Glock-17

Басистый голос радиоведущего сообщает за день уже как десятый раз о предстоящем ливне и предупреждает всех граждан оставаться дома с четырех до десяти вечера по прогнозу техников-метеорологов. Сообщения о погоде длятся всего пару секунд с одними повторяющимися фразами. После слов о том, как важно находиться дома вечером и о том, что сегодня стоит одеться потеплее, включается эстрадная музыка из 90-ых. Ким Намджун одним движением пальцев выключает всё радио, не отводя при этом взгляда от дороги, ведь он знает, что после одной песни начнётся нудная и совершенно никому ненужная реклама маловажных продуктов, а следом идут напутствия, поздравительные речи с днём рождения незнакомцев. Намджун эту череду выучил наизусть. Он оглядывается по стронам и удивляется всё больше, потому как на улице нет ни одного признака о дальнейшей плохой погоде, о которой так переживают жители: на улице светит солнце, чьи лучи пробивают облака, а апрельский ветер никак не холодит лицо Кима, лишь поглаживает блондинистые волосы, когда он на мощной скорости выдвигается на машине вперед с открытыми окнами. К слову, если даже выльется как из ведра – он на машине, а зонтик он благополучно оставил дома. После радио тишину перебивает звук, а точнее женский голос навигатора напоминающий о следующем повороте направо через двести метров. Намджун трясет головой и поджимает губы в тонкую полоску – он уже и забыл куда едет. Весь офис был смешно напуган, когда всплыла новость о том, что у самого почётного офицера их отдела случился приступ тревожности средь белого дня, только вот шефу с комиссаром не было до смеху. С Кимом всегда так: вечные панические атаки, сонные параличи, резкие судороги, дрожь в руках и затрудненное дыхание, – все это сопровождается учащенным сердцебиением. Одно неловкое движение может заставить его упасть посреди офиса, пугая при этом всех остальных. Комиссар Ли дал ему на сегодня внезапный выходной, будто бы ему обычного досуга на работе было недостаточно. Ким не мог не согласиться с одним выходным днём, но перед уходом убедился у начальства и у коллег, что на его место обязательно кого-то поставят и без него ничего не случится на работе. Обусловлено он оставил свою форму на рабочем месте, секундами позабыв, что он носил кроме неё. – Но вы уверены, сэр? Я ведь могу и остаться, – уточняет в день выдачи выходного Намджун, стоя напротив комиссара. – Уверен, мальчик мой. Ты итак работаешь днём и ночью, тебе нужен отдых. Твой долг перед народом чист, Намджун, возьми этот выходной. Всего-то денёк, – ответил мужчина средних лет с добрыми, вечно улыбающимися глазами. "Мальчик мой", ласково произнесённое боссом слово давало Киму чувство домашнего уюта; комиссар обращался к нему так из-за почтения его как достойного офицера отдела. Он ценил усердчивость своего работника. – Спасибо, сэр, я сделаю все, чтобы не стрессовать последующие дни! – бойко произнёс парень. – Ступай, – демонстративно помахал Киму комиссар, прежде чем как остановиться и заново окликнуть его, – Стой, Намджун. – Да, сэр? – Обещай, что позаботишься о своём здоровье. Серьёзно, тебе стоит провериться у врача, может и сходить к психологу. Ладно? – Ли видно собирался уходить, но задерживал себя сам. – Хорошо, сэр! –Обещаешь? Обещание свое он не выполнил. Ким проснулся сегодня утром рано от привычки оставленной работой, сразу поднёс ко рту холодный стакан воды с успокоительным – порой уровень его тревожности мог повышаться до самых краев, напоминая ему о прошлых временах. Затем он пару минут сидел перед прикроватной тумбой, куда сложил все свои футболки, – вспоминал, что можно одеть кроме офицерской формы и изношенной пижамы. Еще больше времени парень провёл перед зеркалом – глупая привычка, которую он заработал в последствии некоторых событий. Он всей душой радовался, что на работе у них нет никакого зеркала, а на раздумья директора поставить его туда, Намджун убедил его о маловажности данной вещицы. Его корпус автоматический тянется к своему отображению, стоит появиться зеркалу на поле его зрения. Он смотрит на испачканное зеркало в полный рост, стоящее у него в спальне, и жадно разглядывает каждый свой миллиметр от головы до пяток, смотрит на своё лицо, а после переводит взгляд на тело. Затем заново на лицо. Слегка отросшие и начавшие терять цвет блондинистые волосы мягко щекотят уши. Маленький лоб, ровные от природы брови, большеватый нос и маленькие глаза. На губы с сухой кожой посмотреть не хватило смелости, он лишь поглаживает их подушечками пальцев и потупляет взгляд глубоких карих глаз. Это случилось пять лет назад и хоть воспоминания уже не приводят к унынию, Намджун слишком часто находит себя за мыслями о них. Пора уже забыть о нём. Ким кусает обе губы по очереди и, не добиваясь крови, решает отвлечь себя, переодев пижаму. "Ты самый красивый человек в этом Мире, Намджун-а, ты прекраснее всех во всей Вселенной. А твои губы... мне бы хотелось умереть только ради того, чтобы ты вспоминал обо мне, глядя на них в лучах сумерек. В этом свете они выглядят словно творение самых талантливых людей". После того, как Ким окончательно выбрал бежевую футболку и обычные джинсы, он взяв их пошел в душ, позавтракал и навёл порядок в комнате – эта рутина уже зафиксировалась в разуме и, кажется, в его конечностях, словно мышечная память. Положил телефон в карман брюк, взял ключи и вышел из дома. У него изначально не было в планах расхаживаться по городу, хоть он и казался ему неведомым, но и дома оставаться было ни к чему. Он лишь выгнал недавно купленную машину из общественной парковки и ехал по обыкновенной дороге Сеула. По планам он должен был ехать в сопровождении его любимой подборки музыкальных композиций, однако по неудаче он забыл скачать приложение для прослушивания. Оставалось лишь радио. Блондин долго ломал голову, садясь в автомобиль, куда ему ехать и чем себя занять, он ненавидел каждый свой нерабочий день по этой причине. Вечная работа даёт о себе знать в выходные дни, особенно если ты работаешь в полном напряжении. В голову пришла идея посетить кафе, что на прошлой неделе рекомендовал его коллега Чон Чонгук, недавно принявший участие в делах Кима, детально описывая за обедом свои впечатления и еще детальнее вкус барбекю с кукурузными оладьями. Этого было достаточно, чтобы Ким расспросил у коллеги местонахождение этого заведения. Через триста метров поверните налево. ×××× Выйдя из машины, Джун осматривает летник у входа в само кафе, беглым взглядом оценивая все достоинства внешнего вида. Бессознательно он начинает рассматривать сидящих за столами людей, отдавая себе отчёт каждые три секунды, подмечая в какой эти люди одежде и что они держат в руках. Была бы у него возможность, он бы заглянул к каждому в глаза, проверяя не под наркотой ли они. "Зрачки расширяются, когда человек либо же под наркотой, либо же влюблён. Безмолвно влюблён, Джун-и. Это значит, что любовь действует на человека также, как и любой другой наркотик? А может, любовь и есть вид наркотика, Намджун-а?" Мимо пролетают неразборчивые фразы посетителей, туманно накрывающие одну другой, и уловить что-то одно в этом шумном месте представляется невозможным. Ким неторопливо шагает по асфальту, стараясь отвыкнуть от назойливых мыслей. Глазами тщетно ища свободные места на летней терассе, решается зайти внутрь и пообедать там. Если удастся найти место возле окна, то большего ему и не надо. Он краем глаз замечает красивых отдыхающих девушек в летних платьях, что машут ему рукой, будто зовя присоединиться. Где-то возле выхода курят молодые парни лет восемнадцати, выпуская уродливый дым с вонючим запахом. Тут также он замечает полноценные семьи, сидящих в кругу и обедающих вместе: громкие детишки, спорящие точно о какой-то мелочи, тыкающие друг в друга, и родители внимательно смотрящие за всей этой картиной. Девочка лет пяти в красном сарафане в белый горошок внезапно начинает сильно кричать на своего брата, мальчика лет восьми в зелёной футболке, возможно в чём-то его обвиняя. Родители, следя за ними, широко улыбаются. Офицер опускает свою голову, разглядывая асфальт и понимая, что завидует этим людям. Ему уже двадцать семь лет, он планировал завести семью ещё в двадцать два с ним, но планы обрушились. Дальше у него началась нескончаемая служба, из-за которой ему не предстоит возможность выполнить эту мечту – стать отцом. Ким протягивает ручку пластиковой, однастворчатой двери кафе, не заметив при этом выходящего из помещения парня в джинсовке, с кем и столкнулся в итоге у дверей. Белый бейджик с голубой надписью на черной футболке парня шатался в стороны, Намджун мог рассмотреть лишь слово "Ким" на нём, пока извинялся перед незнакомцем, гадая, фамилия ли это? Вероятно это всего лишь кто-то из обслуживаещего персонала, закончивший свою рабочую смену и забывший снять свою форму после. У этого парня с такой же фамилией как у него, Кима, – тёмно-каштановые волосы цвета какао, зауженные черные джинсы и огромная синяя джинсовка поверх черной футболки, в карманы которой он засунул свои руки. Офицер случайно задевает один бок парня, моментально извиняясь, безрезультатно пробирается к узкой веранде. Брюнет лишь кивает в ответ, изредка кидая что-то вроде "все нормально" своим тихим и уже севшим будто от рыдания голосом. Одним неловким движением блондин в третий раз задевает незнакомца, заставляя того наклониться к нему поближе и, не упустив этого шанса, еще четче разглядывает его имя. Ким Сокджин. В порыве извиниться за очередную неловкость, Намджун выпрямляется и внезапно ощущает нечто странное в кармане джинсовки этого парня. Нет, это не рука, это что-то твердое. Намджун ощупывает на долю секунды эту вещь в кармане, прежде как незнакомец уходит, вежливо подвинув Кима в сторону. Пистолет. Может быть Намджуну лишь кажется, но у этого незнакомца, якобы Ким Сокджина, с собой пистолет. На мгновение Намджун теряет рассудок, задаваясь вопросом не очередной ли это приступ? Ощущение пистолета в руках ни с чем не спутаешь, Намджуна учили определять модель оружия закрытыми глазами. Однако ткань джинсовки была слишком плотной, чтобы разглядеть в голове всю картину оружия. Мимолётные ощущения на кончиках пальцев быстро пропадают, заставляя сомневаться о своей правильности. Если бы Намджуну дали еще некоторое время дабы разобрать эту вещь, то первым делом он проверил бы наличие флажка предохранителя. Единственный пистолет, разрешенный полицейским для свободного владения является пистолет без флажка. Glock-17, к которому Ким так привык, взяв его впервые в руки пять лет назад... Блондин опоминается, медленно успокаивая приток тревоги. Это явно выдумка, игра его разума, ничего такого на самом-то деле не было. Этот парень обычный официант этого заведения, который забыл снять с себя бейджик. Намджун начинает накручивать себя по всякому пустяку, поэтому то ему и дали сегодняшний выходной. Офицер заходит в кафе, после пристального сопровождения чужой спины глазами. Столик возле окна оказался свободным, но с объедками предыдущих посетителей и с грязными пятнами на столе. Рядом стоит еще один столик, чистый и нетронутый, однако расположенный дальше от окна. Ким выбирает красивый вид, что порадовало бы его глаза вместо чистоты и садится за грязный столик, сразу же прося убраться. Он поднимает руку, зовя официанта, уже представляя у себя в голове сочное барбекю (спасибо Чонгуку), его аппетит просыпается от этих картинок. К нему подходит девушка невысокого роста с каре, которая мило здоровается с ним и подносит ему меню кафе, затем подправляет свои круглые очки и уходит в сторону кухни. – Простите! – Намджун второй раз поднимает руку, обращая на себя внимание официантки, – Можно сделать заказ? – Вы так быстро, – улыбается ему девушка, недавно подошедшая и берёт из кармана телефон дабы записать пожелание гостья. Намджун пролистывая меню, боковым зрением натыкается на имя девушки, написанное у нее на груди. Мин Тэрри. Только вот бейджик с этой надписью совсем не белый и буквы не голубые, а черные. Бейджик у этой девушки золотистый. – Извиняюсь, а у обслуживаещего персонала разная форма? Может свободная? – Что? – неожиданный поворот подвергает девушку в маленькое недопонимание. Она хмурит брови, – Нет, у всех строгая форма в виде белого вверха и черного вниза. – Понятно. Бейджики у вас тоже одинаковые? – Ну, мы делаем их на заказ, но зачем вам эта информация? – настороженно уточняет официантка. Чёрт, у того незнакомца совсем не золотистый бейджик с черной надписью. Может, он работает в другом заведении и, опять же, забыл снять этот бейджик при выходе? Намджун даёт себе на раздумья секунду. – Спасибо, отличное место, – неловко улыбается блондин и вырывается наружу, выскакивая со своего места. Сердце бешено стучит, разум заново приводит сто один аргумент того, что Сокджин сейчас несёт с собой пистолет, дабы совершить преступление. Все ощущения всплывают в голове и Намджун больше не в состоянии давать себе отчёт. Он невольно начинает шагать в сторону незнакомца, ища глазами спину в синей джинсовке и ноги в чёрных скини. Каждый офицер всегда должен иметь чутье на такие случаи и в случае чего уметь доверять своей интуиции, как и поступает Намджун. Протоптывая путь, он одновременно задумывается, откуда у парня оружие? Его носят лишь органы правоохранительной службы. По видимому, Ким Сокджин может даже оказаться одним из его людей. Блондин перебирает в голове всех офицеров его отдела, но там есть лишь один человек с фамилией Ким, – он сам. Попутно Намджун вынимает из кармана телефон и открывает контакты. Ему хочется убедиться во всём. – Алло, привет Юнги, – кратко здоровается Ким. – Чего тебе? – слышится по ту сторону провода. Мин Юнги – лучший друг Намджуна с начала его карьеры и талантливый шеф, который работал с ним в Пусане, пока Кима не перевели в главный отдел Сеула. Сейчас Юнги знаком почти с каждым полицейским города и точно сможет помочь в данной ситуации. – Ты случайно не знаешь парня по имени Ким Сокджин? – тяжело дыша спрашивает Намджун, все быстрее шагая в одну сторону, пока не замечает свою цель. – Ты только что разбудил меня в мой единственный выходной ради какого-то Сокджина? – ворчит Мин. – Прости. Так ты знаешь, нет? – спешно проговаривает Ким, следя за вооружённым. – Нет. Впервые слышу. А зачем тебе? – Неважно. Спасибо хён. – Влюбился в него что-ли? Не расскажешь мне? – Расскажу тебе завтра в обед. Пока. – и сбрасывает вызов. Брюнет вальяжно шагает по тротуару, все еще держа руки в карманах куртки. В нём совсем нельзя увидеть маньяка, но разъяснить всё же стоит. Это не займёт у Джуна много времени, да и в случае чего он выполнит свой долг перед народом, как полицейский. Сегодня ему лишь стоит убедиться в том, что никто от рук этого парня не пострадает. В здравом уме Намджун за ним не поплёлся бы, но он работает офицером полиции четыре года, у него здравого ума не осталось совсем. Через пару сотен метров маньяк достал свой телефон. Маньяком его назвал Намджун, дабы мотивировать себя этим ходить по городу дальше. Кафе в центре давно позади, появились еще более оживленные улицы со странными уголками. Офицер придерживался чёткой дистанции, когда ходил сзади, вечно молчал и шагал подкрадываясь: ему не хотелось, чтобы его заметили и отменили свои планы "убийства". Брюнет несколько раз подглядывал в смартфон, но никогда не останавливался, шёл прямо и уверенно к цели, оглядываться назад тоже не стал. Намджун начинает присматриваться к фигуре Джина, мелочно записывая некоторые детали, уделяя в основном внимание на его странную футболку с бейджиком и его куртке, – затем он мог бы найти модель этих вещей в интернете, в придачу узнать каков объем внутренних карманов джинсовки, может ли туда вместиться пистолет. Офицер плавно переходит к ногам парня, тем же самым замечая, насколько же Джин худой. Кожи да кости. Скини обтягивают ноги и возникает чувство, будто отсюда можно рассмотреть скелет парня. Обе ноги как две соломки, как две тонкие спички сейчас шагают, непринуждённо переставляя друг друга. Со стороны картина этих ног выглядит болезненной и совершенно жуткой, вызывая мысли о том, сколько же дней этот парень не ел. Сколько месяцев? Корейские стандарты останутся глупой вещью навсегда и никто не посмотрит на сотни испорченных из-за них жизней, закроют глаза на суицидальность страны, новой волной будут восхищаться красотой неестественных фигур артистов и желать иметь такие же. Глупо, все это очень глупо. Когда люди начинают видеть в себе лишний вес, неправильный нос, некрасивые глаза и слишком тонкие губы, забыв, что такое уникальность в них. Абсолютно глупо менять себя, если ты уже тот, кем ты должен стать. Ты не должен становиться другим человеком, чужим и тем, что на обложке, ты должен постепенно становиться собой. Глупые голодовки, диеты, нереально сложные тренировки, а после огромная буря ненависти к себе, ненужные обвинения и ненужные риски. И все это само собой не нужно. Особенно глупо – считать себя не достаточным в плане внешности. "Джун-и, посмотри на меня, ладно? Я здесь, вытри свои слезы. Слушай, Намджун-а, посмотри на меня и внимательно слушай: все эти сволочи и твари, шагающие по школе –просто слепые придурки, они не видят твоей красоты. Ты – самый-самый, понял меня? Ким Намджун, эти чертовы люди и, черт возьми, вся эта Вселенная не заслуживают тебя и твоей красоты. А теперь перестань плакать и шагай вперед, покажи им, что это они настоящие уроды". У Джина худые ноги, широкие плечи и пистолет в левом кармане куртки, а у Намджуна есть только полная сомнениями голова. Намджун залипает на этого парня и понимает: для убийцы у этого парня не особо то и подходящее телесложение. Если он не офицер, значит он и не попадался в суд в роли преступника, – Юнги лучше офицеров знает лишь подчинённых; у него особая память на имена. Юнги точно вспомнил бы имя Ким Сокджин, окажись этот парень уже пойманным. Остаётся два варианта: либо же сейчас произойдёт первое преступление Джина, либо же он не пойманный ни разу, очень хитрый преступник. Ох, Джин также может оказаться простым прохожим и офицер просто мог запутать все у себя в голове еще в кафе. Например, пистолет в кармане может оказаться игрушечным и парень сейчас идёт домой к малышу. Либо же это и вовсе не пистолет, там может оказаться что-либо, и всё это очередной приступ тревожности Намджуна. Но офицер сейчас не хочет учитывать последний вариант событий, ему стоит просто сосредоточиться на этом брюнете, не отрывая глаз, а после лишь убедиться в порядке. Пока Ким раздумывает происходящее, происходящее происходит. Они все еще бродят по шумной улице, где слышатся всевозможные звуки: от плача детей до ссоры парочки. На мгновение проходят сильно орущие люди с телефонами у уха, с кофе, в классическом костюме и, видимо, без нервов. Сокджин проходит к белому киоску с мороженым у окружной дороги, через десять минут ходьбы повернув налево. Намджун прячется за стеной возле огромного дерева и ждет, пока его цель не продолжит свой путь. Но Джин кажется не торопится и выбирает себе мороженое тщательно, перебирая на языке названия снова и снова, пару раз спрашивая у продавца рекомендации насчёт вкуса. – Братец, у тебя случайно не будет покурить? – вдруг к офицеру обращается мужчина лет сорока в серой рубашке, протягивая последние гласные, – Сигареты уже как неделю закончились, скоро помру без них. – Прости, – Намджун одним глазом поглядывая за Джином, другим смотря на еще одного незнакомца, выдыхает. Он ненавидит запах сигарет еще с детства, – Я не курю. – И не начинай, братец, ты кажешься еще совсем молодым рядом со мной. Я то все свои деньги на свою женщину и трачу, на сигареты ни времени, ни денег не остаётся. Выбрался сегодня с работы пораньше покурить, а оказалось что и нечего. – Держи, – Ким сует свои руки в карманы джинс и протягивает мужчине пару купюр, – Тут неподолеку есть магазин. – Боже, ты чего... Спасибо! – восклицает незнакомец, широко улыбаясь. А офицеру сейчас не до улыбок, ведь маньяк уже ушел по улице прямо с мороженым в руках. – Мне нужно идти. – Твоя любовь тебя зовёт? Ну-ну, – ухмыляется мужчина. – Да, именно так, – шепчет Ким, прежде чем подорваться с места и начать заново искать брюнета. Намджун оглядывается, он за это время успел запомнить всю местность вместе с магазинами и торговыми центрами. Он теперь знает, что книжный магазин расположен напротив парка, а магазин канцелярии стоит возле киоска. Джина найти не составило труда, он ушёл не так далеко. Окружная улица с киоском оказалась короткой, так что они быстро дошли до его конца, затем повернув направо. Офицер всегда держал между ними дистанцию, пока шагал по следам маньяка: если вначале с целью самому не показаться подозрительным, то сейчас, когда они уже на тихой улице, он держит расстояние, чтобы просто оставаться незамеченным. У Джина есть пистолет, важно помнить, он может выстрелить в Намджуна в любой момент. Стоит оставаться осторожным. Они бродят еще пять минут, пока не сворачивают на тихую, совсем бездушную улицу. Уже темнеет, Намджун осознает насколько же его ноги устали за это время, как и он сам. Они проходили весь этот путь пешком, и машина Кима осталась все также стоять у кафе. Ему придется затем заново идти к кафе, чтобы забрать свою тачку. Может быть, он сможет доехать до кафе на автобусе. На улице, на которую они вместе свернули, – мрачно, сама дорога узкая, никаких жилых домов рядом, да и частных тут тоже не встретишь. Здесь нет абсолютно ничего. Сокджин внезапно останавливается, его спина замирает на месте. Офицер на момент теряет бдительность, но быстро собравшись, находит тонкое дерево, за которым прячется. Да, кроме них на этой улице никого, если не считать черного бездомного кота, сидящего около ног маньяка. Мороженое Джина заканчивается, он, кстати, выбрал шоколадный вкус. Намджун понимает, насколько он в данной ситуации глупо выглядит. Голова кружится, за сегодня он устал, приступ тревоги требует отдыха. Блондин прикрывает тяжелые веки, прежде чем сесть на землю. Уголок между деревом и каким-то мрачным зданием очень темный, там Ким и уселся. "Так ведь и в темноте зрачки также расширяются... Любовь, темнота, наркотики – может, эти вещи чем-то связаны, Намджун-а. Все трое ведь опьяняют, те, кто взглянул на них невооружённым взглядом, без опыта вступал – падают от неожиданности, затем и теряются". Намджун открывает глаза лишь на звуки, исходящие от маньяка. Стоит ли ему здесь ждать жертву? Стоит. Тихо беря телефон в руки и открывая камеру, офицер нацеливает ее на Джина, медленно приближая к лицу. Если его имя не знает Юнги, есть вероятность что сейчас произойдет его первое убийство. Джуну хочется рассмотреть его зрачки – не под наркотой ли он? – чтобы не чувствовать за свои действия ответственность и совесть, люди начинают употреблять наркотики и становятся достаточно смелыми, чтобы убить человека. Приближая камеру, Намджун зависает на лице этого парня. Ким Сокджин... красивый. Очень. Тут даже дело не в стандартах, хоть он и подходит под все, тут дело в нечто другом. Веки, брови, губы, подбородок – это первые черты, на которые Намджун обратил внимание. На глаза он взглянул через экран телефона только через несколько секунд, когда он смог переступить через себя. Глаза же у парня более тусклые. Прекрасные, здесь отрицать никто не станет, но будто бы не достаточные. Не в том смысле, что они не достаточно красивые. Эти карие глаза незнакомца, а возможно и вовсе маньяка – не полноценные. То ли на половину разбитые, то ли на половину ценные. Нет, этот парень не под наркотой. Намджун, привстав на колени и упираясь руками на пыльную землю, начал старательно следить за действиями брюнета. Как Джин оглядывается, кивает самому себе, слишком тяжело вздыхает... Как Джин вытаскивает из кармана своей куртки пистолет. Нет, Намджун не прогадал и не мог бы, будучи настолько хорошим офицером полиции. Glock-17 угольно черного цвета в руках у парня, а блондин заново находит себя в тревожном состоянии. Glock-17, как же давно он не держал в руках этот пистолет, хоть и каждый день носит его собой. Воспоминания заставляют затаить дыхание. Офицер и сам не знает почему он сейчас ведет себя так испуганно при виде этого незнакомца с пистолетом, ведь его работа на этом порой акцентриуется – смотреть на незнакомцев с пистолетами в руках. Намджун смотрит на этого парня пристально, наблюдает за ним и никак не может понять, почему его так тянет к этому Джину. Странно, очень странно. Намджун работает там, где нельзя щадить людей. Он с точностью знает, что люди способны к самым ужасным поступкам. Их нельзя прощать. Только вот... почему он в своей голове прикидывает этого незнакомца с трупом у ногах и, смотря на эти глаза, знает, что простил бы его? Защитил бы. Самое неожиданное влечение к преступнику, у офицера полиции которое не должно было возникать. Футболка с бейджиком "Ким Сокджин" так и светится перед глазами в лучах солнца. Джинсовку парень снимает и бросает на землю. Оставляет пистолет в руках. Офицер все еще следит за ним. За тем, как Джин играется с этим пистолетом, поворачивая его в разные стороны, будто изучая, как откидывает голову, смотря на небо, как сжимает свои руки. За тем, как Джин пинает свою куртку, поднимая на улице пыль, как трет глаза, как еще раз выдыхает. За тем, как Джин медленно преподносит к своему же виску этот чертов Glock-17 дрожащими руками. Как выпускает слезу, кажется, мысленно прощаясь с миром. Стоит ли Намджуну ждать жертву? Нет. Ведь жертва уже перед ним. Офицер открывает свой рот в недопонимании, точно не ожидав такого развития всей ситуации. Закрыв свой рот рукой, дабы не издать ни единого звука, Намджун начинает перебирать в голове все возможные исходы этой встречи. Он не может допустить того, чтобы этот парень, наполовину сломанный, убил самого себя. Неполноценный. У офицера сердце бьётся быстрее его мыслей, бьющихся в голову, руки потеют, а в глазах уже темнеет. "Падают от неожиданности, затем и теряются" – играет у него в голове бесчисленное количество раз. Приступ тревоги. Опять. И дэжавю, когда он видит в этом парне нечто схожее с собой. Glock-17 угольно черного цвета тоже вспоминается, держал он его возможно в последний раз пять лет назад, хоть и носит его с собой каждый день. – Я тебя вижу, – внезапно говорит Сокджин, на что Намджун невольно вздрагивает. Офицер приподнимается на ноги и смотрит прямо, выходя из своего "домика" за деревом. Ему страшно. И Намджуну, и Джину, что руки дрожат, а отпускать не хочется. Намджуна – этого незнакомца, Джину – свой пистолет. Офицер пугается. До этого момента он со сталью в груди переживал смерти людей, ведь это – естественно, но сейчас, стоя вот так вот перед смертным парнем, он пытается вызваться на помощь, а сталь – что сердце, кажется сгибается под напором. Джин не отпускает пистолет со своего виска, однако уже не плачет. Намджун долго и слишком осторожно на него смотрит. Боится сломать другую половину этого парня сам, и хочется относиться к нему, если даже в последний раз, бережно. Боится испугать, словно зверь, животное, как человек человека пугает, разбивает, ломает. – Ты хочешь меня? – также резко задает вопрос брюнет, заставляя Намджуна остановиться на секунду, чтобы переварить сказанное. – Что? – Я уже не работаю там, но ты все еще меня хочешь? – проговаривает Джин и следующая слеза капает на его футболку. Нет, он не плачет, лишь пускает случайные слезы. Намджун напрягается, не отводя взгляда от руки этого парня. – Не хочу, – тихо отвечает Намджун. – Тогда зачем ты пришёл? Чтобы показаться героем? Зачем ты следил за мной все это время? Влюбился? Думал я не замечу тебя? Глупо. Зачем все эти люди притворяются благородными ангелочками, когда дело касается самоубийства? Почему вы все пытаетесь помочь, я сам знаю что мне делать! – плавно брюнет переходит на крики, – Я хочу себя убить и убью! Зачем вы притворяетесь хорошими, а затем убиваете человека сами? Зачем вам это?! Сокджин успокаивается только через пару минут. За это время он не бросает пистолет из рук, все также стоит с ним около виска. Намджун поджимает нижнюю губу. – Как тебя зовут, – единственный вопрос, что послужил бы правильно в их разговоре по мнению офицера. Самоубийце ничего не грозит, если он вдруг отдаст свои сбережения незнакомцу, даст свой номер или пароль от соц сетей. Человеку, что сейчас принимается покончить с собой ничего не будет, если он вдруг скажет свое имя, каким бы загадочным оно не было, кому-угодно. Самоубийца знает, что ему нечего терять, ведь он полностью принял тот факт, что на завтрашний день его не станет. Это как тонкое искусство пофигизма, только тоньше в два раза. Когда дата твоей смерти в твоих руках, ты можешь управлять ею сколько хочешь, не теряя при этом ничего. Перестанешь ценить то, что казалось единственной радостью твоей жизни, перестанешь волноваться за все то, что когда-то считалось самым важным. Ты просто принимаешь то, что завтра тебя на этой планете не станет. Намджун это знает по своему не самому светлому опыту. Джину, познавшему эти знания, уже неважно – разобьёт ли он вазу, потратит ли он все свои деньги в казино, испортит ли он себе день. Ему будет все равно. Намджуну, углубившемуся во всем этом, понятно – стоит ли разбивать эту вазу, стоит ли тратить свои деньги на чепуху и, наконец-таки, стоит ли портить свой драгоценный день. "– Намджун, – голос отца едва проникал в разум, – знаешь, людям не стоит убивать себя сегодня. Из-за чего убиваться то? Из-за внешности? Ты всегда можешь отложить это дело на завтра, а после и на послезавтра. Разве нет? Ведь исход будет один и тот же, зачем тебе считать эти дни? Ты можешь откладывать это дело на год, а может и на два, – совсем спокойно присаживаясь рядом, говорил мужчина, а Намджун, слушая его, заглатывал свои, казалось ему, бесконечные слезы, – Ты можешь убить себя и через десять лет. Или тебе не в терпеж? Ты можешь убить себя в любое время, но смысл? Откладывай это дело до тех пор, пока не скажешь себе спасибо за то, что не убил себя сегодня. Намджун, открой глаза и дай мне пистолет, ты ведь знаешь, что у тебя куча времени это сделать. Только не сейчас, ужин ведь остынет"... – Ким Сокджин, – выдохнул парень, – а тебя? – Ким Намджун, – попытался улыбнуться блондин, – Что случилось, Сокджин? – Ничего, – отрезал парень, его голос дрожал после недавней истерики, – Ты можешь уйти. – Зачем? Не хочу. – Дай мне это сделать, – шепчет он, а Намджун подходит к нему ближе. – Почему ты выбрал шоколадное? – Ч-что? – глаза у брюнета округляются, его плечи немного дергаются, будто от свободного полной грудью вдоха, – Ну... оно самое вкусное. – Даже не знаю, ты пробовал фисташковое? – Пробовал, мне не понравилось. – Как так? Оно же самое вкусное. – Ну нет, даже ванильное вкуснее, – произносит Джин, сжимая пистолет в руках, а Намджун мысленно успокаивает себя, стараясь не вспоминать то событие пятилетней давности. Старается не находить в этом Джина, а себя в силуэте парня с пистолетом в руках. – Ты так думаешь? – Я не хочу себя убивать при тебе. Почему ты все еще здесь стоишь? – Не хочешь рассказать что случилось? – в лоб спрашивает офицер, засовывая руки в карманы джинс, – Разве тебе нечего терять? – Нет. Тебе не станет интересно меня слушать. А если и станет, то ты больше не сможешь услышать мой голос во второй раз. – Не бойся, я не привязываюсь к людям, хоть к каким. Ну так что, расскажешь? – Нет. – Откуда у тебя этот пистолет? – Не твое дело. – Опустишь его? – Не строй из себя героя. – Ты так сильно хочешь убить себя именно сегодня? – колени Намджуна дрожат, как и его зрачки, его костяшки – весь он сейчас дрожит. В груди что-то покалывает, ему сейчас больше всего хочется убежать – он еле удерживает себя от этого. – Да. Именно сегодня. – До конца дня еще полно времени. Проведи это время со мной, а после можешь и убить себя. Как пожелаешь, – он пожимает плечами. – Меня не приняли, – перебивает его Джин, заново внезапно заговорив. – Куда? – В модельное агенство. Отказали. Мне сказали, что я недостаточно хорош для роли модели. Сказали, что я слишком много вешу, – Сокджин все-таки опустил пистолет и бросил на землю, затем и сам упал, закрывая лицо руками. Он рыдал. Намджун немного опешил, но, сориентировавшись, приобнял парня за плечи. Одной рукой он убрал пистолет себе в карман. Джин содрогался в рыданиях, без сил падая в объятия незнакомца. У него не осталось сил себя сдерживать. – Все будет хорошо. – Не надо. Эта фраза настолько избитая, что я не нахожу себе места, когда слышу ее. – А ты когда-либо в нее верил? – Нет. – Тогда поверь в этот раз, все будет хорошо. Джин произносит одними губами: «Тэхен», затем снова, снова и снова. Намджун не знает кто это, но гадать себе позволяет: возможно бывший парень, бросивший его жестоким образом, или глава модельного агентства. Офицер встречал в своей карьерной жизни людей миллион, если не больше, выслушивал нытье жертв, нытье убийц. И гадать стало его любимым занятием – он приходит в восторг, когда угадывает. Намджун чувствует влагу на своем рукаве и улыбается самому себе. Джин плачет у него на руках. Но после он ощущает капли и на спине. Начался ливень. Тучи опустились на небо, солнце вдруг стало невидимым, хоть и его лучи недавно освещали весь район. Намджун встряхивает куртку Джина, прежде чем укрыть его, а после включает экран телефона и усмехается. Время три пятьдесят шесть. В этот раз метеорологи угадали точь в точь. Ему стоит начать верить прогнозам погоды. Намджун вспоминает, что оставил свой автомобиль возле кафе, но быстро ориентируется. – Давай поедем домой, – шепчет на ушко Джину. Тот кивает, встав на ноги не без помощи Намджуна. Намджун не убивал себя, откладывая это до тех пор, пока не скажет себе спасибо за эту жизнь. День, когда стоит поблагодарить себя за возможность жить, кажется, наступил, ведь глядя на эти неполноценные глаза, он шепчет себе "спасибо". Да, Ким Намджуну, одному из самых уважаемых офицеров полиции, – 27 лет и пять лет назад, будучи 22 летним парнишкой, самый близкий человек в его жизни на его же глазах умер. Умер для него самого, после чего смысл этой жизни внезапно потерялся. "Любовь, темнота, наркотики – может, эти вещи чем-то связаны, Намджун-а. Все трое ведь опьяняют, те, кто взглянул на них невооружённым взглядом, без опыта вступал – падают от неожиданности, затем и теряются". " – Нет, Лиен, это лишь выброс адреналина и попытка пропустить лучи света. Не бери в голову, – ответил своему парню Намджун". Пять лет назад.