Дар Солнца

      Мне показалось, стоило моей голове опуститься на подушку, как этот дикий крик сразу меня разбудил. Сначала я не понял, что происходит, кого убивают, почему у меня дома?! – потом с опозданием до меня дошло, что это не смертный час какого-то бедняги, а моя ненаглядная дочурка проснулась, чтоб ей икалось!       - Мать твою, - прорычал я, попытавшись зарыться головой поглубже в подушку и прикрывшись сверху ещё и одеялом для верности. Не помогло, её крик достигал меня везде, и стало казаться, что я буду слышать его даже в гробу. О-о-о-о, хочу туда!       Чувствуя в себе до этого незнакомое мне желание убивать, рвать, душить, я рывком стянул одеяло, едва не снес дверь с петель – и оказался лицом к лицу с мамой, держащей ребенка на руках и что-то ей бормотавшей.       - О, привет. Не спится?       - Спится! – рявкнул я. – И очень неплохо, только вот она мешает!       - Она проголодалась, Матвей, и так же нужно было сменить ей одежду. – Мама переложила девчонку на другую руку. – Ты в её возрасте тоже не беспокоился о сне других.       - Так это был я!       - Не вижу разницы, за исключением только половой принадлежности. – Мама не в пример мне говорила спокойно, не повышая голос, а Ариадна, как всегда, когда я переходил на крик, пыталась меня заглушить. – Не мог бы ты угомониться, пожалуйста, иначе мы оба не уснем до утра.       У меня было много чего сказать на этот счет, начиная от того, что она может забрать её с собой куда хочет и там успокаивать, а я буду спать как обычно и не знать проблем, и заканчивая тем, что между мной и этим чудовищем есть огромная разница, не касаясь половой принадлежности. Однако мать была права – лучший способ получить тишину – замолкнуть.       - Я буду на кухне, - буркнул я, демонстративно обошел её по кругу и скрылся в декоративной арке.       В кухне я люблю размышлять, посидеть после долгого дня, если нет желания ехать в клуб или ещё какую-нибудь тусовку, которую легко нахожу. При ремонте я специально уделил внимание строителей на то, чтобы здесь сделали мягкий неяркий свет, оставив её как бы полумраке, чтобы мысли и хорошее настроение не разбегались. Щелкнув кнопкой, я включил чайник, сел за барную стойку и стал шарить взглядом вокруг, ища то, за что можно им зацепиться. Крик ребёнка доставал меня и тут. Твою дивизию, если так будет каждую ночь, очень скоро меня посадят за убийство! По ходу осмотра я заметил таймер на вытяжке, который сообщил, что сейчас половина третьего. Чудесно, блин! На работу я приду злой, невыспавшийся, и причина не та, которую я мог бы с удовольствием себе позволить. Лучше бы мамаша этого монстра забрала её с собой!       - Мне тоже сделай чашку чая, - попросила мама, войдя на кухню.       - Она будет всегда так вопить? – грубо спросил я, оставаясь на стуле, хотя чайник вскипел и выключился.       - Когда подрастет – нет.       - Я завтра же позвоню отцу и если надо – сам за ним съезжу, чтобы он побыстрее вернулся и нашел ей кого угодно в родители.       - Это ты мне так угрожаешь?       - Тебе? Зачем? Не ты мне подбросила эту неприятность.       - Но я хочу, чтобы ты не воспринимал её как неприятность. – Мама, не дождавшись этого от меня, сама взялась за приготовление чая.       - Не получится. Та женщина, что родила её, сильно просчиталась. Из всех, кому она могла её отдать – родители, родственники, друзья, бездетные семьи в Америке – она зачем-то отправила её ко мне, человеку, которому она нужна в последнюю очередь.       - Она отдала её отцу, - возразила мама. – И я рада этому, буду честна. В свои двадцать два, Матвей, ты крайне безответственен.       - Я это и не отрицаю.       - Ты умный, способный мальчик, ты легко добиваешься того, чего хочешь, и я горжусь тобой в этом плане. Но ты так и не понял, что жизнь дает тебе не только то, что хочешь ТЫ. Иногда – и чаще, чем ты готов это принять сегодня – она посылает то, что совершенно противоположно твоим желаниям. И тебе придется научиться справляться и с этим. Самому, сынок. Как бы сильно мы с отцом и сестрой тебя не любили, мы не возьмем это испытание на себя, как раньше.       - Что именно ты хочешь этим сказать? – с подозрением спросил я.       - То, что ты можешь даже взять отца за шкирку, но – раньше, чем он сам решит, ты его не притащишь сюда. И тебе придется – и не иначе – провести какое-то время с твоей дочерью.       - Мама…       - Да, сын. Таково было желание матери девочки, и я буду уважать его. Из письма ясно, что это не прихоть, по-другому она не смогла. Возможно, её даже нет в живых, что очень несправедливо. Она заплатила жизнью за жизнь вашего ребёнка, и такую цену ты никогда не перекупишь. Потерпи какое-то время крики по ночам, в конце концов никто ещё не умер от того, что в его доме был младенец.       Я ничего не сказал и отвернулся к окну. Она всё правильно говорила, но я не мог это принять. Пусть генетика говорит одно – я не чувствовал себя отцом и ответственным за неё.       - И, может быть, - добавила моя мать, - это немного встряхнет твои мозги. Каждый раз, когда тебе захочется уложить какую-нибудь красавицу в постель, вспоминай лицо Ариадны, которая свалилась тебе на голову из-за того, что когда-то ты неосмотрительно рискнул.       - Боюсь, её лицо будет мне видеться не только тогда, - сказал я.       Мама тихо фыркнула.       - А мне не хватало тех поздних вечеров, когда мы с тобой сидели вот так, попивая чай и обсуждая все на свете, - произнесла она. – Почему мы перестали, не помнишь?       - Потому что ты начала критиковать мой образ жизни на таких посиделках, - ответил я. Хотя мне тоже часто их не хватало…       - Жизнь показала, что не зря, - вздохнула мама, допила чай и встала. - Ложись спать, милый. – Она поцеловала меня в макушку, как всегда, когда мы засиживались допоздна, и ушла.       Я остался один, под мягким светом ламп, грея ноги о теплый пол, и смотрел на большую синюю кружку, которую подарила маме Настя на какой-то маленький праздник. Я не знал, а родительница притащила её сюда и спрятала, чтобы я не нашел ненароком и не отправил назад. Теперь, когда она бывала у меня дома, она всегда пила чай, кофе, какао или ещё какой-то напиток только из неё.       Злость злостью, а реально надо будет подумать, что делать вечером, когда мама уедет и я останусь один на один с девчонкой. Марго не согласится, это точно. Кто же ещё есть?.. Все мои подруги хороши, если их позвать на вечеринку у бассейна, а посидеть с ребёнком – такой, как ни странно, не было.       Отличная у меня жизнь…       Так ничего и не съев, я выключил свет и пошел в спальню.       Сквозь сон я ещё раз слышал плач Ариадны, но на этот раз смог превозмочь его и мне удалось не проснуться – пока не взревел мой будильник.       - Ох, твою мать, - выругался я, взглянув в зеркало в ванной. Таким помятым я не выглядел с семнадцати лет, с последнего лета, проведенного с дедом. Тогда он гонял меня на трехкилометровую пробежку в пять часов, чтобы я «не заплывал жиром», как он выражался. Потом я поступил в университет и благополучно забыл о тех мучениях, и отражение в зеркале всегда радовало – а вот стоило один день повозиться с ребенком, как мальчик-красавчик превратился в ходячего мертвеца.       - Душ, Сафировский, - вздохнул я, заползая в душевую кабинку. – И желательно холодный.       Когда я более-менее пришел в себя и стал отражаемым, настроение тоже улучшилось. Плотно завтракать с утра я не любил, так что в микроволновке грелся бутерброд с сыром, кофеварка молола зерна, а я одевался так тихо, как мог, чтобы не разбудить ни дочку, ни маму. Быстро поев, я пособирал забросанные по столу документы, контрольно проверил свой внешний вид в зеркале в прихожей и уже собирался идти, как вспомнил, что надо бы оставить какое-нибудь сообщение матери. Ничего подходящего в голову не пришло, так что я просто нарисовал на магнитной доске на холодильнике смайлик и приписал пожелания доброго утра. Не бог весть что, но и так сойдет.       Моя крошка приветствовала меня отблеском фонаря подземной парковки на стекле. Вот это была та девушка, которую я был готов любить сутки напролет. Черная, обтекаемой формы, сразу видно, что она признает на дороге королевой только себя. Расход четырнадцать с половиной литров, разгон меньше чем за пять секунд, четыреста пятьдесят лошадиных сил – эту детку я выбирал навсегда, и знал, что сделал правильный выбор.       - Хорошего дня, Матвей Иванович, - поприветствовал меня сторож Женя.       - Спасибо, - кивнул я, нажатием кнопки на брелке открывая дверцу. Неожиданная мысль заставила меня обернуться к мужчине. – Женя, скажите, а вчера утром, часов в десять, сюда не приезжал никто посторонний, кого раньше вы здесь не замечали?       - Увы, вчера была не моя смена, - развел он руками. – Спросите Вовку, он будет через два дня.       - Ага… Ясно, ещё раз спасибо. – Я забрался внутрь салона, и через минуту меня на парковке уже не было.       В фирме, занимающейся архитектурными планами строительства, я работал уже второй год, начав ещё на последнем курсе университета, и дослужился до креативного директора. На этой должности я относительно недавно – всего два с половиной месяца, - но, на мой взгляд, а, главное, на взгляд президента компании, справлялся отлично. Так что я позволял себе некоторые вольности, такие, например, как немного опоздать либо одеваться не совсем по дресс-коду. Сотрудницы были только «за», сотрудники не возражали, поэтому мне нравилась моя работа, мне нравился коллектив, мне нравилось все, что происходило за стеклянными дверями трехэтажного здания, на табличке которого, я надеялся, через пару лет будет написано и моё имя тоже – я собираюсь заработать больше денег и купить значительный пакет акций, который позволит мне такую роскошь.       Все мысли, что донимали меня последние сутки, как по волшебству исчезли, стоило мне войти в офис.       - Доброе утро, Матвей Иванович, - промурлыкала Наташа, встретившись со мной в холле.       - Просто Матвей, помнишь? – ответил я, якобы невзначай проведя рукой по её талии. Аппетитная девушка, один из бухгалтеров, выглядящая совсем не строго, а очень даже сексуально. Я это заметил ещё тогда, когда она только устроилась сюда, и она не сопротивлялась моему вниманию. Но, как и все до неё – и после, впрочем, - её мне хватило на один раз, и дальше я был согласен получать лишь эстетическое удовольствие от работы с ней.       - Да, верно. Хорошо спалось?       Вместо ответа я сделал вид, что занят поиском магнитной карточки в портмоне перед турникетом. Наталья прошла вперед, оглянулась, и я махнул ей, чтобы она не ждала меня. Она кивнула, окинула меня влекущим взглядом и скрылась за поворотом. И слава богу.       Перед моим отделом на прозрачной двери висела серебристая табличка с названием и витиевато выведенными фамилией и инициалами. Останавливаться и секунд тридцать смотреть на неё стало уже чем-то вроде моего ритуала. Я – лидер, я победитель по жизни, и всё, чего я хочу и к чему стремлюсь, покорится мне!       - Всем доброго утра, - бодро произнес я, открывая дверь и заходя в отдел. – Чудная блузка, Ирочка, она очень идет к твоим глазам.       - Спасибо, Матвей Иванович, - смутилась Ира, креативный дизайнер, машинально проведя рукой по тонкому светло-голубому шелку.       - Так, начало дня мне очень нравится, так что давайте продолжим в том же духе. – Я полностью вошел в рабочий ритм. – Ира, что там с теми макетами, что я отдал тебе два дня назад на исправление?..       И закрутилось, завертелось, полетела пыль под моими туфлями. Планерка, работа, короткий перерыв на кофе, встреча с заказчиками, обед, совещание…       Кто знает, когда бы я вспомнил о проблеме, что свалилась на меня вчера, и о том, что надо думать над ней, если бы мне не напомнили насильно. Перелив телефона отвлек меня от переписки с секретарем той фирмы, что заключила сегодня с нами контракт, и большие буквы на дисплее сказали мне, что звонит мама.       - Да? Мам, я сейчас немного занят, я тебе пере…       - Уже половина шестого, сын, - без намека на снисхождения произнесла она, перебив. – Я не могу ждать, когда ты мне перезвонишь.       - В смысле? – почему-то холодея, спросил я.       - Потому что через час я должна быть на полигоне. Я тебя предупреждала.       - Так. – Я откинулся на спинку кресла, отчего оно чуть слышно скрипнуло. – А куда ты…       - Я думаю, я оставлю Ариадну с тобой, - ответила мать.       - Подожди, я скоро приеду, - вздохнул я, выключая компьютер.       - Не трудись, дорогой. Я и так ждала тебя достаточно.       Вот тут я совсем перестал её понимать.       - И что это значит?       - Это значит, что я сама приехала.       Пока я переваривал эту её фразу, на заднем плане раздался негромкий плач ребёнка.       - Мама, - мигом напрягся я. – Ты что, привезла…       - Я привезла твою дочь в офис, - подтвердила она мои опасения. – И мы ждем тебя в твоей приемной.