовавшись замешательством, поинтересовался Драко. — Я долго его готовил. — Да… — щеки Леви чуть заметно порозовели. — Конечно. Драко вернулся за кресло и теперь уже смелее взялся за ее волосы. Вспомнив узоры, которые он рисовал в воображении, выбрал самый красивый из них и принялся плести. Коса далась не с первого раза. И даже не со второго. Но Драко не сдавался и взялся за дело более сосредоточенно. Он пропускал пряди через пальцы, будучи почти уверенным, что Леви сейчас сидит и улыбается. Через гостиную уже начали выходить на завтрак, ему пришлось отогнать от себя сперва Блейза, затем и Пэнси. Закончив плетение, Драко завязал серебристую ленту, идущую через всю косу, и удовлетворенно улыбнулся. Вышло и правда красиво. Идея такого необычного подарка пришла во время одного из уроков, когда Драко уставился на косу какой-то когтевранки на соседнем ряду. Леви сама не умеет ничего плести, и Драко решил, что его друг достойна самой шикарной косы, и принялся за дело, сперва изучая плетения на девочках, а потом, разобравшись в системе, придумывал свои сочетания линий. — Знаешь, — сказала Леви, наощупь исследуя свои волосы, — раньше я немного завидовала Пэнси и ее короткой стрижке. Думала, это же так удобно! Не нужно укладывать, не нужно заплетать, просто расчесать и все. И я почти захотела постричь себя так же, но потом, увидев, что она вытворяет со своими волосами, чтобы заставить их каждый день выглядеть одинаково, передумала. Даже Трейси иногда быстрее завивается, а ведь у нее волосы намного длиннее моих. — Ты уже можешь открыть глаза, — улыбаясь, подсказал Драко. Девочка посмотрела на него с таким выражением, которое удалось прочесть не сразу. Кажется, в нем смешались все хорошие чувства, на которые она была способна. И, не дожидаясь, пока Драко отомрет и что-нибудь скажет, Леви подскочила, крепко его обняла и пошептала: — Спасибо, Драко. Набрав в легкие немного воздуха, чтобы ответить, он сказал: — С днем рождения. — Ты же у Трейси спросил, да? — она продолжала его обнимать на виду у всех, кто шел на завтрак. — Ага. — А у тебя когда? Совершенно удивительно, что они за все это время не обсуждали такие базовые вещи. — Сегодня. — Сегодня? — Леви, опешив, отпустила его и даже отошла на шаг. — И ты не сказал? Нет, хотя я сама должна была спросить. Драко, я… Черт, это же так здорово, что у нас день рождения в один день! Я теперь никогда не забуду, обещаю. А что ты хочешь в подарок? Извини, у меня не очень много карманных денег, но… Драко поднял ладонь, тактично прерывая этот смущенный потоп сумбура. — Просто пойдем на завтрак, а то проходим голодные до обеда. Леви сперва забежала в спальню за мантией, но Драко показалось, что она пошла туда, чтобы посмотреть на свой подарок в зеркале, потому что вышла она оттуда безумно счастливая и восхищалась косой почти до самого Большого зала. — И все же, что ты хочешь? Леви даже вполне правдоподобно делала вид, что интересуется исключительно завтраком, но ее глаза горели так, что среди зеленого словно теперь было больше золотого. — Если уже говорить серьезно, — Драко оставил тост, — я бы хотел, чтобы ты пошла на Турнир по волшебным шахматам. Я помню, ты говорила, что не хочешь, потому играешь для удовольствия и награды тебе не нужны. Но к чему скромничать? Если ты что-то умеешь делать лучше остальных, пускай школа знает твое имя. — Значит, — Леви мрачновато хмыкнула, — тебе обидно, что выиграет кто-то другой, а не я? — Я знаю, что ты можешь выиграть, и да, мне обидно, что кто-то возьмет первенство, не принадлежащее ему. — Хорошо, — просто согласилась Леви. — Я выгляжу в самый раз неотразимо, чтобы кого-нибудь обыграть. Драко никогда бы не подумал, что способен испытывать такую сильную гордость за кого-то. Среди претендентов на победу в Турнире по волшебным шахматам Леви была самой младшей. Драко сидел в стороне и наблюдал, как она обыгрывает своих оппонентов, лучезарно ему улыбаясь. Ее победа была не только замечательным подарком, но и много значила для него. Сияя от счастья, Леви примчалась к нему, чуть не сшибая с ног в объятиях со словами «я победила, я победила!», и тут же потащила его фотографироваться с большим именным кубком, подтверждающим, что Левенте Фаррелл стала чемпионом по волшебным шахматам за 1991 год. Кубок вместе с фотографией отправили в Зал наград, а Драко и Леви продолжили празднование, прогуливаясь по залитым солнцем окрестностям замка. Впоследствии готовиться к экзаменам стало труднее, потому что Драко все время отвлекался и ловил себя на том, что просто сидит, пялится в пространство и улыбается, а Леви теребит его рукав. Собрав остатки самообладания, Драко расправился с оставшимися двумя экзаменами по Зельеварению и Истории магии. Впереди была безмятежная неделя, которую Драко планировал потратить на прогулки и общение с другом, прежде чем они разъедутся на долгих два месяца. Леви повязывала ленту на запястье и прятала ее под школьную рубашку. Хотя учебное время закончилось, она не изменила форменному наряду своего факультета и носила его с очевидным удовольствием. Драко удалось договориться, что в следующем году он будет заплетать Леви косы раз в неделю, а пока пытался научить ее заплетаться самой. Получалось не очень, как говорила Леви, сменить тормозные колодки с закрытыми глазами легче. Драко учил ее на травинках, но в конце концов терпение Леви подошло к концу, и они сперва бросались друг в друга травой, а потом и вовсе Драко усадил девочку себе на спину и носился у озера, громко хохоча. Это было прекрасное время, пока они наслаждались друг другом, и, казалось, ничто не может это испортить. А потом исчез Поттер. К ним подошла Трейси и, смерив их смеющийся тандем недовольным взглядом, сказала: — Поттер пропал. Чуть поодаль, в тени дерева, стояла неизвестно зачем пришедшая Дафна, скрестив руки на груди. Драко подождал, пока Леви спрыгнет за землю с его спины, и лениво произнес: — И почему я не удивлен? Ну нравится ему влипать в неприятности, зачем же меня обременять этими новостями? — А затем, — недовольно сказала Трейси тоном, каким объясняют элементарные вещи малышам, — что пропал он в запретном коридоре, где хранится философский камень, который кто-то пытался укр… — Что? — ахнула Леви, не давая Дэвис договорить. — Ты это серьезно? — Конечно, серьезно! — закивала Трейси с ноткой недовольства от недоверия, проявленного в адрес ее слов. — Не веришь — спроси у Дафны. Подозвали Дафну, та подтвердила каждое слово однокурсницы, и у Драко не оставалось другого выбора, кроме как поверить. — И откуда ты знаешь? — Вся школа знает, — ответила Дафна, — пока ты тут… развлекаешься. Драко захотелось переглянуться с Леви, чтобы убедиться, что думают они сейчас об одном и том же, взгляд друга грел щеку, но он не повернул головы. — Что ж, если он полез, куда не стоило, надеюсь, его хотя бы на этот раз исключат, — невозмутимо изрек Драко. — Если, конечно, он вернется оттуда живым… Леви поблагодарила за новость, две слизеринки ушли, оставив их вдвоем. Вопреки ожиданиям, Леви вместо горячих обсуждений, устало прикрыла глаза. — Значит, все эти испытания были построены для того, чтобы защитить философский камень? Они уселись у дерева, и Леви опустила голову на плечо Драко, понимая, что оба сейчас в одинаковом подавляющем недоумении. — Но там же было пусто, когда мы пришли, — вспомнил он. — Нужно думать не о том, что нам известно, а о том, чего мы не знаем, — Леви задумчиво теребила в руках сорванный у ног листик. — Например, какого черта философский камень делает в Хогвартсе и почему профессор Дамблдор допустил исчезновение любимого ученика и его двоих лучших друзей в недрах замка. — Все это похоже на полный бред, — Драко вздохнул, чувствуя, как хорошее настроение растворяется в воздухе. Вместо того чтобы хорошо проводить время, теперь нужно будет думать о том, что вообще происходит, именно потому, что они знают больше остальных. — С чего начать? — С того, кому может понадобиться философский камень, — предположила Леви. — И кому же? — Драко мог бы подумать, что догадывается, но эта мысль кишела огромным количеством нестыковок. — Уэйн говорит, что, если что-то происходит, всегда виноват Темный Лорд. Раньше так и происходило, поэтому я не могу не исключать такой вариант и сейчас. — Да, но он же… — Якобы умер, знаю, — Леви сорвала другой листик. — Но он был великим волшебником, не только умным, но и темным, а темная сторона дает множество преимуществ. И принимать его смерть как окончательное завершение почти так же наивно, как и думать, что и профессора Дамблдора можно убить точно так же. Мы же говорим о выдающихся волшебниках, — Леви подняла на него глаза и поняла, что Драко не убежден. — Думаю, никто из таких не желает умирать простой глупой смертью, не имея никаких запасных вариантов. Николас Фламель имеет, а чем Темный Лорд хуже? — Ты считаешь, что он не умер и способен вернуться? — подумав, произнес Драко. — Но ведь Поттер вроде как победил его. — Вроде как, — кивнула Леви. — Да и «победил» — не самое подходящее слово, — она поморщилась. — Никто не нашел ни тела, ни доказательств тому, что он действительно умер. И чудесное спасение Поттера от Убивающего заклятия может только подтверждать, что в тот день явно что-то пошло не так. И если выжил один, то, думаю, вполне мог выжить другой, и пока я не буду убеждена в обратном, не могу не иметь это все в виду. Ты учти, Драко, там может быть замешана не только Темная магия, но и другие вещи, в которых ни я, ни ты пока не разбираемся. Драко не знал, что ответить. Мир казался таким спокойным, и ему даже в голову не приходило, что все могло быть иначе на самом деле. Сейчас и он сам уже начал сомневаться, что Волан-де-Морт действительно окончательно и бесповоротно умер. Все, что Драко знал об этом волшебнике, лишь подталкивало к мысли, что при таком величии и магической силе он, как и Дамблдор, Грин-де-Вальд и другие выдающиеся маги, явно перешел грань, оставив обычного смертного человека позади, и вполне мог обладать бессмертием в разнообразных его проявлениях. — Дамблдор наверняка знает, — заключил Драко. — Старый дурак только прикидывается дураком, на самом деле он тоже не исключает возможность возвращения Темного Лорда. Я почти уверен. — Да, это вполне вероятно, — согласилась Леви. — И выходит… — Драко на мгновение осекся, уловив безумную мысль, — выходит, он все это подстроил? Леви обратила к нему непонимающий взгляд. — Что ты имеешь в виду? — Да все это! Всю эту заварушку с запретным коридором и философским камнем от начала до конца! — Драко тараторил, пока мысль не ушла от него. — Все это по отдельности вроде как выглядит невинно, но, если посмотреть целиком, получается, словно на камень специально кого-то приманивают. Возможно, Дамблдор и тролля запустил, чтобы посмотреть, кто посягнет на запретный коридор, воспользовавшись хаосом. Леви не отреагировала на все это недоверчивым взглядом, она даже не нахмурилась и выглядела на удивление спокойной. — А Поттер? — А что Поттер? Поттер тоже своего рода приманка для Темного Лорда. Дамблдор не мог не знать, что Поттер ошивается у запретного коридора, вероятно, он и его дружки весь год пытались узнать, что за дверью, носясь по замку как ужаленные, а потом просто плюнули и поперлись напролом, а Дамблдор так удачно куда-то смылся, прилюдно не появившись за ужином в первый раз за год. Некоторое время Леви просто задумчиво молчала, перебирая зелень в руках. — И что мы будем делать? — растерянно спросила она. — Пойдем к профессору Дамблдору? — А кто сказал, что мы должны что-то делать? — Драко улыбнулся. — Хватает того, что мы знаем, и можем распоряжаться этой информацией единолично и как пожелаем. Лично я все меньше и меньше доверяю директору. Если все это — его рук дело, то и вмешиваться не нужно. Вряд ли он позволит Поттеру так просто помереть. Если Темный Лорд действительно не умер, наша задача — втрое активнее готовиться ко всему, что может случиться. Если хочешь, я пришлю тебе книги по Темным искусствам, будем тренироваться в Окклюменции все лето, а главное — наблюдать за всем, что здесь происходит. — Хорошо, — немного подумав, Леви согласилась. — А теперь пойдем к озеру, покормим рыбой гигантского кальмара, пока я еще могу колдовать. Профессор Дамблдор вернулся этим же вечером, а вместе с его приходом и подтвердилось все, что Драко услышал от Дафны и Трейси. Трое первокурсников из Гриффиндора по фамилиям Уизли, Грейнджер и Поттер пробрались в запретный коридор с целью помешать хищению философского камня профессором Квирреллом, в результате чего последний погиб, а Поттер находился в Больничном крыле. Короче говоря, Дамблдор за ужином рассказал все, и удивительно, что Уизли и Грейнджер не взорвались от стыда на месте: на их красных лицах можно было зажарить яичницу. Хоть Драко и думал, что отреагирует спокойно, но новость о причастности профессора Квиррелла просто повергла его в шок. — Этот задохлик пытался стащить камень? — недоумевал под общий шум Блейз. — На кой черт он ему? — Бессмертие, — возвышенно отчеканила Дафна, — мало кто устоит перед вечной жизнью. — Или безграничное богатство, — добавил Теодор. — Украл — и больше не нужно иметь дело ни с детьми, ни троллями. Драко в который раз оказался за столом без аппетита. Леви рядом с ним тоже не отличалась инициативой по отношению к кубку с тыквенным соком, по ее зависшему взгляду было понятно, что думают они об одном и том же: все-таки при чем здесь профессор Квиррелл. В раздумьях прошли три дня. Пока Хогвартс оправлялся от новостей, прошел последний в сезоне матч по квиддичу, в котором Гриффиндор был растоптан Когтевраном, пока ловец-первокурсник героически валялся без сознания. Слизерин не только завоевал первенство по заработанным очкам, но и получал Кубок школы, но Драко не ощущал сладостного предвкушения победы. Все было как-то… непонятно и неправильно, словно где-то он допустил большую ошибку, которую уже не сможет исправить. Все эти три дня Леви ходила на ужин вместе с ним, ссылаясь на то, что совсем скоро лишится возможности провести рядом лишних полчаса. Они больше ничего не обсуждали, потому что все в школе будто всполошились, но и без этого догадывались, о чем умолчал директор. Он бы ни за что не сказал, что в происшествии с философским камнем замешан сам Волан-де-Морт, не важно, что это были лишь их собственные пока еще не подтвержденные догадки. Дамблдор не утверждал обратного, а это уже можно было считать одной из причин задуматься, а действительно ли для себя профессор Квиррелл пытался украсть творение Николаса Фламеля? В последний вечер, когда по школе прошел слух, что Поттер вышел из Больничного крыла, Теодор встал посреди общей гостиной Слизерина и объявил, что видел профессора Квиррелла в тот день, когда отбывал наказание в Запретном лесу. Нотт рассказал, что наказанных послали выслеживать раненного единорога, а когда он его нашел, оказалось, что кто-то намеренно убил животное, чтобы выпить его кровь. Последнее, что видел Теодор перед падением в обморок, была половинка лица профессора, скрытая капюшоном. Выслушав все это, Леви отказалась спускаться на праздничный ужин. — Это все просто ужасно! — она обхватила колени, свернувшись в кресле. — Преподаватель мертв, в школе творится неизвестно что, а директор позволяет этому всему случиться, еще и самолично создавая благоприятную атмосферу. Драко пришлось потрудиться, уговаривая ее пойти, подкрепляя это тем, что их факультет будут награждать дважды, что Поттера, возможно, все-таки выгонят и что это последний день, когда они будут вместе. Леви согласилась лишь для того, чтобы присутствовать, если Драко назовут лучшим учеником школы, что в принципе было невозможно, лучших учеников выбирали из будущих семикурсников перед началом учебного года. Никто из слизеринцев даже не представлял, что случится этим вечером. Все начиналось хорошо. Большой зал был приятно оформлен в серебристо-зеленых тонах, правда за преподавательским столом красноречиво пустовало одно место, а появление Поттера неминуемо породило волну шепота. Специально отворачиваясь от виновника недавних событий, Драко уперся взглядом в сияющий кубок. Дамблдор поднялся со своего трона, и настала тишина. Немало заинтригованный, Драко устремил взгляд туда, стараясь все же не поддаваться искушению и не смотреть директору в глаза: не хватало, чтобы он понял, что кто-то еще прекрасно осведомлен о том, что из себя на самом деле представляет запретный коридор. Дамблдор произнес небольшую бессмысленную речь, сдобренную парой не слишком остроумных шуток, а затем перешел к награждению. Весь зал замер. Гриффиндор занимал последнее место, за ним шел Пуффендуй, затем Когтевран, а лидировал Слизерин. Их стол ожидаемо залился аплодисментами, кто-то даже присвистнул. Поймав на себе взгляд Поттера, Драко удержался, чтобы не скривиться. — Однако, — прервал директор, — мы не учли последних событий. Вот тут-то Драко и напрягся. Все же ощущение, что не все пройдет так гладко, может оказаться правдивым. После следующей реплики Дамблдора стало ясно, что он собирается присудить еще некоторое количество очков. И Драко был уверен, что знает, кому они достанутся. — Мистеру Рональду Уизли, — громко объявил директор, хотя в зале и так стояла мертвая подозрительная тишина, — за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. Раздались оглушительные крики, и Драко машинально сжал ладонь Леви, думая, что она взбунтуется, и надеясь хоть немного сдержать ее. Но нет, среди крика радости и возгласов негодования она сидела, не шевелясь. — Ты же понимаешь, что он собирается сделать? — тихо спросила она. Драко кивнул. — Мисс Гермионе Грейнджер, — продолжил Дамблдор, когда стало более-менее тихо, и Драко напрягся еще больше, — за умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. За столом Гриффиндора заорали пуще прежнего. Драко оглянулся на приятелей по факультету. Маркус Флинт выкрикивал нечто не совсем цензурное, Блейз был удивлен до глубины души, и лишь Дафна выглядела спокойной. — Ребята, ему придется достать для Гриффиндора сто шестьдесят очков, чтобы он вышел на первое место. Посчитав в уме, Драко немного успокоился: даже если Поттер сейчас получит пятьдесят очков, Слизерин останется в лидерах. — Мистеру Гарри Поттеру, — снова сказал Дамблдор, и Драко ощущал себя безумно растерянным, не зная, чего сейчас ожидать, — за железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор… — теперь уже Леви нервно стиснула его руку, — …сто пятьдесят очков. Это было уже слишком. В Большом зале сейчас творилось абсолютное безумие. Орали гриффиндорцы, орали пуффендуйцы, орали даже когтевранцы, кто-то из слизеринцев просто прятал лица в ладони, не желая видеть, как их факультет растаптывают на глазах у всех, кто-то просто яростно выкрикивал все известные ругательства, которые все равно утопали во всеобщем потоке голосов, смешиваясь в единую кашу. — Круцио твою Аваду через Империо! — донесся голос Флинта, Дафна, казалось, сейчас вот-вот заплачет, что явно было нехорошим знаком, Блейз тоже щедро добавлял к череде ругательств, а вот Тео расстроенно молчал. — У меня просто нет слов, — убийственно тихо произнесла Леви, не отпуская руку Драко. — Лучшая партия в шахматы? Серьезно? Дамблдор чертов сумасшедший безумец! Награждать за такую чушь по пятьдесят очков? Какая тут к дьяволу железная выдержка? Это просто… просто… Что вообще происходит?! — Ты же не хочешь сейчас встать и объявить на весь зал, что мы первым прошли эти испытания? — осторожно спросил Драко, чувствуя, что Леви уже готова подорваться и начать вершить правосудие. — Нет, конечно, — выплюнула она, бросая гневные взгляды в сторону директора. — Нам придется сидеть, смотреть и терпеть. Мерлин, я… Можно я просто посижу с тобой, убеждая себя, что мне все это кажется, а? Драко обнял Леви, и она спряталась, уткнувшись ему в грудь. Безумие тем временем продолжалось, и у него не было выбора, кроме как и в самом деле сидеть и смотреть. Пока что Гриффиндор просто сравнялся с ними по очкам, но практически каждый был уверен, что это не на долго. Главной интригой оставалось лишь то, кому присудят очки, которые выведут Гриффиндор с последнего на первое место. — Себя награждай, урод, себя! — орал Кассиус Уоррингтон, а сидящие подле него активно поддерживали. Но едва Дамблдор поднял руку, шум сошел на нет. Смотря на красные разъяренные и бледные расстроенные лица товарищей по факультету, Драко не понимал, за что Дамблдор так с ними. Не понимал, что такого сделал Поттер, что их старания за целый год перечеркнуты за один вечер. Чувство удушающей горячей несправедливости уже давно пылало внутри, но это чувство, деленное на всех, охватывало сейчас каждого за этим столом, оттого было немного легче. Оставалось лишь утешать себя. Уж Кубок школы по квиддичу у них точно не отберут. Хотя бы это у них осталось. Пока Дамблдор говорил что-то о храбрости и отваге, Драко отчаянно пытался этого не слышать. Он смотрел перед собой на безумно подавленную Дафну, она смотрела на него, защищающего от этого беспредела Леви в своих объятиях, кто-то уже заранее сник, едва ли не уползая под стол, а Люциан Боул просто закрыл уши руками, как и некоторые за столом Слизерина. Драко тоже очень хотел спрятаться, уйти, не слышать, как Дамблдор растопчет все, к чему они шли, но вместе с этим прекрасно понимал, что уже ничего нельзя сделать. Десять очков достались Невиллу Долгопупсу, за что, Драко не слышал, да и не важно это было. Леви дернулась, показалось, что она плачет, но ее просто снова трясло от ярости. Кто-то, ведомый первым порывом, уже обсуждал в подробностях, как и чем распотрошит Долгопупса, но Драко понимал, что не в нем дело. Кого уж стоит потрошить, так это Дамблдора, сегодня отлично показавшего, кто стоит за всем, что произошло в этом году. Драко понимал всех. Понимал Флинта, сыплющего проклятиями, от которых у любой девочки завяли бы уши, понимал абсолютно белую Дафну и Блейза с дрожащими от обиды губами, понимал тех, кого сдерживали какие-то невероятные силы от того, чтобы сейчас не встать и не начать убивать, понимал и Леви, которая лихорадочно пила из первого попавшегося кубка, сжимая до побелевших костяшек, лишь бы занять руки и не начать бросаться посудой. Он чувствовал всего понемногу: обиды, ярости, гнева, чувства несправедливости, жажды немедленной мести, желание исчезнуть, орать и расплакаться. По воле директора Большой зал сменил декорации на красно-золотые, тогда-то Дафна не выдержала и просто расплакалась, закрыв лицо руками. Почувствовав, что ему нехорошо, Драко вышел из-за стола. — Меня сейчас вырвет, — хрипло сказал он в ответ на вопросительный взгляд Леви. Все равно все были слишком заняты, чтобы заметить его. Драко шел к выходу и не мог увидеть, что другие слизеринцы, последовав его примеру, поднимаются со скамей. Когда звуки ликования сменились чем-то подозрительным, Драко обернулся, увидев череду собратьев по факультету, выходящих за ним. Они наверняка решили, что Драко просто взбунтовался, не зная настоящую причину. И все равно пошли за ним? Мерлин, да там добрая половина факультета поднялась! Увидев знакомые лица, Драко уверенно толкнул массивные двери Большого зала, выходя прочь. Его и правда тошнило. От переживаний, от всех дерьмовых чувств, вызванных таким подлым и низким ходом директора. Выйдя из туалетной комнаты, Драко обнаружил, что общая гостиная битком набита слизеринцами, казалось, за столом в Большом зале не остался никто. — И они еще смеют говорить, что мы плохие! — Флинт забрался на кресло прямо с ногами, чтобы его видели все. — После такого мы еще плохие! Сволочи! — Сволочи! — подхватили остальные. — Сволочи! — Может быть, мы что-то можем сделать? — А что тут уже сделаешь, раз сам директор решил, что мы недостойны Кубка школы. — Надоело, что Дамблдор прикрывает Поттера и остальных гриффиндорцев! — Да если бы один из наших сделал что-то подобное, его бы уже давно выгнали со свистом! — Да! — А что на это скажет профессор Снейп? — Да, пойдем к нему и поговорим со Снейпом! Драко не был уверен, что хочет в этом участвовать. На него вдруг напала жуткая сонливость, вероятно, так организм реагировал на неприятные ситуации и большие огорчения, как в день назначения Поттера ловцом сборной. — А вот Драко молодец! — выкрикнул один из загонщиков сборной. — Если бы не он, плавать нам в этом дерьме по уши. А так хоть в квиддиче раскатали. В его адрес прозвучали единогласные хлопки и свист. — А еще наша первокурсница в этом году взяла чемпионство по шахматам! Отобрали у Когтеврана! — какой-то рослый старшекурсник выловил Леви в толпе и усадил себе на плечи, демонстрируя всем, что снова вызвало аплодисменты. — Пускай они пытались сломать нас, — горланил семикурсник, староста школы и лучший ученик этого года, — но в следующем году мы возьмем свое! Мы же хитрые, амбициозные, избранные самим Салазаром Слизерином! Невозможность не приговор! — Бесконечность не предел! — в один голос взорвалась гостиная Слизерина факультетским девизом. — Но к Снейпу все же сходить стоит, — заметила Дафна в наступившей тишине. — Да! — тут же поддержал кто-то. — Посмотреть ему в глаза и спросить, как он допускает этот беспредел. И они ушли, оставив в гостиной лишь небольшую группку слишком расстроенных, среди которых был и Драко, наплевавший на все и ушедший спать, даже не дожидаясь Леви, чтобы попрощаться. Проспал он мертвым сном весь оставшийся вечер и всю ночь. На утро, в день объявления результатов экзаменов и последний день в школе, Леви рассказала, чем закончился массовый гневный поход к декану почти всем факультетом. — Снейп лишь сухо сказал, что ничего не может сделать, — Леви подала ему стопку мантий, помогая собираться. — Его можно понять, — Блейз одним точным броском отправил в чемодан ставший ненужным учебник по Защите от Темных искусств. — Хоть он и ненавидит Гриффиндор, директором до сих пор остается Дамблдор. — Я удивлен, что Поттеру сошло с рук и фактическое убийство преподавателя, — высказался Винсент. — Что там по официальной версии? — Несчастный случай, — подсказал Грегори, аккуратно складывая школьную рубашку. — Неудивительно, — развел руками Крэбб. — Дамблдор точно покровительствует лично Поттеру, а с ним и всему Гриффиндору. Если мы не хотим облажаться в следующем году, нужно смотреть в оба. — Мы и не облажались! — горячо возразил Тео. — Некоторые из нас весь год пахали, — он сделал многозначительный кивок в сторону Драко, — добывали эти дурацкие баллы, а для чего? Чтобы на прощальном ужине нас прилюдно растоптали? — Представляю, что бы сказал отец Драко, если бы узнал, что здесь творится, — мечтательно произнес Блейз, садясь на свой чемодан, чтобы закрыть его. Винсент и Грегори тут же бросились помогать. — Так он и узнает, — ответил Драко, — если еще не узнал. Люциус неизбежно расспросит сына обо всем, и Драко не станет молчать о директорском произволе. — Я всегда говорил, — Блейз защелкнул застежки на чемодане и выдохнул, — Люциус Малфой рано или поздно наведет здесь порядок. — Ой, не подлизывайся, — Теодор запустил в друга бесхозной крышечкой от чернильницы. Ворвалась Трейси и объявила, что уже появились результаты экзаменов. Побросав вещи, слизеринцы ринулись в гостиную, где уже толпились остальные. Драко смотрел на свои высшие баллы и думал. Ощущение чего-то грандиозного, грядущего в следующем году не покидало его. Отец, вероятно, будет в ярости и уж точно не станет сидеть сложа руки, но Дамблдор сам накликал на себя подобное негодование, и за Люциусом пойдет каждый слизеринец, точно так же как они ушли с прощального пира за Драко. Когда Хогвартс-экспресс вез их обратно домой, всеобщее слизеринское негодование сменилось решительной хладнокровностью. — Мы должны стать лучше, — говорил Драко Леви на пути к платформе. На этот раз они шли вместе со старшими. — Нет, мы должны стать лучшими. Не дадим им больше ни единого повода. Наши отметки только доказывают, что мы можем. А в поезде, когда они почти приехали, Теодор попросил Драко выйти на минутку в тамбур. — Я тут подумал, — решительно произнес он, — я хочу извиниться. Мы на одном факультете, а значит, друг другу не соперники, а союзники. Тео протянул руку, и Драко с удовольствием ее пожал. — Давай в следующем году с нами, на все «Превосходно», — улыбнулся Драко. — У тебя такие же шансы, как и у нас. — Да ладно, не всем же быть такими прилизанными задротами, — Нотт шутливо взъерошил Драко волосы. — Это же придется все лето читать, чтобы ничего не забыть, ну-у… Я вполне доволен своими «Выше ожидаемого». Остаток пути они объедались сладостями, которые весь год Драко скидывал в чемодан, придумывали нецензурные песенки про Гриффиндор, делились впечатлениями от экзаменов и сетовали, что купе слишком маленькое и Драко, Леви, Блейз, Винсент, Грегори, Тео, Дафна, Трейси, Пэнси и Милисента уже через пару лет поместятся все вместе с большим трудом. На платформе девять и три четверти Драко вдруг ощутил дежавю, потому что, пока другие расходились, он все стоял, крепко обнимая Леви. — Да хватит уже, — Блейз, не выдержав, стукнул Драко по плечу. — Чтоб ты так со мной прощался. — Эй, Драко, там твой отец идет, — сообщил Тео, но Драко даже не шевельнулся. — Врет, — прошептал он Леви. — Не уходи. — Два месяца, ребят, ну правда, — Трейси нетерпеливо топала ножкой, накручивая золотистый локон на палец. — Левс, а вот и Уэйн с Роджером идут, ищут, где ты там пропала. Трейси не соврала, и Леви с огромным трудом вылезла из объятий Драко. Она не стала переодевать школьную форму, случайно или намеренно, и серебряная змея на слизеринском галстуке отбрасывала лучики. — Я обязательно напишу тебе, — пообещал Драко, так и не отпустив до конца ее руку. — И пришлю много-много книг. А в следующем году обязательно тебе сыграю. — Может быть, удастся увидеться на каникулах, — Леви улыбнулась ему. — Да, если ты снова что-нибудь не подхватишь. — Леви! — послышалось нетерпеливое за их спинами. — Мне нужно идти. — А сколько стоит тот автомобиль? — внезапно спросил Драко, пока она еще не ушла. — Такой, как ты видела в зеркале. — Ты же не собираешься его мне дарить? — сощурив глаза, поинтересовалась Леви. — Двенадцатилетним не продают автомобили. А стоит он очень дорого. — Тем не менее, это твое желание. Больше, чем новый «Нимбус»? — Намного больше, — усмехнулась Леви. Она обменялась с Драко истинно мужским рукопожатием напоследок, попрощалась с ребятами и побежала догонять Роджера, Трейси и своего отца. Драко двинулся в другую сторону, стараясь не слишком сильно улыбаться, чтобы не дать Блейзу повода снова пошутить.