Иллюзия выбора

Леви лежала на чем-то твердом и холодном головой и чем-то мягком — ногами. Она не шевелилась и ничем не выдавала, что очнулась. Было необходимо понять, что случилось, прежде чем вскакивать на ноги. Левая рука сжимала ключ, добытый из Сферы Левски. Правая рука держала волшебную палочку. По ощущениям Левенте не была тяжело ранена, но, судя по гудящей голове, возможно, разбила левый висок. Что-то мягкое под ногами зашевелилось. Левенте ничего не сделала, потому что глаза привыкли к темноте и выцепили где-то впереди отчетливое красноватое свечение. Берсеркер. Осознание этого пришло прежде, чем зрение сфокусировалось на расплывчатой фигуре, исходящей светом. Поттер привел их в ловушку, а Левенте это не предотвратила. Ругаться и выяснять, как следовало поступить, не было времени. Чьи-то ледяные руки дернули Леви в воздух, оторвав от земли. Слизеринка снова закрыла глаза, позволила подвесить себя так, как захочется нападавшим. Ледяные руки человекоподобного существа в маске-черепе держали ее за шею. Левенте не видела их, но знала, что это они. Ощущения этих прикосновений уже было ни с чем не спутать. Отдав свое тело в распоряжение, Леви направила все ресурсы мозга, чтобы думать. Она в ловушке. Вероятно, Левски и Поттер находятся здесь же. Хотя утверждать было нельзя. Не исключено, что их могли разделить и утащить в разные места. Она не смогла осмотреться и не знала, где находится. Вокруг была темнота, пахло сыростью, а лежала она на влажном полу. Это все, что можно было сказать о помещении. Берсеркер был где-то рядом. Возможно, он ушел, а возможно, и нет. Никто ничего не говорил, было тихо, и лишь чье-то шевеление нарушало эту тишину. У Леви не забрали волшебную палочку. Но что она могла предпринять в такой ситуации, находясь неизвестно где, а самое главное — неизвестно с кем? Эти бестелесные духи с Берсеркером во главе представляли для нее наибольшую, пока не разгаданную загадку. Левенте знала, что может что-то сделать, попытаться, но абсолютно не была уверена, что сработает. А усугублять ситуацию совершенно не хотелось. Сквозь сомкнутые веки пробивался красный свет. Свет ненависти, исходящей от Берсеркера. Сочащейся сквозь прорези для глаз и сквозь трещины на его доспехах. Дальше притворяться было бессмысленно, и Леви открыла глаза. Он стоял прямо перед ней. Их разделяли каких-то жалких три фута. Красный свет ярости отражался на ее лице. Подумалось, что можно обжечься, прикоснувшись к его латам, но от Берсеркера исходил явный холод, еще больший, чем от призрачных рук, держащих Леви за шею. Сжимали так сильно, что, казалось, ей запросто свернут шею, захоти она хоть немного повернуться, чтобы осмотреться. Почему-то страшно не было. Было холодно, любопытно и непонятно. Несмотря на всю странность и на первый взгляд безвыходность ситуации, оказаться здесь виделось большой удачей. Наконец-то Леви может напрямую взаимодействовать с врагом, который был таким загадочным. Наконец она сможет самостоятельно сделать то, что даст хоть какие-то ответы на многочисленные вопросы о Берсеркере. Так надеялась слизеринка. А пока ждала. Шевеление неподалеку стало более отчетливым. И прежде чем жертва успела бы раскрыть рот, Левенте провернула первый трюк: невербально заткнула ее, кто бы это ни был. Шевеление стало более активным, но пленник был безмолвен. Ни Берсеркер, ни стражи ничего не заметили, по крайней мере, не отреагировали на такую наглую выходку. По тяжелому дыханию Леви догадалась, что послала заклинание в Левски. Но вырубать дурмстрангца было неразумно, нецелесообразно и бессмысленно. Берсеркер отошел, точнее отплыл от Леви подальше, видимо, чтобы видеть всех троих пленных. — Хорошо, — раздался его голос. На этот раз он был тихим, практически обычным, только гулким и очень низким. Никто из людей не смог бы воссоздать такой тембр. Но все же это был голос, а не звук, рождающийся неизвестно где. — Ловушка для глупцов сработала, — ликовал Берсеркер. — Это было настолько просто и примитивно, что иначе ее не назвать. И все же она сработала. Притом на всех троих. Я рад. Я не разочарован. Не все из пойманных оказались глупцами. Эта ловушка предназначалась для одного, и он в нее попался, но привел за собой других. Так даже лучше. Ему никто не ответил. Лишенный способности разговаривать Левски едва ли понял, кто с ним это сделал, и наверняка думал, что так и надо. От Поттера тоже не исходило ни звука. Можно было предположить, что, раз Берсеркер говорит о них троих, то гриффиндорец тоже здесь, только без сознания, раз до сих пор не раскрыл рта. Леви тоже молчала. Некоторые навязчивые идеи крутились в голове, и хотелось проверить на практике все и сразу, но она решила пока просто послушать. Она где-то читала или от кого-то слышала, что Волан-де-Морт любил толкнуть какую-нибудь пафосную речь. Берсеркер же, похоже, больше ничего не намеревался говорить, отошел, точнее отплыл, куда-то в сторону и исчез с поля зрения Левенте. Нет, так не пойдет. Сейчас он начнет творить то, о чем Леви ничего не знает, а пассивно ждать она не намерена. Левенте сунула волшебную палочку в правый чулок, а латунный ключ — в левый. Страж в маске-черепе, державший ее, на эти действия никак не отреагировал. Немного удивившись, Леви решилась дальше утолять свое любопытство. Она свободными руками нащупала холодные костлявые кисти, сжимавшие ее шею, и погладила кончиками пальцев. Левенте озадаченно хмыкнула у себя в мыслях. Она-то думала, что за это все от нее уже должны были оставить кровавую лужу, как от Дамблдора или Фаджа. Слизеринка завела руку себе за спину и попыталась нащупать тело стража. Не получилось. За спиной было пусто. Снова мысленно озадаченно хмыкнув, Леви вернулась к единственному осязаемому, что было от стража, — ледяным цепким рукам. Поднявшись пальцами дальше, она нащупала одеяние. Протянув руку еще, слизеринка коснулась черепа, служившего стражу прикрытием. Все это время он оставался неподвижным. Едва она захотела засунуть руку под череп, как его руки тотчас крепко сжались вокруг ее шеи, лишая возможности дышать. Левенте отреагировала незамедлительно. По велению ее руки Адский огонь кольцами обвил шею, спускаясь и обволакивая все тело. Это сработало: руки стража разжались, а слизеринка получила освобождение и возможность двигаться. Она отошла назад, развернулась и остановилась напротив Берсеркера, отрезанная от всех кольцом Адского пламени, струящимся у ее ног. Берсеркер стоял напротив Левски. За дурмстрангцем присматривали три стража: один держал за шею, второй — за руки, сцепленные за спиной, третий следил за черной дымкой, сковывающей ноги. Поттер действительно был здесь и находился без сознания. Его подвесили в воздух, точно так же, как после второго этапа Турнира. Страж за ним стоял один, за шею не держал, а удерживала гриффиндорца все та же дымка. Берсеркер обернулся. Левенте просто ждала, даже не выхватив волшебную палочку. Глаза Левски расширились от увиденного. Левенте окружила себя щитом, помимо пламени, и, заметив неподвижность врага, решила действовать. — Я сейчас кое-что сделаю для тебя, — обратилась она к дурмстрангцу. — И ты уйдешь. Не пытайся позвать на помощь, нас здесь никому не найти. Просто уходи. Если эти, — она кивнула на стражей, — пойдут за тобой, надеюсь, сможешь с ними справиться. Сам видел как. Сказав это, слизеринка направила руку на кожаный ремень Левски. Она сомневалась, что получится, но проверить все же стоило. Ремень вдруг налился синеватым свечением, и в следующую секунду Левски исчез. Портал унес его дурмстрангскую задницу отсюда. Что примечательно — все три стража остались на месте. Значит, цепная реакция типа парной трансгрессии не распространяется на них. Еще один довод в пользу того, что людьми здесь были только Леви и Поттер. Фальшивый Кубок тоже был порталом, и защитные заклинания либо не успели наложить на место, где их держали, либо и вовсе не намеревались, не ожидая, что наглая любопытная девчонка способна выкинуть нечто подобное. Берсеркер никак не отреагировал на потерю одного из пленников. Он обратил взор своих пылающих прорезей на Леви, но молчал. В следующую секунду все тело слизеринки пронзила невыносимая боль. Исходила она от Красной Метки, полученной в подарок, и теперь стала ясна хотя бы одна ее функция. Берсеркер сжал железную кисть в кулак, и боль распространилась по всему телу. Левенте рухнула на колени и сложилась пополам на влажном полу. Кричать от боли совершенно не хотелось, но ощущения были слишком острыми и болезненными, чтобы молчать. Леви желала лишь одного — прекращения пытки. Ощущения приближались к критической точке, но в какой-то момент тело ушло в защитный режим, все нервные окончания в одно мгновение словно отключились, отказываясь передавать боль. Слизеринка сомкнула пересохшие губы и поднялась на ноги. — Хм? — в тоне Берсеркера послышалось то, что можно было трактовать как удивление. — Не больно? — Больно, — Леви утерла слезы с щек. Красная Метка все еще горела, словно Леви обожглась своим же огнем. — Удивительно, — произнес Берсеркер. — Ты должна была сломаться. Огненное кольцо освещало помещение, позволяя наконец осмотреться. Здесь, кроме стен, стражей и пленников, не было ничего. Ни дверей, ни окон. Высокий потолок простирался на многие футы вверх. Холодный пол блестел от влаги. Поттер все еще был без сознания. — Что тебе нужно? — удивительно ровным тоном спросила Леви. — Ты же не собираешься меня убивать. Так чего же ты хочешь? Берсеркер не ответил. Вместо этого он двинулся вперед, прямиком в кольцо пламени. Темный дух преодолел огненную преграду, войдя внутрь. Значит, Адский огонь срабатывает на стражей, но ничтожен перед Берсеркером. Накладывать на себя чары маскировки, чтобы сбежать, не имело никакого смысла. Леви станет невидимой, но не перестанет быть человеком. А значит, ее легко можно обнаружить. Левенте не испугалась. Она предполагала, что существо не так просто, как его слуги. Слизеринка не отступила ни на шаг, когда он снова приблизился к ней почти вплотную. Фигура его была внушительной, но все еще больше интересной, нежели угрожающей. — Ты… — начал Берсеркер, замерев перед Левенте. — Нет, я не собираюсь тебя убивать. Более того, я отвечу на твой вопрос. Мне показалось, ты проявила достаточную стойкость и мастерство, чтобы заслужить такой жест от меня. И даже сумела отогнать моих Ассасинов. Похвально, Левенте. Похвально. Если ты хочешь знать мои планы на тебя, я позволю тебе это. Особенно учитывая, что ты больше никогда не вспомнишь моих слов. Контакт налажен. Это хорошо. Это того стоило. — Все очень просто, — продолжил Берсеркер. — Как я уже говорил, я искал самых талантливых, умелых и умных. — Это я помню, — отозвалась Левенте. — Но для чего? — Полагаю, ты знаешь ответ. Ты слишком умна, чтобы спрашивать такие вещи. Но я отвечу. Сравнишь свои домыслы с правдой. Для чего? Разумеется, чтобы такие фигуры не пропадали в чужих неумелых руках. Чтобы не принадлежали неугодным. — Я принадлежу лишь себе, — возразила слизеринка. — Ты на другой стороне, — Берсеркер покачал головой. — А значит, против меня. Соответственно, все твои умения, знания и навыки обращены туда же. — Вот оно как, — Леви понимающе кивнула. — Это было ожидаемо. Так значит, меня завербуют, сотрут память и превратят в одну из твоих прислужниц, чтобы убивать моими руками? Понятно. Самый простой и очевидный вариант оказался правдивым. Все в самом деле было просто и до безобразия банально. — Хорошо. И что же теперь? — Ты слишком покорна. Неужели решила примкнуть по собственной воле? — Берсеркер с сомнением хмыкнул. — Не поверю. Провести процедуру нужно в любом случае. Чтобы я был полностью уверен в тебе. Левенте не стала допытываться. Было примерно понятно, что конкретно с ней собираются сделать. — А с этим что? — они кивнула на Поттера. — Это уже не твоя забота, — отрезал Берсеркер, давая понять, что ни слова не скажет об особом предназначении гриффиндорца. Леви безразлично пожала плечами. Ей было все равно, какая судьба ждет Поттера. Не в последнюю очередь потому, что он своими поступками привел себя в положение, в котором оказался. — Мне вот что еще интересно, — рискнула высказаться Леви, пока ей не начали выковыривать мозги чайной ложечкой. — Какова общая подоплека всего этого? — она обвела пространство в метафорическом жесте. — Истребление всех грязнокровых? Тотальная власть над миром? И то, и другое, и пачку шоколадного мороженого сверху? Впервые Берсеркер рассмеялся. В этом смехе было мало от человеческого, он был хриплым и надрывистым, но его грудь, заточенная в металл, подрагивала вполне реалистично. — Ну хватит, — слегка смутившись тем, что смогла довести Берсеркера до смеха, сказала Леви. — Иначе я начну думать, что нравлюсь тебе. — Разумеется, ты мне нравишься, — внезапно сказал Берсеркер. — Сердце мое давно утрачено, но я не разучился ценить такие вещи, как ум, храбрость, стойкость, смелость и прочие. И, видимо, чувство юмора. — Странно, — помолчав, Леви сощурилась и посмотрела на Берсеркера. — Во мне крепчает сомнение, что ты — Волан-де-Морт. — Продолжай, — практически заинтересованно изрек тот, даже не заострив внимание на произнесенном имени Темного волшебника. — Ну, я много читала о Волан-де-Морте и пришла к выводу, что он тот еще придурок. — Даже так? — еще более заинтересованно и даже с ноткой веселья произнес Берсеркер. — Да, — Леви закивала. — Он самый обыкновенный легко разгадываемый маньяк. Психопат с кучей комплексов, манией величия и горкой уязвляющих страхов. Все это мешает ему адекватно и хладнокровно мыслить. Делает слабым. А ты не похож на него. Пытаешься быть устрашающим, но все же в тебе есть нечто от рыцаря. Да и слабостей явно поменьше. Леви все еще не знала, как можно его сразить. Берсеркер помолчал. Прорези в его шлеме снова были обращены прямо на Леви, создавая впечатление, что он рассматривает слизеринку. — Зачем ты задаешь вопросы, если знаешь ответы на них? — вдруг сказал он. — В твоих вопросах уже заключены ответы. Так желаешь убедиться в своей правоте? — Домыслы не имеют веса, если ничем не подтверждены, — просто ответила Леви. Берсеркер закивал. — Значит, хочешь знать правду. Ответь же теперь ты: почему не боишься меня? Тобой правит явно не безрассудство, а какой-то холодный расчет. Расчет на что? — Любопытство, — коротко сказала слизеринка. — Мне просто любопытно, что ты такое. Интересно, что я могу и не могу с тобой сделать. На этих словах она медленно протянула руку и дотронулась до лат Берсеркера. Он не воспрепятствовал и позволил прикоснуться к себе. Под пальцами чувствовалась прохлада металла. Вполне реального металла. Левенте быстро убрала руку, спрятав усмешку. — Для меня ты загадка, которую хочется разгадать. Вот и все. Все так же просто, и никакого расчета. — Это очень любопытно. Признаться, я впервые встречаюсь с подобным. — Могу я задать еще один вопрос? Раз уже мне суждено забыть все сказанное в ответ. Берсеркер кивнул. — Что связывает тебя с Волан-де-Мортом? Она не ожидала получить ответ, но Берсеркер сдержал слово: — Он призвал меня, — ответил дух. — Ему понадобились мои способности. — М-м? — удивленно протянула Леви. — И что же ты получил взамен за такую услугу? — Плен. — Волан-де-Морт не подчиняется тебе? — Нет, но достаточно того, что я могу размазать его прислужников в любой угодный мне момент. — Лишить последователей — не слишком весомо, — с разочарованием отметила Леви. Выходит, Берсеркер не мог уничтожить Темного Лорда. — Получается, ты не разделяешь его цели, а лишь оказываешь услугу? Берсеркер ответил кивком. — Это хорошо, — одобрила Левенте. — Знаешь ли, править вселенной довольно скучно. Думаю, это рутина. Интереснее сам процесс борьбы. Прохождение этого пути. Постановка целей, выбор методов их достижения, реализация. Да, удовлетворение от достигнутого, несомненно, приятно, но это чувство длится нещадно коротко по сравнению со временем, которое понадобилось на то, чтобы дойти до этой точки. Берсеркер молчал. — Ладно, — Левенте нарушила затянувшуюся тишину. — Благодарю за беседу. Она оказалась на удивление приятной. Но мне нужно идти. — Больше нет вопросов? — Леви начала разбирать оттенки эмоций в его голосе и уловила разочарование. — Вопросы есть всегда. Больше нет желания убеждаться в своих домыслах. — Не думаю, что ты сможешь уйти отсюда, — произнес Берсеркер. — Хотя не могу исключать, что все-таки сумеешь. Это лишь вопрос превосходства. Левенте ощущала себя очень странно. В какой-то момент все повернулось совсем не так, как она предполагала. Леви ожидала продолжения боли, пыток, истязаний, которые кончатся потерей сознания, а потом и памяти. Но, к ее величайшему удивлению, с Берсеркером удалось продуктивно и искренне приятно поговорить. Кем бы он ни был, это существо имело достойный разум и с успехом им пользовалось. Берсеркер и правда умел по достоинству оценить противника, признавать и уважать его умения. К тому же Леви много узнала и вынесла из этой беседы. Слишком много, чтобы ей позволили уйти. Дурацкий латунный ключ впивался в ногу, напоминая, что она все еще Чемпион. Левенте достала волшебную палочку. Для колдовства это было вовсе необязательно, но она хотела, чтобы Берсеркер видел, что она намеревается уйти прямо сейчас. Леви знала заклинание. Зеленая вспышка — и она выберется отсюда. Возможно. Маловероятно. Берсеркер был далеко не так прост. Против Волан-де-Морта Убивающее заклятие еще бы подействовало. Здесь же — нет. Берсеркер не был смертным, и простые способы не сработают. Но это не значит, что не сработают непростые. Осталось выбрать, какой из них применить. Глядя в прорези, сочащиеся светом ненависти, Леви напоследок спросила: — И все-таки, чего ты на самом деле хочешь? Берсеркер замер, точно вглядываясь в ее лицо. — Полагаю, того же, что и ты.