Струна

*** Глава 4. Вадим почти дремал, удобно устроившись в кресле перед компьютером. Дома, наконец-то. Рядом с клавиатурой стоял недопитый бокал вина — он позволил себе расслабится после напряженной недели, когда каждый день то выступление, то перелет с концертом, то за рулем с самого утра до вечера и ночи без сна. И сплошные интервью, общение с совершенно разными людьми, бесконечные разговоры об одном и том же — он уже чувствовал, что заговаривается. — Бздыннн — дууммм..... — внезапный звук в тишине не был громким, но Вадим подпрыгнул от неожиданности. — Похоже, лопнула струна на одной из его гитар. Ничего такого, сколько их было, этих струн, рвущихся в самое неподходящее время, больно бьющих по рукам. Маленького Глеба поначалу это пугало, все мерещились разные плохие приметы, пока Вадим не придумал ему отмазку, услышанную от кого-то из авторитетных музыкантов. — Это примета того, что ты стал играть на уровень лучше, — как ни странно, Глебу это хорошо заходило. Вадим потер глаза, потянулся. Дремота медленно отступала, оставляя после себя смутные тени снов. Там были почему-то поезд, чай и Снейк Хакимов. Только что это увязывалось как-то между собой, но постепенно связующая нить терялась, таяла, вытеснялась реальностью — зазвонил телефон. — Да, Никитос. Что-то по фесту? — почему Никита, почему фест? Но это действительно был его директор. — Вадим, приветствую. Ты уже слышал? Ваше выступление переноситься на другой день. И еще, — он немного замялся, — Придется ехать на поезде. — Да, хорошо, я понял, — Вадим не стал слушать оправдания об отсутствии авиарейсов. Почему-то казалось, что он обречен на поездку поездом. Снова вспомнился Снейк, не к ночи бы его вспоминать, и опять мысли прервал телефонный звонок. — Да? — Не услышав ответа, Вадим глянул на экран с незнакомым номером. — Алло? В трубке помолчали, подышали и откашлялись. — Здравствуй… — низкий скрипучий голос с характерной артикуляцией был знаком до боли. Голос Глеба. — Здравствуй. — Я, ээ-э, может невовремя… Мама как? У нее все в порядке? — Мама легла спать, все в норме. — Ага, хорошо, спасибо… Сам как? — В порядке… — Ладно. Пока. Ответное прощание повисло в воздухе — на том конце отключились. Да, они общались, как Вадим и говорил журналистам. Очень коротко, только по телефону; в основном младший спрашивал о здоровье мамы и просил передать ей трубку. Сегодняшний звонок был слишком поздний, он спросил что-то еще и это было странно. Вадим снова схватился за телефон. — Никита, снова я, извини. Ты можешь организовать мне билет в Москву? На ближайший рейс? *** Глебу нравилось это маленькое кафе на Павелецком, там редко было много посетителей, можно было забиться в уголок у окна, чтобы спокойно перекусить, наблюдая за поездами и пассажирами через тонированное стекло. На этот раз все было по-иному. Он договорился встретиться здесь, чтобы посидеть без свидетелей и лишних глаз. Хотя, можно было бы и пригласить домой, это тоже ни к чему не обязывало. Он даже приготовился, навел порядок и вытер пыль, но не решился и передумал в последний момент. Пришел сюда заранее, чувствуя себя от этого чуть увереннее. Вадим почти заблудился в недрах Павелецкого вокзала. Он только с виду казался маленьким — билетные кассы и залы ожидания, терминал для пассажиров аэроэкспресса, магазинчики со всякой ерундой, целая столовая и несколько кафе, одно из которых он разыскивал. Маленькая фигурка за столиком у окна была почти незаметна, но Вадим знал, куда надо смотреть. Ноги почему-то ослабели и сердце застучало слишком сильно, когда он подошел ближе. — Здравствуй. Решение полететь в Москву было спонтанным и совершенно безрассудным. На что он рассчитывал? На радушный прием, после случайно вырвавшегося у брата вопроса о его — не мамином, а его личном — самочувствии. Вадим даже не предупредил Юлю, даже не знал, здесь ли она или уехала к сестре, или к кому-то тому, о ком он не хотел знать. В тот дом, где они жили и который никогда не был «его домом», он все равно не поедет. Он позвонил Глебу и попросил о встрече сразу, как приземлился, готовый к презрительному отказу, издевательскому смеху, ко всему тому негативному, чем мог ответить его изобретательный на такие вещи брат. Но тот просто помолчал в трубку, а потом назвал это место, незаметное кафе на Павелецком. — Здравствуй, — Глеб оторвался от телефона и поднял голову. Вадим не решился как-либо еще приветствовать брата, ни пожать руку, ни тем более обнять. Сел напротив. Все слова, которые он готовил заранее, прокручивал в голове, казавшиеся правильными, убедительными и уместными, потерялись. Впервые с момента своего спонтанного путешествия почувствовал он ужасную тяжесть. Зачем он здесь? Все напрасно. Они посидят немножко, как случайные незнакомцы за одним столом и разойдутся в разные стороны. — Что-то случилось? — Голубые глаза смотрели сквозь стекла очков вопросительно. В них не было холода, только печаль. — Нет, — у Вадима дернулись плечи. — С мамой все в порядке. — А с тобой? Заболел? — в вопросе, кажется, не было издевки. Ни намека, или это с ушами что-то… — Вадик? Не было немолодого усталого человека по другую сторону стола. Пупсик, его маленький братик с лицом ангела и неземными прозрачными глазищами смотрел на старшего брата как когда-то в детстве, с обожанием и любовью ловя каждое его слово. — Да, то есть нет, — Вадим прикрыл глаза, чтобы не смотреть, не видеть, как растает надуманный им мираж. — Почему ты так думаешь? Подошла официантка, поставила чай Глебу и кофе Вадиму. Кофе с молоком. — Но я не… — Это я. Ты же такой любишь? — Да, спасибо. Процесс кофе- и чаепития замаскировал неловкую паузу, после которой заговорить попытались сразу оба. — Дело в то, что… — У меня струна лопнула… — Как, и у тебя? — Да, мне показалось это плохой приметой… Они смотрели друг на друга с изумлением, голубые глаза против карих. Без неприязни и гнева, без презрения и вражды. Стена непонимания оказалась не столь непробиваемой, как казалось. — И ты приперся с такой прытью из-за этого? — Нуу, у меня еще дела тут… — Вадим не выдержал взгляда. — Да, приперся, ты же позвонил… Телефонный звонок невовремя ворвался в признания. Вадим с досадой схватил трубку — это опять был его директор. Информация об обратном рейсе была важной, но не вовремя. — Спасибо. А думал, ты снова про фест. — Какой фест? Вадим, ты разве не в курсе? Его же отменили, то есть перенесли на следующий год… Поезд, вокзал, Снейк, купе, гитары, Чача — все пронеслось в сознании смутной картинкой полузабытого сна. Реальность качнулась. И вернулась на место. — Эй, балбес, с тобой точно все в порядке? — Глеб почему-то оказался совсем рядом, и его рука на плече... Рука трясла и теребила, потом схватила за шею и потянула, холодный нос уткнулся в ямку под ключицей и засопел, не расчесанные кудряшки щекотали щеку. — Да… — Что да? Не спал, наверное, ночь, и голодный. Пошли! — Куда? — Домой…