Дар Солнца

      Ариадну нам отдали только через полтора часа. Из-за скрипучих дверей сначала вышел её доктор – мужчина лет сорока пяти, уже седеющий, халат болтался на его худых плечах как на жерди. Он едва сдерживал зевоту, но серые глаза смотрели цепко и добро. Вслед за ним вышла примерно его лет медсестра, неся на руках моего ребёнка.       - Здравствуйте, это вы родители? – спросил доктор.       Мы с Марго дружно кивнули, не вдаваясь в подробности, кто именно кем приходится девочке.       - Я Александр Николаевич Трубанько. Ничего страшного не случилось, - сразу успокоил нас врач. – Свежее молоко, конечно, на пользу вашей дочери не пошло, но мы все исправили. – Он улыбнулся Ариадне, когда медсестра передавала её нам. Я прижал её к себе и увидел радость в глазах медсестры. Да уж, наверняка со стороны я кажусь офигенным папашей.       - Спасибо огромное! – облегченно выдохнула Марго, пожимая руку Александру Николаевичу. – Вы не представляете, как мы переживали.       - Представляю, мне рассказали, как вы тут по приемному покою сновали. Впредь кормите её смесями и детским питанием. Своего молока у вас?       - Нет, - вновь сделала вид, что причастна к нам Марго. – Матвей всё будет делать как надо, верно?       - Верно, - кивнул я. Ариадна успокаивающе оттягивала руки, и я чувствовал, как напряжение покидает меня. Я забуду про молоко и буду варить эту бурду сутками – только пусть больше так не плачет… - Сколько мы вам должны? – спросил я, осторожно перекладывая её на одну руку, а вторую запуская в карман за бумажником.       - Вы ничего не должны, мы государственная больница, - ответил Трубанько.       - За хорошую работу, что спасли её, возьмите. – Не знаю, сколько там было, но я выгреб всю наличность, что лежала в кошельке, и протянул её доктору и медсестре.       - Молодой человек, - нахмурилась женщина. – Спрячьте ваши деньги обратно. Сказали же вам – мы государственная больница, коррупция и так распоясалась. Лучше берегите вашу красавицу-дочку, чтобы она оставалась такой же здоровой и жизнерадостной.       Марго сжала мою ладонь с деньгами и опустила.       - Извините его. Он и правда дико перенервничал. Ещё раз спасибо вам! – Она развернула меня и потянула вон из холла.       Стоило нам сесть в машину, на меня навалилась дикая сонливость. Двигаясь, словно в воде, я медленно потянулся к замку зажигания, долго не мог попасть в него, запутался в ремне безопасности. Марго смотрела на это с поразительным терпением, но, видимо, я выглядел слишком жалко, чтобы она позволила мне измываться над собой дальше.       - Если ты не против, могу повести я, - предложила она, наклонившись через пассажирское сидение. – А ты посиди тут, с Ариадной, отдохни.       Кто меня знает – а эта девушка меня знает достаточно хорошо, - в курсе, что я никому не доверю садиться за руль моей «Мазерати», не важно, даже если я в жопу пьян, но… Сейчас я был удивительно покладист и покорно открыл дверцу, вылез и сел назад, приняв не спящую, но ведущую себя весьма спокойно, дочь. Не знаю, на что рассчитывала Маргарита, но она никак не прокомментировала это, а молча заняла место водителя.       - Я позвоню Тиме с твоего телефона, ладно? – Девушка кивнула на сотовый, торчащий из гнезда рядом с приборной панелью. – Он трижды пытался со мной связаться, а я сбрасывала.       - Валяй, - согласился я, укладывая Ариадну себе на плечо. Дни сотрудничества с ней показали, что так она быстрее всего засыпает.       Я пропустил мимо ушей разговор супругов, даже не скажу с уверенностью, что Марго не пыталась заговорить и со мной, выключив телефон. Я слушал лишь тихое-тихое дыхание девочки у самого уха и наслаждался – да, признаю это, я наслаждался – приятной тяжестью её веса на себе. Раньше я не понимал, отчего так светился брутальный Денис, когда держал Сашку на руках, даже порой сильнее Насти, а сейчас дошло – это офигенное удовольствие.       И я действительно превращаюсь в сопливого педика, блин…       - Просто чудесно, - вывел меня из прибалдевшего состояния раздраженный голос Марго. Я встрепенулся, синхронизируясь с реальностью, и увидел моргающие сине-красные огни милицейской машины и то, что мы притормаживаем.       - Это что? – спросил я.       - Без понятия. Скорость не превышала, знаки не пропускала, какого лешего этому козлу надо, даже не представляю.       - Ну, сейчас и узнаем, - вздохнул я, погладив по голове спящую дочку.       Марго остановила машину, опустила ветровое стекло и стала ждать патрульного. По её напряженным плечам и побелевшим костяшкам пальцев, сжавших руль, я диагностировал, что лучше нас особо не задерживать, иначе Вестич устроит милиционеру «хорошее» дежурство.       - Инспектор ГИБДД Ильин, плановая проверка, - зазвучал его голос за пределами автомобиля. – Можно ваши права и документы?       Я протянул Марго её сумку, она достала из бокового кармана водительское удостоверение, из бардачка - документы на машину и вручила их крупному менту, маячившему в окошке.       - Вестич Маргарита Дмитриевна… А хозяин машины где? Или вы её взяли в качестве компенсации за неудачный вечер? – то ли попытался пошутить, то ли всерьез решил подкатить к девушке он.       Голос патрульного явно не нравился Ариадне, и она начала вертеться, предвещая скорый плач.       - Блядь, отшей его, - буркнул я подруге, усиливая поглаживания ребёнка.       - Хозяин машины сидит на заднем сидении, инспектор, и вы бы это заметили, загляни вы в салон, а не в вырез моей блузки, - завелась Марго.       Покрасневшая физиономия патрульного появилась в проеме окна и встретилась с моим яростным взглядом. Нет, ну серьезно, мастер «пикапа»: ни тела, ни морды, а ведет себя, словно внук Питера О’Тула и Одри Хепберн!       - Ох, добрый вечер, - сразу же смутился Ильин. – Значит, это вы хозяин этой красавицы?       - Если под "этой красавицей" вы имеете в виду «Мазерати», то да, - ответил я. – Ещё что-то или мы можем ехать? У нас ребёнок крошечный, если вы не обратили внимания.       - Ага, сейчас… А это ваша супруга? Фамилии разные, не взяла вашу? Вот уж эти современные бабы…       Марго глубоко вздохнула, что означало, что он докопался до дна её терпения.       - Так, вы проводите плановую проверку машины или социологический опрос для ЗАГСов? Можете без лишних дурацких вопросов?       Инспектор посветил мне в лицо фонариком, сверяя фото на документах и оригинал, потом только исчез с поля моего зрения.       - Можно посмотреть в багажник?       Вот сволочь… Я кивком указал девушке кнопку открытия багажника. Она нажала её и вылезла из салона проконтролировать проверку. Ариадна засопела и тихо пискнула, и я срочно заработал мозгами, как её успокоить. На заднем плане я слышал вкрадчивый голос Ильина, он что-то говорил про мужа-придурка и красивых сильных женщин. Вот уж кто придурок, так это не я точно.       - Солнышко, всё в порядке, тише… т-с-с-с-с… сейчас тётя Марго пошлет этого урода на хрен и вернется, и мы поедем домой… не плачь… - Однако, как истинная женщина, пусть и маленькая, она отказываться от намеченных планов не собиралась и негромко, как она умеет, но пронзительно заверещала. – Ох, Боже мой…       Я снял её с плеча, уложил на сгиб руки и начал укачивать.       - Дремлет за горой мрачный замок мой, - запел я, наклонившись к её ушкам. - Душу мучает порой царящий в нем покой.       Дочка чуть сбавила звук – отличный признак.       - Я своих фантазий страждущий герой, а любви моей живой все образы со мной…       Через полминуты Марго вернулась в машину и застала меня, распевающего на манер Князева:       - Я часто вижу страх       В смотрящих на меня глазах.       Им суждено уснуть в моих стенах,       Застыть в моих мирах.       Но сердце от любви горит.       Моя душа болит.       И восковых фигур прекрасен вид.       Покой везде царит!..*       - Это ты вместо «Спи, моя радость, усни», что ли? – усмехнулась она, глянув на меня в зеркало заднего вида.       - Я не знаю колыбельные песни, - ответил я. – Как видишь, и так неплохо выходит.       - Ты только до конца не допевай, - посоветовала подруга. Машина легко завелась, и мы поехали дальше. – Испортишь психику с младенчества ребёнку.       Когда мы приехали домой, Марго сняла свою маску сильной женщины и призналась, что сил уезжать у неё уже нет, и я предложил ей остаться, даже, если захочет, заночевать в моей постели, но почему-то в ответ получил лишь неприличную комбинацию из пальцев. Гостевая комната была занята вот уже пятый день – такого не бывало даже когда у меня гостили родители, - но кроватку девочки Марго перевезла в мою комнату, чтобы я «был таким отцом, которого заслужила Ариадна». Поспорить бы с ней – но нет, не сегодня. Может, утром…       Разбудила меня моя дочка в пять с лишним часов, после чего обратно ложиться я уже не стал. Помок в душевой кабине, засел на кухне, перечитал два контракта, которые должен был сегодня отдать няням, составил набросок рабочих документов. Залез в Контакт, увидел светящегося онлайн Влада, завел с ним переписку. Выяснилось, что Ира домой вчера не приехала, что, возможно, значило, что они поссорились, но мой друг не мог понять, почему. Зная его, я предполагал, что у его девушки была масса причин отшить его, начиная с того, что он совершенно невнимательный к ней тип и заканчивая тем, что гуляка и любитель женских прелестей похлеще меня. Даже странно, что внебрачный ребёнок, о котором он ни сном ни духом, появился только у меня.       В семь встала Марго, отчаянно зевая и требуя свою чашку кофе, если я не хочу лицезреть её в гневе. Пришлось отдать свою, потому что кофе у меня внезапно закончился, а Марго в гневе – о, вам лучше не встречаться с таким её вариантом. Мне пора было сматываться из квартиры – с самого утра должна была приехать та самая госпожа Березина, потому что вчера мы так и не договорились из-за её вечных планов и неспособности организовать свой день. Подруга, вздыхая и хмурясь, всё же обещала встретить Алису, посвятить её во все нюансы, в том числе в диету, рекомендованную доктором Трубанько, и предупредить, что я приеду к двум, чтобы познакомить её с Марией Валентиновной. После этого я смог собраться, убедиться, что Ариадна спит праведным сном младенца (отлично вышло сравнить, я мастер!), попрощаться с Марго и выскочить за дверь.       Этот день пролетел у меня в темпе диско: утренняя планерка, совещание с «Лёшкой», Березина наконец поддалась и мы смогли заключить контракт, потом стремительный рывок домой, встреча с нянями – они друг другу понравились, а какие дифирамбы они пели об Ариадне, просто заслушаться – работа после обеда. Вечером я попрощался с Марией Валентиновной и свалился поспать до девяти, потому что недосып был просто кошмарный. Так мы и продрыхли с ребёнком нос к носу до глубокой ночи, пока ей не понадобилось моё внимание.       Среда так же особо событиями не изобиловала: работа, обед, быстрый, но бурный перепихон в моем кабинете с помощницей «Лёшки», которая этого добивалась больше двух месяцев. Днем позвонила мама, поинтересоваться, как у меня дела, как дела у ребёнка, что я думаю о нянях, рассказала о своих военно-психологических буднях. Мы с ней проболтали до самого конца рабочего дня, в итоге я половину дел не успел доделать, но – какая, к черту, разница, не убегут.       Четверг начинался так же, как и среда, то есть, скучно, но плодотворно, Буршак пожаловался, что его Кристина светится, чего раньше он не замечал (ещё бы, после вчерашнего прорыва в сексуальной жизни) и совершенно не хочет работать. Днем заезжать домой я не стал – Алиса и Мария Валентиновна и сами разберутся, в конце концов, - вместо этого встретился с Владом в нашей кафешке, в которую мы периодически ходим ещё с университетских дней. Там он мне рассказал подробнее о странном поведении Ирины и даже высказал подозрение, что это она ему изменяет. Факт своих похождений «налево» от меня он не скрывал. Не знаю, я не назвал бы себя другом его девушки, мы знакомы весьма шапочно, но я сомневаюсь. Ира из тех милых девушек, которые пекут печенья и являются старостами своих учебных групп, для них важны стабильность и благополучие. Я не могу представить её в моих же объятиях – я ей нравился, но пока она с Владом, ближе, чем на полметра, она ко мне не подойдёт, что говорить о других парнях. Скорее всего, она просекла, что Влад снимал брюки не только для неё, и прекратила этот цирк.       Может, и к лучшему.       Но стоило мне закрыть дверь своего кабинета, как ожил мой мобильный телефон. Звонил отец – ну надо же!       - Либо ты ошибся контактом, либо я отравился суши в ресторане и сейчас галлюцинирую, - вместо приветствия произнес я в трубку.       - А я-то как рад слышать, что мой сын все так же первый в списке моих почитателей, - в тон мне ответил отец. Обожаю свою семейку…       - Ну, так чем обязан этой чести?       - Хотел спросить – можешь сегодня освободиться пораньше и приехать домой часам… к пяти?       - Это какая-то проверка на вшивость, типа, насколько я предан работе и готов ли рискнуть креслом креативного директора ради твоего слова? – насторожился я.       - Хуже, мой мальчик. Я вернулся в город и хочу встретиться и познакомиться с внучкой.       - Отлично, я…       - Подожди, не радуйся так. Твоя мама… рассказала деду о ней.       Что?!       - Папа, пожалуйста, не…       - Да, сынок. Он тоже здесь со мной и мы оба приедем к тебе к пяти. Там и поговорим.       Он завершил вызов, а я стоял с пальто в одной руке и мобильником в другой, пронзенный параличом. Мой дед, Литвинов-салаги-встали-в-строй-Александр Матвеевич, уже в курсе, как я облажался когда-то с контрацепцией, значит, будет сегодня танец с саблями.       И мама вчера даже не обмолвилась ни одним словом об этой подлянке с её стороны! Я яростно бросил пальто на первую попавшуюся мне поверхность и забарабанил пальцами по сенсорному экрану айфона, набирая её номер, но она была недоступна – скорее всего, сейчас работает.       Вновь обматерив и длинный язык матери, и дурость Солнечной, я сел за стол и потянулся к селектору – надо попросить Леру отменить все встречи на остаток дня. Работа в очередной раз пролетела. ____________________________ * Король и Шут - "Воспоминание о былой любви"