***
Азкабан — самая защищенная магическая тюрьма по ту сторону Ла-Манша, расположенная в древней крепости, причины возведения которой забыты уже не одним поколением волшебников. Но не её мрачный внешний вид, и не, отнюдь, не курортное расположение вызывает страх и трепет в сердцах и умах волшебников Великобритании. Стражами там служат существа, противные самой сути жизни — Дементоры. Эти твари не ведают жалости, им чужды эмоции и мирские заботы. Лишь одна мысль терзает их истлевший инфернальный разум — жажда боли и смерти. Всего раз в неделю на этот позабытый всеми богами остров причаливает маленькая лодочка, привозящая столь необходимые припасы для дежурных магов, которым не посчастливилось коротать смену в обществе подобных исчадий и контингента волшебников, далекого от светского раута, не кровью, но разумом и телом. Но на этот раз, лодочка приплыла раньше назначенного срока, а вместо припасов, под конвоем четырех мракоборцев, в ней расположился новый житель этих мест. Златопуст Локонс, лишенный ордена Мерлина III степени по решению Визенгамота и с позором изгнанный из Лиги защиты от темных сил прибыл в место своего заточения сразу после «обличающего суда», на котором возникли не слишком бурные дебаты, которые уж точно не спасли волшебника от уготованной ему заранее участи. Всё имущество, обнаруженное в его кабинете в Хогвартсе было изъято и обращено в доход Министерства. Часть направлена в отдел тайн. Единственным, что вызывало улыбку на лице писателя — был отказ Гринготса в передаче прав на счета и наложении на них ареста в этой связи, по мнению банка, когда я через сорок восемь лет, а именно столько мне влепил самый справедливый суд в мире, покину застенки Азкабана — смогу жить на проценты. Ещё, правда, душу грел маленький тайничок площадью двадцать квадратных метров, расположенный в храме тибетских монахов. Из задумчивости Локонса выдернул пинок и падение на каменистый пляж. — Приплыли — сплюнул на землю один из сопровождающих мракоборцев, которого, кажется, звали Гюнтер. — Вываливайте его, быстрее упакуем, быстрее отсюда уплывем. — Я бы вас попросил быть деликатнее, всё-таки я вам тут не здесь. Не мешок с картошкой привезли. — Заметил Локонс, пытаясь подняться с галечного пляжа, и тут раздался «дзынь.» — Гюнтер, пнувший Локонса по зубам завопил, держась за ногу и прыгая на месте. — Виниры. — Многозначительно улыбаясь, пояснил профессор, недобро глядя на конвоиров. Наконец, подняв левитацией связанного Златопуста, делегация направилась к высокой башне-крепости. Коридоры и проходы из нынешнего положения, осужденному удавалось рассмотреть весьма посредственно, а делегация всё шла и шла, поднимаясь по обшарпанным древним ступеням всё выше. Воздух вокруг спёрло, а температура начала быстро падать. По спине Локонса пробежал табун мурашек. — Хоть бы кто халат прислал с передачкой. Или шубу. — Заметил он, паря в воздухе, однако на сей раз был проигнорирован. Сосредоточившись, идущие сзади мракоборцы наколдовали патронус, и теперь группа шла в сопровождении одной шиншиллы и воробья, отчего конвоиры сразу немного повеселели. Локонсу же несмотря ни на что было не до веселья, и причиной тому служили совершенно не безобидные для него дементоры, а сам факт того, что за спасение целой школы детей, его вместо благодарности, с подачки Снейпа и остальной группы доброжелателей отправили в Азкабан. Вот и верь после этого людям. — Пришли — выдернул Локонса из размышлений окрик одного из мракоборцев, за которым последовало непродолжительное падение на влажный и холодный пол камеры. — Это твои апартаменты на ближайшие десятки лет. Если окочуришься раньше, предупреждаю — мы предпочитаем не доставать трупы, пока не истечет назначенный срок. — заржали милостивые господа. — Ах да — ухмыльнулся Гюнтер — Это кажется твоё, полукровка? — он достал из кармана мантии волшебную палочку, идентификация которой у Локонса много времени не отняла. Это была она — вишня, девять дюймов, верная подруга Златопуста Локонса, сопровождавшая его во всех странствиях и ни раз спасавшая положение, тогда ещё казавшееся безнадежным. Всего одно движение — и её не стало. Лишь безжизненные обломки упали на каменный пол. — Не-е-е-е-т — Завопил сентиментальный писатель, падая на колени перед решеткой камеры, отделяющей его от всего остального магического мира. — Матильда! Моя Матильда! Ты убил её, уничтожил! Ты осквернил её, мою маленькую девочку! — из камеры раздались всхлипы, под которые четверка авроров гогоча начали спускаться по ступеням обратно к причалу. — Моя бедная Матильда! Сколько всего нас связывало?! А тебя просто так убили, прямо у меня на глазах! Вот сука, я запомнил эту падаль! — Что там такое, кого ёбнули? — раздался заспанный голос из соседней камеры. Видимо душевные терзания профессора разбудили его нового, лаконичного в выражениях соседа. Или соседей. Так сразу он точно утверждать не мог. — Этот чертов мракоборец, нехороший человек! Он убил у меня на глазах мою Матильду! — Что за мать её, Матильда? Твоя девчонка? — уже с большим интересом вопросил голос. — Нет, она была моей волшебной палочкой — с грустью промолвил Локонс протягивая руки через решетку в попытке достать до обломков. Но место «убийства» расположилось слишком далеко, отчего он был вынужден призвать обломки, маня их пальцем и убирая в карман запылившегося и мятого, красного контуша. Из соседней камеры донесся лающий смех, не умолкающий пару минут. — Волшебную палочку говоришь, убили? Да тебе и дементоры не нужны, ты и без них ёбнулся. — Я вас попрошу выбирать выражения. Всё же если придется тут прозябать, хотелось бы делать это в приличном обществе. — Приличном обществе? О, так это мы пожалуйста. Кланяюсь Вам, разрешите представиться — Сириус Блэк. А вон в тех дальних апартаментах — моя ненаглядная кузина Беллатриса Лестрейндж — тоже припизднутая, как и ты, и Август Руквуд, пожиратели смерти. Так что выбирай себе компанию, но выбор тут не слишком богатый. — О, здрасьте Ваша лохматость. А я-то думаю, чего тут, на верхнем уровне, забыл такой жизнерадостный сосед. А Вас просто блохи кусают, вот Вы и резвый такой. На несколько минут воцарилась тишина, прерываемая лишь постукиванием капель в лужу, образовавшуюся от многовекового протекания крыши. — Да нет… Не может быть! Локонс! Какими судьбами в наши края? Эти придурки перепутали твою рожу в небе с меткой пожирателей? Или может быть ты отправил Скримджеру море валентинок на день всех влюбленных? Это бы объяснило, почему тебя отправили коротать деньки среди самых «отпетых головорезов». — Всё куда прозаичней. — вздохнул Златопуст, облокачиваясь спиной об одну из стен квадратной камеры. — Меня подставил Снейп. Подкинул небольшую коллекцию почти, совершенно безобидных… темномагических артефактов. Моих там было раз-два и обчелся, да и вообще в классе я хранил только законные элементы декора! За исключением конечно меча древнего вампира… Но на него я имел разрешение. Блэк присвистнул — Темномагических артефактов? Ты наклепал своих поющих портретов? Оба заключенных громко рассмеялись.***
Авроре Посейдоновне
«Душа моя рвется к Вам, ненаглядная Аврора Посейдоновна, как журавль в небо. Однако случилась у нас небольшая заминка… Полагаю, что на месячишко-два, не более, а именно: Мне, как сознательному гражданину Британии, просто необходимо обратить взор на дела внутренние — государственной важности. С болью и сожалениями в сердце, вынужден Вам в таком пренепрегляднейшем формате сообщить, что этим летом, наведаться к Вам не смогу. Нахожусь я сейчас в Азкабане, компания подобралась покладистая… Можно сказать, что душевная. Местная кухня оставляет желать лучшего, а номера и вовсе — не заслуживают и пары звёзд. Дементоры в них уборку не проводят, а потому перед тем, как съезжать, планирую оставить отзыв в книге жалоб и предложений. Тем не менее, командировку считаю вынужденной и отрекаться от нее не представляю возможным. Со дня на день планирую чек-аут.Ваш ненаглядный Златопуст Локонс»
Закончив писать, Локонс вручил письмо сидящему у решетки, в темнице сырой, Ачэку. — Ну не смотри на меня так… Я тоже хотел позагорать на солнышке… Ну ладно, если хочешь, можешь отнести письмо и побыть недельку в Греции, я же помню, как тебе там нравится. Удовлетворенный птиц, вспорхнул в небо.***
На лестнице раздались шаги и многочисленные голоса, заставившие Локонса приоткрыть один глаз и движением пальца трансфигурировать удобное кресло обратно в неудобную подстилку. Со стороны камеры Блэка тоже послышалось копошение. Очевидно, сосед тоже готовится к встрече гостей — возвращается в человеческую форму. Спустя несколько минут на площадке между камерами этажа показался собственной персоной Министр магии — Корнелиус Фадж, в сопровождении неизменного состава личных охранников, держащих каждый по кипе газет. — О, свежие новости — восхитился Локонс подходя к решетке. — Да ещё доставленные лично Министром. Надеюсь, в этом выпуске есть несколько скандальных очерков Риты Скитер. Любезный, позвольте мне одну газетёнку — обратился он к стоящему поодаль мракоборцу, который по кивку улыбчивого Министра протянул писателю свежий номер Пророка. Подошедший к своей решётке Блэк оскалился и подмигнул Фаджу — может и мне организуете досуг, господин Министр? Уловив двусмысленность фразы, Локонс поперхнулся и поднял глаза на недовольного Корнелиуса, лично протянувшего газету Сириусу. — Вот, приятного чтения. — выдавил тот из себя и после того, как Блэк взял номер Пророка, вытер о плащ руку. — А в целом как вы тут? Как настроение? — попытался улыбнуться глава Магической Британии. Внезапно из дальней камеры раздался вопль, а за ним последовал сумасшедший смех Беллатрисы Лестрейндж. — Как видите — весьма мрачно. Не помешала бы пара торшеров, а то до ужаса неудобно читать в темноте, глаза сломать можно. — Заметил Локонс слюнявя палец и перелистывая страницу. — Ещё хочу обратить Ваше внимание, Министр, что дементоры совершенно не подходят в качестве тюремщиков! Право слово. Я прошу их обновить подстилку, а мне в ответ — «Ууу-у-у-у». Я требую добавки, а он мне «Ууу-у-у-у». Больно уж низок у них интеллект, на нашем этаже и побеседовать не с кем, только мистер Блэк подает признаки разума. Конечно досуг иногда разбавляет мадам Лестрейндж, но порой она начинает кричать и ночью! Это кстати ещё одна проблема — совершенно отсутствует звукоизоляция. Ничего не могу сказать о соседе из дальнего номера, с самого момента, как я заехал, Август Руквуд не подал ни единого звука. На Вашем месте, я бы его проведал, а то вдруг он уже слюни пускает, а если начнет гнить, так это и совсем ужас! Представляете какой здесь будет стоять аромат? — Заткнись, Локонс. Они уже ушли. — Прохрипел Блэк, постукивая по решетке и прерывая словесный поток Златопуста. — Ну вот, ещё и жалобы выслушать никто не хочет. — возмутился писатель, перелистывая очередную страницу газеты. Видимо, как и любому советскому человеку — весь быт придется устраивать собственными силами.***
На следующее утро Локонс проснулся от одной и той же повторяемой фразы, доносящейся из камеры Блэка — «Он в Хогвартсе… в Хогвартсе… Этот ублюдок! Он там!» — О чём речь, коллега? — вопросил Локонс подходя к краю решетки, уже догадываясь о причине душевных терзаний Блэка. — Этот ублюдок! С первой страницы! На колдографии! Слева от Молли Уизли, бывшей Пруэтт. Глянув на первую страницу газеты Локонс удивленно приподнял бровь — Уизли? Ну да, это конечно, Рон не самый приятный молодой человек, но он всё же ребенок, характер ещё формируется и будем надеяться, что… — Да не мальчишка! Крыса у него в руках! Посмотри, у нее нет одного пальца, и она страшно похожа на нашего давнего знакомого! Это Петтигрю! — Говори за себя, я никогда не общался с Питером. В отличии от вас с Римусом он никогда не оценивал мои шутки по достоинству, а однажды даже в наглую сдал меня Лили Эванс. Крыса есть крыса, чего уж там говорить. А я ведь тогда почти закончил зачаровывать тот доспех, он должен был сорвать юбку с первой проходящей мимо дамы. — Мне не до этого, Локонс! Я же тебе говорил — это он предал их! Он, а не я! По его вине Джеймс и Лили погибли! Я должен… я обязан прикончить его. Я порву его в клочья! Златопуст зевнул и почесал голову. — Ну ладно. Раз так, то надо отсюда сваливать. Выбирай день. Я бы предложил эту пятницу — как раз день кормежки и нас наверняка не хватятся до понедельника. — Побег? — азартно спросил Блэк прильнув к решетке своей камеры и горящими глазами уставившись в сторону, где была камера Локонса. — И какой план? — Да такой же как у тебя. Дементор приносит баланду, открывает сначала одну дверь, потом другую. Мы по очереди выходим, я даю дементорам по морде за неприглядное обслуживание номеров. Поднимаемся по лестнице и улетаем. — Улетаем? — недоуменно вскинул брови Блэк. — Ну да. — Ухмыльнулся Златопуст Локонс.***
11 июня 1993 года. Окрестности городка Терсо на севере Великобритании. — Гюстав! Немедленно доедай овсянку! Пока не доешь — гулять не пойдешь. Ты такой худой, ветерок подует и унесет тебя. Даже любая птичка зацепится — и улетишь с ней. И не увидишь больше родителей. Будешь скучать, а вернуться не сможешь! — причитала полная женщина средних лет, выплясывая перед сыном. Недовольно скривившись, парень встал из-за стола, демонстративно отодвигая овсянку и следуя к выходу из дома. Отворив дверь и посмотрев в безоблачное небо, юный Гюстав увидел, как по небу, в направлении Джанэтстауна, летит огромный беркут, унося в когтях большую, лающую собаку. Задумавшись на мгновение, парень зашел в дом, вернулся за стол и активно заработал ложкой, стараясь запихнуть в себя как можно больше маминой овсянки.