Такая вот история

- Но спина у него зачетная, - кинул я вслед потухающему значку «online» под черно-белой фотографией. После этого возникло желание побиться головой об монитор. Хотя бы пару раз. Но делать я этого не стал, лишь скрестил пальцы, и уложив на них голову, многозначительно воткнул взгляд в монитор. Это чувство. Неужели оно и до меня добралось? Столько лет я жил спокойной жизнью, с презрением относился к людям, которых раздирали те самые эмоции, считал, что выше этого… И этот непонятный чувак что-то поменял во мне? Надеюсь я больше никогда в жизни ничего подобного не испытаю, это самое отвратное и омерзительное чувство… Зависть. И из-за чего? Я никогда не завидовал славе, деньгам, высокому положению в обществе, огромному количеству баб (ну, это понятно), я не завидовал тем, кто имел машину моей мечты, или дом, в котором я грезил встретить старость. И вот, пожалуйста. Какая-то татуировка. Нет, блять, не какая-то! Этот шедевр просто отнял у меня дар речи и способность адекватно мыслить. Татуировки – это не просто мое увлечение, нет. Это мания, страсть, любовь всей жизни, можно сказать. Я любил их больше, чем кофе, музыку и свою нечастую свободу вместе взятые. Еще в детстве, впервые увидев затейливые узоры, обвивающие руки моего дяди, я твердо решил, что у меня будут такие же. Я буквально бредил этим, представлял, подбирал эскизы, прикидывал, присматривался к другим. И вот он – день моего совершеннолетия! Праздник! Я мог делать все, что посчитаю нужным, запреты родителей остались для меня в прошлом, на мнение остальных я уже давно поклал. И что я сделал? Да, трясущимися руками выгреб деньги из копилки. Да, пошел в тату-салон. Да, притащил с собой эскиз, на котором черепа и змеи, обвивающие руку от предплечья до самой кисти, почти не оставляющего пустого места на левой руке. Итог? Маленький черепок на запястье. Мастер пожалел маленького милого мальчика, который с радостью поддался на его уговоры. Поддался, потому что сам боялся такого кардинального изменения в своем внешнем виде. О’кей. Двадцать один год – этот возраст настиг меня пять месяцев назад. Даже вспоминать свои планы тошно, т.к. подросший мальчик снова зассал. Зато радости мамы не было предела… А этот шедевр на спине расписного? Хрен пойми сколько он отвалил за эту татуху, да и вообще в нашей ли стране она писалась, ладно – деньги не суть. У меня никогда не хватило бы духу искалечить так свою спину. Хотя в моих мечтах третья представлялась примерно такой. Хорошо, ладно. Забьем на тату. А реакция Марка на мои слова? Да, был резок не спорю, но за знакомых обычно таких обиняков не ломают. А тут сразу «солнышко на лодыжке», «спокойной ночи». Да и не хранят у себя такие вот откровенные фото всяких знакомых. Вот потому-то этот незнакомец злил еще больше. У него была первоклассная татуха, роскошная фигура, и у него был Марк. Эти три пункта в моей жизни отсутствовали, и поэтому я злился. Зависть, да? Ну, вроде есть татуировки – но не те, о которых мечталось, ну, вроде не совсем дрищ – но до Аполлона далеко, ну, вроде общаюсь с кем-то, но… все не то. Да в принципе мне посрать. Я сейчас просто пошлю всех и вся куда подальше, выброшу из головы ненужный хлам, останусь там один, и просто буду жить так дальше. Хех, как? Внутренний голос не давал мне покоя. Как жить, Макс? Бояться исполнять свои мечты? Отпугивать своим поведением всех, кому ты хоть немного не безразличен? Время от времени слать все на хер, и считать, что мир продолжает вертеться вокруг твоей самодовольной персоны? Может, так. Сейчас мне плевать. Я просто хочу спать, пойми. Ну вот, совсем крыша едет… Чем не шизофреник? Встряхнувшись, от пугающих мыслей, я выключил компьютер и направился прямиком в свою кровать. Дома все еще было холодно, поэтому, как бы по-детски это ни звучало, но одеяло оказалось моим спасителем. Спасителем от холода, страха и ненужных мыслей. Уже погружаясь в сон, я с удовольствием словил у себя в голове маленькую совсем мыслишку о том, что он таки первым меня обманул, сказав, что уносится по породе собак, названия которой, я уверен, на тот момент даже не знал. Выходные. Наконец-то. Как будто полтора года их ждал. Тяжко ходить на все занятия, еще и каждый день. Это просто издевательство над студентами. Какое счастье, что последний год. - Доброе утро, мам. Мама, моя милая, родная мама перевела взгляд с телевизора, по которому, я уверен, шли очень увлекательные новости, на мою скромную персону. Взгляд показался мне усталым. - Все в порядке, Максим? Вопрос с подвохом? - Да, а что, мой вид не вызывает доверия? - Не нравится мне твой вид в последнее время. - Я просто слишком часто стал появляться в универе, - попытался отшутиться я. - К тому же эта собака из меня все соки выжимает. Два больших, серых, серьезных глаза продолжали меня сверлить. - Ты одинок, Макс, – руки скрестились на груди. - Это меня пугает. Ну вот, опять. Обязательно с утра настроение портить? - Мам, мне не сорок и даже не тридцать. Не беспокойся, пожалуйста, у меня все еще впереди. - Но я даже не об этом! Тебе сейчас так тяжело, диплом нужно защищать, с Джеком возиться целый день, своих проблем, я уверена, достаточно, и тебя даже некому поддержать! Друзья друзьями, но как здорово было бы, если бы у тебя была девушка! Она бы заботилась о тебе, помогала в трудные периоды, поддерживала. Как Наденька, помнишь? Ты, наверное, до сих пор любишь ее, если никого себе так и не нашел? Люблю, конечно. Эта сука прошлась по всем более или менее авторитетным старшакам, выставляя меня круглым идиотом. Даже мое честное признание в том, что год проведенный с ней за ручку, не вызывал в моей душе никаких бурных эмоций, мои знакомые приняли как попытку защититься, успокоить себя, и показаться крутым, плохим парнем, а не рогатым посмешищем. - Самое главное, у меня есть ты, и больше мне никого не надо, - я обнял ее за плечи. - И я у тебя есть. Мы поддержим и позаботимся друг о друге во что бы то не стало. Ты же знаешь, я очень сильно тебя люблю. Сейчас по сценарию должны были начаться заламывания рук с репликами о том, что мама не вечная, и она не хочет оставлять меня одного, поэтому, не позавтракав, я схватил Джека за поводок, чмокнул маму в щечку и отправился по привычному маршруту. -Эх, Джек, кто б меня выгулял. Надоело в своей зоне комфорта метаться. Бог знает, как объяснять это родителям. Они у меня, конечно, не божьи одуванчики, с отцом я вообще разговаривать не хотел, а вот мать... Я даже не знаю, как она перенесет новость о моих пристрастиях. Но рано или поздно придется это выложить, вот и меня в последнее время все чаще мучил вопрос «как?» Раздумывая над этим, я заметил, что сквер закончился, а впереди маячит длиннющая бетонная стена. И пара одиноких лавочек. И одна из них была не совсем одинока. - Знакомая шляпа, а, Джек? Мне захотелось захохотать во весь голос, потому что в руке у Марка Александровича была бутылка "Туборга". Нет, я не питал там каких-то надежд на то, что он специально сюда пришел, на то место, где мы должны были обсудить породистых щенят от сучки Джека, и специально купил то же пиво. Это даже смешно, он не был настолько сентиментален. Но, может, случайность, а может, ноги просто – как и меня – сюда привели. Я остановился. Он заметил меня, и смотрел тоже. Не поздоровался, не помахал рукой. Если бы я не подошел к нему первым, этот урод просто сделал бы вид, что не узнал меня. Если бы. Но я плавно направился к этой неодинокой лавочке, и присел рядом. - Извини, пива для тебя нет, не думал, что мы встретимся. - Я знаю. Молчание. Фраза обдавала холодом, но на меня это впечатления не произвело. - Целлофановый пакетик с собой? - Нет. И снова тишина. - Боишься его? - Не боюсь. Я чувствовал, что мы сидим вот здесь, сейчас и обижаемся друг на друга. И я знал, что виноват перед ним, ну, наверное, чуть в большей степени. Как бы там не было, как там будет или не будет, все это сейчас не важно. Отбрось все это – и вот перед тобой человек, с которым просто приятно общаться, по-человечески приятно, и которого ты зачем-то обидел. Может быть, сам не желая этого, но… Так что других вариантов не было. - Прости меня, Марк. Прости меня, Марк. Прости за то, что ты сейчас на меня обижаешься. Прости за то, что ты не поздоровался со мной, и я тоже не соизволил. Прости, что подошел, и спросил не боишься ли ты мою собаку. Прости, не нужно было всего этого, нужно было просто попросить прощения. С легкой и спокойной душой я встал со скамейки, намотал на руку поводок Джека, и сделал пару шагов в сторону, в которую нужно было дальше выгуливать моего такого замечательного, во всех смыслах песика.