Иллюзия выбора

Сладкое послевкусие недавнего триумфа ощущалось еще несколько недель вплоть до начала нового семестра. История о проникновении незваных гостей в обитель студентов Слизерина в один вечер разлетелась по гостиной, едва ученики вернулись с каникул в школу. Поттер ходил жутко злой и надутый после того, что случилось, Уизли выглядел не веселее друга, а вот Грейнджер Драко не видел с самого начала семестра. — Поругались, наверное, — пожимая плечами, предположила Леви. Жизнь вернулась в привычное русло, страсти по Тайной комнате слегка утихли, учитывая, как долго ничего не происходило, уроки продолжились, тренировки по квиддичу возобновились. В налаживании рутинного досуга пролетел январь, его сменил февраль, и тогда Драко задумался. С одной стороны, если в замке ничего не происходило, то и не стоило пока ожидать от Люциуса обещанных мер. С другой, могло ли желание отца навести в замке порядок быть как-то связанным с Тайной комнатой и в некоем роде считаться аргументом за правдивость легенды? В любом случае Люциус пока ни одного письма не прислал, да и сам Драко не писал ничего, что могло бы быть интересно отцу. Утром четырнадцатого февраля, поднявшись на завтрак в сопровождении почему-то противно хихикающего Блейза и друзей, Драко обнаружил Большой зал в приторно-розовом убранстве, за авторством которого, несомненно, стоял Локонс, облаченный в идеально совпадающую по тону мантию. Другие преподаватели выглядели если не пассивно-раздраженными, то крайне апатичными, и лишь Локонс сиял и блистал, словно получил этим утром еще один Орден Мерлина и выжидал момента поделиться со всем миром этой замечательной новостью. День обещал быть мерзким и беспорядочным еще и потому, что Златопуст нанял целую шайку подозрительного вида гномов, которым выпала роль купидонов, и все это происходило под непрекращающиеся смешки Блейза. Гномы Локонса и правда внесли в этот день неорганизованность и хаос, потому что то и дело кому-то была послана валентинка, отчего в коридорах творился настоящий беспорядок. Во время одного из перерывов Драко поимел неудовольствие присутствовать в месте разворачивания одной тошнотворной сценки, которая напрочь отбила желание быть сегодня на обеде. Прямо посреди коридора Заклинаний предстал Поттер, упорно отказывающийся принимать валентинку, а гном силой пытался заставить упирающегося гриффиндорца выслушать послание. В итоге эпопея закончилась разорванной сумкой последнего, из которой мигом разлетелось все содержимое, а сам Поттер был повержен, потому что гном повалил того на пол, обхватил его лодыжки, лишая возможности перемещения, и коридор залил неприятный голосок купидона, наконец вырвавшийся на волю. Пока остальные смеялись со злого, красного до кончиков ушей Поттера и довольно паршивого стиха, который напевал гном, Драко вдруг наткнулся взглядом на вещь, выпавшую из сумки Поттера, отчего ему стало совершенно не смешно. На полу под ногами валялся неприметный черный блокнот, но от одного только взгляда Драко передернуло. На мгновение, лишь на одно мгновение ему показалось, словно он уже где-то видел этот блокнот, и мысль тут же ускользнула, но осадок, который повлекла за собой, заставил его замереть, не обращая внимания, что валентинка кончилась и коридор Заклинаний потонул в смехе. Разумеется, в мире существовало немыслимое количество идентичных черных блокнотов, но именно этот словно был особенным, притягивал взгляд, заставлял желать податься вперед, взять его в руки и распахнуть. Пытаясь вспомнить, где и когда Драко мог наткнуться на эту вещь, он даже не совсем ощутил, как ноги сами понесли его к тому месту, где лежал блокнот. Самое любопытно было в том, что он двинулся вперед не потому, что хотел выяснить, не стащил ли Поттер вещицу из поместья Люциуса, или узнать, каким образом его потенциальное фамильное имущество оказалось у шрамоголового, а потому что сам блокнот манил к себе. — Драко, ты чего? — обеспокоилась Леви, но Драко не ответил. Подняв блокнот с пола, он не ощутил ничего особенного, разве что вблизи изделие показалось еще более знакомым, чем издалека, хотя выглядело абсолютно не примечательно. Размерами блокнот был меньше, чем черная тетрадь Леви для рисования, но страниц в нем было больше. Не обращая внимания на то, как староста Гриффиндора пытался навести порядок в коридоре, Драко бегло осмотрел блокнот внешне, сразу заметив на переплете тусклые цифры, а когда раскрыл, за спиной уже возникли Тео и Леви. — Зачем тебе эта хрень? Вместо ответа Драко, будто не слыша вопроса, распахнул блокнот на первой странице, где виднелась с трудом читаемая надпись. — Отдай, Малфой. Поттер, все еще красный, отделался от гнома и стоял, протянув руку к ним. Не успев толком прочитать надпись, Драко оторвал взгляд от страниц и, прищурившись, уставился на гриффиндорца. Тот стоял не слишком близко к ним, все же опыт прошлого, видимо, чему-то научил его. — Что, Поттер, выронил свой тайный дневничок? — лениво бросил Драко, складывая руки на груди. — Не отдавай, — внезапно шепнул Теодор ему на самое ухо, но Драко сам и не подумывал. — А тебе-то зачем понадобилось? — донесся за спиной приглушенный голос Леви, на что Тео серьезным тоном ответил, что скажет потом, но вещь отдавать нельзя, потому что она может оказаться важной. — Вернем, если докажешь, что это твое, — уже громче обратился к гриффиндорцу Теодор. — В чем я сомневаюсь. Там даже не твоя фамилия стоит. Поттер дернулся вперед, но Леви живо выхватила волшебную палочку, Уизли с опаской покосился на брата-старосту, и перепалка пресеклась сама собой. Было видно, что Поттера буквально разрывает желание вернуть блокнот, но одновременно с этим он не хотел, чтобы развязались разборки по поводу того, кому на самом деле принадлежала эта вещь, и аргумент Тео оказался слишком весомым. Джинни Уизли, наоборот, с абсолютно ошалелым видом таращилась на черный блокнот в руках Драко, мертвецки бледная. Староста напомнил, что урок начнется с минуты на минуту, хоть это было и неправдой, и коридор наконец начал пустеть. — Что упало, то пропало, — не удержавшись, бросил Поттеру Драко, приправив реплику поднятым средним пальцем, и они разошлись по сторонам, каждый в своем настроении. — Итак? — спросила Леви, желая узнать, почему им обоим так резко понадобился этот неприметный блокнот. — Что произошло? Они остановились у самой стены, чтобы не привлекать внимания и не мешать, не дойдя несколько десятков футов до кабинета Трансфигурации. — Кажется, эта вещь была в поместье Малфоев, — начал Драко, до конца еще не уверенный в правоте собственных суждений. — Я узнал его, потому и решил поинтересоваться, как он попал сюда. Убедиться. Леви скептически осмотрела вещицу, и сомнение проступило на ее лице. — Да, я понимаю, он вполне обычный, но… Ты же тоже это почувствовал? — повернулся он к Теодору. — Почувствовал что? — переспросил Теодор. — Мне лишь показалось знакомым имя, которым подписан этот блокнот. Драко снова раскрыл находку, на этот раз получив возможность получше рассмотреть надпись. — Том Марволо Реддл, — произнес Тео. — Я не помню, где натыкался на это имя, но уверен, что уже встречал его ранее. Леви теперь смотрела на них обоих со странным хмурым выражением, но без недоверия. — И что же ты почувствовал, Драко? — спросила она, но в ответ ей самой был протянут блокнот. С сосредоточенным видом Леви пару мгновений подержала вещь в руках, но не стала раскрывать и осматривать внутри, а лишь прикрыла глаза на несколько секунд, прислушиваясь к внутренним ощущениям. — Хорошо, это не обычный блокнот, — со вздохом заключила она. — А что в нем такого? — живо поинтересовался Тео. — Обычно блокноты не излучают тепло, когда берешь их в руки, — ответила Леви, передавая находку другу. — Здесь чувствуется магия. Вероятно, для человека, который научился прислушиваться к себе и своей магии, не составило труда определить, что в руках у нее не обычная вещь, а волшебный артефакт, поэтому Драко не видел смысла сомневаться. — Он сразу привлек мое внимание, — добавил Малфой свои пояснения. — Не просто потому, что показался знакомым. Он словно… манил, притягивал, хотел, чтобы я поднял его. Очевидно, только он один ощутил нечто подобное, но друзья глянули на него обеспокоенно и не думали отшучиваться. — Притягивал, — задумчиво повторила Леви. — Любопытно. Если это не вещь Поттера, тогда почему она оказалась у него? Возможно, этот блокнот зачем-то нужен ему, важен, иначе он бы так не рвался за пустой тетрадью. Если бы не староста, нас бы так просто с ним в руках не отпустили. Думаю, Поттер попытается еще раз вернуть его. — Здесь стоит дата, — подметил Тео цифры на переплете. — В эти годы отец учился здесь. Спрошу у него в письме, может быть, он мне что-нибудь подскажет. Вероятнее всего, именно от него я и услышал фамилию Реддл. — Пятьдесят лет назад, — подсчитал Драко. — Некоторые говорят, что именно пятьдесят лет назад Тайная комната была открыта. — Что же, — лукаво улыбнулась Леви от его слов, — поменял свое скептическое настроение, повинуясь зову магического артефакта? — За все эти месяцы многого наслушался, — попытался оправдаться Драко, — просто подумал, что это может быть важно. Леви смотрела на него с тем же лукавым выражением еще некоторое время, отчего сам он ощущал себя слегка неловко, словно его уличили в какой-то пакости. Тео задумчиво перелистывал пустые страницы. — Ладно, развлекайтесь, — Леви поудобнее подтянула сумку на плече и развернулась к кабинету. — Вы его взяли — вам и решать, что с этим делать. Драко пребывал теперь в странном состоянии, в которое его ввело появление блокнота. Ничего не было понятно, даже если абстрагироваться от ощущений. Весь урок трансфигурации он лихорадочно обдумывал произошедшее, строил теории, силился вспомнить, где же именно видел этот чертов блокнот. Едва не получив от МакГонагалл за рассеянность и безделье, Драко все равно не смог спокойно усидеть на месте, чувствуя, как любопытство и практически неконтролируемая тяга прожигает внутренности. Хотелось узнать, очень хотелось, но он так ничего путного не придумал и не вспомнил, и хотел уже двинулся искать Поттера, едва урок подошел к концу, чтобы спросить у него самого, но Тео настоял на походе в библиотеку, чтобы узнать больше о владельце блокнота, раз уж представилось возможным отталкиваться от фамилии. Одна лишь Леви наблюдала за всем этим с легкой усмешкой на губах, вероятно, Драко и правда выглядел в ее глазах забавно, в один миг так сильно зациклившись на какой-то дурацкой находке. — Сиди на стуле ровно, — вновь усмехнулась она, заметив, что Драко беспокойно ерзает, ожидая, пока Тео наберет с полок книги, которые могут помочь в разгадке. — Ты словно потерял все свое спокойствие. Где тот хладнокровный Драко, что надменно держался в стороне от мракобесия по поводу Тайной комнаты? — Так и было, — подтвердил Драко, — пока все являлось лишь на словах. Теперь, когда мы нашли то, что может быть потенциально причастно к легенде, тем более если взято из поместья, я… — Постарайся взять себя в руки, — проникновенно посоветовала она. — Я понимаю, ты ошарашен, что артефакт на тебя повлиял больше, чем на нас, но не теряй рассудок, хорошо? Мы узнаем, что это за вещь, и тогда, надеюсь, тебе станет лучше. Драко кивнул, но все равно то и дело бросал взгляды на черную обложку блокнота Тома Реддла. Тео водрузил на стол несколько объемных книг и справочников, но искать во всех не понадобилось, потому что, раскрыв первую наугад где-то посередине, он спешно ткнул пальцем на мелкие строки. — Что? Нашел Реддла? — нетерпеливо спросил Драко. — Не совсем, — ответил Теодор. — Марволо, второе имя, указанное в блокноте, вероятно, отец Тома, некий Марволо принадлежит к роду Мраксов, одному из священных двадцати восьми. — И что это дает? — с легким раздражением Драко откинулся на стуле. — А то, что принадлежащие к этому роду являются единственными прямыми потомками Салазара Слизерина, — пояснил Тео. — Я совершенно точно это знаю, даже никаких книг искать не надо в подтверждение, можешь мне поверить на слово. Теодор числился не только большим знатоком в области знаменитых магических родов, но и горячо увлекался историей, имея при всем этом отменную память, что позволяло хорошо запоминать различную историческую информацию. — Стало быть, Том Марволо Реддл может являться наследником Слизерина? — изрекла Леви, прежде чем Драко раскрыл рот. — Любопытно. — Откуда мы знаем, что все именно так? — все же засомневался Малфой. — Это может быть лишь совпадением. Давайте попробуем исследовать блокнот, напишем в нем что-нибудь… Он потянулся вперед, но Леви оказалась проворнее, выхватив книжонку натренированной рукой. — Мы ничего не будем с ним делать, — отрезала она и убрала блокнот под стол, подальше от глаз Драко. — Это может быть как минимум опасно, по крайней мере, для тебя. — Давайте лучше подумаем, — предложил Тео. — Если предположить, что это записная книга самого наследника Слизерина, возможно, она служит причиной тому, что здесь сейчас происходит, или может быть как-то связана. В таком случае можно полагать, что Тайная комната в самом деле открыта. — Опять же, у нас нет доказательств, — произнес Драко и был, по сути, прав. — Что мы будем делать с этими предположениями? Хорошо бы узнать, как блокнот оказался у Поттера, он может что-то знать. Не думаю, что он стащил его из самого поместья, но лучше убедиться. — Во-первых, Поттера надо заставить рассказать, — осадил друга Тео, — во-вторых, встречный вопрос: что тебе даст знание, откуда у Поттера дневник? — Расскажет, если блокнот дорог ему, — видимо, к Драко вернулась часть разума и способность здраво рассуждать. — Ты сам видел, Поттер буквально дыру взглядом проделывал в нем. Если он нам не нужен, но нужен ему, можем поинтересоваться взамен на вещь. А ты что думаешь, Леви? Оба слизеринца обернулись к ней, застав друга с той же легкой усмешкой, с которой она за ними наблюдала. — Я думаю, что тебе скоро на хоровую репетицию, — Леви глубоко вздохнула, — а по сути особо нечего сказать. Доказательств и правда нет… — Но могут появиться, если мы обыщем блокнот, — вклинился Драко. — …и мы можем лишь строить предположения, которые подтвердятся только в том случае, если мы будем точно знать что-то полезное, а не просто предполагать. У вас еще не возникло желание самим отыскать Тайную комнату? — на всякий случай поинтересовалась она, снова с усмешкой смотря преимущественно на Драко. — Нет, — отказался Теодор. — Какой бы правдивой мне ни казалась легенда, я не думаю, что способен найти Комнату самостоятельно. Даже если она и существует, может находиться где угодно в замке. Все это сложно. Лишь один наследник знает, потому что… — Тайная комната зовет его? — внезапно предположил Драко. — У наследника должны быть инструкции, чтобы ее открыть, и либо он изначально знает ее месторасположение, либо пойдет на зов, и Тайная комната сама приведет его к себе. — Какие милые рассуждения, — легко усмехнулась Леви. — После этого всего осталось больше вопросов, чем ответов, — Тео устало положил голову на стол. — Какой толк копаться в этом деле? Даже если все правда, нам ничего не грозит, а особого резона разбирать это дело я не вижу. — В глобальном смысле да, — согласился Драко. — Но этот блокнот, возможно, был в поместье, и, если так, мне следует его туда вернуть. — Но ты не уверен, — напомнила Леви. — Не уверен, — Драко вздохнул. — Я не могу знать точно, может быть, он заставляет меня так думать. Если из-за этой вещи я понемногу теряю разум, это может быть опасно. — Темная магия? — предположил Тео. — Возможно, — кивнул Малфой. — В отцовском доме чего только нет, и темных артефактов в том числе. — Думаю, разумнее всего будет и правда сперва поинтересоваться у Поттера, — решила Леви. — Подождем, пока он явится за блокнотом, и спросим. Если повезет, узнаем больше, но мне не нравится, как эта вещь влияет на Драко, и я бы не хотела долго у себя ее держать. Если мы решаем, что загадка Тайной комнаты нас не интересует настолько, чтобы ее расследовать, то и блокноту здесь нечего делать, если только он и на самом деле не был изъят из дома Драко. На этом и сошлись, черный дневник потенциального наследника Слизерина был вверен Леви, чтобы Драко находился как можно дальше от влияния артефакта, и Платиновое трио принялось выжидать. Ждать пришлось долго, несколько недель Поттер топтался в нерешительности, лишь бросая злые взгляды на них троих, хотя слизеринцы пребывали во вполне дружелюбном расположении духа, настроенные на дипломатические переговоры. Было видно, что блокнот и правда нужен ему, но подходить гриффиндорец, наученный горьком опытом общения со слизеринцами, не решался. Тео все же отправил отцу письмо с просьбой рассказать что-то полезное о человеке по фамилии Реддл, но ответ так и не пришел. Драко же, наоборот, решил не писать Люциусу ничего, потому что, если окажется, что блокнот и правда находился в поместье Малфоев, это лишь прибавит самому Драко немалых неприятностей. Эти несколько недель дались Драко с большим трудом. Если первое время он ощущал лишь небольшую тягу к дневнику, такую же, как в день, когда подобрал его с пола в коридоре Заклинаний, то постепенно навязчивых мыслей о черном блокноте становилось все больше, а справляться с ними становилось все труднее. К ним прибавился сперва плохой и беспокойный сон, отчего Драко, не высыпаясь, чувствовал себя уставшим уже к вечеру, а под конец и кошмары, в которых его преследовала темная тень в пустых школьных коридорах. Этим вечером Драко ушел спать совсем рано, а проснулся спустя каких-то пару часов, ощущая себя абсолютно измотанным. Шепот, который не прекращался весь сон, казалось, до сих пор отдавался отголосками в его голове. Он даже не задернул полог, и Тео, заметив, что он проснулся, обернулся, прекратив складывать свою мантию. — Ты как? — он сильно обеспокоился, вероятно, Драко выглядел так же паршиво, как и чувствовал себя. — Мне очень плохо… — хрипло выдавил Драко. — Леви… Друг, не ударяясь в расспросы, тут же покинул спальню. Драко успел сделать пару глотков из стакана, и Тео вернулся, приведя с собой Леви. Слизеринка присела у его кровати и взглянула с какой-то легкой грустью в глазах. Она и раньше замечала, что он больше устает и меньше концентрируется на учебном процессе и досуге, но в ответ на все ее беспокойства Драко заверял, что справится. И справлялся до этого вечера, когда понял, что больше так не может. — Этот дневник, — вполголоса произнес Драко, хотя было еще не поздно, и в спальне, кроме них троих, никого не было, — кажется, он пытается забрать мои силы. Леви взяла его руку в свою, а второй промокнула его влажный лоб, убрав волосы. Прохлада ее прикосновений дала немного сил. Драко рассказал про свои кошмары, про мысли о блокноте, которые не дают ему покоя, что даже Окклюменция не помогает оградиться, и что с каждым днем чувствует себя все более уставшим. — Мне нужно побольше читать о Темной магии, — заключила Леви, — я не знаю, что могло бы произвести подобный эффект. Она вопросительно глянула на Тео, но тот в отрицании покачал головой, давая понять, что тоже ничего полезного не знает. — Напиши отцу, — посоветовал он. — Иначе нам придется избавиться от дневника. Драко кивнул, Теодор был прав, нужно было либо двигать это дело, либо выбросить проклятую книжонку. — Прямо завтра зажму Поттера где-нибудь в коридоре, — Леви решительно поднялась на ноги. — А пока подожди, я кое-что принесу тебе… Она вышла из спальни, а Драко набросал пару строк для отца. Вышло сумбурно и не организованно, но ничего лучше на данный момент он не был способен придумать. — Почему вы не пойдете к Дамблдору с этой вещью? — поинтересовался Тео, пока он коряво писал на прикроватной тумбочке. — Или хотя бы к Снейпу… — Леви не доверяет Дамблдору, — отозвался Драко. — Леви никому не доверяет, кроме нас. — Почему же? — Потому что, — Драко свернул пергамент и отложил перо, — Дамблдор, будучи самым могущественным волшебником современности, в прошлом году просто безучастно наблюдал за происходящим. Впрочем, в этом году он занимается тем же самым вместо принятия действенных мер и защиты школы от… Ну, ты понял. Можешь поразмыслить об этом на досуге, думаю, ты поймешь, что я имею в виду. Скрипнула дверь, впуская Леви обратно, в руках она держала пузырек с чем-то зеленым, который был протянут Драко. — Выпей, — попросила она, присаживаясь назад. — Это усовершенствованная помесь Усыпляющего зелья и Животворящего эликсира. Не беспокойся, оно не опасно, не вызывает зависимость, будешь спать без сновидений, тебе станет лучше. — Ты можешь побыть здесь, пока я не усну? — спросил Драко, возвращая пустой пузырек. — Конечно, — Леви с мягкой улыбкой снова взяла его за руку. — Спасибо, — он кивнул и Теодору, тот ободряюще улыбнулся в ответ. — Знаете, Джинни Уизли на меня очень странно смотрит, — внезапно сказал Драко. — Я часто ловлю на себе ее какой-то безумный взгляд, а потом она тотчас отводит дикие глаза, когда понимает, что я смотрю в ответ. Девчонка в целом выглядит довольно хилой и потрепанной, вы не замечали? А дневник, он зовет, постоянно зовет к себе, не отпускает, ему что-то нужно от меня, но я не иду, Леви не разрешает идти, поэтому он пытается достать меня во снах, когда ее нет рядом. Он хочет, чтобы я пришел к нему, но мои друзья меня защищают. Я знаю, с ними я в безопасности. Мои прекрасные друзья… Драко не договорил, провалившись в сон. Леви еще некоторое время замерев наблюдала, как пульсирует артерия на его белой шее, затем с глубоким вздохом отпустила руку Драко и повернулась к Тео. — Отвратительно, — с горечью произнесла она. — Отвратительно понимать, как много я еще не знаю о магии. Отвратительно видеть, что ничем не могу помочь, понятия не имея, что не так с этим дневником и почему Драко так плохо от него. Я боюсь лезть в эту книжонку, не хочу сделать хуже… Дверь спальни отворилась, едва Тео успел что-то сказать. На пороге возник Блейз, его лицо тотчас удивленно вытянулось. — Пойдем, — не обращая внимания, Теодор кивнул на свиток на тумбочке Драко. — Надо отправить письмо. Следующим утром Драко стало лучше, по крайней мере, он отменно выспался и чувствовал себя отдохнувшим, с большим успехом справляясь с тягой к проклятому блокноту. В этот же день, уже под самые пасхальные каникулы, Леви, как и обещала накануне, взяла на себя организацию встречи по поводу дневника, заверила, что сделает все в лучшем виде, и Платиновое трио наконец встретилось в коридоре один на один с Золотым. — Эй, Поттер! — громко позвала она, привлекая внимание троицы. — Что ты так смотришь? Гриффиндорцы остановились, а фраза показалась скорее придиркой, нежели истиной, потому что Поттер успел лишь окинуть слизеринцев беглым недобрым взглядом, а уже получил от Леви явный укор. — Кажется, ты за этим пришел? — она, решив сразу перейти к делу, вытащила из своей школьной сумки блокнот Тома Марволо Реддла и картинно помахала им перед глазами гриффиндорцев, хотя Поттер, опять-таки, даже намекнуть не успел, что хотел бы вернуть его, не говоря уже о том, что и в самом деле целенаправленно за ним пришел. Поттер, не отрываясь, смотрел за плавающим влево-вправо блокнотом в руках слизеринки, но не двигался. — Ну же, — прошептала Леви, приманивая артефактом замершего Поттера, затем сделала пять шагов вперед. — Что же ты! — обратилась она к гриффиндорцу, чтобы придать тому решимости. — Смелее, Поттер, мы здесь вечно стоять не будем. Наверняка переполненный подозрениями, он все же двинулся вперед, оставив двух друзей позади на случай, если что-то случится. Леви попыталась придать лицу наиболее нейтральное выражение, но Поттер справедливо засомневался. — С чего бы тебе так просто отдавать этот дневник мне? — резонно поинтересовался он, остановившись за несколько футов от слизеринки, попеременно смотря на каждого из троицы в поисках подвоха. — У меня хорошее настроение, хотя… И вправду, Поттер, — Леви напустила на себя задумчивый вид. — С чего бы мне отдавать тебе его просто так, учитывая, что дневник даже не твой? Может быть, мне стоит разыскать Тома Марволо Реддла и вернуть ему записную книжку? — Нет! — воскликнул Поттер и тут же пожалел о сказанном, потому что в каком-то смысле выдал себя. — Почему мне стоит дать дневник именно тебе, — лениво, словно ее это не слишком интересует, произнесла Леви. Признаться, играла она довольно убедительно, Драко видел не своего друга, а умелую слизеринскую задиру, которая при этом еще и владела навыками манипуляции. — Расскажи, Поттер, — улыбнулась Леви, вполне дружелюбно, что сбило с толка и без того потерянного в муках выбора Поттера. — А то ты сама не знаешь! — выпалил он, резко посмелев. — Не знаю что? — А то, что отец этого, — Поттер гневно тыкнул пальцем в Малфоя, — сам подложил дневник к учебникам Джинни летом в Косом переулке! — Вот как, — Леви обернулась и, встретившись взглядом с Драко, поняла, что тот понятия не имеет об услышанном. Этот факт, однако, давал повод думать, что блокнот все же как-то связан с поместьем Малфоев. — В таком случае, Поттер, не вижу причин, по которым тебе нужна эта вещь. Ты здесь, кажется, вовсе не причастен. Она шустро убрала черный блокнот в складки своей мантии, Поттер машинально подался вперед, и это не укрылось от ее взора. — Что, Поттер? — это движение заметил и Тео. — Хочешь сказать что-то еще? Может быть, у тебя остались невысказанные аргументы в свою пользу? Показалось, что они и правда слишком запугали и оттолкнули гриффиндорцев, поэтому Поттера будет сложно разговорить. Было видно, что тот колеблется, сомневается, но явно что-то знает и размышляет, стоит ли поделиться информацией в обмен на дневник. Внезапно Поттер оскалился и крайне недружелюбно сказал: — Ничего я вам, паршивые змеи, не скажу. Делайте с дневником что хотите, все равно рано или поздно вас поймают за то, что вы устроили в замке. Не смейте трогать Гермиону или еще кого-либо из моих друзей, иначе… — Иначе? — звонко рассмеялась Леви. — Не смеши, Поттер. Мне показалось, что дневник нужен тебе, но раз ты готов так легко с ним расстаться и разрешил им распоряжаться по нашему усмотрению, мы так и сделаем. Она развернулась, взметнув темными волосами, и трое слизеринцев ушли, и даже в спину им ничего не прилетело. Странно. В гостиной задумчивые слизеринцы склонились над дневником Тома Реддла в той же неизменной черной обложке. — Так, значит, Люциус подкинул его младшей Уизли, — Леви сказала это со вздохом, словно уже была изрядно измотана этой темой. — Такое вообще возможно? — Не знаю, — растерянно пожал плечами Драко. — А Поттер не соврал? — Не соврал, — подтвердила она. — Использовала Легилименцию? — предположил Тео. — Нет, — Леви поморщилась. — Ради такой мелочи это не нужно, и так видно, что он сказал правду. Я брезгую лезть в его полупустую голову без весомого повода. Значит, Драко оказался прав в суждениях, что дневник и правда находился в поместье, хоть и не помнил этого и не знал наверняка, но все сходилось. Но вместе с этим появилось еще больше вопросов. Зачем Люциус отдал дневник младшей Уизли? Как все это связано с Тайной комнатой? Кто этот Том Реддл и где он, если Комната на самом деле открыта? Почему Дамблдор бездействует? Почему Люциус бездействует? Что все это значит, неужели им и вправду придется искать Тайную комнату, чтобы… Чтобы что? — Вот поэтому я и предпочитал держаться от всего этого подальше, — сказал Драко. — Потому что как только ты начинаешь быть хоть как-то причастен, это чревато вот этим, когда ты сидишь, окруженный домыслами, и не знаешь, что и думать, а бросить не можешь, потому что уже причастен. Тео посмотрел на него понимающе и с сочувствием. Дневник лежал перед ними черной обузой, возможно, служившей причиной всех беспорядков этого года, и никто не знал, как поступить с ним правильнее. — Ладно, — решил Драко, — плевать, я верну его отцу, пускай сам разбирается, что с ним делать. Я не имею желания даже предположения строить о мотивах его действий. За обедом Тео уныло водил чайной ложечкой по тарелке, превратив десерт в крошево. Отец снова не прислал ответ на его письмо, что если не обеспокоило, то расстраивало. Пребывая глубоко в своих мыслях, он не сразу заметил, что Леви уже некоторое время наблюдает за его извращениями над едой. В этот момент за столом вновь зашел разговор о Тайной комнате, и Драко судорожно вздохнул. — Трепещите, враги наследника! — замогильным голосом проскандировал Джек Хендерсен, однокурсник Маркуса Флинта. — Да только трепещут разве что лишь грязнокровки, — апатично обронил Тео. Он заметил, как зрачки Леви мгновенно расширились, и тут ее лицо заслонило белое пятно. Тео моргнул, и глаза сфокусировались на Айвори, его сове. — Айва! — воскликнул Тео, мгновенно изменившись в лице, и принялся отвязывать такой долгожданный конверт от лапки совы. — Что-то полезное? — осведомился Драко, наблюдая, как он читает, мрачнея с каждой строкой лаконичного отцовского письма. — Пойдем, — Тео живо поднялся из-за стола, убирая письмо в карман, и больше ничего не сказал. — Да что с вами обоими такое? — Драко остановился посреди пустующего холла, едва они покинули Большой зал. — Тео навел меня на мысль, — произнесла Леви, — когда сказал, что лишь грязнокровки трепещут. Подумайте сами, кому грязнокровки являются врагами настолько, что их стремятся истребить? Теодор ахнул, Драко хлопнул себя по лбу. — Темный Лорд, — сказал он, но затем недоверчиво развел руками. — Не-ет, это невозможно. — Возможно. Драко и Леви одновременно глянули на Теодора. — Отец написал, чтобы я не лез, куда не стоит, и запретил искать что-либо об имени Тома Реддла. Он всегда оберегал меня от мутных дел, этот раз я не склонен причислить к исключениям. Понимаешь, Драко? Посуди сам, наши отцы учились в те времена, а у Темного Лорда раньше было обычное имя, как у всех. Не исключено, что это имя — Том Реддл. Слишком много совпадений. Драко предался размышлениям на пару мгновений, затем сказал: — Но никто же не знает, что на самом деле с ним произошло. — Мы не знаем, — согласился Тео. — Но это не значит, что не знают и они. Скажи, часто ли тебя посвящали в отцовские дела? Драко рассеянно кивнул. Теодор, несомненно, знал, о чем говорит, и спорить было бы глупо. Такой вариант имел право на существование, и если так, то отец явно имеет ко всему этому причастность. Заговор? Если так, то против кого и ради чего? Продолжить истребление грязнокровок по напутствию пропавшего Хозяина? А если он на самом деле никуда не пропадал, и сейчас, в этот самый момент, продолжает свое дело? Как же Драко устал от всей этой истории с Тайной комнатой, от догадок и неутешительных выводов, которые вели его все глубже и глубже в пучину расстройства и разочарования по поводу того, какими делами занимается отец. По дороге на Историю магии Леви попросила идти без нее, а сама юркнула в туалет для девочек, потому что один из гольф с зеленой каймой сполз и натирал пятку. Дверь туалета отворилась, вошел кто-то еще, мимо скользнула какая-то тень, и, подняв голову, Леви обнаружила, что Джинни Уизли намеревается улизнуть с ее школьной сумкой в руках. — А ну стой, малявка! — воскликнула слизеринка, и Уизли наткнулась на невидимый барьер, не пускавший ее к двери. Леви преодолела расстояние, разделяющее их, за пару шагов, и, взяв Уизли за шкирку, силой втолкнула первокурсницу в одну из кабинок. — Какого черта ты вытворяешь! — разъяренно воскликнула слизеринка. — Что ты собиралась делать с моими вещами?! Говори, маленькая мразь! Драко был прав. Младшая Уизли выглядела совершенно безумной, а ее образ виделся каким-то нездоровым и жутковатым. Леви пришлось сжать малявке подбородок и рывком запрокинуть голову, чтобы заставить посмотреть на себя, потому что казалось, что гриффиндорка не понимает, где находится, что с ней происходит и что от нее хочет Леви. И даже тогда покрасневшие запавшие глаза девочки смотрели куда угодно, но только не на слизеринку. Уизли, похоже, не волновало, что ее зажали в пустом туалете, а прежде застали за попыткой кражи. Она лишь судорожно сжимала сумку Леви, не имея ни капли осмысленности в лице. Леви на всякий случай ощутимо приложила гриффиндорку к стене кабинки, но это не дало никакого эффекта, младшая Уизли лишь застыла с чужим имуществом в руках. — Гребаная маленькая… — Леви вырвала сумку из ее рук и ощутила, что Уизли не сопротивлялась. Ее тело поддалось легко, словно девочка была сделана из мягкого воска. Поборов желание прополоскать рыжие волосы в унитазе, Леви убедилась, что гриффиндорка либо конкретно не в себе, либо очень искусно притворяется в попытке избежать возмездия. — Прости, — внезапно прошептала Уизли, заставив Леви замереть. — Прости, Том, я не… Она застыла, не договорив, в том же положении, в котором ее оставила слизеринка. Леви поняла, что дневник Тома Реддла повлиял не только на Драко. На гриффиндорке ставить опыты с дневником было бы не жалко, да только вот Леви оставила его перед обедом у себя в чемодане, чтобы не таскать с собой и лишний раз не волновать Драко. Можно было бы пожалеть об упущенной возможности помахать черный блокнотом перед безумными глазами гриффиндорки, чтобы посмотреть, что произойдет, но догадки, которыми они руководствовались весь этот год, говорили о том, что дневник, подброшенный Уизли Люциусом в начале года, оказал на первокурсницу свое пагубное влияние, та, вероятно, попыталась избавиться от тетради, а когда ей это удалось, он звал ее назад, отчего гриффиндорка буквально теряла рассудок, не имея возможности вернуть дневник себе. Не говоря больше ни слова, Леви вышла прочь из кабинки и покинула туалет, оставив больную Уизли на произвол судьбы.