Наполнить жизнью одинокий дом

      Несколько последующих дней Кирес еще опасался появления Дрейана. Он на всякий случай предупредил о нем соседей и не расставался с пистолетами даже в собственном дворе. Но бывший друг, переночевав в лесу, очевидно, окончательно протрезвел, пришел в себя и пропал бесследно. А вместе с ним и любимый кинжал.       Что же, у Киреса все равно еще оставалось в Нирале незаконченное дело. Исполнить обет и принести пожертвование.       В глубине души он надеялся, что, добравшись до храма, прикоснувшись к мудрости Ренизи, сможет оставить там вместе с пожертвованием и многое другое, что тяготило его. Окончательно закрыть главу своей жизни, связанную с войной, расплатиться по всем счетам и выйти оттуда свободным от прошлого.       А когда с этим будет покончено, можно заняться насущным — поискать достойную замену пропавшему кинжалу. Недорогое, в основном подержаное оружие продавалось и в торговых рядах, но Кирес собирался посетить мастера-оружейника, а может и нескольких.       Кирес узнал от Сейны, что Кион тоже собирается в Нирал по делам, и договорился через несколько дней поехать вместе с ним. А пока пришло время наконец-то заняться лодкой.       Рейельд отнесся к этому с куда большим энтузиазмом, чем к любым другим хозяйственным делам. Его не приходилось просить два раза, и лодка быстро оказалась спущена на воду. Кирес готов был к тому, что сейчас через щели в днище начнут бить фонтанчики воды и посудина быстро затонет, однако старая лодка держалась совсем неплохо. Она, конечно, понемногу наполнялась водой, но можно было надеяться, что после небольшого ремонта она будет пригодна к использованию.       — Вот! — вечером Кирес продемонстрировал мальчику груду сетей. — Их нужно аккуратно развязать и развесить. Посмотрим, какие из них еще годятся в дело.       Рей обреченно покосился на сети.       — Что, все?       — Все! Не делай такое лицо, я тоже займусь сетями, вдвоем быстрее управимся.       Но для начала они почистили лодку и после того, как дерево просохло, нанесли первый слой смолы. Потом перевернули и еще раз тщательно пропитали кипящей густой черной жидкостью днище, нос и корму. Еще два дня понадобились, чтобы смола окончательно просохла и затвердела. Это время потратили на подготовку сетей, которые оказались в неплохом состоянии.              — Вот, Рейельд, это перемет, он нам пока не понадобится, отложим его в сторонку. Им можно перегородить на ночь небольшую речку или ручей. А это продольник, он хорош для отмелей и мелких мест. Посмотри, какие крючки!       Рей внимал этим объяснениям с необычайным интересом, уставившись на Киреса внимательными серыми глазами и не пропуская ни одного слова.       В первый раз Кирес планировал выйти в озеро в одиночку, мало ли что. Но он посмотрел на готовую лодку, на гладкую поверхность озера, на чистое небо, потом остановил взгляд на крутившемся поблизости мальчике и, неожиданно даже для себя самого, сказал:       — Рейельд, надеюсь, ты умеешь плавать. Метнись-ка в дом, захвати побольше хлеба и четыре яйца, их все равно надо доедать, пока не испортились. Возьмем с собой. — Мальчик действительно метнулся, да так, что указание: — И соль не забудь! — пришлось проорать ему вдогонку.       — Я на веслах, ты за руль! — распорядился Кирес, и сияющий Рей устроился на корме лодки. Некоторое время оба молчали, наслаждаясь поездкой, каждый по-своему.       Был прохладный, но ясный и безветренный осенний день. Гладкую зеленоватую поверхность озера не тревожила ни малейшая рябь. Пахло свежестью и влажным прохладным простором.       Лодка шла вперед быстро и плавно, дно оставалось совершенно сухим.       Кирес греб с наслаждением, радуясь тому, как это хорошо и ладно у него получается. Руки работали почти без участия разума, повторяя успокаивающие, с детства привычные движения. Весла плавно и практически бесшумно входили в воду, прочерчивали неглубокую дугу и вновь взлетали вверх, стекающие с них капли воды сверкали серебряными искрами в мягком свете осеннего солнца. Нос лодки беззвучно резал гладь воды, крошечные волны мягко, ласково постукивали о борт. Казалось, озеро приветствует возвращение Киреса.       Никакой рулевой ему, конечно, нужен не был, но мальчику ведь вовсе не обязательно об этом знать.       А на следующее утро Кирес с утра уехал в Нирал. Он шел по улицам, не оглядываясь ни направо, ни налево, не обращая внимания на суматоху, творящуюся на рынке, сосредоточенный на своей цели и полный решимости в этот раз сохранить торжественный настрой и не дать ничему отвлечь себя по дороге. Под курткой на груди прятался плотный мешочек. Денег он захватил с собой с избытком. Чтобы хватило и на пожертвование, и на новый кинжал. Кирес не собирался тратить лишнее, но хорошее, качественное оружие стоило дорого.       К счастью, в этот раз он добрался до храма без происшествий. Его встретил знакомый полумрак — не тревожный, а успокаивающий. "Внимай милосердной богине! Смотри глазами, слушай ушами, осязай руками." И Кирес внимал. Приглушенные розовые огни, дрожащие над ритуальными чашами, запах жженой полыни и чистой, мягкой овечьей шерсти, которую гладишь рукой… А вокруг раздавалось нежное позвякивание колокольчиков и постукивание металла о металл.       Наружу он вынырнул умиротворенный и почти совершенно счастливый. Почти, потому что поймал себя на том, что ищет что-то, провожает взглядом спешащие мимо женские фигуры, прислушивается к гулу толпы, доносившемуся с рыночной площади.       — Э нет! — остановил он свою не в меру разыгравшуюся фантазию. — Та девушка давно растворилась в лабиринте улиц. Нирал — город большой. Да и неизвестно, местная ли она. Ну и что, что она шла с корзиной, как будто на рынок. Приезжие тоже ходят за покупками.       Кроме того, Кирес сам же и решил в прошлый раз, что лучше будет, если незнакомка так и останется мимолетным видением. Решить-то он решил, но почему-то вздохнул, прежде чем повернуться к рынку спиной и отправиться в Железный тупик.       На самом деле название это частично вводило в заблуждение. Тупиком Железный тупик не был, а был очень даже приличной улицей, где жили и торговали своим товаром оружейники.       Первые несколько лавок Кирес отмел без долгих размышлений. Грязные ставни, мелкий мусор прямо возле входа. В его представлении так не могла выглядеть хорошая оружейная мастерская. Он даже не сбавил перед ними шаг, убежденный в том, что Железный тупик способен предложить покупателю куда больше.       На другой стороне улицы привлекала внимание богатая мастерская. Нарядная роспись на фасаде, солидно поблескивающие стекла окон в свинцовых переплетах внушали доверие.       Когда Кирес вошел, в глаза ему бросилась большущая выставка разнообразного колющего и режущего оружия, расставленного, развешанного и разложенного по всем свободным поверхностям. Тут были и произведения местных умельцев, и итаркские, и привезенные морским путем с востока, чья сталь эффектно отливала голубым. И кинжалы, и мечи, и узкие, и широкие, и сабли, и алебарды и другое оружие странной формы, которое Кирес даже не знал бы, как правильно держать в руках. Все тщательно отполированное, многие экземпляры в комплекте с красивыми ножнами...       — Лучшего выбора, чем у нас, ни в одной другой лавке не найдете! Посмотрите, какие благородные клинки. Один раз купите такой, и он прослужит всю жизнь. А вот еще на этот взгляните. Прочный и легкий. Чистейшая сталь самого лучшего качества. Этот кинжал не сломается и не погнется. А какая заточка! Этот кинжал вы еще и детям своим в наследство оставите! — слишком уж настойчиво уговаривал приказчик — невысокий, подвижный молодой человек с улыбчивым лицом и схваченными красной лентой кудрявыми волосами.       Кирес долго любовался кинжалами и короткими мечами, расспрашивал про их стоимость, но покинул лавку, ничего не купив и не заказав. Дело было не в ценах, хотя они определенно внушали уважение. Он не собирался скупиться и экономить, но за свои монеты он хотел бы получить по-настоящему хорошую вещь, этого требовала его врожденная практичность.       А здесь предлагали товар скорее перекупщики, чем мастера, гордящиеся своим именем и своей работой. На вид кинжалы смотрелись неплохо, но каковы они окажутся в деле?       Вновь оказавшись снаружи, провожаемый в спину разочарованным взглядом приказчика, улыбка которого сменилась кислой гримасой, Кирес оглянулся по сторонам. Солнце стояло еще высоко. На краю улицы, у каменной канавки, наполненной грязной водой, играли два мальчугана лет пяти. Кирес поманил их к себе пальцем, а когда они с охотой подбежали, склонился к ним и спросил, известно ли им, какая лавка здесь самая лучшая, а не самая дорогая. Поблагодарив за сведения парой мелких монет, он отправился дальше.       Дети велели ему искать голову собаки с мечом в зубах. Идти оказалось недалеко, буквально пару домов дальше виднелся висящий перпендикулярно улице, чтобы с двух сторон бросаться в глаза, выкованный с большим искусством силуэт собачьей головы. Собака была охотничья, с висячими ушами, а меч выглядел изящной копией настоящего, только маленькой. Лавка располагалась в полуподвальном помещении узкого по фасаду, шириной с одну комнату, зато высокого дома. Снаружи трудно было понять, сколько в нем этажей, но Кирес прикинул, что не меньше трех, не считая подвала и чердака. Окна были прикрыты ставнями с завитушками.       Кирес спустился по истертым, но чисто выметенным ступеням и толкнул дверь. Звякнул колокольчик над головой, и Кирес оказался в темноватом, но уютном помещении, перегороженном низким деревянным прилавком, над которым маячила фигура приказчика или, возможно, подмастерья. Откуда-то сзади, приглушенные расстоянием, доносились мерные удары кузнечного молота, очевидно, в задней части дома располагалась мастерская. Кирес бодро шагнул вперед, открыл было рот, чтобы поздороваться, и потерял дар речи.       Это была она. Первый раз он видел ее только мельком, а сейчас в полутьме, и все же ошибки быть не могло. Та самая девушка, которую он с тайной надеждой на встречу безуспешно высматривал на улицах Нирала. Удивительно, но Кирес тогда даже верно угадал цвет ее глаз. Он действительно оказался светло-зеленым.       — …Может, все же снизойдете до меня и расскажете, что желаете приобрести? — в ее голосе слышалась обида, и Кирес осознал, что девушка уже некоторое время пытается с ним разговаривать.       Он ужасно смутился, открыл было рот и снова закрыл.       — Только не надо просить позвать настоящего хозяина или хотя бы подмастерье! — заявила девушка, сердито сверкнув своими зелеными глазами. — И шутить, что мне ложками и кастрюлями пристало торговать, а не ножами и кинжалами. Мой дядя занят, а в оружии я разбираюсь уж никак не меньше, чем в ложках и кастрюлях!       — Я вовсе не собирался это говорить! — торопливо заверил ее Кирес. Девушка метнула на него скептический взгляд — отчего сердце Киреса дрогнуло — но вслух не выразила недоверия, наоборот, произнесла с привычной любезностью:       — Так что же вам показать?       Кирес изо всех сил постарался не демонстрировать неловкость и сосредоточиться на своем заказе. Хотя вспомнить, что, собственно, он хотел, оказалось нелегким делом. Трудно было думать о балансе и заточке, когда хотелось просто смотреть на девушку, слушать ее негромкий приятный голос и улыбаться от удовольствия. Но вскоре Кирес, к собственному удивлению, обнаружил, что не только слушает, но и обсуждает, задает вопросы, увлеченно перебирая выложенное перед ним оружие.       Девушка не преувеличила, она, несомненно, разбиралась в своем товаре.       В предыдущей лавке Киресу уже показывали клинки из многослойной стали. Такие считались более качественными и стоили дороже. Но те экземпляры состояли только из трех слоев, внутреннего и прикрывающих его боковых. Для сердечника оружейники обычно брали особенно прочную сталь, производимую в Дале. Слева и справа его прикрывали более мягкие сорта, иногда даже не закаленные. Эта конструкция обеспечивала клинку необходимую гибкость. А режущая поверхность состояла именно из жесткой стали в серединке, обнажавшейся при заточке.       Но сейчас перед Киресом лежали куда более качественные экземпляры. Их режущая поверхность состояла из нескольких тонких, волнистых слоев. Девушка рассказывала ему о том, какие сорта стали пошли в дело, и как они сочетаются друг с другом и подобраны с учетом толщины и длины лезвия. Отполированные лезвия таинственно поблескивали, по режущему краю змеились причудливые узоры. Кирес с уважением подумал о том, сколько сил и времени вложил мастер в каждый из них.       На самом деле Кирес приметил два кинжала, что были даже лучше того, что он потерял. Прекрасно заточенные и сбалансированные клинки казались прочными и в то же время достаточно эластичными, рукоятка удобно лежала в руке, на лезвии выделялись характерные узоры.       Но он все же отказался от всех предложенных девушкой образцов. Если делать кинжал на заказ, то можно будет через некоторое время прийти сюда снова. А потом еще сказать, что ножны ему не подходят и попросить изготовить новые…       В этот день за ужином, когда Рею захотелось узнать, что же он целый день делал в городе, Кирес усмехнулся и посоветовал мальчику не быть таким любопытным. Но на следующее утро уже пожалел о своей сдержанности, а еще через день просто не мог не поделиться с мальчиком подробностями нового знакомства.       — Ее зовут Нэльси. Правда, красивое имя? Ее семья издавна живет в Нирале. И она не просто знает толк в оружии, она даже иногда помогает своему дяде в кузнице. Удивительная девушка! Сначала ей показалось, что мне не нравится, что она торгует в оружейной лавке, представляешь?!       — А что в этом такого уж плохого? — лениво удивился Рей. — Вот если бы она на рынке торговала…       — Да какая разница, если бы и на рынке? — возмутился Кирес. — Любая честная работа хороша. И вообще, речь не об этом, а о том, что некоторым покупателям не нравится, что в оружейной лавке работает девушка. Нэльси говорит, это — единственное, что огорчает и портит настроение.       — Покупатели?!       — Не остроумно! — обиделся Кирес. — Не просто покупатели, а грубые и глупые мужланы! Иные начинают специально гонять ее. Подай то, принеси это. Бывают и такие, что смеются над ней. Она не жалуется дяде, но иногда работа в лавке дается ей нелегко.       Еще с ними живет старая служанка. Нэльси любит ее, как родную, но помощи от нее мало. Поэтому по вечерам приходится заниматься домашними делами. Да еще делать это так, чтобы старушка не заметила и не расстроилась, мол, стала бесполезной.       Теперь Кирес всякий раз, когда мог, уезжал в Нирал. Хорошо, что большая часть работ по дому была завершена, и он мог позволить себе отлучки.       Нэльси, казалось, даже радовалась его появлению в лавке, охотно беседовала с ним и не сердилась, что Кирес отвлекает ее от работы.       — Дядя не любит сам общаться с покупателями. Да и некогда ему. Раньше в лавке стоял Недэл, его подмастерье. Но он отправился в путешествие, чтобы набраться опыта. Хочет по возвращении вступить в гильдию и открыть собственную мастерскую. — рассказывала Нэльси. — Ничего, что я так много говорю?       Это было ничего, Киресу нравилось слушать ее голос. Он опирался на широкий деревянный прилавок, делая вид, что внимательно рассматривает выложенные на нем клинки, старательно хмурил брови и трогал то один, то другой, а сам искоса наблюдал за девушкой, скользил взглядом по нежной линии шеи, розовеющему уху, аккуратно причесанным рыжеватым волосам, из которых нет-нет и выбивалась случайная прядка — интересно, какие они на ощупь? И уходил только, когда уже не знал, как еще продлить свой визит.       Постепенно все предлоги наведываться в лавку закончились. Вариант околачиваться в окрестностях и дожидаться, пока Нэльси выйдет по делам, чтобы как бы случайно встретиться с ней на улице, пришлось после некоторого колебания отбросить, как слишком непрактичный. Заказать еще один кинжал? Набор метательных ножей?       А что, если девушке надоело проводить все дни в помещении и хочется сменить обстановку?       Хорошенько все обдумав, Кирес собрался с силами и пригласил Нэльси прогуляться с ним по рынку. Если ей, конечно, удастся закрыть лавку пораньше. Он надеялся, что это приглашение не покажется ей слишком навязчивым.       К его изумлению, девушка улыбнулась и спокойно согласилась, так, как будто в этом не было ничего особенного. Но, наверное, и не было — для нее. Чего нельзя было сказать о самом Киресе.       В другой раз они даже выбрались вдвоем пообедать в «Снулую рыбу». Сидя напротив Нэльси, Кирес почувствовал, как восторг от того, что она совсем рядом, уступает место хотя и приятной, но грусти.       В лавке, в окружении оружия она казалась Киресу почти воительницей. А в мирной обстановке яснее проступала другая ее сторона. Нет, он не был разочарован, наоборот. Просто… слишком уж она была юной, доверчивой, слишком безмятежным ее взгляд, слишком мирной жизнь, разным был их прошлый опыт, и все это становилось, пожалуй, непреодолимым препятствием между ним и девушкой.       Когда-нибудь все закончится.       Нэльси пойдет, к примеру, на бал гильдии и встретит там кого-то, более молодого, более веселого и подходящего ей, а, главное, не отягощенного печальными и страшными воспоминаниями.       И все же грусть эта была сладкой, потому что сейчас Нэльси сидела совсем рядом и можно было смотреть на нее, слышать ее голос, видеть улыбку на полных, четко очерченных губах, крошечные морщинки в уголках глаз, крепкую руку со следами незажившего ожога на запястье.