ВдохВыдох

      Драко не спалось. Лунный свет лился в открытое окно, и как бы он ни повернулся, этот свет проступал сквозь веки. Шторы он не закрывал специально, от этого в комнате словно вмиг становилось душно.       Драко уставился на стопку книг, оказавшуюся в полоске света. Внушительные фолианты он привез из отцовской библиотеки в ночь, когда покинул поместье. Тот день сейчас казался очень далеким и словно принадлежавшим к другой жизни, которую он старался оставить позади.       За той стопкой покоилась еще одна, по этим учебникам Леви пыталась готовить его к ЖАБА, игнорируя всякие протесты. Драко показалось, что она относится к экзаменам с неким пренебрежением, судя по тому, как снисходительно отзывалась о министерском сертификате. Однако он ошибся, и Леви с первого же дня принялась читать днями напролет, беззвучно шевеля губами. Драко подумал, что она просто не может позволить себе сдавать экзамены спустя рукава, как бы холодно к ним ни относилась.       Леви старалась подготовить и его, и в первый же день он понял, что это бесполезно. Но не стал раскрывать причину, ведь так безумно нравилось, как она возится с ним.       Зато на тренировках, которые организовал для них Уэйн, Драко выкладывался на всю. Тут уже он считал, что умение противостоять врагу намного важнее, чем экзамены.       Уэйн оказался хорошим учителем, он рассказывал такие вещи и показывал такие приемы, которым бы никогда не научили ни в одном дуэльном клубе. Проведя несколько недель тренировок, он завершил уроки, давая им время на подготовку.       Дверь в комнату скрипнула и медленно приоткрылась.       — Не спишь? — шепнула Леви.       Он приподнялся на локтях и кивнул.       — Иди ко мне.       Она закрыла за собой дверь, на носочках подошла к его кровати и, когда он отвернул одеяло, легла рядом с ним. В нос прокрался неизменный запах сладких трав, и Драко улыбнулся.       — Ты такой теплый, — тихо сказала Леви, положив голову ему на грудь. — Для меня это до сих пор одно из самых главных удивлений в жизни. Раньше мне всегда казалось, что, если потрогать Драко Малфоя, наощупь он окажется холоднее льда.       У Драко и эти слова вызвали улыбку. Леви, наоборот, была холодная, словно вышла не из постели, а из морозильной камеры. Он обнял ее покрепче, а второй рукой пропускал между пальцев ее шелковистые длинные волосы, лежащие на его груди.       Полоска лунного света теперь освещала кровать у окна, и Драко наблюдал, как Леви поглаживает его живот.       — О чем ты думаешь? — спросила она.       — А о чем здесь можно думать? — сказал Драко. — Явно не о законе Раппапорт.       Она одернула руку от него, и если бы Драко мог видеть ее лицо, то заметил бы, как порозовели ее щеки.       — А зря.       — Я все равно почти ничего не запомнил из того, что ты объясняла, — произнес он. — Делала ты это хорошо, но очень трудно было сосредоточиться, потому что взгляд все время соскальзывал с конспектов на тебя.       Он ожидал, что она смутится, рассердится, уйдет со словами, что завтра рано вставать, или что угодно, но Леви поступила вопреки всем его ожиданиям.       Она потянулась к нему и сперва дотронулась прохладными губами до его горячей шеи, отчего по телу Драко побежали мурашки, а после поцеловала, постепенно переводя поцелуи ниже, к ключице. Он закрыл глаза и почувствовал, как она снова поглаживает его живот пальцами. Воздуха стало резко не хватать, он задышал часто, почти силой смыкая губы, чтобы молчать.       Леви закончила череду поцелуев у его левой ключицы, и он почувствовал, как она теперь гладит его губы, а волосы щекочут шею. Он открыл глаза и только тогда смог нормально вздохнуть.       В комнате стало жарко. Леви прислонилась холодной щекой к нему и смотрела на него с одной из тех ухмылок, которая появлялась на ее лице нечасто, но означала нечто исключительно особенное.       — Надеюсь, это зачтется в мою пользу, — с той же ухмылкой сказала Леви.       — Да. Непременно, — ответил Драко, едва удалось восстановить дыхание.       Она устроилась поудобнее на его груди, обняла его и сказала:       — Спокойной ночи. Увидимся завтра.       Драко улыбнулся самой довольной улыбкой и ответил:       — Спокойной ночи, мой патронус.       Те места, которые она целовала, горели ледяным огнем, но вместе с этим ее тяжесть на груди успокаивала, и Драко провалился в сон, поддавшись сладкой улыбке, осознавая, что думает далеко не о завтрашнем экзамене.       Проснулся он от ощущения легких касаний до своих пальцев. Не размыкая век, он чувствовал, что Леви еле уловимо целует каждый его палец. Губы в это же мгновение сами собой растянулись в улыбку, и он открыл глаза.       Леви улыбнулась ему, сплетя его пальцы со своими. Утреннее солнце путалось отблесками лучиков в ее волосах.       — Ты улыбался во сне, — сказала она.       — Еще бы, — ответил Драко.       Леви посмотрела на него, и он заметил, что ее зрачки расширились почти на всю окружность радужки, несмотря на яркое солнце за окном. Прежде чем он открыл рот, чтобы спросить, о чем она думает, Леви сказала:       — Ну… Я пойду.       И не дожидаясь его ответа, в пару секунд выбралась из кровати и скрылась за дверью, едва позволяя скользнуть взглядом по худенькой фигурке, облаченной в пижамные шорты и свободную майку.       Удивляясь такой странной перемене в ее поведении, Драко поднялся и принялся переодеваться.       Смущение не было ей присуще еще с пятого курса, а сейчас Леви словно снова была той четырнадцатилетней девушкой, которая крайне удивлялась, что сам Драко Малфой говорит с ней.       Она могла бы остаться с ним подольше, тем более что Уэйн трансгрессировал в Министерство рано утром на вызов, оставив на столе записку с пожеланиями удачи им обоим, два министерских жетона и Дефендер возле дома.       С тех пор как министра Скримджера сменил Пий Толстоватый, Уэйн рассказывал настолько неприятные истории о Министерстве и изменениях, которые там происходили, что Драко удивлялся, как ему удается до сих пор нормально себя чувствовать при таком режиме. К этому времени они больше не тренировались, поэтому были избавлены от необходимости наблюдать все своими глазами.       Добираться до Министерства магии через каминную сеть теперь имели право только высшие сотрудники. Все остальные входили весьма своеобразным путем, смывая себя в унитаз. Драко подумал, что таким образом верхушка решила унизить рядовых работников, и хотелось бы знать, как Уэйн это терпит. Но теперь он все чаще находился на вызовах, чем в кабинете, наверное, поэтому еще не сменил работу.       Кроме обязательной учебы для несовершеннолетних, была введена специальная комиссия, чьей задачей было выявить и наказать людей, предположительно маглов, якобы отобравших силой волшебные способности. Услышав это, Леви вскипела от вопиющего невежества, ведь, как она рассказала, если в семье маглов родился волшебник, то это значит, что в семейном древе находился как минимум один чародей, а магические способности невозможно забрать силой, ровно как и получить любыми способами выходцам из абсолютно не магической семьи.       Также стала обязательной процедура получения сертификата, подтверждающего Статус крови, который были обязаны иметь все волшебники, отчего в Министерстве, по словам Уэйна, сейчас было не протолкнуться. И настроения, витающие сейчас там, были еще более мрачными, чем прежде.       После завтрака они уже направились к выходу, как Драко остановил ее.       — Это разве не почерк Дамблдора?       Леви непонимающе обернулась, а когда ее взгляд упал на вещь, о которой говорил Драко, когтевранка нахмурилась. В крайнем у выхода шкафчике за стеклянной створкой прямо напротив глаз Драко покоился конверт с адресом дома номер 55 на Белмонт-Парк-роуд, и Леви даже с высоты своего роста легко узнала почерк ныне покойного директора.       Не предвидя ничего хорошего, она забрала конверт, раскрыла его и принялась читать вслух с пергамента, лежавшего внутри.       Искренне надеюсь, что это письмо застанет вас в добром здравии.       Я понимаю, что не в праве ничего просить и не стал бы при иных условиях. Но я прошу меня извинить за то, что не смог сказать этого раньше. Возможно, в том случае мне бы удалось избежать неоднозначного положения, в которое я вынужден поставить вас вследствие моей просьбы. Прошу прибыть 27 июля во второй половине дня по адресу Литтл-Уингинг, улица Тисовая, дом 4. Там можно будет получить следующие инструкции.       Леви скользнула взглядом к следующей строчке, затем гневно воскликнула:       — Да твою же мать! Я так и знала!       В ответ на непонимающий взгляд Драко, что ее так разозлило в директорском письме, она продолжила читать, и тон ее изменился под влиянием гнева.       Гарри Поттеру вскоре понадобится помощь в путешествии, в которое он отправится вместо своего последнего года обучения в Хогвартсе, поэтому настоятельно прошу также сопроводить его, оказав при необходимости соответствующую защиту. В качестве доказательства моего расположения официально предлагаю место в Ордене Феникса и, будучи на момент написания этого письма Хранителем, сообщаю местоположение штаб квартиры, которая находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, дом 12. Несмотря на то, что в Ордене Феникса достаточно тех, кто мог бы справиться с этой задачей, а вы, насколько я знаю, не очень ладите с Гарри, я все же пришел к выводу, что лучшую защиту при имеющихся обстоятельствах сможет обеспечить человек, узнавший о моем секрете. Такова будет моя последняя воля.

      Искренне ваш,

      Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор

      Закончив чтение, Леви отбросила письмо на обеденный стол и уставилась на Драко так недовольно, словно только что прочитала нечто оскорбительное.       — И как тебе это нравится?       — Почему там не указано твое имя? — спросил Драко, не обнаружив кроме адреса ничего на конверте. — Он не написал, что обращается именно к тебе. Такое чувство, словно он знал, что читать мы будем вдвоем. Думаешь, он догадался, что мы знаем о крестражах и обо всем остальном?       — Какая уже разница, — все еще со злостью отозвалась Леви. — Профессор Дамблдор мертв. Мне больше интересно, как долго здесь лежит это письмо.       Они пришли к выводу, что если письмо и лежало здесь за некоторое время до 27 июля, то никто из обитателей дома не обратил на него внимания.       — Уэйн бы сказал о нем, — предположила Леви. — Хотя, может, и забыл, ведь он вряд ли бы определил по почерку, от кого оно. Спрошу позже, если он будет у себя. Что ты вообще думаешь по этому поводу? На кой черт профессору Дамблдору понадобилось просить нас сопровождать Поттера в его поиске? Ведь речь, очевидно, идет о крестражах, которые он сейчас ищет. На что он рассчитывает? Что Поттер обрадуется, увидев нас на пороге? Да он ни за что не поверит ни единому нашему слову.       — Поэтому он и прислал письмо, — сказал Драко. — Чтобы мы могли сунуть его под нос Поттеру как доказательство.       — Все равно в этом нет никакого смысла. Разве что профессор Дамблдор сам признает, что Поттер не способен ни крестражи найти, ни в живых остаться. Тем не менее я до сих пор не понимаю, почему именно мы.       — Не мы, а ты, — поправил Драко. — Ясно же, что он говорит только о тебе, судя по строчке, где упоминает свой секрет.       — Нет, — совершенно изменившимся тихим голосом сказала Леви. — Без тебя я никуда не пойду, и это не обсуждается, пускай об этом просит хоть сам министр магии.       Она согнула правую руку, поднимая кулак, и Драко понял, что это решение останется непоколебимым.       — Ладно, и какой у нас выбор? — спросил он. — Хотя это и предсмертная просьба, можем ли мы ее проигнорировать, учитывая, что первую часть по времени уже пропустили?       — Не знаю. — Леви пожала плечами. — Может быть, и можем. Но решать тебе, а я в любом случае пойду вместе с тобой, что бы ты ни решил. Увидишь какой-то смысл в том, чтобы таскаться за Поттером и караулить, чтобы его не прикончили, пока он ищет крестражи по наставлению директора — хорошо.       — Я подумаю, а сейчас нам пора выходить, если не хотим опоздать.       Он взял со стола письмо, сунул его в конверт, а конверт положил во внутренний карман пиджака, и только потом они вышли из дома, пройдя достаточно, чтобы спокойно трансгрессировать в тихий проулок, примыкающий к Уайтхолл.       Всю дорогу Малфой был погружен в свои мысли. Письмо Дамблдора и его просьба озадачили Драко. Директор не стал бы просить подобного без веской на то причины, осталось понять, что это за причина.       Варианта было два. Дамблдор все же прознал, что Драко и Леви известно о крестражах, и решил, что будет намного продуктивнее, если они присоединятся к поиску и помогут в этом Поттеру. Однако в таком случае он бы четко изложил этот момент в письме. А если он этого не сделал, то, вероятно, не знал, что им известно. Или сделал вид, что не знал. В случае Дамблдора было сложно сказать точно. Леви была права в том, что после смерти директора имело малое значение, знал ли он об их информированности. Но Драко был практически уверен, что Дамблдор специально не указал, кому адресовано письмо, подразумевая, что Драко тоже может стать исполнителем его последней просьбы.       Второй же вариант заключался в том, что Дамблдор посчитал, что раз Леви смогла распознать в его увечье смертельное проклятье, а в кольце — крестраж, хоть эта информация так и осталась невысказанной между ними, то решил, что было бы полезно включить когтевранку в команду Поттера, рассчитывая, что это поможет ему в случае опасности.       Но некоторые моменты из письма по-прежнему вызывали недопонимание. Почему Дамблдор не сказал об этом Леви лично? И почему не попросил оказать помощь касательно крестражей, если догадался, что Леви о них знает?       Последним вопросом являлось решение, которое должен принять Драко, исходя из этого письма.       Поскольку у них уже имелся один крестраж, то совсем не обязательно было находиться в непосредственной близости от Поттера, ведь Волан-де-Морт останется неуязвимым, пока последний крестраж не будет уничтожен. С другой стороны, у них пока не было плана действия после того, как они смогут свободно отправиться куда угодно. Драко размышлял, какие есть варианты, но кроме самостоятельного поиска крестражей одновременно с Поттером и выслеживания Волан-де-Морта, которое не имело никакого смысла, не видел.       Он совсем погряз в мыслях, и Леви только со второго раза удалось привлечь его внимание, тронув за колено.       — Пойдем, нас зовут.       Утром проходила письменная часть экзамена.       Кабинет был просторный, оформленный в стиле школьного класса, но было занято всего пять мест. Помимо Драко и Леви, с ними сдавали еще два парня, которых Драко видел мимолетом у кабинета, когда подавал анкету, и чародейка совсем не школьного возраста.       В целом все было похоже на сдачу СОВ в Хогвартсе. Он получил свой экзаменационный билет и перо и сел на указанное экзаменаторской комиссией место. Оглядев задания, он понял, что билет рассчитан на быструю, но глубокую проверку знаний. И если на СОВ билеты были отдельные для каждого предмета и содержали несколько десятков вопросов, то экзаменационный билет по ЖАБА был составлен с учетом тех предметов, которые Драко указал в анкете, и содержал лишь по десять вопросов, посвященных каждому из них. Вопросы были довольно трудные, но, увидев строчку о законе Раппапорт, он украдкой улыбнулся и принялся заполнять свой свиток.       Когда он закончил, начал подниматься со своего места, но Леви опередила его и, легко вспорхнув со своего стула двумя рядами правее, стремительно двинулась к удивленным таким скорым завершением экзаменаторам. Драко снова спрятал усмешку и двинулся ко второму представителю комиссии из четырех.       Серьезного вида колдунья в форменной мантии приняла его работу, скользнула взглядом по пергаменту, затем посмотрела прямо на Драко.       — Ваш сертификат о Статусе крови, мистер Малфой?       Он слегка опешил, тем временем справа от него у Леви спросили то же самое.       — А что, без него уже нельзя сдавать экзамены? — слегка язвительно поинтересовался он.       — Можно, мистер Малфой, но если вы хотите получить подтверждение о том, что ваши результаты зачтены, то необходимо наличие этого документа. Если вы еще не получили, можете сделать это в самостоятельном порядке, либо… — она что-то чиркнула на кусочке фиолетового пергамента, — можете пройти сегодня без очереди.       — Выпиши, пожалуйста, еще на фамилию Фаррелл, Матильда, — попросил экзаменатор, принявший работу Леви.       — У вас как раз хватит времени, чтобы закончить до начала практической части экзамена. Зал номер три, нижний уровень, прошу.       С этими словами Матильда запустила записку, принявшую вид самолетика, в воздух. Драко вышел, выпустив Леви перед собой.       — Что это еще за чертовщина? — недовольно спросила она, направляясь, судя по всему, к кабинету Уэйна. — Они не имеют права так делать…       Она рывком открыла дверь, но на этот раз в кабинете помимо отца сидел еще и какой-то молодой парень, резко обернувшийся на ее приход. Леви кивнула отцу, прося его выйти, и сама не стала заходить.       — Уже закончилось? — спросил Уэйн.       — Только письменная часть, — ответила Леви. — Мы сдали первые, экзамен еще полчаса будет идти, а затем еще перерыв, и только тогда начнется практическая часть. Я по другому вопросу. С какой стати нам не зачтут оценки без сертификата о Статусе крови?       — А, это, — мрачно проговорил Уэйн. — О таком я еще не слышал. Вам нужно в самый низ, там и проходят эти новые комиссии. Но, боюсь, за столько времени вам не успеть, там большие очереди.       — Нам выписали прошение без очереди, — сказал Драко.       — В таком случае это крупное везение, — невесело вздохнул Уэйн.       — И кто я по Статусу крови? — спросила вдруг Леви. — Как они вообще выдают эти сертификаты?       Уэйн отчего-то нахмурился, но ответил.       — Вообще-то полукровка, но тебе не за что волноваться. Твои бабушка и дедушка оба были волшебниками. Они проверяют родословную, у полукровок, кажется, вычисляется какое-то процентное соотношение между волшебниками и маглами в роду.       — А со стороны матери? Надеюсь, им необязательно присутствие обоих родителей?       Уэйн еще больше нахмурился, услышав первый вопрос, но был к нему готов.       — Для совершеннолетних необязательно. Детей обычно сопровождают родители, потому что, если выяснится, что он так называемый «магловский выродок», дети очень пугаются. А насчет твоей матери… она была волшебницей.       — Была? — переспросила Леви. — Что значит была?       На этот раз Уэйн с ответом медлил, и Леви буквально вцепилась в него взглядом, словно пытаясь найти ответ таким образом. Но Драко знал, что мысли некоторых людей она не трогает из принципа.       — Уэйн?       Он глубоко вздохнул с таким видом, что стало понятно, что он предпочел бы не отвечать.       — Левенте, Реджина погибла много лет назад. Я не знал, как ты отреагируешь, поэтому…       — И ты не знаешь, кто ее родители? — резко оборвала его Леви. Выражение ее лица осталось неизменным.       — Нет.       Она понимающе кивнула, и ни одна мышца ее лица не дрогнула.       — Когда пришло письмо, которое лежало в крайнем шкафчике на кухне? — задала она последний свой вопрос.       — Письмо? — переспросил Уэйн с облегчением, что предыдущая тема не заимела продолжения. — Еще перед вашим возвращением. А ты разве его не читала?       — Не важно. Мы пойдем.       Она отмахнулась и прошла к выходу, к лифтам, не желая задерживаться.       — Ты как, в порядке? — спросил Драко, когда они оказались внутри, прижатые друг к другу из-за наполненности лифта.       — Нормально, — ответила она.       Уже ко второму уровню в лифте остались только они, еще один рослый министерский сотрудник и почему-то мокрый до нитки работник Отдела магического хозяйства с выпученными глазами. Он бросил быстрый взгляд на них двоих и тут же отвернулся, поздоровавшись с рослым колдуном, стоявшим перед ними.       Леви вдруг обняла Драко и тихо сказала ему на ухо:       — Это Уизли и Поттер.       Больше ничего она добавить не смогла, потому что в этот момент в лифт вошла еще одна колдунья и отец Уизли. Пока они ехали и обсуждали дождь в кабинете Яксли, Леви не отрывала взгляда от затылка колдуна, значительно превосходившего ее ростом. На первом уровне мокрый работник магического хозяйства и колдунья вышли, зато вошел Перси Уизли, сопровождавший Леви до зала суда перед слушанием два года назад.       Мистер Уизли заговорил с высоким волшебником, чьи мысли сейчас читала Леви, и Драко нагнулся к ней, стоя за его спиной.       — Они пришли за медальоном, — еле уловимо прошептала она, но Драко уже обо всем догадался.       В Атриуме мистер Уизли вышел, оставив их втроем.       Драко ухмыльнулся и достаточно громко, чтобы было слышно сквозь лязг лифта, сказал, растягивая слова:       — Какая приятная встреча, Поттер.       Колдун впереди них от неожиданности вздрогнул и повернулся. В это время лифт с толчком остановился, и Драко, хлопнув ошарашенно моргающего высоченного министерского работника по плечу, прошел мимо него, оставив за спиной. Леви проследовала за ним в такой знакомый коридор Отдела тайн под совершенно сконфуженным взглядом Поттера, который так и не решился ничего сказать, не понимая, откуда они могли его узнать.       — Я так понимаю, ты все же решил исполнить последнюю просьбу погибшего директора? — поинтересовалась Леви, когда они спускались по темной лестнице к залу, в котором проходило слушание.       — Да, — ответил Драко, — вроде того. Повеселимся после экзаменов.       По мере того, как они спускались, температура понижалась, а когда завернули к коридору, ведущему в зал, увидели множество людей, ожидавших своей очереди. Они выглядели до крайности напряженными и абсолютно бледными, а холод исходил от дементоров, охранявших ожидающих. Люди разом подняли свои головы на Драко и Леви, словно те были способны им чем-то помочь.       — Нам сюда, — сказал Драко, отводя Леви подальше от дементоров к двери с номером три. Стражей он не боялся, потому что Леви придавала больше сил, чем патронус.       Едва они оказались напротив двери, которая, как помнила Леви, раньше держалась закрытой, она отворилась, и когтевранка вошла первой.       — Я пойду с тобой, — шепнул Драко и проследовал за ней.       Леви зал чем-то напомнил тот, в котором проходило слушание, но этот был меньше, цепей на стуле не было, а за трибунами сидели лишь три волшебника: одна женщина и двое мужчин довольно сурового вида по обе стороны от нее. Дементоров здесь тоже не было, в отличие от соседнего зала, где допрашивали магловских выродков.       — Мерлин, да в Министерстве теперь больше Пожирателей, чем нормальных людей, — прошептала Леви, пока они двигались к середине зала.       — Добрый день, я председатель Комиссии по присуждению Статуса крови, мадам Анабел Холт. Мистер Малфой, начнем с вас, прошу, присаживайтесь, — распорядилась женщина, и он сел на стул перед ними, наблюдая, как Леви проходит к свободным скамьям на трибунах под взором двух Пожирателей смерти в форменных министерских мантиях. Они были здесь, вероятно, для таких случаев, если кто-то захочет силой оспорить присужденный ему Статус крови.       — Мы уже получили ваши личные карточки, — сказала мадам Холт после того, как Пожиратель по ее правую руку положил перед ней пергаментный свиток, — поэтому приступим. Вам будут заданы вопросы, угодные комиссии, и, если доля волшебной крови составит меньше пятидесяти процентов, ваше дело перенаправят в Комиссию по учету магловских выродков, где будут более детально разбирать ваш случай. Вам понятно?       — Да, — ответил Драко, еле удержавшись, чтобы не фыркнуть от того, что она ему говорит.       — Вы — Драко Люциус Малфой, рожденный пятого июня тысяча девятьсот восьмидесятого года, сын мистера Люциуса Малфоя и миссис Нарциссы Малфой, урожденной Блэк?       — Да, — снова ответил Драко. Немого раздражало, что ему задают вопросы, ответы на которые уже знают из его личной карточки.       — Мистер Малфой, вы знаете, что на данный момент действует закон, обязывающий всех волшебников получить магическое образование в соответствующих учебных заведениях?       — Знаю, — сказал Драко, — именно поэтому я здесь, потому что без сертификата о Статусе крови мне не зачтут досрочную сдачу ЖАБА, откуда к вам и направили.       Пожиратель справа торопливо подсунул председателю комиссии еще один свиток, она изучила его и отложила.       — Я поняла, мистер Малфой. Ваша фамилия находится в списке двадцати восьми истинно чистокровных семей. По результатам исследования, проведенном Министерством магии, доля волшебной крови обоих ваших родителей составляет сто процентов. Ваша доля волшебной крови составляет сто процентов, и вам присваивается Статус крови «истинно чистокровный». Сертификат о Статусе крови вы получите с совой в течение этой недели.       Драко коротко кивнул, хотя ничего нового мадам Холт ему не сообщила, и пока Пожиратель передавал ей карточку Леви, он и когтевранка поменялись местами. Комиссия заметила, что Драко отправился не к выходу, но выгонять его не стали.       — Теперь вы, — произнесла мадам Холт, изучая ее карточку. Леви так и не смогла понять, нравится ей председатель комиссии или нет, но два ее охранника-помощника-Пожирателя явно вызывали исключительно неприязнь. — Вы — мисс Левенте Гордон Фаррелл, рожденная пятого июня тысяча девятьсот восьмидесятого года, дочь мистера Уэйна Фаррелла и мисс Реджины Кроссфайт?       — Верно, — сказала Леви.       Про учебу мадам Холт спрашивать не стала, видимо, это уже было приложено к личному делу. Леви поняла, что исследования чистоты крови проводятся заранее, а для чего была создана эта комиссия, кроме как сообщить Статус крови желающим получить сертификат, она понять не могла.       — Ваш отец является чистокровным волшебником в третьем поколении. И ваша мать является… — Леви замерла, — …полукровкой. По результатам исследования, проведенном Министерством магии, доля волшебной крови вашего отца составляет восемьдесят один и двадцать пять сотых процента, а вашей матери — шестьдесят восемь и семьдесят пять сотых процента. Ваша доля волшебной крови составляет семьдесят пять процентов ровно, и вам присваивается Статус крови «чистокровный в первом поколении». Сертификат о Статусе крови вы получите с совой в течение этой недели.       Леви не стала дожидаться, пока ей разрешат уйти, и, не попрощавшись, поспешила к двери. Драко удостоил мадам Холт прощальным кивком и вышел за ней.       В коридоре царил настоящий хаос. Кто-то кричал. Когда Драко закрывал за собой дверь, в этот же момент он увидел, как из другого зала сперва вылетели два патронуса, олень и выдра, разгоняя дементоров, а затем вышел Поттер в облике огромного министерского работника и две испуганные колдуньи вслед за ним.       — Какого черта он делает? — спросила Леви, в то время как Поттер громко и настойчиво просил всех магловских выродков бежать заграницу и прятаться от Министерства.       Стайка перепуганных людей двинулась к выходу, Поттер, проходя мимо Драко и Леви посмотрел на них и заколебался, видимо, думая, стоит ли попросить помощи, раз он уже сам себя выдал патронусом, но резко дернул головой и прошел мимо них, оставляя в пустом коридоре. Буквально через каких-то пять секунд из того же зала вылетел Яксли и, не обратив на них двоих никакого внимания, ринулся к лифтам с волшебной палочкой наготове.       — Мы не пойдем за ними? — спросила Леви, глядя, как полы роскошной мантии Пожирателя исчезают у подножия лестницы.       — Нам скоро на экзамен надо, — ответил Драко, оставаясь на месте. — Раз Поттер не стал просить о помощи, мы пока не обязаны ее предоставлять. Тем более будет лучше, если нас не будут видеть рядом с министерскими работниками, выводящими потомков маглов наружу. Мы же сможем если что разыскать Поттера?       — Думаю, да, — сказала Леви, немного помедлив. — В любом случае у нас есть адрес их штаб-квартиры, а там, я думаю, мы сможем узнать, что нам нужно. Хотя я бы предпочла разыскать его самостоятельно, если это будет возможно, не связываясь с Орденом.       Выждав еще немного, Драко и Леви поднялись на лифте обратно на второй уровень к Отделу магического образования. Когда лифт сделал остановку в Атриуме, их взору предстала целая сцена с участием Поттера, Яксли и двух одинаковых волшебников из Отдела магического хозяйства, один из которых был Роном Уизли. Леви торопливо ткнула несколько раз в кнопку лифта в надежде, что так решетки закроются быстрее. Едва лифт двинулся, Поттер бросил на Драко короткий взгляд и исчез в камине, потянув за собой ту же маленькую колдунью, которая вышла из зала суда вместе с ним.