Такая вот история

Люблю я, когда вот так вот, чего уж там. Когда не нужно этих осторожных вопросов, намеков и долгих разговоров. Когда все складывается до боли просто, а не с такими кренделями, которые я накрутил в своей нездоровой голове. Когда ревновать-то, оказывается не к кому, да и завидовать тоже. Зависть Марку просто даже как-то не вписывалась в мой внутренний мир. И, самое главное, полчаса назад я в кои-то веки выгуливал Джека не один. Человек, мирно шагавший рядом держал в своей руке поводок – торжественный знак моего доверия к нему. Все эти факторы на удивление гармонично складывались в калейдоскоп моего хорошего настроения. Я был благодарен Марку за то, на что сам бы, наверное, так никогда и не решился. Немного напускного равнодушия для порядка, но в целом, думаю, моя растянутая лыба говорила сама за себя. Молчать было здорово, но я все-таки не к себе домой направлялся. - А что у тебя есть в холодильнике на вечер? Марк улыбнулся. - Тебя всегда волнует этот вопрос, когда ты в первый раз идешь к кому-то домой? - Эй, я ничего не ел после маминого утреннего борща. - Я после борща твоей мамы еще долго не захочу есть, - на меня скосились два прищуренных глаза. - А если в холодильнике ничего нет? Не пойдешь? - Почему же не пойду, - фыркнул я, - зайду в магазин и куплю чего-нибудь, вот и все. - Да ты просто мастер решать проблемы. - А ты думал. В итоге мы набрели на какой-то ларек, купили чипсы, сыр для бутербродов и селедку. Селедку, потому что Марк сказал, что раз уж я хочу есть, то можно отварить картошку, и тогда будет здорово заесть ее чем-то соленым. Я хотел еще по бутылке пива, но под его несчастным взглядом, и вежливым отказом, насчет себя тоже передумал. А потом я вспомнил, что неплохо бы еще и в аптеку зайти. Квартира у Марка оказалась небольшой, уютной и… Такие вещи, кажется, называют творческим беспорядком. Но уютной. Из котов мне больше понравился серый, гладкошерстный, и с глазами – желтыми, как у самого дьявола. Он изволил спрыгнуть с массивного кресла, чтобы нас встретить, обнюхал мои ботинки, и в итоге даже потерся мордочкой о джинсы. Второй предпочел наблюдать за этим издалека, он возможно не так доверчиво относился к чужим людям, от которых к тому же для их чуткого нюха собакой несет за версту. - Проголодались, бедные, - хозяин квартиры поднял на руки более ласковое животное. – Меня, считай, почти сутки не было. - Ну ты и изверг. Оставлять братьев наших меньших на сутки без средств к существованию, - не без улыбки изрек я. - Почему же без средств? Оставлял я им Китекат. Две полные миски. Сожрали, поди, уже. На кухне под раковиной сверкала своей железной пустотой кошачья посуда. - Никогда не поверю, что они так много жрут. В его взгляде отчетливо прорисовалось желание если не ударить, то как-нибудь по-другому закрыть мне рот. - Ха! Поверь мне, они твоего пса переплюнут в этом деле. - Нужно будет как-нибудь устроить им состязание. - Нужно. Марк в первую очередь открыл шкафчик, извлек оттуда желтое пакетированное нечто и высыпал в кошачьи миски. Оба питомца тут же принялись их вычищать. Жаль, что Джеку эта бурда не по душе, можно было бы изрядно сэкономить на собачьем питании. Я уселся за стол и предложил свою помощь в чистке картошки. Марк отмахнулся. - Зачем ее чистить-то? Так отварим. В мундире. В мундире, так в мундире. Как скажешь. Мне сейчас не хочется спорить, правда. Не хочется ругаться, придираться к чему-то, открывать неприятные для себя обстоятельства твоей, пока не до конца известной мне жизни. Не хочется, хотя в отношениях, надо сказать, я могу быть той еще истеричкой. Но сейчас хотелось просто прожить один день без всех этих драм. Один такой нормальный, человеческий простой, добрый и спокойный денечек. Господи, пожалуйста. Всего один день и одна ночь, а дальше будь что будет. Мне было приятно находиться рядом с этим человеком, который промывал под струей воды картофелины, извлеченные из пакета, и чертыхался, когда некоторые из них падали на пол. Я со смехом вытащил парочку из-под стола. - Лови, шеф-повар. - Ох, спасибо. С кухней у меня сложновато. - Вижу я. Наугад открыв первый попавшийся шкафчик, я несказанно обрадовался большой блестящей кастрюле. В нее я и поспешил набрать воды, потеснив Марка перед раковиной. Бедняга с матами снова вывалил на пол то, что только что с таким трудом отмывал. Первую минуту я, конечно, с интересом понаблюдал за тем, как он корячится, но совесть все же взяла свое. Под столом было тесновато, но я умудрился туда пролезть и стукнуться головами со вторым участником сбора овощей. - Да не надо, - прошипел он, потирая затылок, - я сам. - Как скажешь, - не без труда я вылез, но подниматься на ноги не стал. Мне вдруг захотелось посидеть по-турецки, на этом самом кухонном полу. Не познакомившаяся со мной киса с интересом посмотрела в мою сторону. - Кис-кис-кис, - позвал я ее, но она приближаться не поторопилась. Зато массивное туловище взъерошенного хозяина квартиры, который, как мне показалось, уже не рад был тому, что я нахожусь у него дома, вынырнуло, всколыхнув головой скатерть. К груди он прижимал то, что должно уже было вариться в кипятке минут пятнадцать тому назад. Его взгляд был немного усталым и растерянным, а я… Я ненавижу себя за проявления своей слабости, но и отказывать в чем-то себе, если очень хочется, позволить не могу. Сейчас мне хотелось поцеловать Марка, и я, недолго раздумывая, наклонился в его сторону. Мне хотелось, чтобы это получилось смачно, красиво, с придыханием и вкусом мятной жвачки, которую он выплюнул перед своим домом, чтобы он запустил руки мне под футболку, а теперь уже я повалил его на спину, и прямо здесь, на полу… Увы, от неожиданности, а может, и не от нее – сама ситуация подразумевала, что это случится, только я об этом не подумал – в общем, эта злополучная картошка снова рассыпалась по полу. Я не выдержал и рассмеялся прямо ему в губы, а он с самым несчастным выражением лица принялся оглядываться по сторонам. Мне стало его жаль – он просто хотел меня накормить, а я не давал ему этого сделать. К тому же, я наконец-то заметил, что вещи на нем были выходные, а он в них с пола всю грязь собирал. - Не принимай все близко к сердцу, - сказал я, не сокращая между нами расстояния. – Иди, и переоденься во что-нибудь более домашнее, а это в стирку закинь. С ужином я сам разберусь. - Послушай, ты у меня дома, и я не хочу показывать себя с худшей стороны, свалив на тебя готовку. - Можешь считать, что я уже чувствую себя как дома. К тому же ты ничего на меня не сваливал, я сам вызвался помочь. - Спасибо, тогда уж. Терпеть не могу готовить, если честно. Он встал, оперевшись о мое плечо, потрепал меня по голове и скрылся в дверном проеме. Я все так же сидел на полу. - Мог бы и мне руку подать, - крикнул я вслед с укоризной. - Там стол рядом стоит, думаю, он с радостью окажет тебе свою помощь, если ты самостоятельно подняться уже не в состоянии, – донеслось из дальнего конца квартиры. Я усмехнулся, стянул с тумбочки кастрюльку поменьше и собрал туда раскиданные по полу овощи. Умные люди так сразу и делают, если что. Умные на кухне, конечно, обобщать не стоит. - Тебе-то конечно, возраст уже не позволяет вставать без посторонней помощи. Включил горелку, поставил кастрюлю с водой на газ, и стал ждать, когда она закипит. - Конечно, не позволяет, вот и приходится щеглов напрягать, - продолжил эстафету Марк. Я вытащил селедку, и серый дьявол тут же очутился подо мной, глядя снизу-вверх умоляющими глазищами. Так вот чего он крутился рядом, когда мы зашли, а я-то уж подумал. - Простите меня, Марк Александрович, я видно был с Вами излишне неуважителен. Не подскажете ли мне, многоуважаемый, Вашим благородным котам можно ли употреблять рыбьи головы в пищу? Я почистил рыбку, нарезал ее, не очень аккуратно, правда, и запихнул в холодильник. Голову и внутренности стряхнул в целлофановый пакетик, а после в контейнер, поскольку ответ поступил незамедлительно: - Нет, они могут косточками поперхнуться, тогда сам у меня здесь вместо кошки жить будешь. Перспектива, конечно, заманчивая, но животных вот жалко. Вместо этого я вспомнил, из какого шкафчика Марк доставал корм, и насыпал еще немного – как-никак голодали, бедные, не важно сколько там по времени. После закинул картошку в закипевшую воду и нарезал сыру в блюдце – большеватое, но другого я не нашел. - Марк Александрович, Вы чем там занимаетесь? Али Вам сердцем плохо стало? Может быть, "Скорую" вызвать, давление померяют? - Макс, - явил мне наконец-то свою прекрасную фигуру в белой майке, пижамных штанах и клетчатых тапочках этот занудный тип, - ты невыносим. - Жаль тебя разочаровывать, но ты снова не оригинален. Я в курсе. Можешь прямо сейчас попросить меня покинуть дом. И даже этим не удивишь. - Серьезно? И такое бывало? - Неужели тебе не верится, что такой невыносимый человек, как я, встречал подобный прием? - Мне не верится, что ты ходил к таким мудакам домой, - ухмыльнулся он. После чего велел сесть за стол, выложил готовую картошку в тарелку, поставил на стол соль, хлеб, нарезанную мною селедку, еще несколько деликатесов из холодильника. И более подходящая для сыра посуда тоже нашлась. В общем, ужин прошел отлично. Было приятно обжигать пальцы об многострадальную картошку, и обсуждать с Марком всякую ерунду. Для такого человека, как я, это был верх романтики. А потом трапеза кончилась, и действие плавно перешло в кровать. И мы повторили то, чего так хотели. И еще пару раз. И, кстати, свою навязчивую идею, описанную выше, я тоже осуществил. Но уснули мы все-таки на кровати. А перед этим я просто должен был сказать все вслух. Ну я ведь тоже человек, в конце-то концов, и пора уже, наверное, это признать. - Знаешь, я не сторонник всех этих розовых соплей, и, признаться, много ругаю себя после таких вот внезапных порывов, - я замолчал, задумавшись еще раз, стоит ли оно того. - Мне тоже хорошо, с тобой, Макс, - его пальцы попытались убрать мою челку за ухо. - Так ты согласен на заколку? Я фыркнул и демонстративно отвернулся на другой бок. Та самая рука обхватила меня за талию и притянула к себе. После этих слов на душе стало тепло и спокойно. Теперь-то действительно можно было спокойно заснуть. А проснулся я от звонка в дверь. Человека, сопящего рядом, по-видимому, этот звук не волновал, поэтому и я решил сделать вид, что ничего не слышу. Но там, за дверью, сдаваться не собирались, громкий звук уже бил по вискам. Вздохнув и закрыв глаза, я ткнул Марка в бок, и где-то изнутри почувствовал, что денек, отпущенный мне Господом Богом, подошел к концу.