ВдохВыдох

      Когда Драко открыл глаза, он обнаружил, что патронус привел их в лес. Поблизости не было никаких намеков на присутствие людей. Драко отпустил мертвого Пожирателя, оставив того лежать на земле.       — Я так и думала, что они будут прятаться, — задумчиво проговорила Леви, глядя в глубину леса.       Затем девушка глубоко вдохнула, переглянулась с Драко и, сунув в рот два пальца, свернутые колечком, оглушительно свистнула. Пронзительный звук стремительно разнесся вокруг них, и спустя пару минут терпеливого ожидания к ним приближалась чья-то фигура, а за ней семенила другая, пониже.       — Приготовься получить горячий прием, — с улыбкой сказала Леви, глядя, как Поттер идет прямо на них с поднятой волшебной палочкой. За ним шла побледневшая Грейнджер.       Драко все понимал. Здесь все было предельно ясно. Грейнджер до сих пор боится его. Боится, что то безразличие, с которым Малфой относился к гриффиндорской троице начиная с четвертого курса, вдруг рассеется. Драко был готов поспорить, что никто из них так и не принял тот факт, что ему на них плевать. Хотя…       Поттер, может быть, и смирился, получив достаточное количество доказательств за это время, чтобы переключить свой гнев на Нотта и Леви. Уизли, возможно, личность Драко волновала еще меньше. Но Грейнджер была тем человеком, который до сих пор его опасался. Нет, она верила, что Малфой не Пожиратель смерти, но ее опасения были совсем другого рода, идущие еще из тех времен, когда из его уст она слышала лишь красноречивое слово «грязнокровка». Она боялась услышать его снова.       Это было понятно по тому, с каким страхом она на него посмотрела, и по тому, как старательно в следующий же миг отвела взгляд.       — Привет, Поттер, — вальяжно поздоровался Драко, когда тот остановился в трех метрах от них.       Гриффиндорец в своем природном обличье выглядел совсем иначе, каким его запомнила Леви с конца шестого курса. Он, несомненно, повзрослел, но Леви отметила в нем нечто иное, что приобрелось парнем не от возраста, а скорее от пережитых событий. Поттер выглядел одновременно собранным и каким-то замученным, словно потерял еще кого-то из близких. Он, казалось, разрывался между желанием заколдовать прибывших на место, которое они с Грейнджер так тщательно укрывали заклинаниями, и расспросить обо всем, что его сейчас интересовало. И пока Поттер взвешивал, какой вопрос задать первым, Грейнджер опомнилась раньше.       — Он что, мертв? Гарри!       Она показала на Роули, валявшегося у ног Драко, но Поттер ничего не стал говорить. Леви чувствовала, как он разрывается в буре эмоций и мыслей, которую вызвало их появление.       — А это наш вам подарочек, — сказал Драко и, взяв Пожирателя за шкирку, с силой подтолкнул его к Поттеру. Грейнджер отпрянула.       — Это был один из тех, кто караулил у дома, — шепнула она Поттеру.       Видимо, в этот момент в нем одержало верх желание решить все без разговоров, и Поттер взмахнул палочкой, но прежде, чем он успел произнести заклинание, Драко безмолвно поставил между ними невидимый щит. Тогда Поттер понял, что драться будет бесполезно. Грейнджер поглядывала на пришедших с такой же опаской, с какой отскочила назад от тела Пожирателя.       — Что же вы не убиваете меня? — громко спросил Поттер со смесью ненависти, неприязни и злобы. — Вы же за этим пришли? Прикончить меня?       Драко заметил, как Леви рядом с ним глубоко и разочарованно вздохнула. Он и без помощи Легилименции мог понять, что она сейчас о нем думает.       — Грейнджер, подойди сюда, — попросила Леви. — С Поттером все ясно, может быть, хотя бы с тобой удастся установить контакт.       Драко убрал между ними щит, Грейнджер глянула на друга, затем на Леви и двинулась вперед, стараясь не смотреть на тело Роули и обходя взглядом Драко. Поттер ступил за ней.       — Как вы нас нашли? — обеспокоенно спросила она.       — В ваших защитных заклинаниях есть брешь, позволяющая найти вас с помощью патронуса, — объяснила Леви. — Я могу это поправить.       Поттер открыл было рот, но Грейнджер жестом остановила его. Поттер не послушался.       — Что вы делали в Министерстве? Откуда узнали, что мы там будем? Гермиона, нас снова кто-то предал! — воскликнул он, когда Грейнджер опять попыталась его осадить.       — Это невозможно, — ответила она.       — Когда я стоял в лифте, Малфой… — он бросил на слизеринца злобный взгляд, — …узнал меня, он тронул меня за плечо и поздоровался, они оба там были и знали, что это мы…       — Никто вас не предал, — равнодушно сказал Драко, запуская руки в карманы. — В Министерстве мы были по своим делам. У нас же могут быть свои дела, Поттер?       — Это по каким делам? — живо откликнулся он.       — Да кто тебя так воспитывал, Поттер? — недовольно воскликнула Леви. — До сих пор не избавился от манеры совать нос в чужой котел?       Драко положил руку когтевранке на плечо в попытке немного успокоить ее.       — Вы действительно знали, что Гарри был сегодня в Министерстве? — пытаясь сохранить спокойствие, спросила Грейнджер, опять-таки обращаясь к Леви.       — Да знали они! — выпалил Поттер. — Вопрос только откуда.       — По выражению лица, — язвительно ответила Леви, что выдавало все ее отношение к гриффиндорцу.       Драко осознал, что разговор пошел куда-то не туда, и взял инициативу на себя.       — У нас сегодня был экзамен…       — Экзамен? — машинально вклинилась Грейнджер. В следующую же секунду на ее лице четко проступило сожаление о том, что она вообще открыла рот. Драко удержался, чтобы не вдохнуть точно так же, как и Леви.       — Мы сдавали ЖАБА, — терпеливо пояснил он. — И проходили комиссию по чистоте крови.       Поттер фыркнул. Грейнджер помрачнела. То ли от новости об экзаменах, то ли от слов о чистой крови. Она коротко пробежалась взглядом по одежде Леви и даже послала до ужаса несмелый взгляд на Драко, и морщинка между ее бровей разгладилась.       Леви своим внешним видом составляла разительный контраст с Грейнджер. Когтевранка была облачена в строгий клетчатый пиджак, застегнутый на все пуговицы, из-под которого виднелись манжеты белой блузки, юбку до колен и идеально начищенные черные туфли. Ее длинные волосы были собраны в пучок сзади, и на плечи спадали выпущенные пряди. Такой наряд, по мнению гриффиндорки, вполне отвечал ее представлениям о том, как следует одеться на экзамен. Драко же был одет в своей привычной манере во все черное, только пиджак был расстегнут, открывая взору черную рубашку и черный галстук, пришедший на смену слизеринскому зеленому с серебром и змеей. Поттеру, похоже, было все равно, как они одеты.       — Так все же, — продолжил он, — как вы узнали, что там в лифте был я?       — По выражению лица, — невозмутимо ответил Драко, и они с Леви рассмеялись, отчего Поттер понял, что нормальный ответ на этот вопрос ему не светит.       — Ладно, Гарри, ничего же не случилось от того, что тебя узнали, — тихо сказала ему Грейнджер.       Воззвать к сознательности гриффиндорки было довольно удачным решением.       — Зачем вы тогда пришли.       Поттер сказал это даже как-то устало, нехотя приняв тот факт, что не на все вопросы ему будут отвечать то, что он хочет услышать. Леви молчала, позволив Драко вести разговор. Он подумал, как лучше будет ответить, затем произнес:       — Мы должны вам помочь.       От услышанного Поттер снова завелся пуще прежнего, а Грейнджер озадаченно нахмурилась.       — Нам не нужна помощь, — бросил Поттер. — Особенно… — он перевел взгляд с Драко на Леви, — …от тебя.       — А вот профессор Дамблдор так не считает, — сказала Леви, глядя гриффиндорцу прямо в глаза. Эти слова послужили спусковым крючком, было видно, что Поттер из последних сил старается держать себя в руках, но, когда он снова заговорил, его голос был пронизан злобой.       — Я не хочу больше ничего слышать о Дамблдоре. Если не пришли за тем, чтобы меня убить, уходите. Пойдем, Гермиона.       Он развернулся и зашагал прочь, но Грейнджер не сдвинулась с места.       — Дамблдор послал вас к нам? — тихо и несмело спросила она, глядя на Леви.       Но ей ответил Драко.       — Вроде того.       Он достал из внутреннего кармана пиджака то самое письмо, обнаруженное им этим утром в доме Леви. Грейнджер взяла его робко, не совсем проворно вытащив письмо из раскрытого конверта. Пока она читала, Поттер так и не обернулся, а закончив, Грейнджер позвала его назад.       — Гарри, вернись, пожалуйста!       Пока он нехотя топал обратно, Грейнджер замялась, ощущая явную неловкость в такой компании. Она по-прежнему смотрела только на Леви, обделяя взглядом слизеринца.       — Гарри, пожалуйста, прочитай это.       Она сунула письмо Дамблдора Поттеру в руки. По мере чтения, он приобретал такое же гневное выражение, какое было у Леви, когда читала она.       — Неоднозначное положение?! — воскликнул он, даже не пытаясь приглушить голос, сжимая пергамент перед носом Грейнджер. — Малфой в Ордене Феникса? Сынок Пожирателя смерти? И Дамблдор называет это неоднозначным положением? Он в своем уме, что пытается свести нас вместе?       — Гарри… — мягко начала Грейнджер, но он был так зол, что не стал бы ничего слушать сейчас.       — Не представляю, на что он рассчитывал, когда задумал такое, но мне не нужна их помощь. Большего бреда я в жизни не читал.       — Что произошло двадцать седьмого июля? — спросила Леви.       — Какая уже разница, — злобно отозвался Поттер.       — Гарри, — снова мягко обратилась Грейнджер.       — Что.       — Это последняя воля профессора Дамблдора.       — И?       — Мы не можем пойти против нее. Ты же знаешь, в мире волшебников такие вещи, как последняя воля или клятва, имеют намного больше веса. И когда Леви и… э-э… Драко пришли сюда, они согласились на выполнение этого договора, приняв все его условия, то же самое должны сделать и мы.       Грейнджер была абсолютно права, и Поттеру пришлось поверить ее словам.       Он устало вздохнул.       — Почему в таком случае они пришли только сейчас? — помедлив, спросил Поттер. — Где они были, когда мы… — он осекся, думая, может ли позволить себе завершить фразу.       — Какая уже разница? — мгновенно с ядом произнесла Леви.       Поттер развел руками.       — Гарри, если профессору Дамблдору было нужно, чтобы они нам помогли, мы должны повиноваться. Здесь нет другого выбора, не важно, хочешь ты принять эту помощь или нет.       — Ты думаешь, мы сами не справимся? — поинтересовался Поттер так, словно Драко и Леви не было рядом и в помине. — Почему бы тогда Дамблдору и вправду не свести нас раньше, а не столкнуть лицом к лицу таким вот образом?       — Поверь, Поттер, у нас тоже возник вопрос, зачем директору это понадобилось, — произнес Драко.       — И что же?       — И мы пришли к выводу, что, когда профессор Дамблдор узнал, что я больше не желаю тебе помогать, он решил заставить меня это сделать, так как посчитал, что без моей помощи тебе не выжить, — ответила Леви.       — Видишь? — гневно воскликнул Поттер, обращаясь к Грейнджер. — И ты хочешь, чтобы я им доверял?       — Да мне даром не нужно твое доверие! — выпалила Леви.       — Как и мне твоя помощь!       Поттер часто дышал. Драко все еще не убрал руку с плеча когтевранки, но это ничуть не мешало высказываться в угодной ей манере.       — Гарри, — снова мягко произнесла Грейнджер. — Дамблдор им доверился. Он принял их в Орден Феникса и посвятил в Хранители… Наверное, он хотел, чтобы и мы тоже им доверяли.       Поттер дернулся, отмахиваясь от нее. Вместо этого он опустил взгляд на конверт с адресом.       — Почему вы пришли вдвоем? — спросил он. — Что-то я не вижу здесь прямых указателей на то, к кому именно обращено это письмо. Что это за адрес?       — Это дом Леви, — ответил Драко.       — Что в таком случае ты здесь делаешь, Малфой? — выплюнул Поттер. — Про тебя в письме не сказано ни слова.       — А ты докажи, что оно не может относиться к нам обоим, — отозвался Драко. — По этому адресу мы жили вместе.       Поттер помедлил, прежде чем раскрыть рот снова. Грейнджер после этих слов уткнулась взглядом в землю.       — Вот как.       Грейнджер так же несмело забрала у него письмо и конверт, перечитывая его еще раз.       — Похоже, они правы…       — И какие у вас секреты с Дамблдором? — поинтересовался Поттер, сознательно не обращая внимания на слова подруги.       Прежде чем Леви захотела ответить ему, Драко отпустил ее плечо и сказал:       — Давай так, Поттер. Мы не будем спрашивать, чем вы занимаетесь в своем путешествии, зачем ты пробрался в Министерство и почему был замечен на башне, откуда упал убитый директор. Будем выполнять лишь условия последней просьбы Дамблдора, раз ему это так сильно понадобилось, предоставляя вам защиту. А взамен ты не будешь задавать свои вопросы, на которые мы не обязаны отвечать, пока Дамблдор с того света не попросит обратного. Подумайте, а мы пока закопаем этого красавца. И ваша штаб-квартира, кстати, сейчас вовсю обшаривается Пожирателями смерти.       Он оставил Грейнджер и Поттера за спиной, прошел к мертвому Роули и потащил его в сторону, где лес немного уходил вниз. Леви, не желая оставаться с гриффиндорцами, поспешила за ним.       — Ну и что будем делать? — спросил Гарри у Гермионы, едва когтевранка скрылась в чаще леса. — Зачем Дамблдор их прислал? Почему он так хочет, чтобы они были с нами?       — Если честно, — сказала она, — нам бы помощь не помешала.       — Да, но мы отказали Люпину, а он мог бы предоставить гораздо лучшую защиту, чем они.       — Наверное, не мог бы, — возразила Гермиона. — Если ты прочитал письмо внимательно, то понял это. Директор хотел, чтобы именно они защищали нас, и сказал это весьма однозначно.       — Почему именно они? — простонал Гарри. — Можно ли представить двух людей, более неподходящих нам в напарники? Один только Малфой чего стоит…       — Ты же слышал его в прошлом году. Он с Пожирателями смерти не имеет сейчас ничего общего. И с родителями он больше не живет. Хотя я тебя понимаю, поверь, я тоже не обрадовалась от его прихода.       — Ладно, но эта… — Гарри послал ненавидящий взгляд в ту сторону, где исчезли слизеринец и когтевранка. — Порой мне кажется, что она еще хуже Малфоя. Как Фаррелл может мне помочь, если она только и делает, что язвит да поколачивает меня?       — Она хорошо владеет магией, и ты должен это признать, — заметила Гермиона. — Дамблдор знал, что делает. Он знал, что мы не будем в восторге от общества друг друга, но посчитал, что с их защитой ты будешь в большей сохранности.       — Что за бред? — воскликнул Гарри. — Что это за бесценные незаменимые стражники?       Гермиона немного помолчала, ковыряя носком ботинка земляной холмик, покрытый желтеющими листьями.       — Послушай, Гарри, — начала она. — Мы втроем в бегах, ты в розыске. Нам не будут лишними люди, которые могут свободно прийти в Министерство магии, не рискуя получить от этого проблем. Подумай.       — Ладно, а что с крестражами? Думаешь, Дамблдор и им рассказал?       — Вряд ли, — ответила Гермиона. — Ты же слышал, Малфой сказал, что они не будут спрашивать, чем мы занимаемся и зачем ходили в Министерство, значит, они не знают о крестражах.       — Зато они отказываются говорить, какой секрет был у Дамблдора. Вдруг это все же связано с крестражами?       — Зачем Дамблдору говорить об этом кому-то кроме тебя? Я же говорю, Гарри, читай письмо внимательно.       Она забрала из его сжатой руки пергамент, уже изрядно смятый.       — Посмотри. Здесь ни одного намека на крестражи. Ни одного намека на то, что Дамблдор обсуждал их с ними. В этом случае он бы не стал извиняться за то, что прислал свою просьбу письмом и не обговорил ее при жизни лично. И самое главное: он просит их защищать нас. Не просит помогать, а только защищать.       — А между этим есть какая-то разница? — недоверчиво спросил Гарри.       — Конечно есть! — воскликнула Гермиона. — Это письмо — магический договор между тремя сторонами, и здесь имеет вес каждое слово. Фаррелл и Малфой приняли его, когда прибыли сюда.       — Но могли бы не приходить? — спросил Гарри. — Это же не клятва, нарушение которой карается смертью. Они же не сделали этого в тот день, когда я покинул Тисовую улицу!       — Могли бы, — подтвердила Гермиона. — Такого рода договор рассчитан лишь на сознательность волшебника, которому он предлагается, и не обязывает его исполнять. Но, боюсь, когда они приняли условия второй части предсмертного желания Дамблдора, мы стали обязаны сделать то же самое.       Гарри почувствовал себя загнанным в угол. Он был абсолютно растерян этим письмом и прибытием двоих людей, которых он, как проницательно подметил в письме Дамблдор, не особо жаловал. Зачем ему понадобилось совершать этот поступок? Почему Малфой и Фаррелл принялись исполнять его просьбу? И почему не с самого начала? К сожалению, если Гарри хочет сохранить тайну крестражей, он вряд ли сможет узнать ответы на эти вопросы. Но казалось невероятно обидным, что Дамблдор снова делает что-то без его, Гарри, ведома, в последствии лишь ставя перед фактом.       — Я все равно не доверяю ни Малфою, ни Фаррелл, — сказал Гарри.       — Не доверяй им, — промолвила Гермиона, — доверяй Дамблдору.       Гарри уже не был уверен, что хочет этого.       — Дамблдор и Снейпу доверял. И вот что получилось. Кто знает, что в этот раз будет не так же?       — Ой, не начинай сначала! — недовольно воскликнула Гермиона. — Это не отменяет того факта, что нам бы в самом деле не помешала бы помощь, даже такого человека, как Малфой. Если бы они правда хотели нас убить, то, я уверена, давно бы это сделали.       — Ладно, — выдохнул Гарри, — пойдем, обрадуем Рона. Поздно надеяться, что завтра я проснусь, а это — дурной сон.