Такая вот история

- Зачем он тебе? Минуту назад он невозмутимо поставил чайник на плиту, вытащил из какого-то ящичка пакетик с кофе и, высыпав его в повидавшую виды кружку, вальяжно расположился в углу комнаты. Теперь эта гора мяса напротив изучала меня со спокойным и расслабленным видом. И всем своим существом пытаясь показать, кто имеет право хозяйничать в этом доме. - Тебя не касается, – так же спокойно ответил я. И сразу же более-менее привычным жестом нашел пакетированную кошачью радость и насыпал немного в знакомые миски. Животные, сидевшие возле его стула, метнулись в мою сторону. Он встал, снял с плиты закипевший чайник и наполнил свою кружку. Я открыл холодильник и поставил на стол приличные еще остатки вчерашнего ужина. Мужик сделал вид, что не обратил на это внимания. Он закинул ногу на ногу. Я облокотился о дверной косяк. - Серега. - Максим. Руки пожимать друг другу мы не торопились. Я подумал о том, что мой вид, наверное, оставляет желать лучшего. На меня временами накатывало желание побывать в шкуре таких, как он. Свобода, байк, кожа и рок-н-ролл. Но сейчас такого желания не возникло – только жаль стало, что я на данный момент не в лучшей своей форме. Не возникло, потому что я понимал, что сейчас мы с этим бугаем должны будем поделить теплое и сонное туловище, спящее в соседней комнате и никак не отреагировавшее на мои попытки его разбудить. Проблема была в том, что, хотя Марк моим и не являлся, но делить его я все же не собирался ни с кем. И уходить тоже не собирался. Луч солнца пробивался через натянутую шторку и бил в глаза. Тишину нарушал хруст сухого корма и изредка звук громких глотков моего визави. Сначала я смотрел в стенку перед собой, но когда заметил его взгляд в упор, ответил тем же. - Тебе все о нем известно? По моей внутренней самоуверенности побежала едва заметная трещинка. Я знал Марка совсем недолго, и не мог себе представить в каких передрягах он бывал неделю назад, что уж говорить о… Хотя и у меня самого немало скелетов в шкафу, о которых ему еще предстояло узнать, если все и дальше будет так складываться. Но того, что мы пережили вместе, хватало на приличный кредит доверия; трещинка, к счастью, оказалась совсем маленькой и на моем внешнем хладнокровии не отразилась. - Все. Меня все устраивает, знаешь. - Не верится. Слушай, а шел бы ты домой? – добродушно улыбнулся он. - Не сегодня, – так же радостно ответил я. И в этот момент, как по мановению волшебной, блять, палочки, зазвонил мой телефон. Засунув руку в карман, я даже пожалел, что оставил маме новый номер. Нет, не оставить было нельзя, это я так просто… пожалел. Мама просила забрать Джека, т. к. сама снова должна была выбраться в город по делам. Снова на целый день. А еще спросила, не забыл ли я о том, что выставку собак перенесли на сегодня. А про это я как раз таки забыл. И в наши сегодняшние планы выставка не входила. Услышав мое «скоро буду», и без того довольная морда Сереги прямо засветилась от счастья. А мне захотелось подорваться и со всей силы приложить его этой мордой об стол, потом ногами в живот, и по ребрам, по ребрам, сука! À la guerre comme à la guerre.* И плевать на то, что, судя по контрасту габаритов, я мог сломаться пополам от его дружеского похлопывания по плечу. Дури, главное хватает, на все остальное плевать. - Если хочешь проверить его, приходи через полчасика. - Я и так вернусь через полчаса. И не проверки ради. А потом до нас донеслись какие-то адские звуки из спальни, и мы молча продолжили свою бессловесную перепалку. Но эта сцена, благо, оставалась позади. Я не стал ничего спрашивать о Сереге. Надо будет, Марк сам расскажет. А не расскажет, ну и ладно. Самое главное, что когда я пришел, того не было. Стоять под дверью и не решаться зайти – довольно глупое, скажете, занятие, если твой мобильник в кармане разрывается от звонков. Но заходить было страшно, и я безмерно обрадовался, когда Марк открыл передо мной дверь. Проводить целый день с Джеком оказалось немного хлопотным делом – в Макдональдс нас с Марком не пустили. Пришлось взять с собой два гамбургера, колу и позавтракать этим всем в центральном парке, сидя на лавочке. Выставка начиналась через сорок минут и здание, в котором она должна была проходить, располагалось неподалеку. У нас еще было немного времени насладиться тишиной и почти безлюдным очарованием этого места. Марк курил, а мне было скучно. Сначала я считал гнезда, они отлично проглядывались в ветвях деревьев, с которых почти опали листья. Насчитав тринадцать штук, вдруг обнаружил в кармане семечки и, конечно же, бросил горсть перед собой. Один голубь клюнул на мою приманку и начал склевывать по зернышку. Джек наклонил голову и стал наблюдать за птицей, разгуливающей прямо перед его носом. Сидящий рядом тоже наблюдал. - Так ты еще и птиц любишь, не только собак? - Я еще много кого люблю. Моя воля - открыл бы дома зверинец. Жаль, эти пернатые в руки не даются. - Тогда в твоем доме было бы нечем дышать. - И ты бы ко мне не приходил? - Приходил бы. В кислородной маске и с освежителем воздуха в руке. Я знал, что он смеется, но картинно закрыл лицо одной рукой. - И что у людей за стереотипы? Ты хоть раз был в приюте для животных? Думаешь, там воняет? - А откуда, думаешь, мои кошки? – он улыбался. – У меня теток во Франции нет. - Серьезно? Ну, ты… молодец. - Я хоть реальными делами занимаюсь, а не размышляю о всяких эфемерных благотворительных организациях, - съязвил Марк. - Сволочь, - заключил я. – Что, теперь и помечтать нельзя? - Почему же. Можно. Открывай свой зверинец. Я даже буду тебе помогать. - Спасибо большое, ты, наверное, будешь отвечать за освежитель воздуха и кислородные маски для гостей. - Могу и за них. Все, решено. Открываем с тобой свой приют. Ты будешь тащить в него собак, а я кошек. - Это все, конечно, здорово, но мы сейчас на мою выставку опоздаем. Хрен его знает, зачем я ходил на эти выставки. Организатор считал, что мой пес должен на ней присутствовать как один из лучших в своем роде и в нашем городе. Иногда здесь можно было найти подругу Джеку для вязки, иногда я и сам себе здесь кого-нибудь находил. Можно было просто пообщаться с людьми, у которых похожие интересы, получить советы по уходу и питанию, и просто моральную поддержку некоторых недалеких, сочувствующих мне и моему массивному «горю». Также здесь интересно глазеть на других красавцев, вылощенных и выхоленных в лучших традициях обеспеченных барышень и напыщенных старушек. Эти хозяева вызывали у меня особую антипатию. Были и праздные гуляки, которые решали, какую породу купить для себя, а может, и не решали, а подпитывали свои кинологические чувства здесь ввиду неспособности держать собак у себя дома. У одного парня даже аллергия на них, но он все равно сюда приходит каждые полгода, бедолага, потому что в собаках души не чает. Поговаривали, что он после этого неделю лечится уколами, таблетками и чаем с малиной. Оказывается, я просто счастливчик по сравнению с ним. В детстве, когда мы еще жили в частном доме и в другом городе, у меня было одновременно три собаки. Именно у меня – это я их приволакивал домой с улицы. А Джек был моей первой породистой собакой, но на выставках всегда получал оценку «отлично». Пара красных ленточек в память об этом лежала у меня дома. Титулов он, правда, никаких не брал, но оценивался высоко и любителями, и теми, кто занимался популяризацией этой породы. Телосложение у него крепкое, конечности поставлены хорошо, даже с зубами порядок. Чем не чемпион? Марку на выставке вроде бы понравилось. По крайней мере, он заявил мне это с порога, а потом кинулся к ларьку со всякими книжками и видеоматериалами. Я пожал плечами и провел Джека к рингу, где и проходила экспертиза породы, и мы стали ждать своей очереди. Очень скоро к нам присоединился и третий участник сегодняшнего выходного дня. Он с гордостью показал мне новоприобретенную вещицу. - Дуглас Олиф «Бордоский дог», - прочитал он на обложке. - И зачем она тебе? - Буду изучать, становиться ближе к твоему Джеку. Я вздохнул и улыбнулся. Интересно, если сказать ему что у меня дома лежит такая же, он сильно расстроится? - Ты хочешь сказать, что я зря потратил двести рублей? - Двести пятьдесят если судить по ценнику. - Мне уступили. Зато своя будет. Логично. На ринге осматривали собак породы веймаранер. Марк увлеченно наблюдал за этим, меня они как-то не привлекали. «Бордоский дог, открытый класс, кобели» - наконец-то услышал я и поднялся на ринг. Все как обычно, когда до нас дошла очередь эксперт - молодой парнишка, проверил прикус, еще пару деталей, которые проверяют только у кобелей, оценил внешний вид и попросил поставить пса в стойку. Затем зачитал описание и поставил оценку. «Отлично». Ничего нового не произошло, но мне было приятно что за этим всем наблюдал Марк, и, судя по его лицу даже переживал за результат. Я вместе с остальными счастливыми обладателями кобелей под редкие аплодисменты спустился с ринга. Марк аплодировал круче всех, как мне показалось. Оказавшись рядом, я потянул его к выходу. Не хотелось почему-то здесь задерживаться. День пролетел как один час. После выставки мы вернулись к нему домой, и провалялись там целый день. Марк приготовил мне яичницу, а я торжественно распечатал для кошаков новый корм. Судя по тому, как они на него набросились, номер прошел. Хотя они и предыдущий с немалым ажиотажем пожирали. Джек со своей очередной красной ленточкой находился либо в нашем поле зрения, либо в комнате с закрытой дверью, отдельно от этих двоих. Потом мы смотрели телик, по которому шла какая-то комедия. На диване было тесно, и я спихнул Марка на пол. И он даже на меня не обиделся. Когда комедия мне надоела, я с разрешения хозяина квартиры начал перебирать содержимое нижних ящиков гардероба со всякой мелочевкой. Мне казалось, что на это уйдет весь день, но мои изыскания прекратились, когда я увидел карты. Я тут же бросил на Марка хитрющий взгляд, а он словил его и улыбнулся. - В картишки? - На раздевание. - На другое не играю, - хохотнул он и устроился поудобнее на своем месте на полу. Я придвинулся ближе и раздал колоду. Надолго нас не хватило. Меня начало потряхивать, когда он с обнаженным уже торсом, развернулся чтобы что-то достать, и мне открылся обзор на это вытатуированное чудо современного искусства. Не знаю, что заставило выйти из себя Марка, но через полчаса карты были нам уже не нужны. А под вечер мы снова вернулись в парк, и, привязав Джека к той же нашей утренней лавочке, от души на ней развалились. Закурив сигарету, Марк принялся выпускать в воздух кольца дыма. Я далеко не святоша, курил их раньше, да и сейчас бывало нет-нет и срывался. Не знаю почему, но мне вдруг жутко любопытно стало какие они на вкус – эти никотиновые колечки. Поэтому, словив момент, я со свойственной мне непринужденностью прильнул к его губам. Он, возможно, не привык к таким уличным проявлениям страсти и попытался отстраниться, но я вовремя схватил его за шею. Как я уже говорил, место было достаточно немноголюдным, а сейчас в сумерках шансы на то, что нас заметят, были ничтожными. Но даже если они ничтожны, недооценивать их нельзя. - Да вы совсем охуели, что ли, я понять не могу?! Эти слова протяжным и противно низким голосом произнес чувак в укороченных джинсах и черной майке (это несмотря на то, что на дворе осень), появившийся за нами неизвестно откуда. Как он сумел так удачно на нас наткнуться, я тоже не представлял. Среднего телосложения, но заметно что в качалку ходит. Ростом с меня примерно. Такие факты я отмечаю автоматически. За ним стояла маленького ростика девушка и держала за локоть. - Миш, не надо, пойдем. Все это заняло пару мгновений. Марк, кажется, даже не успел понять, что происходит, когда я перемахнул через железный подлокотник и оказался с этим мудаком лицом к лицу. От того, чтобы врезать ему сходу, меня удерживала только девушка. Вспомнилась вся моя утренняя злость, которая пролилась на намечающегося оппонента. Джек зарычал, но к счастью, был крепко привязан к лавочке на очень коротком поводке. Девушка заплакала. Марк поднялся со своего места. - Максим. Разберемся по-другому. Но этот тип уже подошел ко мне вплотную, буквально разрывая своим набыченным взглядом. - Проблемы? - почти прорычал я. - Вы охуели? – на этой фразе мы чуть ли не соприкоснулись носами. - Ебет? - Пидара… Он не успел договорить – я ударил своей башкой ему в нос. Он отшатнулся, схватился рукой за лицо и со словом «сссука…» вновь подался вперед. Я успел заметить, что Марк оттянул девушку на безопасное расстояние. У меня самого чуть раздвоилась картинка перед глазами. Нос своему сопернику я раскровил. Он занес для удара руку над моей головой, но я успел среагировать и поймать ее. Зря я это сделал, потому что от второго его кулаа мне тут же прилетело в челюсть. В голове мгновенно зашумело, она дернулась, но я отработанным движением пнул оппонента со всей силы в живот. Тот согнулся, а я получил время отдышаться, сделав шаг назад. В моем поле зрения никого, включая Марка, не было. Но я недооценил парня, потому что в следующую секунду тот еще в полусогнутом виде резко приблизился, и с помощью подножки опрокинул меня на землю. Я стукнулся головой, в глазах совсем потемнело. Сверху навалилось что-то тяжелое, однако я, не дав этой туше укрепиться в своем положении, собрал все силы, чтобы сделать движение ногами, отбрасывающими ее от меня. Окружающий меня мир оставался мутным, но времени для отдыха не было, и я заметил, что туша все еще лежит рядом. Вероятно, ударился головой об ножку лавочки – пронеслось в голове, но он шевелился и, кажется, порывался встать, но пока не очень удачно. Где-то рядом раздавался истеричный лай Джека. Сделав над собой усилие, я поднялся на четвереньки и, пошатываясь, залез верхом на врага. Тот тяжело дышал, впрочем, как и я, и его нос был в крови. Я занес кулак для удара, но у него, наконец, включилось что-то внутри, и он с воплем подбросил меня на себе, а затем, обхватив ногами за шею, взял ее в крепкий «замок». Ноги у него были сильными, воздуха катастрофически не хватало. Мой удар получился смазанным, а потом я просто схватился руками за его ножные мышцы, пытаясь освободиться из хватки. Естественно, это почти самое бесполезное действие, но в такие моменты других вариантов в голову не приходит. - Макс, твою мать! – услышал я за своей спиной, практически уже отключаясь. Конечно, полностью все осознавать я в тот момент не мог, но, судя по всему, Марку удалось разомкнуть ноги человека, лежащего подо мной, и оттянуть меня с него, обхватив поперек живота. Я откинулся на спину и, схватившись руками за горло, попытался отдышаться. Марк суетился рядом, а незнакомого мне гомофоба, по-видимому, силы снова покинули. - Все в порядке, Макс? Макс, прости что не сразу помог, я пытался успокоить эту истеричку, она все порывалась ментов вызвать, и, кажется, все-таки добилась своего. При слове «менты» мое дыхание практически нормализовалось, и я схватил его за рукав. - Ты зачем ее одну оставил? - Если бы я не пришел сейчас, «скорую» пришлось бы вызывать придурку. Или катафалк сразу. В самом начале парка у входа что-то засветилось, скорее, всего фары. К нам приближалась машина. - Джека, Джека отвяжи, и бегом отсюда, Марк! – я поднялся с его помощью на ноги, но меня все еще качало. Он зацепил и мой рюкзак. Свет приближался, и я даже услышал рев мотора. - С этим все нормально? - Ты его захват, блять, видел?! Конечно, с ним все нормально, давай уже! Я торопил Марка, но без его помощи вряд ли далеко ушел бы. Голова трещала жутко, правая рука болела, и костяшки пальцев совсем немного. Джек послушно равнялся под нашу скорость. Мы пошли вбок через деревья, и когда наткнулись на забор, я услышал сзади звук тормозов, увидел фонарики, копошение и услышал судорожные объяснения девушки. Перетащить через забор Джека было нереально, двигаться вдоль – чересчур опасно. Но удача, удивительная штука, наконец, повернулась к нам лицом. Через пару метров в заборе был выломан прут. Мой пес первым просочился в эту дыру, следом и я с Марком. Мы оказались на оживленной улице, и я попросил его увести нас в какой-нибудь переулок. - Да все нормально, Макс, успокойся ты уже. Но просто так успокоиться я не мог. Не мог, потому что за свою короткую жизнь уже успел однажды побывать в изоляторе. Тогда ничего не подтвердилось, и доказательств у ментов не было. Но сейчас в рюкзаке, болтающемся у Марка на плече и так не подходящим к его прикиду, было двадцать граммов неплохой травы. Сам я ее не курил. Ну, почти не курил, иногда бывало, но очень редко. Просто знал людей, у которых трава есть, и людей, которым она нужна. Работать и учиться одновременно тяжело, а деньги личные необходимы. Взрослый парень уже как-никак. Время от времени приходилось все же подрабатывать, чтобы не сидеть у мамы на шее и приносить домой хотя бы продукты. Но сбыт тоже приносил неплохой доход. К слову, я не занимался этим почти полгода. Просто очень хорошие знакомые с универа попросили. Завтра должен им передать. И вот как назло, блин… Хоть бы Марк не узнал, сука. Он тащил меня куда-то, мы передвигались уже более размеренным шагом. А потом я понял, что снова нахожусь перед дверью его квартиры. - Марк, слушай, мне домой, может, надо? - Заткнись ты уже! Сядь! Домой ему надо… В порядок приведем тебя сначала, мать не пугай, чемпион. У меня, оказывается, локоть разодран был. И в грязи я, как в дерьме – по уши. И сам бледный плюс ко всему. Про синяки молчу. Спасибо, Марк, за то, что о таком долбоебе заботишься. ______________ *À la guerre comme à la guerre (фр.) - на войне, как на войне