Иллюзия выбора

Портал перенес Драко на парковку около вокзала Кингс-Кросс. Малфой сразу же узнал это место даже в темноте, потому что Левенте перед началом года парковала автомобиль именно здесь. Значит, где-то поблизости должен быть и сам Ленд Ровер. Драко покатил чемодан за собой, озираясь по сторонам в поисках внедорожника. А когда нашел его, стоило завидеть этот бежевый, влажный от недавно прошедшего дождя капот, как в сознании возникло одно давнее воспоминание. Он и Леви оказались в безымянном кабинете, потерявшись в замке в поисках рояля. Перед ними покоилось большое зеркало, показывающее желания. Там одиннадцатилетний Драко увидел Левенте и себя, только повзрослевших. Тогда Малфой мечтал о том, чтобы через семь лет они по-прежнему дружили и держались за руки. Как мало ему тогда было нужно! Хотя, если бы Драко стоял перед зеркалом Еиналеж сейчас, он бы наверняка увидел практически то же самое. Повзрослевший Драко держит за руки Теодора и Леви, и все трое лучезарно улыбаются. Да, это все, о чем он мечтал. Быть рядом с друзьями в мире и спокойствии. Но этому желанию уже не сбыться. Левенте выросла не совсем такой, какой ее видел в зеркале Драко. То была невинная девушка, свежая и нетронутая, которая не знала бед. На лице ее не отражались следы многонедельной усталости. На теле не было следов тяжелой недевичей работы. Девушка, которая не умела убивать. Левенте выросла несколько иной. Темным отражением своего образа. А самое пугающее — когда Драко всерьез задумывался об умениях Леви и о том, что она из себя на самом деле представляет, становилось совсем не по себе. Леви стала человеком, которого нельзя контролировать, и даже Теодор это понимал. Драко тряхнул головой, прогоняя эти мысли. Это совсем не то, о чем хотелось думать сейчас, и уж точно было не радостно так воспринимать Леви. Да и какая уже разница, если ее все равно уже нет. Драко открыл багажник, с невеселым смешком обнаружив внутри некоторые вещи Леви, оставшиеся здесь еще со времен ее поездок. Кое-как засунув внутрь и свой чемодан, Драко не спешил садиться внутрь. Он обошел автомобиль и провел рукой по влажному капоту, словно поглаживая. Левенте явно любила свой внедорожник. Ленд Ровер был в прекрасном состоянии, ухоженный и чистый. А ведь ее мечта сбылась. Прежде чем уйти, Левенте достигла практически всего, чего хотела. Кроме одного: не смогла укрыть своих друзей от беды. О чем она думала перед смертью? Радовалась ли всему, чего добилась за свою короткую, но такую насыщенную жизнь? Думала о Теодоре и Драко? Уже никогда не узнать. — Дружище, — печально проговорил Драко, дотрагиваясь кончиками пальцев до холодного металла капота. — Теперь остались только мы с тобой. Было грустно вспоминать беззаботное прошлое, когда еще совсем маленькая Левенте с горящими глазами рассказывала, как ей достался целый автомобиль, и не абы какой, а самый настоящий автомобиль ее мечты! А потом Леви учила их с Теодором обращаться с этой огромной и сперва непонятной махиной. Потом Драко впервые взглянул на друга иначе, летом перед четвертым курсом, когда вдруг вид ее тонких пальцев на руле заставлял внутренности непривычно и непонятно шевелиться. Какие бы цели ни преследовала Леви, оставляя Драко ключи, все-таки ему стало немного легче хотя бы потому, что не придется теперь бесцельно бродить, таская за собой чемодан. Теперь он может бесцельно ездить. Драко открыл замок, влез на водительское сиденье, пристегнулся и завел мотор. Он прекрасно помнил все, как учила Леви. Поставить ногу на тормоз, перевести рычаг коробки справа с паркинга в драйв, снять ногу с тормоза, переставить на газ — и вперед. Драко даже помнил, как здесь включается музыка. Салон наполнила ненавязчивая приятная мелодия. Звук мотора успокаивал. Драко не думал теперь ни о чем. Больше не хотелось ничего обдумывать, да и мыслей все равно не было. Мозг устал намного сильнее отдохнувшего тела, и Малфой намеревался ехать без остановки до изнеможения. Так он и сделал. Ехал остаток ночи и весь день. Есть не хотелось, а когда тело начало подавать признаки явной усталости, Драко свернул с асфальта на проселочную дорогу. Заехал в какую-то глушь, куда обычному автомобилю не проехать, зато внедорожник с завидным успехом с этим справлялся, продавливая большими колесами влажную после дождя землю. Сперва Драко намеревался вернуться на дорогу с этого большого поля, затем, подумав, остановился. Свет горящих фар путался в клубящемся тумане. Вода затекла в колесную колею, где он ехал, образовывая лужи. Драко выключил музыку, заглушил мотор и отворил дверцу. Снаружи тотчас повеяло холодом, и Малфой получше запахнул мантию. Едва он спрыгнул, влажная земля тут же характерно чавкнула, а ботинки запачкались жидкой грязью. Но то, что Драко увидел перед собой, заставило замереть. Перед ним простирались ярды равнинной пустоты, а над головой на бархатно-коричневом небе сияли звезды. Именно их свет делал обычно черное небо такого удивительного светлого цвета. Драко уехал так далеко от городов, что свет их огней больше не затмевал звездное небо, позволяя вдоволь насладиться его красотой. Низкий туман расстилался по земле, а свет фар окрашивал его в тон небесному своду. Земля была мягкой, укрытой примятой старой травой как ковром, и послушно прогибалась под ногами. Здесь было так красиво, что Драко ощущал себя полностью опустошенным и заполненным одновременно. Все приземленное и жизненное в один миг покинуло его, а на смену пришло какое-то всепоглощающее… Драко даже не мог опознать это чувство. Он словно задышал свежим воздухом после долгого кислородного голодания, сморщенные легкие раскрылись на полную и теперь теснились в грудной клетке. Но затем он понял: его душа вернулась в тело. Он снова мог чувствовать что-то хорошее. Это место было и вправду удивительным. Незабываемо красивым. Драко так и стоял, замерев, и созерцал. И ему было хорошо. Несмотря на все, что случилось, слишком спокойно здесь. Это было странно, ведь по пути сюда он намеревался предаться страданиям, а оказавшись здесь, ощутил себя по-другому. Совершенно не так, как ожидал, как должен чувствовать себя человек, лишившийся самого дорогого. Драко не заметил, как его начало колотить от холода. Если в спальне, на кровати, он не желал шевелиться, потому что чувствовал себя ужасно, то теперь хранил неподвижность, потому что ему было хорошо. Драко даже почти не моргал, желая как можно больше смотреть на это до бесконечности красивое и захватывающее дух небо. Только когда зубы неистово застучали, а шея затекла до боли, он оторвал взгляд. Скоро начнет светать. Настанет новый день, сменит ночь и сотрет всю эту красоту с небесного свода. Ничто в этом мире не вечно. Ночь уходит, но жизнь продолжается. И если Драко сейчас здесь, значит, он еще зачем-то нужен этому миру. Пока еще неизвестно зачем, в данный момент он все так же стоит посреди пустынного поля, но он все еще здесь. Живой, способный чувствовать, хранить воспоминания о дорогих ему людях, думать. Драко побрел назад, мешая ботинками грязь. Шел просто без цели, чтобы получше прочувствовать собственное все еще живое тело. Исчезни он вчера днем вместе с Леви и Теодором, не смог бы застать то, что видел сейчас. Не добрался бы сюда. Не… Драко замер и обернулся. Что-то заставило резко остановиться и сменить направление. Он увидел все то же прекрасное небо, усыпанное миллиардами звезд. У земли все так же стелился полупрозрачный туман, освещаемый фарами внедорожника. Свет доходил даже сюда и отражался в воде, собравшейся в колее. А впереди виднелась чья-то фигура. — Леви! — Драко мгновенно оживился и ринулся туда. — Левенте! Он бежал так неистово, как никогда в жизни. Мягкая земля задерживала, и пару раз он чуть не упал. Фигура четко выделялась на фоне тепло-золотого тумана. Драко опасался, что она вот-вот исчезнет, как прежде, растворится в воздухе, но пока он видел ее перед собой, не прекращал бежать. — Левенте! — собрав в остатки сбившееся дыхание, крикнул Драко. Он уже видел очертания ее одежды. Девушка явно оделась не по погоде, но на белоснежную школьную рубашку хотя бы накинула что-то черное. И зачем только он так далеко ушел от автомобиля? Ну ничего, он уже почти добрался, еще немного, еще несколько футов — и… Драко распахнул глаза и тут же сощурился от ярчайшего дневного света. Поморщившись, он нащупал рукой козырек и опустил его. Это был сон. Все это был просто сон. Левенте здесь не было, да и откуда ей здесь взяться? Бред. Драко своими глазами видел, как Берсеркер забрал ее. Видел, как пал барьер после того, как… Стоп. Барьер. Кто выставил этот барьер? Сейчас это было очень важно. Если его воздвиг Поттер, он должен был исчезнуть вместе со смертью гриффиндорца, как спали с Драко все защитные заклинания Леви. Но барьер остался даже после того, как тело Поттера рухнуло на каменный пол Большого зала. Значит, либо у Леви не получилось, и Поттер вовсе не был мертв, либо… Драко невидящим взглядом уставился перед собой. Измученный мозг после продолжительной пассивности и опустошенности снова заработал. «Думай», — мысленно приказал себе Драко, уцепившись за эту маленькую, но такую важную несостыковку. Непонятно. Драко потер виски. Мысли привели его в тупик. Образ Леви, пришедший ему во сне, подталкивал к выводу, что она на самом деле далеко не мертва. Ведь это же Леви. С чего бы ей быть мертвой? Берсеркер же не разорвал ее на молекулы у всех на глазах, как было с Дамблдором, а всего лишь забрал с собой. Пока Драко не убедится в обратном, он не может считать Левенте мертвой. Значит, есть вероятность, что она жива. Значит… Драко должен найти ее. Неизвестно где и как, но он должен. Убедиться, что она в самом деле мертва. А если нет — обрести цель своего существования в ее спасении. Драко вдруг засмеялся. Он был так шокирован пропажей друзей, что преждевременно счел их обоих павшими. А защитные механизмы снова увели фокус внимания с самого главного. И лишь оправившись, он снова смог смотреть на вещи здраво. Драко решительно повернул ключ зажигания, благо накануне, прежде чем отрубиться, предусмотрительно заглушил мотор, иначе бы не смог сегодня сдвинуться с места из-за севшего аккумулятора. Пора наведаться домой и поговорить с Люциусом. Это решение казалось сейчас самым верным. У Драко больше не было зацепок, кроме отца. Люциус слишком долго игнорировал сына по непонятной причине, и пора было выяснить правду. Отец должен что-то знать. Про Волан-де-Морта, про Берсеркера, да хоть про самого Мерлина. Драко пускай даже пытками, но вытянет из Люциуса необходимую информацию. В любом случае всегда можно будет убраться в убежище с помощью портала и узнать, что не успела рассказать Леви. Включив музыку, Драко пристегнулся и уехал с этого промерзлого, испещренного следами колес пустынного поля, которое уже не казалось таким привлекательным. До Уилтшира Малфой добрался лишь к вечеру. Он подумал и оставил внедорожник поодаль, преодолев остаток пути пешком. Оказалось, Драко проспал всю ночь с открытой дверью, поэтому теперь периодически кашлял. Достигнув территории особняка, Драко даже не был взволнован. Он не сомневался, что о его приходе узнают, и даже не стал накладывать на себя какую-либо маскировку. Он — Малфой, и это поместье — его дом. Ворота беспрепятственно впустили его, а во многих окнах горел свет. Драко двинулся вперед, сжимая волшебную палочку, но не строил планов и ничего не загадывал. Внутри его могло ждать что угодно, и будет лучше всего разобраться по ситуации уже на месте. Тяжелую входную дверь даже открывать не пришлось: Люциус отворил сам, что только подтверждало, что о приходе Драко узнали, а может, даже и ждали. Завидев сына, Люциус расплылся в улыбке, которая не сулила ничего хорошего. — Здравствуй, Драко, — поздоровался отец, словно ничего странного и необычного между ними не произошло за эти годы, а Драко будто приехал домой на каникулы. — Иди за мной. Выходит, Волан-де-Морт и правда жив, а Левенте потерпела неудачу? Не может быть, чтобы Люциус не знал, что произошло вчера в замке, слишком уж он был спокоен. — Ну и куда ты меня приведешь? — безучастно поинтересовался Драко, когда тяжелая дверь закрылась за ним. — Домой, — просто ответил Люциус. Драко ничего конкретного от отца не ожидал, и все равно его поведение было немного странным. Настораживающим. Драко словно и правда ждали все это время. Отец пересек вестибюль, ведя сына за собой. Драко вспомнился последний день в поместье, когда Нарцисса оставила ему сахарное перо в качестве прощания, а Люциус позже оставил в одиночестве и клетке собственных мыслей. Сейчас эти образы стерлись, а вспоминать было не так больно. Поэтому нахождение здесь в компании отца не вызвало сильных негативных эмоций. — На самом деле я удивлен, что меня еще не заковали в цепи в подземелье, — на пустом месте начал Драко. Люциус вел его неизвестно куда и зачем, а Драко нужна была информация, поэтому он поспешил завязать разговор. Люциус помедлил, затем развернулся. — Это все в прошлом, — снова улыбнулся отец, но доверия к нему не прибавилось ни капли. — Я знал, что ты вернешься. И прекрасно понимаю, почему ушел. Драко мысленно фыркнул. Ни черта он не понимал. Чего еще ожидал Люциус, пытаясь убить собственного сына? И почему его даже не интересует, как Драко удалось остаться в живых? Люциус и правда делал вид, словно ничего не было. Это смотрелось смешно и нелепо. — Ну, я вернулся, — развел руками Драко. — И что теперь? Мне пойти переодеться к ужину? Люциус рассмеялся. — Мой мальчик, — он вот-вот потреплет его по голове, даже несмотря на немного дерзкий по меркам Драко-прежнего ответ. — Все ужины потом. Сейчас нас ждут более важные дела. Намного более важные. Можно сказать, дело всей твоей жизни. Я очень рад твоему возвращению. Я знал, что твои прошлые поступки и неповиновение — всего лишь проявления капризов. Как и ожидал, ты сам все осознал, иначе бы никогда больше не появился здесь, обретя свободу. На этих словах Драко понял. Его ведут к Волан-де-Морту. Предназначение Пожирателя смерти все это время ждало Драко с момента его рождения. И вот настал тот день, когда этому суждено сбыться. Люциус сделал тактический ход, отпустив его: якобы позволил Драко почувствовать свободу, отдохнуть от родительского контроля, который так ограничивал его, и от амплуа Малфоя в целом, рассчитывая, что Драко оправится, придет в себя и рано или поздно заскучает по дому, по родителям и вернется. Драко ставил на то, что и Нарцисса была здесь. И Люциус, похоже, в самом деле думал, что Драко по своей инициативе решил принять Черную Метку. Отец же считает его умным мальчиком и не ожидает, что Драко будет спрашивать нечто вроде: «А что, меня ведут ставить Черную Метку, правда? А я теперь стану одним из слуг Темного Лорда, да?» Люциус полагал, что для Драко такой исход является самим собой разумеющимся. Все дети Пожирателей подозревали, что им уготовлен такой путь. Никто точно этого не знал, потому что Волан-де-Морт в то время еще не давал о себе знать в открытую, но в последние годы подозрения начинали приобретать под собой рациональную почву. Дети Пожирателей крайне редко говорили о своем потенциальном предназначении между собой. Но каждый из них думал об одном и том же: если Волан-де-Морт появится, за ними обязательно придут, чтобы вплести в ряды слуг. По воле или против нее — каждый решал сам для себя. Драко сохранял непроницаемое лицо, не задавал дурацких вопросов, и Люциуса вроде бы это устраивало. Драко нужно было попасть в дом, узнать хоть что-то полезное, и показывать клыки и выпускать когти было пока рано. Пускай Люциус думает, что прав в своих суждениях насчет него, а Драко в самом деле соскучился по родителям, все осознал и был не против получить Метку и присоединиться к семье в служении Темному Лорду. Верил ему Люциус на самом деле или нет, было не столь важно. Левенте просила, чтобы друзья попытались убить Темного Лорда, если не получится у нее. Драко должен попробовать. Малфой-младший не стал спрашивать про Нарциссу. Не видел смысла искать подтверждения своим догадкам на ее счет. — Вообще-то тебя должны были доставить вчера вместе со всеми, — подумав, произнес Люциус. — Таков был приказ Темного Лорда, и я удивился, не обнаружив тебя. К слову, тебя уже несколько раз не смогли найти, когда искали. Почему? Люциус внимательно смотрел на сына, но Драко был абсолютно спокоен под его прямым изучающим взглядом. — Я… я был не готов, — словно признался Драко. — Для такого решения нужно время. И это сработало. — И я рад, что оно оказалось правильным! — Люциус даже не стал допытываться, как с технической точки зрения Драко удалось укрываться от самого Волан-де-Морта или кто бы там его ни искал. — Отец, — Драко состроил трепетное волнение и даже прикоснулся к его локтю, — это будет нечто вроде церемонии? Надеюсь, я не опоздал? Ах, как же смешна была эта ложь и такое притворство! Драко хохотал внутри себя от самого себя же, и Люциус был бы дураком, если бы поверил в его искренность. Но Драко нужна была информация, и он был готов притворяться и врать, чтобы ее получить. — Нет, Драко, — Люциус удивительно любовно посмотрел на сына. — Это не публичное событие. Посвящение носит личный, даже интимный характер. Такое не происходит на глазах у всех. — И все-таки, могу я переодеться? — наивно вопросил Драко, кивая на свои заляпанные грязью ботинки. — Увы, нет, мой мальчик, — Люциус покачал головой. — Твое время уже настало. Ты слишком долго бродил в темноте. Войди и позволь осветить свой путь — и ты больше никогда не будешь потерян. Отец остановился у одной из многочисленных дверей коридора, ведущего в подземелья поместья. Предполагалось, что Драко следует входить первому. Люциус жестом руки указал на дверь, которая тут же резко отворилась, чуть не двинув хозяину поместья по носу, и, ударившись о стену, отскочила назад. За дверью на секунду появился Теодор с волшебной палочкой наготове. Пока Драко в удивлении пялился на то место, где за закрывшейся дверью исчез друг, а Люциус почему-то пребывал в дезориентации, Тео вторым, яростным, но уже более сдержанным пинком отворил дверь. — Остолбеней! — с порога рявкнул он, наставив волшебную палочку на Люциуса. Удивление от того, что кто-то имеет наглость пинать двери в его доме, так и застыло на лице Малфоя-старшего, когда он падал. Тео тяжело дышал, как после битвы. На друге и правда красовались следы сражения: костяшки пальцев разбиты, волосы растрепаны, а ворот рубашки залит чьей-то кровью. На запястьях были сомкнуты ржавые кандалы, с которых свисали оборванные цепи, при виде которых Драко передернуло. Судя по всему, друга не осчастливила новость, что ему вскоре собираются подарить Метку, и он яростно сопротивлялся, чем заслужил заточение, из которого только что сбежал. — Я подумывал убить его, — признался Теодор. — Но затем понял, что должен оставить это решение за тобой. Драко несколько секунд смотрел на Люциуса сверху вниз, затем сказал: — Не все те, кто бродит, — потеряны. Он бросился обнимать друга, которого считал безнадежно пропавшим. Люциуса просто и пренебрежительно оставил прямо там, под ногами, не удосужившись убрать с пути. — Я тоже рад тебя видеть, дружище, — Теодор похлопал его по спине. — Левенте прислала тебя? Драко отрицательно покачал головой. — Дело плохо, — тускло произнес Тео. — Тогда как ты меня нашел? — Интуиция, — честно ответил Драко. — Здорово, но надо торопиться. У нас мало времени. Эти гады скоро обнаружат, что некоторые сбежали. Пойдем, нужно найти и освободить Леви. — Леви здесь? — воскликнул Драко, ощущая, как сердце забилось с новой силой. — Если она не виделась с тобой, получается, что здесь, — ответил друг как-то недовольно. — Ты же не думал, что она просто позволила себя убить? И постарайся так не кричать. Он двинулся вглубь коридора, периодически оглядываясь. — Что случилось? — спросил Драко, идя следом и достав волшебную палочку. — Много чего, — бросил Тео. — У нас здесь намечается вечеринка по случаю посвящения в Пожиратели. Всех наших притащили сюда. Здесь все. Винсент, Грегори, даже Блейз. Некоторые из старших. А еще обнаружился пропавший Левски. Видимо, его держат в плену со дня испытания в лесу. «Всех наших», очевидно, означало «всех детей Пожирателей». — Как минимум Пэнси и Дафна остались в замке, — возразил Драко. — Девчонки, — горько усмехнулся Теодор. — Что с них взять. Драко понимал, почему он смеется. Леви даже не была ребенком Пожирателя, но Берсеркер самолично забрал ее с собой. — Ты видел Поттера? — Драко вспомнил о гриффиндорце. — С чего бы? Леви же грохнула его. — Сомневаюсь. Тогда бы некому было посвящать нас в Пожиратели. — Не думаю, что все так просто. Они добрались до лестницы, и Тео замер. — Ты знаешь, где могут держать Леви? — спросил он. — Я думал, ты в курсе, куда ее отвели, — в ответ нахмурился Драко. — Если ты не заметил, я вышел из склепа, где меня все это время держали, — напомнил Теодор. — Это же твой чертов дом, Драко! Есть предположения? — Ну, возможно, внизу, — Драко кивнул на лестницу, что вела в подземелья. Он никогда не был здесь. В детстве ему воспрещалось доходить до этого коридора, и он не знал предназначение этих помещений. — Если у тебя вдруг возникнут сомнения, убивать или нет, лучше действовать, — осведомил Теодор. — Пожиратели пытали всех, кто оказывал сопротивление. — И Леви? — с ужасом спросил Драко. — Не знаю. Я не слышал, чтобы она кричала. — Тогда почему решил, что она еще не сбежала? — Леви пришла бы на помощь, — предположил Теодор. — Или связалась с тобой. По крайней мере, мне хочется так думать. Когда мы прибыли в поместье, она была без сознания и, возможно, все еще не очнулась. В подземельях им встретились несколько фигур в облачении Пожирателей, но без масок. Они никак не ожидали увидеть здесь пленника и сына хозяина поместья, но абсолютно не могли предвидеть, что Теодор и Драко пришли убивать. Расправившись с парой-тройкой врагов, двое из Платинового трио двинулись дальше, за третьим. — У тебя же еще есть браслет? — удостоверился Теодор. — Когда доберемся, просто хватай Леви и беги. У тебя будет пара секунд, не больше. — А ты? — вмиг обеспокоился Драко. Тео не ответил, отправляя луч заклинания за спину, где нарисовался еще один Пожиратель. — Тео? — насторожился Малфой. Теодор быстро глянул на друга взглядом, в котором читалось столько всего, но Драко не успел это разгадать. Тео наставил волшебную палочку на закрытую дверь, источающую слабое оранжевое свечение, и подземелья озарила яркая вспышка. Заклинание вышло такой силы, что запечатанную изнутри магией дверь снесло с петель. Малфой не успел осмотреться, а друг уже рванул внутрь. То, что увидел Драко, заставило ахнуть. Левенте приковали натянутыми цепями по рукам и ногам, и они удерживали ее. Слизеринка была без сознания, и ее тело безвольно повисло, а длинные волосы скрывали лицо. Цепь, обернутая вокруг ее шеи, тянулась от потолка и практически душила ее. Рядом был Поттер. Тело гриффиндорца бесцеремонно свалили на пол. Драко не стал больше осматриваться, а сразу же ринулся вперед. Вокруг мелькали вспышки заклинаний и сыпался камень со стен, в которые они попадали. Драко сжал ледяную руку Леви и обернулся в поисках Теодора. Друг сражался сразу с тремя, еще трое были на подходе. Драко быстро взмахнул волшебной палочкой, обрушая полоток и заваливая проход, отрезая темную комнату подземелья от троих Пожирателей, а заодно и остальной части поместья. Здесь, кажется, был кто-то еще, но сейчас было важно не устранение врагов. — Тео! — воскликнул Драко, не отпуская пальцев Леви. — Тео, уходим! Друг снова проигнорировал его слова, метнув зеленый луч еще в кого-то. Помедлив всего секунду, Драко все же выпустил из руки заляпанные грязью пальцы Леви и ринулся к другу. Чей-то луч пролетел между ними, ударился в стену и создал столб каменной пыли. Драко не мешкая хватанул Теодора за руку, силой потянул на себя, нащупывая в этом бардаке вожделенную руку Левенте. В освобожденном врагами проходе он заметил несколько фигур в масках-черепах, сделал последний рывок, таща за собой Теодора, схватил Левенте за руку и взмолился, чтобы все сработало. Темная комната подземелья утонула во мраке.