Дар Солнца

      Приехав домой, я едва успел поставить греться воду в кастрюле и принять душ, когда одновременно приехала Марго и проснулась Ариадна.       - Это у вас женская солидарность? - немного ворчливо спросил я, подхватывая девочку на руки, и пошел открывать дверь.       - Ого, какой прогресс! – воскликнула Марго, увидев нас. – Она тебя уже не так бесит?       - Мы немного притерлись.       Девушка быстро разулась и повесила куртку, а я пока старался утихомирить дочь, тихо напевая испытанный «Потерянный рай».       - Как твои дела? - спросила подруга, когда мы вошли на кухню. – Ты выглядишь уставшим, но не затраханным – прости за прямоту.       - В те часы, когда со мной кто-то есть – намного лучше.       - Как решился позвонить Насте?       - Дошел до точки. И я рад этому – как оказалось, мои впечатления о ней были слегка приукрашены былыми ссорами. Она мне помогла, кое-чему научила, мы вполне спокойно поговорили.       - Вот видишь. – Маргоша глянула в кипящую кастрюлю. – Это для тебя или для малышки?       - Для меня – хотел сварить спагетти, а то толком поесть с самого утра не смог.       - А раньше в это время ты ел где-нибудь в ресторане с очередной красоткой, - утвердительно произнесла подруга.       - Скучаю по тем временам. Возьмешь её? – Я передал ей Ариадну и полез в шкаф за макаронами. – Может, тебе тоже приготовить?       - Спасибо, я не хочу. Поела на работе.       - Классная у тебя работа, что ты можешь успеть поесть.       Марго работала иллюстратором в крупном издательстве, причем устроилась туда совершенно самостоятельно, без помощи любящих родителей, которые с детства предвосхищали все желания единственного ребёнка. Вообще я часто, когда накатывало философское настроение, размышлял, как некоторым родителям удается воспитать своих детей удивительным образом. Пример той же Марго – её отец недавно сменил моего деда на посту главнокомандующего армии, но и до этого пользовался нешуточным влиянием, а мать занимала видный пост в Министерстве юстиций, и им не доставляло никакого труда сделать жизнь своей дочери похожей на воздушный сон – какой она была у многих знакомых Насти, которые обивали порог нашего дома, когда я ещё жил с родителями, - но, хоть она и ощущала их влияние, она выросла совершенно свободной от стереотипов и легкомысленности, блестяще окончила школу, опираясь исключительно на свои знания, и, отучившись в университете, опять же сама, нашла себе работу, на которой отдыхала и получала за это ещё деньги.       - Тут кто как сам захотел, - кивнула подруга, щекоча Ариадну под подбородком. – Если бы ты не был так амбициозен, то тоже мог найти несложную работу и наслаждаться свободным графиком.       Я закинул спагетти в кастрюлю, засек время и полностью вернулся к дамам.       - Я ещё не успел её покормить по возвращению, так что скоро приступим.       - Настя оставила инструкции?       - Ну, я и сам вполне смог запомнить, как мы это делали на протяжении последних двух дней, - не удержался я от минуты хвастовства.       - Убедил, - улыбнулась Марго, передавая мне моего ребёнка. – Поедите, и пойдем гулять.       - Зачем? – удивился я.       - Потому что это полезно для вас обоих, - голосом и словами она мне так напомнила сестру, что я на пару мгновений растерялся, может, прошедший день мне привиделся и я по-прежнему в обществе Насти?       В бутылочке ещё оставалось молоко из кафетерия, и я уже отработанным движением приподнял головку Ариадны и поднес соску к её губам, когда услышал покашливание подруги. Подняв глаза, я заметил скептическое выражение на её лице.       - Что? – нахмурился я, предчувствуя проблемы.       - Василина Александровна ясно говорила, что в первые месяцы ребёнка чистым молоком, если оно не материнское, не кормят.       - Почему? – Лично я такого не помню, чтобы она говорила.       - По кочану. Не кормят, и всё. Организм нежный, испортишь ей пищеварение.       Ариадна, кажется, даже осуждающе на меня покосилась, мол, спасибо, папаша.       - Я её пою молоком с самого утра.       - Ну и молодец. Не знаю, что теперь будет.       В груди начало неприятно покалывать. А вдруг…       - Это очень серьёзно? – тихо спросил я.       - Повторяю – не знаю. Надеюсь, что нет. Давай сейчас будем делать всё уже правильно, ладно?       - Ага, - я постарался подавить какое-то испуганное чувство и уверить себя, что всё будет в порядке, она ведь Сафировская, а мы упрямы и сильны телом.       Хотя она Сафировская только генетически, так-то она никакая не…       Ай, да ну нафиг, а то сейчас запутаюсь в этих мыслях!       - Вода выкипает, - напомнила Марго, а сама потянулась к баночке со смесью.       Пока я отцеживал свой ужин и заправлял его сыром и соусом, она изучила инструкцию.       - Вот, это можно разводить на молоке, а можно на воде. Молоком малышка уже сыта, я думаю, попробуем на воде. Грей чайник.       - Вестич, ты не мой дед, чтобы отдавать приказы, - огрызнулся я, откладывая заветную вилку со спагетти, которая так близка была от моего языка. – Я тоже есть хочу, не только она!       - Я думала, что хоть ты вырос и не будешь кричать, как бы голоден не был, но, видимо, я тебя переоценила. – Девушка вновь включила режим «язва», что я безумно не люблю.       Когда чайник был наполнен и включен, я наконец смог сесть и поужинать, пока Марго просматривала свои бумаги, а ребёнок пользовался возможностью поспать – насколько я знаю, правильно делал, потому что стоит мне дожевать последнюю макаронину, подруга потянет нас гулять на шумную улицу.       - Контракт с нянями заключил? – рассеяно спросила Марго.       - А что, нужно было? – скосил я под дурачка.       - Матвей!..       - Мне никто не сказал.       - А кто тебе должен был говорить? А вдруг они, пока тебя не будет, вынесут мебель? Или, что хуже, твою дочь?!       - Можешь остаться и покараулить, - продолжал я развлекаться с самым серьезным выражением на лице.       - Тогда плати мне.       - Какой тариф? – На секунду даже появился интерес – вдруг я могу сэкономить?       Марго задумалась.       - Сто долларов в час.       - Сколько? Да мне парковка дешевле обходится!       - Продай машину, ничего страшного.       Я подозрительно покосился на неё.       - Ты серьезно?       - А ты? – Она улыбнулась, и я понял, что она тоже прикалывалась. – Сначала я на самом деле решила, что ты чокнулся, а потом догадалась. Всё же, что касается дел, ты всегда был и будешь, я надеюсь, умен не по возрасту. Ты, кстати, с отцом связывался?       - Связывался. – Чайник нагрелся, и я снял его с подставки. – Как эту бурду смешивать?       Марго отдала мне баночку с инструкцией, я прочитал и приступил. Блин, честное слово, как Вин Дизель в том фильме – памперсы меняю, детскую еду готовлю, колыбельные пою… Неделю назад я бы сам себя засмеял!       - Ну, так что сказал тебе отец?       - Раньше четверга я его не увижу. Следовательно, бумаги тоже начнут оформляться тогда же.       - Какие хоть бумаги?       - Не знаю. – Капнул себе на руку – нормально, можно кормить. – Настя говорит, что мне нужно будет оформить отказ от Ариадны, чтобы её официально можно было удочерить кому-то другому.       - А как ты оформишь его, если не ты её родил и у тебя нет свидетельства о рождении? – поинтересовалась подруга, слегка поддерживая мои руки, пока я кормил девочку.       - Наверное, его нужно будет сделать и вписать туда моё имя. Что делать с именем мамы – ума не приложу.       - А если оформить как найдёныша? Ведь как-то же выходят из положения работники домов малюток.       - Ох, Марго, я всех этих тонкостей не знаю. Наверное, если делать её подкидышем, она должна быть не здесь, а в приюте, а туда…       - Мы её не отдадим, - кивнула она.       - И её мать этого не хотела, так что пока что она будет со мной. Потом появятся приемные родители.       - Решил всё же дождаться этих людей? В хороший приют не отправишь?       Я задумался. А если так? Вдруг папа найдет толковое учреждение, где о ней будут хорошо заботиться? Хм…       - Там видно будет. Сейчас нет ни того, ни другого.       Марго посмотрела на меня, потом на Ариадну.       - А себе оставить не хочешь?       - Нет, конечно! – удивленно ответил я. – Поверь, до такого маразма я не дожил!       Ела девочка как-то не очень охотно, так что долго насиловать её я не стал. Быстро доел свой ужин, за это время Марго выкатила в коридор коляску, мы оделись и втроем (звучит!) покинули квартиру.       В этот вечер мне везло как никому… На одиннадцатом этаже лифт остановился, и вошла моя соседка – имени не знаю, упорно старался не запоминать, и на то были причины. Эта дама была лет так сорока пяти, пусть старалась выглядеть моложе, без конца намазывая на лицо дневной ассортимент косметического отдела «Колизея». У этой дамы есть дочь – «Валечка», это имя, произносимое высоким оперным голосом, кажется, теперь всегда будет звучать у меня в ушах, - и соседка не ослабляет попытки всучить её мне в невесты. Эта самая «Валечка» чихать хотела на все романы, её страсть – мотоциклы, я не раз видел её верхом на железной «Ямахе», и на меня она обращала внимание ровно столько времени, чтобы попросить убрать «Мазерати» с проезда. Ну так вот – мало того, что мама у неё сводница каких поискать, так ещё и сплетница и докучливая стерва.       - Ох, Матвеюшка, давно не виделись! – вновь грянул её грудной вопль, я краем глаза заметил, как скривилась Марго. – Работаешь всё, нет времени зайти выпить чаю, пообщаться с Валюшей?       Я отмалчивался, и тогда она обратила внимание на мою спутницу.       - О, милая, а вас я не помню. Новая соседка?       - Нет, слава Богу, - махнула головой Марго и глянула на табло над кнопками – ну сколько ещё ехать? – Я подруга Матвея.       - Подруга Матвея?.. – Взгляд переместился на коляску. – Ребёночек ваш?       Я вытаращил глаза, мол, молчи, пожалуйста! Вестич раздраженно выдохнула – она никогда не любила пустые расспросы посторонних людей – сжала руки на ручке коляски.       - Не совсем.       Соседке, видимо, ответ и не нужен был, потому что она ловко обошла нас и заглянула внутрь.       - О, Боже мой, какая прелесть! У вас безумно красивая девочка!       - Спасибо, - ответили мы с Марго одновременно, потом переглянулись. Дальше продолжила девушка: - Можно вы не будете её трогать? Она только заснула, не хотелось бы…       Женщина её не слышала, уже запустив руку и теребя щеку Ариадны, что-то лепеча под нос. Тут уже не выдержал я – кто знает, чего касались её руки, а теперь она лапает моего ребёнка!       - Ну сказано же вам – не лезьте! – гаркнул я, рывком откатывая коляску к себе.       Дама выпрямилась, непонимающе глядя на меня. Тут же звякнул колокольчик, и двери медленно разъехались.       - Так она что же, ваша общая? – резко сбавив тон, пробормотала она.       - Всего вам доброго, – пожелала Марго, и поволокла нас с Ариадной на буксире вон из подъезда.       Консьержка привыкла за эти дни к зрелищу меня и ребёнка, пока не задавала вопросов, но по её глазам и топоту позади я понял – сейчас мать «Валечки» и эта почти старушка подробно перемоют мне кости.       - Прости, - захихикала Марго, когда мы отошли от дома на приличное расстояние. – Теперь о тебе точно пойдут сплетни.       - Я буду очень удивлен, если они ещё не ходят, - вздохнул я. – Кто не знает, что Настя моя сестра, точно решит, что я счастливый семьянин – Сашка, Ариадна, красивая девушка рядом. Вот что нас застала эта клуша - в самом деле хреново, она разнесет всем вокруг, а по обилию женщин, что за последние несколько дней побывали у меня с этой коляской, все сделают вывод… моя фантазия отказывается остановиться на одном варианте того, что они подумают!       - Успокойся. Какая, к черту, разница? Ты не меньше чем трижды в неделю приводил сюда любовниц, и это не волновало твою фантазию, а как появился ребёнок – забеспокоился?       - Ну да. Это же ребёнок.       - Вдруг все подумают, что ты можешь быть отцом?       - Вдруг все подумают, что я не могу понять, кто её мать, - закончил я, и понял, что отчасти это правда. Если бы ко мне приходила одна женщина, все было бы просто – это мама, я папа, вот наша дочь. А так – Настя, Марго, няни, может, ещё кто-то забредет… Я стану обсуждаем совсем не с той стороны, с какой бы хотел.       Марго замолчала, погрузившись в свои мысли. Мы шли рядом, периодически встречали другие коляски, когда только с мамами, но часто ведомые и парочками, и четыре из них нам понимающе подмигнули. Сначала я не обратил на это внимания, но потом понял, что нас впускают в свой клуб молодых родителей. Я уставший, Маргарита смотрит перед собой, словно замаялась – все как и у них. Обалдеть.       - Так, друг, - резко всполошилась девушка, остановившись. – Давай-ка теперь ты вези коляску.       - Что?       - Давай-давай. Ты её папа, принимай участие в прогулке.       - Марго, ну зачем? – отпирался я, словно монах перед проституткой. – У тебя это лучше получается.       Брови подруги поползли вверх.       - Лучше получается? Сафировский, тут не гонки «наскар», сертификат, что ты окончил курсы по вождению коляски, не нужен. Ты просто берешь вот здесь, - она положила мои ладони на прорезиненную ручку, - и толкаешь.       На выходных сестра меня использовала по-черному, но коляску возила сама, и меня это устраивало. Но Марго – это Марго… благодаря ей я хочу отдать этого ребёнка ещё сильнее!       - Не бойся, - подбадривала меня она. – Вот смотри, идет мужчина, везет коляску сам, без понуканий.       - Он не я, - процедил я сквозь зубы.       - Чем же он хуже?       - Он старше, остепенившийся. Он отгулял своё, теперь его заботит только домашняя рутина и купания младенцев. А я…       - А ты? – Марго ждала ответа, глядя мне в лицо.       - Я Матвей Сафировский, и этим все сказано. Отцовство и катания колясок по парку не для меня.       Марго никак это не комментировала около минуты, за которую мы миновали две лавочки, с которых одобрительно покивали четыре старушки, провожая меня в компании коляски, и я даже различил оброненное: «Всё же ещё остались мужчины, не бросившие все заботы на женщину!».       - Не думай, что такой вот крутой покоритель женских тел – один только Матвей Сафировский, - наконец вновь заговорила моя подруга. – Существует множество Кириллов Листаевых, Станиславов Гордеевских и Павлов Бурдаковых, которые тоже проводили большую часть суток в клубах и постелях с эффектными женщинами, но приходил момент, когда этого становилось мало. Вот эти мужчины и везут своих детей по парку, смотря на них влюбленными глазами. Потому что это – следующий этап их крутизны.       Я, объезжая широкую лужу, усмехнулся:       - Ты это у Курпатова вычитала? Брось, Маргоша, давай не будем об этом.       Она пожала плечами и кивнула на свободную скамейку:       - Отдохнем.       Было по-весеннему тепло, за нашими спинами по траве носились дети с мячом, прыгали птицы, и я вдруг подумал, что я последний раз вот так вот сидел и наслаждался покоем, щебетанием пташек и просто гулом голосов людей очень давно. О-о-очень давно. Даже не помню, когда именно.       - Ты правда любишь Тимку? – неожиданно спросил я.       - Прости, что? – Марго повернулась ко мне.       - Я хотел спросить, но никак к слову не приходилось. Просто я не помню период, когда вы дружили; вы только познакомились – и вот вы уже встречаетесь. Как это вышло?       - Мы практически сразу и стали встречаться, как познакомились. Это ты нас свел, если не помнишь и это. – На лице подруги появилась светлая улыбка, что убедило меня, что она всё-таки любит его.       - Да, на моем дне рождения, когда был на первом курсе.       Марго кивнула, и вновь повисла тишина.       - В тот год ты была уже другая. Серьезнее, строже. Мы перестали так дружить, как раньше.       - Матвей, мы закончили школу и поступили дальше, куда уже было веселиться? Один из нас должен был это понять, похоже, что это была я.       Нет… она явно что-то ещё не договаривала. И я знал, что именно.       - Это из-за меня? Из-за того лета, верно?       Марго вздохнула, качнула коляску и наконец повернулась ко мне всем корпусом, глядя в глаза.       - Да, это из-за того лета.       - Не говори, что влюбилась в меня! – взмахнул я руками.       Она рассмеялась и толкнула меня в плечо кулаком.       - Дурак. Хотя немного было, но всего лишь под впечатлением… Да ты и сам знаешь. Но всё прошло, честное слово.       - Прости, я, наверное, обидел тебя тогда.       - Ты не то чтобы обидел... – Подруга потеребила пояс на плаще, собираясь со словами. – Ты ведь помнишь тот военный городок, в котором мы были? Все крутые, все такие уверенные в себе. Ты хорошо вписывался, на тебе липли все девчонки, ты с ними спал…       - Не со всеми, - уточнил я.       - Я же… Я была Маргаритой Вестич – первой, кто залазил на деревья, укладывал мальчишек на лопатки, вечные кроссовки и брюки цвета хаки.       - Ты нравилась половине из парней, говорю на полном серьезе. Вторая половина была просто дебилами и боялась тебя.       Марго хмыкнула и легонько сжала мою руку в благодарность.       - Ну и вот, глядя, как все уже давно не такие сорвиголовы, какими я помнила их, я поняла, что пора и мне становиться такой. И выбрала самый, на мой взгляд, быстрый способ – лишиться девственности, стать такой же опытной, чтобы со мной тоже можно было поговорить о сексе, который был на уме у всех. Но парня у меня не было, кого мне нужно было просить? Тем более я всегда выбирала лучшее из возможного.       - Ты попросила меня, - кивнул я.       - Это было не потому что я влюбилась в тебя, - повторила она. – Ты был мой лучший друг и тебе я доверяла – раз. Ты был хорош в этом – два. Это поставило бы меня на одну планку со «сливками» молодежи нашего городка – три.       - Всё ради престижа, понятно, - пошутил я, и Марго вновь потянулась толкнуть меня, но я перехватил её руку.       - Ну, я и попросила.       - А я согласился.       - Угу. Когда мама узнала, она была готова убить тебя.       - Когда узнала моя мама, она была готова сделать то же самое, - сказал я. – И дед, но позже.       - О, ты что, если бы папа узнал, то вот тут настал бы твой последний день на земле! Думаю, он так и не в курсе, что это случилось не с Тимой.       - Мне повезло, в общем.       - Не то слово, - подтвердила Марго. - Мы это сделали… Понимаешь, у девушек всё не так, как у парней. И дело не в физиологии и телесных особенностях. Дело в осознании. Ты был уже не только парнем-другом, но и парнем, который знал моё тело так, как знала его только я. И это что-то значило. Мне нужно было немного больше внимания на первых порах… Пока бы все это не сгладилось и не пришло в согласие с моим разумом. А ты, будем честными, поступил со мной так же, как и со всеми своими любовницами – отстрелялся и «до свидания». С той лишь разницей, что я оставалась твоей подругой и «своей в доску». Это стало ударом для моей самооценки, я уехала оттуда сюда, якобы готовиться к университету, а на самом деле чтобы не видеть тебя и постараться забыть. Мы переписывались в социальных сетях и смс-ками, иногда созванивались, но видеть тебя я не хотела.       - Прости, - тихо пробормотал я.       - Всё в прошлом. Я давно поняла, что была сама во многом виновата – чувствовать себя такой же крутой, как наша старая компания, я не стала, а проблем с самой собой прибавила прилично. Я не была готова, но – горький опыт тоже опыт. Думаю, многие девочки на этом обожглись, отдавшись не тому, поэтому всё нормально.       - То есть, кастрировать меня ты не собираешься? – уточнил я, борясь с улыбкой.       - Если очень попросишь – не откажу, правда, но пока что – нет, - подыграла Марго.       Я приобнял её, поцеловал в висок и отпустил.       - Ты не была такой же, как все другие, Маргоша. Если честно, я сам не знал, как мне себя с тобой вести, чтобы не дать ложной надежды, но и не посвящать всех наших в то, что мы сделали. Обратился за советом к маме – так она наоборот устроила мне полоскание мозгов на счет «когда я переступаю все границы дозволенного». Пока я доходил своими мозгами, как не спугнуть тебя и не потерять нашу дружбу, ты умоталась, встречаться не хотела, придумывая самые разные отговорки, а когда всё же согласилась увидеться, прошло много времени, и поднимать эту тему было уже не резон. Я сделал вид, что ничего не произошло.       - И правильно, иначе я бы разорвала тебя. Пока мы не сошлись с Тимой и я не поняла, что такое просто секс, а что – когда ты с любимым человеком, я очень болезненно реагировала на эту тему.       - Хорошо, что мы поговорили хотя бы сейчас… - Я улыбнулся ей, и получил ответную улыбку.       - Теперь тот случай не будет стоять между нами темной пропастью. Ладно, посидели – пошли дальше, а то те бабули косятся на моё обручальное кольцо и уже поженили нас. – Марго поднялась, поставила меня перед коляской, и мы вновь, я - везя ребёнка, Марго просто рядом за компанию, зашагали по аллее.       Вечером, однако, все моё хорошее настроение ушло. Дочь плакала и сучила ножками, причем так громко и интенсивно, что я едва не вешался, и причину понять не могли ни я, ни Марго.       - Сдается мне, это из-за молока, - сказала подруга, укачивая Ариадну. – Надо что-то делать!       - Что? - Я был готов уже практически на что угодно.       - Предлагаю либо сюда вызывать врача, либо ехать в больницу.       - Поехали!       Я схватил ключи, неловко впрыгнул в ботинки и рванул вон из квартиры, затормозив лишь увидев, что за мной никто не бежит. Марго взяла корзинку, сменную одежду для Ариадны и свою сумку. Выпускать ребёнка из рук она не стала, так что со стороны её сборы выглядели бы забавно, если бы я не был напуган до потери сознания.       Моя крошка – машина, в смысле – завелась сразу же, мне даже показалось, ещё до того, как я провернул ключ в замке зажигания. Марго села сзади, чтобы не нервировать меня, и я на третьей скорости стартанул по полупустой дороге – приближался десятый час, и город постепенно замирал.       - Матвей, тише, - попросила подруга, глянув из-за моего плеча на спидометр. – Если нас остановят за превышение скорости, помощи это не прибавит.       Я ехал на самой грани дозволенного, и это мне казалось пыткой. Крики Ариадны врезались винтом в мозг, я до треска сжимал руль и молился, чтобы больница появилась на горизонте поскорее.       Мы ворвались в приемный покой как демоны из преисподней – мой ребёнок создавал звуковой антураж, длинные развевающиеся волосы придавали Марго вид её тезки из творения Булгакова, а я вполне сошел бы за того зомби из фильма, чьи постеры висят на каждом холодильнике – бледный, растрепанный, в наспех застегнутой рубашке – если бы не Марго, поехал бы без неё.       - Сделайте что-нибудь! – взревел я, перекричав даже телевизор за спиной медсестры.       К нам тут же бросились все врачи, что были в радиусе двадцати метров, кое-кто повыскакивал из кабинетов. Марго в трех словах (не берусь отрицать, что не в тех, что вертелись у неё на языке, видя, что нас лишь допрашивают, а не помогают Ариадне) объяснила ситуацию, и дочку увезли за скрипучие двери. Я сел на первый попавшийся под мою задницу стул и постарался успокоиться, дыша как учил дед.       Если ты угробил ребёнка, то тебя можно лишь поздравить, Сафировский! Видел же, что Настя два дня подряд мешала эту смесь, чтоб ей, мог бы и додуматься, что это не потому что ей нечего было делать! А ты пошел по самому легкому пути, еблан! Первый ребенок, который у тебя был – и того не уберег!..       Напрасно Солнечная отдала её мне – со мной она погибла вернее, чем если бы её оставили на крыльце больницы.       - Эй, - Марго ласково коснулась моих волос. – По глазам вижу – ты уже арестовал себя и вынес приговор на десять лет без права амнистии.       - Она же…       - Она поправится. Её врач сказал, что это, скорее всего, простое несварение, сделают клизму, и всё будет замечательно.       Я поднял голову, с надеждой смотря на неё.       - Она… поправится?       Подруга улыбнулась, вновь погладив меня.       - Ты просто ошибся, не переживай. Для папаши, который всеми силами отмахивался от ребёнка всем подряд, ты удивительно хорошо справляешься.       Я покачал головой и сцепил руки, дожидаясь диагноза врача.       - Молодой человек, - окликнула меня медсестра. – У вас есть документы?       - Мои документы? Конечно, паспорт, права… - я полез в карман джинсов.       - А на ребёнка?       Документы на ребёнка?.. Вот блин.       - Нет, - ответил я.       Марго встала и вместе со мной пошла к окошку приемного покоя.       - Документов на неё ещё нет, - вновь она взяла на себя все объяснения. – Мать девочки… умерла, и ребёнка отдали отцу. Мы не успели ещё ничего оформить.       Медсестра недоуменно смотрела на нас.       - И что, даже свидетельства о рождении нет?       - Её отдали мне без каких-либо документов, - вступил в разговор я.       - И как вы поняли, что отец – вы?       - Сделал тест на отцовство.       Медсестра переводила взгляд с меня на Марго и обратно, словно сканируя на детекторе лжи. Согласен, история как в лучших бразильских сериалах.       - И как мне её оформлять?       Я колебался, пока не почувствовал тычок локтя Марго.       - Записывайте как Сафировскую Ариадну Матвеевну.