Две Главные Ошибки Тёмного Лорда

— Мы обязаны это сделать! — уже в который раз возбуждённо повторил Рон. Под глазом у него красным расплывался след от кулака, грозясь завтра превратится в полноценный синяк. Пускай Поттер и не видел, как сие неаккуратное пятно появился у друга, но прекрасно понимал, кто же наградил его таким украшением. Узрев утром этот след, он первым делом подумал, что Гермиона растёт над собой – начинала с пощёчин, а сейчас уже самые что ни на есть фингалы. Главное, чтобы она не избрала ещё одним тренировочным манекеном и его. — Но Рон! Мы не можем сделать это без должной подготовки. Чёрт, мы не можем быть хотя бы в чём-то уверенны, ибо ты сам знаешь, кто источник этой информации. А что если там ловушка, и мы просто явимся к Сам-Знаешь-Кому чуть ли не перевязанные подарочным бантиком?! Ты забыл, что произошло вчера?! — отвечала ему Грейнджер. Гарри лишь тяжело вздохнул. За спором его лучших друзей можно было наблюдать просто бесконечно… В какой-то момент, он внезапно подумал, что их спор очень напоминает его вчерашние размышления – только вот, если вчера он раздумывал над этим в одиночку, то сегодня абсолютно те же тезисы озвучивают его собеседники.       Рон с Гермионой, не дожидаясь его, сразу же начали ещё один круг жаркой дискуссии… Хотя, это, конечно, ни разу не дискуссия – каждый из сидящей рядом с ним сладкой парочки ни во что не ставил аргументы друг друга. А он, Гарри, неосторожно начавший весь этот бедлам, сейчас угрюмо сидел, молча выслушивая своих друзей, которые не давали ему сосредоточится на решении нужной проблемы в одиночку. Ведь Поттер, ещё только прослушав самое начало ожесточённой перепалки, сразу понял, что ни к чему полезному они таким образом не придут, и не вмешивался в происходящее. Себе дороже разнимать эту парочку…       Так что он уже давно отключился от беседы, едва рассказав о том, какие сведения получил от Лестрейндж. Почему-то на ум не приходило ничего, будто бы среди предложенных вариантов – проверки и игнорирования потенциального Крестража - не было верного от слова «вообще». Но и какое-либо другое решение он так и не смог придумать, так что, в очередной раз зайдя в тупик, он вышел из транса, да начал слушать разгорающуюся баталию. — Послушай меня, Герм, мы должны действовать! Не так давно уже один Крестраж был уничтожен, я уверен, нам наконец-то везёт! Не зря же мы полгода прозябали в этой палатке! — остановив на кончике языка уже готовое язвительное замечание о том, что на самом деле Рон-то и половины этого времени не был с ними, Гарри отстранённо подумал, с чего бы у него внезапно появился такой прилив злости. Волан-де-Морт что ли активизировался?       Так и было – как только он немного прислушался к своим внутренним ощущениям то сразу почувствовал огромную, неестественную злобу и ярость. Кто был «отправителем» сего подарка гадать не приходилось, так что Поттер, стиснув зубы, уже почти заученным движением попытался отгородится от внутренней связи с Волан-де-Мортом. Непроизвольно, на волне остаточной злости вспомнился предатель-Снейп и его уроки Окклюменции…       Гарри встряхнул головой, пытаясь прогнать навязчивые видения пыток, проведённых в подвалах школы не так уж и давно. К сожалению, избавиться от столь негативных и не вовремя пробудившихся воспоминаний ему не удалось, так что он попробовал отвлечься и подумать о чём-то другом, упорно пытаясь подавить фантомное ощущение выворачиваемых мозгов.       Естественно, он сразу же вернулся к проблеме того, что делать с информацией, полученной от пленницы. Судорожно произнося про себя «не думай о Снейпе, не думай о Снейпе, думай о Крестражах», он не сразу понял, что этим ещё сильнее подпитывает неприятные воспоминания. Но тут… Совершенно неожиданно Поттер чётко и ясно понял, как решить ту проблему, что билась в его мозгах вот уже как второй день!       Почему они должны полагаться на такие неточные вещи как обрывки информации? Что же мешает ему допросить Пожирательницу ещё раз? Конечно, Сыворотка Правды уже показала свою несостоятельность, но в волшебном мире существуют и другие способы получения информации, и именно о одном из них он сейчас и подумал. Да. Легилименция была идеальным вариантом.       Обдумав сию мысль ещё раз, Гарри приметил одну забавную вещь. До того забавную, что совершенно неожиданно для самого себя расхохотался. Всё ещё ведущие бесконечный спор друзья резко остановились и удивлённо посмотрели на него, но он от смеха аж трясся, его согнуло, и он медленно сползал на пол, а уже там его проняло, ведь это ни разу ни был смех, а именно что истерика.       Конечно, иметь постоянную связь в Волан-де-Мортом – это не сахар. И он прекрасно об этом знает, ведь страдает от этого вот уже как почти четыре года! Но несмотря на это, ещё десяток секунд назад он готов был сделать то же самое, но уже не с Реддлом. Он действительно собирался сломя голову влезть в мозги опасной преступницы, даром что помнил о том, что она очень искусный, в отличии от него, Окклюмент. Правду говорил Снейп, это чёртово Гриффиндорство его точно рано или поздно погубит… Пока это не сделает сам Снейп или Волан-де-Морт.       Как только он подумал о последних двух, его спонтанная истерика вмиг прекратилась. Каким-то образом, мысль о всё ещё висящем на нём задании, равно как и о зависшей Дамокловым Мечем опасности, сумели резко привести его в чувство. Он медленно поднялся на ноги, и снова сел на кровать, с которой ранее сполз. — Гарри… — с выражением огромной растерянности на лице спросил Рон. — С тобой всё в порядке? — Д-да, — неуверенно протянул Поттер. Его друзья ответили недоверчивыми взглядами вперемешку с беспокойством. — Да, со мой всё хорошо, — уже твёрже сказал он. — Просто я… Кое-что понял. — Ты уверен, Гарри? — спросила, на сей раз, Гермиона. — Точно хорошо всё? — Да, я уверен. Кстати, — он посмотрел подруге прямо в глаза. — Гермиона, мне нужна твоя помощь, — та заинтересовано посмотрела на него. — Ты ведь помнишь наш пятый курс? — Эм, конечно, я помню, Гарри, — машинально ответила она. — С тобой точно всё в порядке? — в её голос вновь вернулись обеспокоенные нотки. Поттер лишь вздохнул и кивнул головой, как бы отвечая на последний вопрос. — Я припоминаю, что ты что-то там исследовала о Магии Разума, ну, когда у меня были «уроки» у Снейпа, — в глазах Гермионы появилось понимание, она подняла руку, останавливая Гарри: — Можешь не продолжать. Скажи-ка мне, Гарри, а не пора ли тебе уже прописывать профилактический фингал? — хихикнула она, и потёрла свои ладони. Рон, одновременно с ней, потёр свой след на щеке. Поттер же, в недоумении от происходящего, попытался быстро объясниться: — Нет, я не это имел ввиду. Я не собираюсь никого пытать, — он неодобрительно посмотрел на Рона, который в этот момент опустил взгляд в пол. — У меня просто возникла идея о том, как можно, по крайней мере, попытаться узнать больше о потенциальном Крестраже. — Ой, Гарри, не паникуй, — снова хихикнула Гермиона, — Я же прекрасно понимаю, что ты не будешь, как некоторые, — ещё один укорительный взгляд в сторону Рона. — Предлагать пытки. — эти слова заставили Поттера немного успокоиться. — Значится, ты хочешь её допросить… И поскольку допрос с Сывороткой Правды ничего не дал, ты хочешь достать всё у неё прямо из памяти, да? — Угу, — только и выдавил из себя Гарри, шокированный тем, что его только-что появившийся план уже поняли и без него. — Понятно… — протянула Гермиона и, достав свою сумочку, погрузила туда руку аж по плечо, да начала в ней копаться. Спустя полминуты на свет появились три объёмные книги, которые со словами: — Ну-с, вот то, что может тебе помочь, — протянула ему подруга. Поттер лишь ошарашенно смотрел на неё, всем своим видом показывая, что ожидал чего угодно, но только не этого.       Гермиона лишь взглянула на него, а затем хорошо, от души, засмеялась. Недоумевающий Гарри приобрёл ещё более растерянный вид, после чего смеющаяся подруга сжалилась над ним и пояснила: — О боже, Гарри, это так смешно, я думала, ты уже отвык от того, что я всегда читала книги за вас двоих. Но, судя по твоему виду, нет, всё ещё ждёшь, что я прочитаю их за тебя, а потом расскажу, о чём они. — и снова безудержно засмеялась. — Но… Но… — растерялся Поттер. — Но Гермиона, я же буду перечитывать это всё просто вечность! — Я это понимаю, Гарри, но и ты пойми, ни я, ни Рон не будем помогать тебе в этой затее, думаю, понимаешь почему? — ответила моментально посерьёзневшая подруга. Поттер лишь помотал головой в отрицание. — Господи, Гарри, ты чего?! Я не могу спокойно находиться с Лестрейндж в одной комнате, как минимум, потому что она меня пытала, а Рон – потому что ненавидит её и так! Это уже не говоря о том, что источник информации из Лестрейндж никакой! — она замолчала и с тяжёлым дыханием отвернулась. Сам Поттер был поражён такой резкой сменой тона Гермионы, так что не сразу вспомнил, о чём вообще была речь. — Ладно… Так, что делаем-то?…

***

— «Мы против», «это плохая идея», «она сумасшедшая, что ты надеешься из неё вытащить?» — зло бормотал Гарри, уже как давно устроившийся на диване, читая одну из предоставленных Гермионой книг. — Мы ещё увидим, что именно у нас «плохая идея»! Как будто бы остальные варианты чем-то лучше! — постоянно повторял Избранный вот уже как полчаса с того момента, как взялся за чтение.       Почему-то он никак не мог так просто отпустить то, что вместе объявили ему лучшие друзья. О том, что его идея вообще не имеет никакого смысла. По какой-то причине, ему было действительно больно думать, что, спустя столько лет, друзья всё ещё сомневаются в его способности составлять хотя бы мало-мальски нормальные планы. И это несмотря на… Всё. Всё то, что они вместе пережили.       Именно то, что Рон и Гермиона сомневаются в нём и разожгло изначально тусклый огонёк решимости до состояния пылающего пожара. Если сначала Поттер предложил сию идею лишь как вариант, совершенно случайно пришедший ему на ум, и без особого желания, то сейчас он, наоборот, буквально излучал из себя энтузиазм, желая удачно осуществить свою задумку лишь для того, чтобы доказать, что он был прав. Посему, едва оставив своих друзей, он сразу же принялся за воплощение своего только что появившегося плана и с головой нырнул в чтение необходимой литературы.       И спустя весь день, наконец-то отложив последний фолиант вместе со свитком пергамента, любезно предоставленным вместе с пером и чернилами хозяевами дома, Гарри устало потянулся и понял, что, помимо завтрака, вообще ничего больше не ел. Быстренько смотавшись на кухню, чтобы это исправить, спустя полчаса он уже снова сидел за своими записями, на сей раз без книг. В этом-то и был смысл, весь прошедший день Поттер потратил, выписывая самые, по его мнению, важные факты о Магии Разума, которые он вообще смог раскопать в имеющейся литературе.       Сейчас, когда у него наконец-то была, может быть, и не краткая, но всё же выжимка необходимой информации, работать стало в разы проще – всё же, несмотря на приличное время, прошедшее со времён создания его последнего эссе, он всё ещё не растерял навыки поиска нужной информации. Теперь он принялся ужимать и так сокращённые до минимума конспекты из книг, отсеивая лишнее и стараясь максимально избавиться от того архаичного стиля, в котором были написаны фолианты. Честно говоря, выражения «коль», «ако», «ижели» и прочие всегда его немножко бесили. Хорошо что он уже давно научился их практически не замечать, мысленно заменяя на современные аналоги.       И всё же, когда наручные часы показывали практически полночь, а под боком уже давно беззвучно храпел выгнанный Гермионой Рон, Гарри удовлетворённо подумал о том, что он наконец-то закончил. Удивлённо отметив тот факт, что три толстых книги вместились в всего лишь в десяток абзацев не очень то и объемного текста, он принялся быстро подбивать итоги сегодняшней работы.       Итак, для начала, Магия Разума — это куда больше, чем простые выкрики «Легилименс», пронзительные взгляды и попытки закрыться Окклюменцией. В этом разделе магии только лишь для памяти было четыре ветви – примерно по одной на каждый тип хранимой информации. Первый и, по сути, главный, это были голые воспоминания, всё то, что волшебник пережил. В смысле, именно «картинка» – без пояснений о том, что, кто и когда отражено на этой самой «картинке».       Для того, чтобы разобраться с этим существовал второй тип памяти, тот в котором хранилось всё, что могло быть предметом, существом или же понятием. То бишь, слова и структура языков, люди, звери, деревья, причём скорее в виде образов, чем жёстких понятий. И всё это хранилось там. На удивление, к этому типу памяти не относили «память местности», которую выделяли в отдельную категорию, но этому было вполне разумное объяснение.       Из-за того, что Аппартация, Портключи и многое, многое другое основывалось именно на памяти о конкретных местах, а не на предметах или людях, находящихся там, волшебники выделили всё, что содержит запомненное пространство в ещё одну категорию. Однако, любопытно то, что одним из подтверждений этого решения служила возможность отправить в Омут Памяти на просмотр, как обычное воспоминание – из самого первого типа памяти, так и исключительно местность – к примеру, представить в Омуте Хогвартс, целиком и полностью, до самого последнего, из знакомых тебе коридоров, да и к тому же абсолютно статичным. Безжизненным и пустым то есть. Впрочем, и это было не всё.       Кроме этих трёх типов памяти существовало и ещё кое-что, объединяющее их всех воедино, и одновременно стоящее выше, связывая вообще саму личность человека в единое целое, как цемент стену. Хотя, наверное, лучшей была бы аналогия с паутиной – всё же ассоциации не монолитны и постоянно меняются. Да, последним разделом памяти, который даже пытались выделить в отдельную категорию (давние, вспоминаемые мысли, если они удерживались в памяти, также хранились в ассоциативной памяти. Отсюда и проблемы с классификацией ассоциативной памяти – она подходит и туда и туда.) была ассоциативная память - то, на чём держится всё в человеческом разуме.       Именно она создавала связи между разными предметами, понятиями, людьми и даже типами памяти. К примеру, (конечно, если он всё правильно понял), ты помнишь дождливый день, во время которого ты читаешь книгу, то это всё смесь, состоящая из «статичного кино» (первого типа памяти), понятий, таких как книга или, допустим, дождь, да места действия – допустим, кровати. И всё это сшито нитками ассоциаций между задействованными понятиями, да приправлено знанием о том, где всё это происходило.       Примерно так и работает человеческая память. Если, конечно, авторы сих книг не врали ему, как доверчивому читателю. Хотя, конечно же, бо́льшая часть написанного точно сходилась с тем, что Гарри было известно, и потому он предпочёл в это поверить. Кстати, ещё одним интересным фактом, найденным во время исследования, было то что волшебники выделяют личность в новую, пятую категорию разума, и именно там, если он всё правильно понял, находиться всё, что являешь собой ты. В его случае, наверное, там однозначно должен быть герб Гриффиндора с его же кодексом и что-то о безрассудстве и отваге, как неоднократно заявлял предатель-Снейп. Шестой же, и одновременно высший уровень разума (или самый глубокий, это как посмотреть), это то, что магглы называют подсознанием. Самая глубокая, и самая устойчивая часть человеческого разума, наверное даже Волан-де-Морт со своими соратниками не смогут туда воздействовать…       К слову, насчёт Снейпа – как оказалось, на самом деле, самым эффективным, причём по мнению всех трёх книг, методом обучения Окклюменции был именно тот, который использовал зельевар. Вторгаться с максимальной силой, выковыривать из ученика самое сокровенное, провоцировать его на эмоции. К слову, не просто так был выбран и тип воздействия, ведь на самом деле существовало множество практик по взаимодействию с чужим разумом.       Из всех вариантов Снейп выбрал именно Легилименс – самое сильное и примитивное из всех существующих заклинаний. Вообще, в магии очень чётко прослеживается маггловская поговорка «против лома нет приёма» – чем проще заклинание, чем ниже уровень вторжения, тем оно мощнее и эффективнее. В принципе, вторгаться в разум и изменять его можно на всех пяти его разделах. Шестой же уровень стоит под вопросом, все три книги ссылаются на легенды, пересказанные и переписанные древними колдунами. При этом, вмешательство в первые четыре типа считалось максимумом для непредрасположенного к Ментальной Магии мага. А для предрасположенного вообще не было в этом деле никаких ограничений.       К слову, «нумерация» на типах памяти сделана не случайно – чем выше номер, тем, соответственно, сложнее в него проникнуть, да и вообще, хоть как-то использовать. Именно это и делает Легилименс таким сильным – мало того, что заклинание простое как пробка, так ещё и вторгается на самый слабозащищённый уровень разума. А что интереснее всего, идеальной Окклюменции не существует! Можно конечно сопротивляться кратковременным вторжениям, но это не панацея. Если у мага будет время и желание, то можно сломать Окклюменцию любого, всё зависит только от потраченных ресурсов и времени.       Когда Гарри осознал это, то вначале не поверил написанному. Если бы Волан-де-Морт мог сломать его через их связь, то почему до сих пор этого не сделал? Ответ, пришедший к нему спустя полминуты паники, как оказалось, был до смешного простой: их же с Реддлом странная связь сильно отличается… Да вообще от всего! Она не подходила ни под один тип описанного во всех трёх книгах взаимодействия. Здраво рассудив, Гарри решил, что скорее всего, после провала в Министерстве, Волан-де-Морт просто испугался того, что не смог подчинить Поттера, и потому просто отгородился от него, не решаясь больше нападать. Когда он это понял, у него как будто бы гора упала с плеч…       В общем, кратко говоря, в понимании того, как работает разум волшебника Гарри за этот день существенно продвинулся. Но не это было главным, а то, что его спонтанно появившийся план делал очень уж большие успехи. Ведь ранее он слышал, что Лестрейндж является сильным Окклюментом, однако сегодняшнее исследование поставило все точки над «ё». Как бы ни была она сильна в Окклюменции, Поттер вполне себе может сделать задуманное. Да, может быть ему нужно будет время, но… Что ещё тут можно, кроме как того, что он задумал, делать?       Кстати, оптимизма в этом деле ему добавляло и выбранное направление Магии Разума – сами по себе воспоминания достать куда легче, чем любой остальной объект из памяти волшебника, а Гарри большего и не было нужно. Так что, сверившись ещё раз со своими ссылками на нужные места, Поттер принял окончательное решение. Завтра он ещё раз спустится в подвал, а затем впервые в жизни попробует себя в роли Легилимента.