Cultivate your hunger before you idealize. Motivate your anger to make them all realize. Climbing the mountain, never coming down. Break into the contents, never falling down. Don't try to live so wise. Don't cry 'cause you're so right. Don't dry with fakes or fears, 'Cause you will hate yourself in the end.
— И к чему было всем этим заниматься? — Курапика дергает ушками, прижимает их к голове и потягивается, лёжа на кровати, куда её уложили после транспортировки по паучьему дому. Она всё ещё была безумно недовольной, хотела кусаться, но лишь гневно била хвостом по кровати, постепенно осознавая, что ей вернулась возможность двигаться. — Таковы правила. Каждый паук получает татуировку со своим номером, когда становится частью труппы. И ты не исключение, — Куроро опускается рядом и в какой-то момент наблюдает за чужим хвостом, что двигался из стороны в сторону, но вскоре переводит взгляд на девушку, чувствуя, как внутри разливалось особое чувство удовлетворения. Паук на чужом бедре будет набиваться в несколько подходов, но даже начало этой длительной работы его сильно радовало. Курапика станет их полноценной частью, как бы не сопротивлялась. — Я не часть труппы, — Курапика находит в себе силы повернуться на спину и лежит, сложив ручки на груди. В целом, так можно было и умереть, если Куроро продолжит, а он обязательно продолжит эти издевательства над ней. Сомнения в том, что кот желал получить от Курута больше реакций не возникало. Да и в целом, мужчина явно желал от неё слишком много во всех смыслах. Хвост ее начинает более беспокойно метаться по кровати. — Если это месть за убийство твоих дорогих пауков, то мне стоило начать с тебя. — Стать пауком можно убив одного из нас и заняв его место. Недавно Каллуто Золдик занял место Пакуноды, что убили твои цепи. Хисока вернулся на своё законное место. Но вот место Увогина ждало тебя, — он накрывает чужие так и оставленные голыми бёдра одеялом, чтобы не отвлекаться и не бросать на них взгляды, просто не желая сейчас вставать, но и не желая захлебнуться слюной. А вместе этого он мог спокойно заниматься тем, чтобы сидеть и гладит ее, как домашнюю кошечку. Сама потом оденется. — А убить бы ты не смогла меня, несмотря ни на что. — Знаю. Очень жаль, — девушка понимала насколько Куроро был прав, а теперь даже последние надежды на спасение стыдливо поджимали хвост. Даже ее бывшему союзнику не удалось ни убить Куроро, ни сбежать от него, это Курута прекрасно поняла, когда увидела лиса здесь. Хисоке только цепи для правдоподобности не хватало. Курапика вздыхает. Ее положение хуже некуда. На ее теле частично набит двенадцатилапый паук, у ее головы сидит лидер ненавистной ею труппы, а сама она, пусть и невольно, лежит у его коленей как покорная кошечка у хозяина. Она хвостом хлопает пару раз и старается успокоиться. Куроро усмехается и качает головой, продолжая медленными движениями перебирать светлые пряди, пропуская их между пальцев. Он задумывается о разных вещах, невольно вспоминает похороны девятого паука и день, когда старший из выводка Золдиков договорился о встрече, после чего привёл своего младшего, оставляя нового члена труппы набираться опыта наравне с сильными пользователями нэн и убийцами. Постепенно переходя от одного из последних событий к следующему, так и доходит до поимки последней из клана Курута, опуская на затихшую кошечку взгляд. Он молчит ещё какое-то время, думая о том, что паукам досталось такое ценное сокровище. А видя чужую задумчивость, Курапика и не рвётся разговаривать. Ей и говорить особо было нечего. Она бесцельно лежала, желая, чтобы в голове не было ни одной мысли. Татуировка паука жгла и кажется прожигала в её бедре дыру. — Мне бы хотелось задать один личный вопрос, — мужчина касается своим хвостом чужого, чуть оплетая и заставляя слегка угомониться светлый хвост, чтобы тот перестал так активно и беспокойно метаться по кровати. — Почему ты скрываешь свой настоящий пол? — Потому что я здраво рассудила, что есть кто-то прознает о том, что я Курута и женщина, то мне всю жизнь придётся быть инкубатором. Не то, чтобы меня это сейчас спасало, — Курапика вздыхает. Изначально всё, конечно, было так. Да и сейчас тоже. Почти все, кто её знал, считали, что Курута мужчина и нечего это трогать лишний раз. Но если она кошка… Если она может вынашивать детей, то это уже совсем другое. Из всех ее знакомых об этом секрете знало всего несколько человек. Леорио знал, потому что тому не ведомы были правила приличия и того, что нельзя забегать под душ даже к другому парню. Так же Курапика рассудил, что Гон все заметил с самого начала и ему было всё равно. В чужой проницательности она не сомневалась. Сенрицу тоже поняла это с самой первой встречи, а Киллуа интересовался только Гоном, так что даже при всех имевшихся навыках либо не стал обращать на это внимание, либо не заметил намеков вовсе. — Звучит разумно. Тебе будет комфортно, если я и пауки будем обращаться к тебе, как к девушке? — он обдумывает чужие слова, понимая, что даже если ему самому уже несколько раз доводилось представлять их с Курапикой котят, даже не будучи в состоянии определиться, на кого из них он хотел, чтобы котята были похожи больше, ему совсем не хотелось сажать партнёра на цепь и занимать её только вынашиванием и воспитанием потомства. Хотя Куроро все равно отвлекается на мысли про внешность маленьких хвостатиков из своих фантазий. Они бы очаровательно смотрелись и с тёмными волосами, и с светлыми, может такие же эмоциональные как Курапика, а может будут более сдержанными. Но во всех случаях умные и красивые. — Мне в целом без разницы, но я бы предпочла, чтобы меня называли данчо, — это лишь глупая и бессмысленная шутка, но Курапика язвит и улыбки не сдерживает, смотря в чужие глаза. Ей правда было всё равно, конечно, она женщина по половому признаку, но в душе была бойцом и мстителем. Вот только биться ей и мстить никто не даст. Даже глаза клана собрать не смогла, а в своём нынешнем положении и вовсе потеряла эту возможность. Курапика глаза прикрывает и вздыхает. Нужно успокоиться, снизить чужую бдительность и свалить отсюда подальше. Как можно дальше. Взгляд Куроро ей не нравился. У него так и на морде было написано желание обзавестись выводком из маленьких «паукят». — При остальных так не говори только, — мужчина щёлкает буянилку по лбу еле ощутимо и поднимается, пока Курапика посмеивается тихо, отмахивается от чужой руки и переворачивается на бок. Куроро был вполне рад видеть, что девушка хоть немного развлекалась, учитывая своё положение. Наконец он перестает трогать и Курапику, и ее хвост своим, отходя к шкафу. Хотелось в душ, перезагрузить мозг новой книгой и проспать примерно целые сутки, но в итоге останавливается на положенных организму восьми часах, пока достаёт из шкафа сменную одежду и направляется в ванную. — Пульт у меня все ещё с собой. Будешь продолжать буянить — я узнаю, — он закрывает за собой дверь, но аурой почти сразу начинает присматривать за Курапикой, не ожидая, что она не будет спокойно лежать и ждать его. Но он надеялся, что девушка не поступит глупо, снова сунувшись за пределы комнаты, где сейчас её готовы были разложить вместо ужина во всех приличных и неприличных смыслах за тот террор, что она устроила. Девушка в это время устраивается удобнее и забирает одеяло полностью в свои владения, а сама забирается под него. Глупо было сейчас даже пытаться выйти из комнаты или осмотреться. Тут за ней следит Куроро, а за дверью красноречиво переговариваются и фырчат пауки. Что ж, ей бы ближайшие пару дней в принципе не выходить из комнаты, чтобы не спровоцировать неожиданный прилив чего-то страшного от пауков. Выходя из ванной комнаты, Куроро располагается на второй половине кровати с книгой в руках, этим невольно показывая всем своим видом, что к девушке лезть совершенно не собирался, давая ей возможность отдыхать. Кошка в это время лежит бесцельно и вскоре начинает потягиваться, показывая свои лапки, которые выглядывали из-под одеяла. Её морда вскоре тоже показывается, и она растягивается на постели в длинную меховую полоску. Скучно. Она снова морду прячет в плече. На пару секунд. А после этого поднимает голову и сначала прочитывает название книги и после этого подтягивается, заглядывая в текст, пока Куроро боковым зрением наблюдает за тем, как она мается рядом, но сам не отвлекается от книги. Взгляд девушки скользит по тексту, пытаясь уловить что-то знакомое помимо названия. Она вроде читала её, а вроде и не помнила, о чем же книга. Книга осмотрительно опускается чуть пониже и поворачивает больше к девушке. Пока тот, кто её держал, дёргает ушком и сдерживает желание все же оторвать свой взгляд от текста, может снова попробовав лизнуть Курапику в ушко. Её хотелось по-животному вылизать всю. Приходится сильнее сосредоточиться на том, что он читал. В то время как Курапика устраивается тихо рядышком, задумываясь над смыслом текста, думая о том, что там написано. Не так уж плохо. Даже интересно. Настолько, что, дочитывая быстрее Куроро, она тянется перелистнуть страницу, но руку вовремя отдергивает и отворачивается. — Я могу брать те книги, которые здесь находятся? — В твоем распоряжении все, что ты найдешь в этой комнате и ванной. Кроме лезвий, уж прости. Их пришлось забрать, — Куроро следит за чужими действиями и своими словами намекает о том, что маленький козырь, в виде ещё одного лезвия, спрятанного ранее девушкой, уже был у него и не мог быть использован в очередной попытке сбежать или навредить кому-то из труппы. Он вскользь проходится взглядом по тексту, а потом отдает книгу в раскрытом виде Курапике, слабо улыбаясь. Чтобы подняться и выключить свет в комнате, оставляя пока единственным источником света лампу на тумбе рядом с кроватью. — Мне все равно хотелось бы лечь отдыхать. Можешь оставить лампу со своей стороны включённой, она не будет мне мешать. Книга забирается вполне себе охотно, а дальнейшие слова Куроро бессовестно игнорируются. Ей от него больше ничего нужно не было. Она включает лампу со своей стороны кровати и утыкается в книгу. Она прочитывает больше пяти глав и, когда заканчивает, поворачивает голову. Спит? Удивительно. Девушка откладывает книгу и выключает свет. Курута лежит спокойно еще пару минут, задумываясь о том, что уснуть с Куроро почти невозможно. Она снова тянется и как бы невзначай протягивает руку и закидывает ее на шею, прижимаясь к мужчине со спины. Глаза горят красным. Между рук скользит цепь и Курапика ее натягивает слишком быстро, чтобы можно было среагировать. Еще немного и вскоре должна хрустнуть шея. Разряд тока заставляет девушку выгнуться с громким воем, пока цепи исчезают, а её трясёт из-за удара электричеством. Где-то снизу громко матерится проснувшийся Финкс. Но Курута, так уж вышло, немного не до того, что она беспокоит чужой сон и снова срывает чьи-то планы. Однако Куроро изначально знал, что девушка не ляжет с ним послушно спать. Попробует сбежать, навредить ему или всю ночь просидит, не смыкая глаз, не важно, лишь бы не расслабляться и контролировать ситуацию. Он делает ставку на попытку убить и попадает в яблочко, и всё же сначала ему приходится делать вид, что он дремлет, в то время как просто следит за обстановкой с помощью ауры, дожидаясь чужих действий достаточно терпеливо и не показывая того, что он обращал внимание на каждый шорох, держа в руке, что была под подушкой, пульт. Вообще достаточно удобное приобретение, решающее значительное количество больших и маленьких проблем. Помимо удара током его аура окутывает и давит, касаясь каждого сантиметра чужой кожи и придавливая к кровати так, будто это были бетонные плиты. Мужчина долго держит палец на кнопке. Намного дольше, чем в предыдущие разы. А пользуясь тем, что цепь перестаёт ему мешать, тут же разворачивается и вжимает кошечку в кровать уже совсем не аурой, располагаясь над ней и заламывая ей руку. И только после этого убирает палец с кнопки. — Наигралась? Не думал, что у тебя проснётся любовь к разрядам тока. Неужели у тебя появился фетиш? Кошка мордой падает в постель после того, как Люцифер отпускает кнопку и ее перестает коротить как елку рождественскую. Она прижимает уши и старается сжаться под мужчиной, шипит змеино и вся изворачивается. План был безупречным, если бы Куроро был тупым. Но тупым он не был, так что Курапике пришлось получать по заслугам. Однако она считает, что попробовать стоило. — Отпусти, — она плечами дергает и рыкает тихо, но голову старается вжать ниже плеч. — И что же ты сделаешь после этого? Снова попытаешься меня убить? Или же ударить? Мне лучше будет связать тебя по рукам и ногам, завернуть в одеяло и оставить так до самого утра, чтобы ты не мешала отдыхать ни мне, ни себе самой. Или знаешь, в следующий раз стоит дать тебе хорошенькое снотворное. Мне совсем не хочется, чтобы ты из-за плохого сна чувствовала себя плохо в течении дня, — Куроро не отпускает девушку, только пульт ненадолго убирает, упираясь освободившейся рукой в кровать и склоняясь, чтобы провести носом за ухом у Курапики, а потом спускаясь к шее. Было так приятно держать ее под собой, покачивая хвостом в воздухе и чувствовать ее легкий естественный запах. — Сейчас я чувствую себя ещё хуже, — Курапика шипит, мордой воротит от Куроро и старается хоть как-нибудь уйти от чужих прикосновений. Получается, мягко говоря, не очень. Мужчина проводит языком по ее шее, мурлыкнув, и хватку делает слабее, отпуская руку, но не давая из-под себя свалить. Она мявкает беспомощно, когда Люцифер пытается её вылизать, и роняет голову на подушку, признавая поражение. Всё что угодно лишь бы её не трогали и не трахали. Курута изворачиваться начинает, шипя и стараясь рукой прикрыть затылок. Вообще-то, чужие зубы в опасной близости от холки очень напрягают. И это всё её положение взывает к инстинктам, мол, посмотри какое сильно беспородистое нечто смогло с тобой совладать. Подчинись. Она пытается встряхнуть головой и убрать мужчину от себя, да и мысли неприятные отогнать. Но Куроро лишь мурлычет ей на ушко, переходя к более спокойным интонациям и ухаживаниям достаточно постепенно, стоит ему только успокоиться после чужой попытки его убить. Он целует Курапику в подставленную лапку и переворачивает её на спину, продолжая нависать сверху, пока хвостом касается её открытого бёдра. Ему нравилось, как в какой-то момент кошечка смирилась со своим положением и притихла, но пользоваться этим было уже не так уж интересно, так что он склоняется, чтобы последний раз цапнуть её за ушко, а потом поднимается. — Все, кыш на свою половину кровати, иначе проведешь всю ночь в моих объятиях Курапика шипит и отползает от Куроро тут же, прижимая покоцаные ушки. Отползает так далеко, что даже с кровати поднимается, устраиваясь в кресле, поджимая под себя ноги и лишь сверкая оттуда глазками. Очаровательное зрелище для того, чтобы увидеть это в ночи и решить, что дом этот не так уж и нужен. Курапика морду устраивает на руках и решает, что поспать она сможет, когда Куроро уйдет. Легкая боль в бедре намекает, что нихрена у нее не получится просто так высидеть эту ночь. Ногу с пауком приходится спустить на пол. Заражение крови или еще какая дрянь не были нужны. Куроро усмехается и ложится с удовольствием обратно, перед этим проводив Курапику взглядом до её нового места. Скорее всего она там и уснёт, просто не справившись с необходимостью сидеть без дела всю ночь, когда и конкретной цели у неё сейчас не было. Хотя была неплохая вероятность того, что она протянет на чистой жажде убить его и испепелить взглядом, да на неутихающей ненависти. Он засыпает достаточно быстро, не давая своей ауре упустить хоть малейшее движение кошечки и держа под рукой пульт от ошейника. А утром он лишь молча улыбается, обнаружив свернувшуюся в клубок, не считая вытянутой ножки, Курапику, но вопреки желанию перенести её на кровать, укрывает голые ноги девушки пледом, уходя собираться. Дел меньше не становилось, на горизонте маячила новая добыча, а в планах было продолжить с Мачи делать Курута татуировку и провести с третьим паучком остаток вечера, а может и значительную часть ночи. Вот Курапика будет рада, оставшись в одиночестве. Курапика спустя какое-то время просыпается из-за шума воды в ванной и мордой сонной вертит. Все же не смогла протянуть всю ночь. Кошка удобнее устраивается в кресле и подбирает ноги под себя, фырча тихо и заворачиваясь в плед. Чужая забота о том, чтобы она не замерзла тактично игнорируется. Вытерпеть целую ночь без сна и покоя было сложно, подпитывая себя яростью и ненавистью. Да еще и без возможности подобраться к Куроро и придушить его. Она потирает глаза, потягивается и потом внимательно наблюдает за тем, как кот ходит кругами и собирается, а сама она, вероятно, весь день просидит здесь. Ну, по крайней мере, без цепи. А при желании, она и выбить у Хисоки пульт сможет. Не так уж и плохо, если подумать. Проходя мимо кресла, Куроро гладит девушку по ушкам, когда заканчивается со сборами, улыбнувшись на то, как его попытались укусить. Курапика шипит, когда её трогают и она вся снова взъерошивается, недовольствует и фырчит. Её раздражает, что Куроро снова с ней играется. А потом мужчина уходит на какое-то время, чтобы вернувшись, поставить на уже заправленную кровать сумку, в которую ранее Финкс и Мачи собрали вещи Курапики. Он её открывает и отступает в сторону, давая даже на расстоянии увидеть содержимое. — Хоть я и позаботился, чтобы у тебя было достаточно новой и качественной одежды, так же появилось решение забрать то, что мы нашли у тебя в квартире. Все кроме средств личной гигиены. А сейчас попрошу тебя одеться и пойти со мной — Какая щедрость. Не пойду я вниз, — Курапика глаза закатывает и поднимается с места, доходит до своих вещей и бросает взгляд на Куроро. Переодеваться в неприличной близости к нему было не в первой, однако всё ещё неприятно. Она поворачивается к мужчине спиной и первым делом штаны натягивает, а после этого майку посвободнее. Вдохнув её запах, она вспоминает, что забрала её когда-то у Леорио. Леорио тогда долго ворчал на противных кошек, а Курапика долго сидела с довольной мордой, которая обычно была только у младшего Золдика. Она так и не вернула настоящему владельцу этот небольшой трофей, после многочисленных стирок совсем растерявшийся остатки запаха чужого одеколона. — Какие воспоминания. — Пойдешь. Ты не принцесса, чтобы есть в комнате, вчера пришлось сделать исключение. Но теперь потрудись это делать наравне со всеми, — Он складывает руки на груди и дёргает ушком, отворачиваясь из уважения к девушке, а сам тоже невольно вспоминает о том, как Курапике пришлось переодеваться при нём, не имея возможности убрать цепи. Однако так было даже веселее, когда, не сдержав нескольких комментариев, он был вынужден терпеть привкус металла на губах, когда его заставили замолчать. И все же кот заинтересованно ведёт в воздухе хвостом, поворачивая голову. — Как прекрасно, что в этот раз ты не можешь использовать цепи. А то как я могу не высказаться о красоте такой фигуры. — Как жаль, что в следующий раз тебя придётся заткнуть посмертно, — Курапика оборачивается, завязывая штаны. А после этого руки упирает в бока и смотрит на Куроро. Наконец её ноги прикрыты, и она в такой одежде вполне была боеспособной. Было бы ещё неплохо, если бы эту боеспособность можно было бы хоть как-нибудь использовать. — Ну и? Веди меня на ваш очаровательный американский завтрак. Куроро выходит из комнаты, даже не посмотрев, следует ли за ним девушка, и убрав руки в карманы, где снова под пальцы попадается пульт. Он проходит по нескольким коридорам мимо комнат других пауков, слушая шаги Курапики, пока они не выходят к общей комнате и кухне. Данчо желает доброго утра медленно выползающим из своих закутков паукам, которых в пору было сравнивать с сонными мухами, пока он проходит на кухню. Он бросает взгляд на завтракающего на диване Франклина, лишь кивнувшего ему в ответ и вернувшего к просмотру какой-то передачи по телевизору, а на кухне сталкивается с Шизуку, что только-только проснулась и что в очках, что без них, плохо ориентировалась, будучи не в состоянии разлепить глаза и прогнать сонливость. Мужчина мягко усмехается и обходит девушку. Курапика теряет часть боевого настроя по дороге, идя хвостом за лидером труппы. Всё же она вчера подняла шуму и теперь её явно ждал не самый тёплый приём. Однако встречая вполне обычную утреннюю атмосферу, насыщенную желанием вернуться в постель или хорошенько позавтракать. Она знала, что её враги были такими же обычными людьми, понаблюдала за обыденной рутиной Куроро прошедшим вечером и этим утром. Однако увидеть, что Пауки по утрам были почти слепыми котятами, которые бесцельно тыкались носами друг в друга, шипели, наступая на хвосты, тянули за уши и мявкали, было немного необычным. Похоже на детский сад, подумала Курапика. Детский сад, который Курапика не смогла победить, а теперь ходила с главным воспитателем этого места чуть ли не под ручку. — Что хочешь на завтрак? — этот самый воспитатель поворачивается к Курапике. Финкс шипит, когда его хвост прижимается дверцей шкафчика благодаря Шизуку, когда девушка, не глядя, его закрывает, а потом тоже самое происходит и благодаря Фейтану. Финкс не уверен, что второй раз был случайным. Однако Фейтан не Шизуку, и он огребает от Финкса по затылку, что-то там шипит противное и уносится в свой подвал, спиздив у бедной Шизуку её завтрак. Шизуку вздыхает и шипит, пока Финкс прижимает уши к голове. Кошкин дом. — Свалите уже, блять, с кухни. Шизуку послушно находит замену завтрака очень быстро и тут же сваливает под бок к Франклину. Мачи, расположившаяся в стороне, хватает своего лиса за шкирку и утаскивает за собой, озвучив мужчине своё не самое цензурное мнение о нём. Шалнарка тут будто и не было. Только Кортопи бьется головой о угол стола и шипит, игнорируя попытку его прогнать. Финкс выдыхает наконец спокойно и продолжает помешивать завтрак. Он прикрывает глаза и наконец может выпрямить спину. Ненадолго. Кот почти сразу бьётся головой о открытую дверцу шкафчика. — Нобунага, закрывай за собой ебаные шкафы! Курапика смотрит на всё это и постепенно осознаёт свой провал как убийцы. Это что была за херня? Она на Куроро смотрит примерно с таким же вопросом. Куроро усмехается и успевает только отлавливать обиженных пауков, которых прогонял Финкс, гладить, а потом отпускать по своим делам, смотря как поднявшаяся ненадолго суета быстро улеглась. Только Мачи он тормозит ненадолго, чтобы оставить смазанный поцелуй на уголке чужих губ, прямо на глазах недовольного заклокотавшего лиса. Он явно и сам был достаточно сонным, хоть и внешне не показывал этого, однако забирает кошечку из чужих рук быстро. А Куроро, встретившись с взглядом Курапики, только плечом пожимает с улыбкой. — Всем разные вещи помогают проснуться утром, так что им каждый раз нужно время. И желательно немного свободного от остальных личного пространства, — Куроро указывает Курапике на свободное место, а сам принимается за готовку, перед этим погладив Финкса за ухом и тихим мурлыканьем успокаивая, но потом прогоняя в сторону стола, чтобы не мешался, пока готовит лёгкий завтрак себе и Курапике. Обиженные пауки рассаживаются по своим местам менее обиженные. Внимание их дорогого данчо успокаивало всех. За исключением Курапики, тот напрягался и мигом становился похожим на ежа множеством острых колючек. — Проводишь экскурсию, данчо? — Финкс прилунивается сбоку к Куроро и мурлычет с ним, мордой потирается о плечо и с удивлением не замечает на боссе запаха кошечки. И почему же она вчера так красноречиво выла в ночи? Пауки уже даже ставки сделали. Фейтан поставил на то, что босс кончил внутрь, Финкс просто на секс, Шалнарк заявил, что это мог быть чисто гипотетически оргазм, Набунага поставил на то, что милые вчера просто постель не поделили и подрались, но, в целом, они бы все сошлись, если бы это была предсмертная агония. — Что-то типа того, — он гладит Финкса одной рукой, а второй занимается готовкой, но вскоре перестаёт на него отвлекаться, чувствуя лёгкий голод, так что медлить не хотелось, как бы он не хотел уделить близким людям внимание. — Что, босс, вчера не дали за холку укусить? — Финкс гыгыкает и подаёт Куроро соль, а сам не спешит уходить, помешивая бекон. Фейтан вчера сказал, что хочет его на завтрак, но судя по всему это всё уйдёт ему и, возможно, Шалнарку. — А вы уже успели сделать ставки? Лучше тогда спросите второго участника событий, если не укусит вместо ответа, — Куроро отворачивается и вскоре заканчивается возиться с едой, думая о том, как быстро пауки пострадают, если рискнут полезть к недовольной всём и вся кошке. Финкс фырчит, когда его перестают гладить, и бросает взгляд на Курапику. Курапика смотрит на него в ответ своими бездонными глазками. Красавица. Вредная, смертоносная, несносная, противная и просто очаровательная кошка. Будь Пакунода жива, она бы первой позарилась на чужое богатство и, Финкс в этом уверен, уже бы сидела между этих ног и завтракала. Просто сам завтрак бы у нее слегка отличался. — Ага, я проиграл. — Я тоже, — Шалнарк высовывает мордочку на кухню, смотрит на босса, а Картопи уже оказывается рядом с Курапикой за маленьким кухонным столиком. Курапика делает вид, что игнорирует всех и каждого в этой комнате. Картопи очаровательно качает ножками. Куроро ставит вскоре перед Курапикой тарелку, а сам немного забавляется с разочарования пауков. А чего же они ожидали? Что их босс, предпочитающий долгие игры с добычей, так просто возьмёт девушку без её воли в первую же ночь? Ему стоило бы оскорбиться и пошутить про это, только вот начинающийся серьёзный спор заставляет отвлечься от планов позавтракать, обходя стол и подходя ближе к паукам. Иногда они были без шуток похожи на детей. — Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково, — Хисока фыркает с улыбкой откуда-то с кресла, так и не дав Мачи забрать себя в комнату, и утягивает к себе на колени шипящую девушку, пока недовольные итогом ставок коты начинали небольшую перепалку. Приходится отправить в полёт аккурат до лба Нобунаги монетку, без лишних слов намекая ему на решение проблемы. А Куроро лишь вздыхает, поворачиваясь и обнаруживая Картопи, что уже успел ловко забрать на руки Курапики и вполне удобно устроиться, покачивая хвостом. О как. Вот и попробуй за ними всеми уследить. Хотя обычно они пристальной слежки не требовали. Вели себя как дети? Определенно, но были все же взрослыми людьми. — Достаточно неожиданно, — но рука в карман таки опускается и Куроро снова берёт пальцами пульт, на случай если девушка решит атаковать любвеобильного с виду кота. А Курапика лишь глазками хлопает удивлённо, когда один из котов к ее плечу сначала ластится, а потом заползает на колени. Приходится гладить. Молчать, сжимать зубы и гладить. Ну и что это за любвеобильность у него такая утренняя? Каллуто появляется среди пауков совсем не слышно и присаживается по другую сторону от Курута, бросив на девушку взгляд и почти сразу переводя его в сторону, чтобы осмотреть других членов труппы. Ему была интересна кошка, но нагло рассматривать было некрасиво. Матушка его учила не этому. Облепили. Кошка фырчит, пока к ней ластится Кортопи, а Каллуто рядом сидит куколкой. Остальные пауки беснуются. Мачи быстро вклинивается в спор, буянит на пару с Нобунагой и шипит вместе с Фейтаном, который вылез обратно на шум. Действительно, каждое утро тут проходит одинаково. Правда, иногда кто-то отсутствует, а кто-то ещё не встал, но в целом всё довольно мило. Куроро вздыхает, смотря как чужие пальцы проходятся по светлому меху ушек Кортопи, когда тот сначала трётся о плечо чужое, привлекая внимание, а потом и под руку лезет, чтобы гладили. К нему в целом так лез каждый паук, просто они чаще всего сами договаривались об очерёдности, а вот Курапике придётся к этому ещё привыкать и осваиваться среди них. К ней явно тоже будет много внимания. Сердце приятно так, как в глупом романе, греет мысль о том, что кошечка хорошо смотрелась среди его близких людей, спокойная и даже не особо раздраженная. Скорее познающая свой особый дзен. Когда он смотрит на Кортопи на чужих руках и сидящего рядом с Курута мальчишку, которого он сам гладит между ушек (чуть сдержаннее, чем остальных пауков) перед тем, как сесть рядом с притихшей троицей, мужчина невольно вспоминает те образы маленьких котят, что он представлял ранее. И чтобы не выглядеть зависнувшим идиотом, он встряхивает головой и обращает внимание на свою еду, догадываясь, что Курапика уже обратила внимание на его странное поведение. А она и обратила, удивлённо взгляд поднимая, когда рядом с ней оказывается Куроро. Тоже сбоку присаживается и выглядит таким довольным, будто ему морду сметаной намазали. Что-то там себе уже представляет, морда кошачья. — Господин Люцифер, — Каллуто голову склоняет, чтобы взглянуть на босса из-под руки Курапики, — Вы о чём-то хорошем думаете? — парнишка улыбается миленько так, будто они были кем-то вроде родственников друг другу. Хотя, учитывая семью Золдиков, не хотелось бы с ними породниться. — Ага, так на роже и нарисовано, что он новых пауков хочет, — На лице Каллуто происходит долгая прогрузка, пока Курапика с шипением отворачивается от Куроро и пытается параллельно позавтракать, а ещё и защитить свой завтрак от Кортопи. — Но пауков ведь уже двенадцать. — Всё верно, малой, — Нобунага лыбится как дебил. — Да, о хорошем думаю, Каллуто. Курапика прикрывает глаза рукой, когда слышит ответ Куроро. Каллуто издаёт что-то вроде «ааа», его передразнивает Финкс своим «ооо», коты дружно начинают передразнивать друг друга, а потом вклинивается Нобунага. — Но всё мы знаем, кто из нас воет лучше всех, — со стороны подает голос Хазама, что вилкой ткнул на расстоянии в сторону Курапики. Куроро же улыбается и слегка усмехается, когда видит лёгкое непонимание на лице молодого Золдика, но ничего больше не говорит, потому что сдерживает смех, видя, как Кортопи в тихую меняет чужую тарелку на искусственную копию, как только Курапика отвлекается на данчо. Он прикрывает рот рукой, смотря как над этим же готовится заржать Финкс, видя спрыгнувшего на пол парня, быстро сваливающего с чужой тарелкой в руках. — Кто-то слишком много отвлекается, — данчо все же хихикает, пока несколько из пауков заходятся смехом. Все знали, что Кортопи лучше не подпускать к своей еде. Особенно хорошо приготовленной. Пауки смеются дружно и громко, а Курапика шипит, чем шугает этим Каллуто рядом. И только Каллуто. Куда делся ещё один маленький ушастый? И еда с её вилки. Курапика вздыхает и разламывает один из кусочков пиши, обнаруживая, что он пустой. Каллуто рядом с ней невинно улыбается. Ребёнок, выросший в большой семье, знает, что нельзя ни в коем случае даже взгляда отводить от своей еды. Никогда. И тщательнее прятать то, что хочешь съесть позже. Он никогда не забудет, как нашёл вместе с Киллуа тайник Миллуки в одной из половых досок. Ну а тот сам был виноват, что плохо прятал. Курапика без лишних прилюдий перетягивает к себе тарелку Куроро и не принимает никаких возражений, то и дело шевеля ушками. С волками жить — по-волчьи выть. Главный волк смеётся вместе со всеми и сам спокойно двигает тарелку к Курапике, решая, что он сможет перекусить чуть позже перед деловой встречей. Скорее всего он возьмёт на это дело с собой Мачи и просто сводит её в одно из красивых мест другого города, где они и останутся на ночь. И Курапика отдохнёт, и пауки поспят, и Мачи сможет не сдержится, когда они будут вместе. Оставляя девушку завтракать, он встаёт и передаёт пульт от ошейника Хисоке, расписав ему все правила заранее, после чего склоняется и отвлекает Мачи от общего веселья тем, что зовёт её поговорить насчёт их планов на ближайшие дни. И пока Хисока перемещается на то место, где до этого сидел Куроро, захватив с собой свою чашку с чаем и планируя сторожить Курапику, заметив излишне игривый настрой пауков. А пока привычно делится с Каллуто мармеладом в яркой упаковке, который старательно оберегал от других пауков. Когда Курута заканчивает с едой, мармелад предлагается и ей. — Привыкай к необходимости следить за своей едой. Особенно оберегать её от мелких. — Я была единственным ребёнком в семье, — а Пайро был мальчиком воспитанным и не мог что-нибудь стащить с ее тарелки во время совместной трапезы, хотя и порывался. Курапика забирает мармелад, а после этого смотрит на Кортопи, который вернулся к нему после того, как доел завтрак. Довольный такой. И теперь мысленно уже спиздил его мармелад. Каллуто в этот момент прижимается щекой к плечу Курапики и взглядом следит за тем, как Мачи следует за Куроро. А после этого он замечает взгляд Хисоки на девушке. Вот оно как. Они такие милые. Иллуми почти таким же взглядом смотрит на Киллуа, когда тот начинает буянить. Или на Мики. А Мачи вообще всё равно кто, как и на кого смотрит, когда она вытаскивает Куроро за пределы слышимости и видимости пауков, прижимает его к стеночке и целует. Она ушки прижимает к голове, а своими руками тянется к чужим ушкам и прижимается к нему всём телом. Почему она такая активная утром? Сама не знала. Она не спала из-за Хисоки всю ночь и сейчас желала другого мужчину. Или обоих. Возможно, она тоже вскоре завоет, только от недостатка внимания. — Давай заберем Хисоку? Я хочу вас вдвоём, — Мачи заходится мурчанием и вся изнемогает. Пока что. Когда начнётся миссия, она, конечно, станет серьёзной, но сейчас они даже не ушли достаточно далеко. Только вот пока девушка так активно требовала внимания от лидера труппы, Хисока покачивает хвостом какое-то время, смотря в сторону от коридора, в темноте которого скрылись Куроро и Мачи, тихо фырчит, отвлекаясь на сладкое и двух котиков перед собой. Он постукивает ногтями по столу, дёргает ушками раздражённо и поднимается, доставая недавно убранный пульт, теперь пару раз стукнув по его корпусу, улыбается. — Я, конечно, сейчас за это получу, но оно будет того стоить. Финкс, с меня новая безделушка к твоей коллекции хлама, если поработаешь за меня, — он кидает повернувшемуся к нему коту пульт и сам достаточно быстро удаляется вслед за данчо и любимой кошечкой, пока Финкс ловит пульт, в последний момент понимая, что ему попало в руки и убирая палец от кнопки, чтобы случайно не задеть. Он смотрит на Курапику, подняв брови и постепенно переваривая происходящее. С одной стороны, оплата будет достойной, он это знал, с другой хотелось ударить Хисоку за то, что его коллекция различных вещей, а в особенности раритетных пластинок, была так неприятно названа. Он допивает кофе залпом и качает головой. В это время в коридоре Куроро с удовольствием и сам прижимает к себе девушку, целует её, привычно фыркая на то, что от девушки пахло лисом. И только собирается ответить на её предложение, как видит за её спиной Мороу. Вот же поганец. Надо будет спросить, на кого он перекинул работу. И снова обеспечить тому пассивную роль во время секса, чтобы не расслаблялся. — Кажется кто-то идёт с тобой в комплекте ближайшее время, — он убирает одну руку от девушки и притягивает лиса поближе, поглаживая за ушком. — Скоро с тобой тоже кое-кто будет идти в комплекте, — Мачи заходится мурчанием, когда её прижимает к себе Куроро. Она носом тычется в чужую шею и хвост беспокойно извивает и приподнимает. После поцелуя с Куроро она тянет к себе Хисоку. Нужно наконец выйти и пойти работать, иначе они потрахаются прямо в коридоре. Куроро первый решает прервать их милования, постепенно перетекающие в возбуждение у всех троих, когда наблюдает за Хисокой, вылизывающим рот Мачи во время поцелуя. Он отцепляет их друг от друга, по очереди лижет обоих кратко в одно из ушек, а потом направляется к выходу, поманив за собой рукой. Им действительно уже стоило поторопиться, чтобы без спешки добраться до нужного места, по дороге ещё обеспечив ему замену завтраку. Все же силы нужно было откуда-то брать. Уезжают они втроём. Когда лишняя компания покидает комнату, Курапика голодным взглядом провожает пульт, который качует из рук в руки. Когда Хисока уходит и скрывается из поля зрения, ее глаза краснеют и на губах появляется улыбка. Каллуто аж вздрагивает, а Кортопи ныряет под стол. Но почти сразу Курута мило улыбается и перестаёт пугать пауков, которые пугаются-то и не очень охотно. Возможно, работа с Хисокой не пошла ей на пользу. — Вы мне сейчас старшего брата напомнили, — Каллуто наконец отмирает и вовремя убирает руку подальше от Кортопи, чтобы не лишиться сладкого. Кортопи пытается дотянуться до Курапики, но та тоже успевает вовремя. Кот обиженно прячется под стол. — Ну, это… Удачи, Финкс. — Да, удачи. — Посмотрим на тебя, когда вернётся босс. — Выживи. — Помни, что она должна выжить. — А ты не умереть. — Удачи, Финкс. Финкс, оставленный с немного пугающей кошечкой, сначала все еще сонно обрабатывает информацию, но быстро приходит в себя, задушив на корню желание взглянуть на блеск живых алых глаз вновь. На пожелания удачи Финкс фырчит и шипит, Фейтана дёргает за ухо и показывает ему язык, а Нобунагу одаривает поджопником, с более красноречивым шипением прижав уши к голове. Большая часть пауков сваливает с кухни быстро. Кто-то расползается по делам, кто-то уползает досыпать, кто-то наконец уходит работать, а кто-то маленький и вредный окончательно уходит злодействовать в свой подвал. Финкс на секунду жалеет, что не может последовать за ним. Мужчина закатывает глаза, проводя рукой по волосам и стараясь хотя бы временно пригладить классический утренний беспорядок, но быстро оставляет эти попытки, направляясь к столу. Он треплет Каллуто ласково, хоть и не так аккуратно, как данчо, но потом старается привести его аккуратненькое каре в порядок, хотя тот справляется и сам, понимающе коснувшись его руки. Чудо, а не девятый паучок. Хотя с Паку никто не сравнится. Взгляд невольно переводится на Курапику, и он вздыхает. — Сделай себе что-нибудь типа чая или кофе, и пошли, я тебя отведу обратно Курапика вздыхает почти трагически, когда слышит свой приговор. Если держать её в четырёх стенах, то она вскоре начнёт сходить с ума и даже пауки покажутся ей хорошей компанией на вечер. Хочется на улицу. Но не на улицу Метеора. Она поднимается, приготавливает себе чайник, берёт к нему чашку, пока на её бедре пытается повиснуть Кортопи. Тот был удивительно милым и тактильным для вора и убийцы. Финкс взглядом следит за Кортопи и усмехается, опираясь бедром на стол и складывая руки на груди. Пульт убирается в карман, а сам он зевает и больше кутается в свою кофту. Ещё немного поднять ворот и вообще в Фейтана превратиться, так что приходится повести плечом и встать нормально, не сжимаясь в ком. И в итоге отлепить от девушки Кортопи, устраивая у себя на руке и фыркая почти по-животному. Девушка хвостом качает медленно, но взгляда не отводит. — Я могу посидеть в гостиной? — В целом да, для тебя ограничений всего три: использование цепей, попытка побега и попытка навредить кому-то из пауков. А так делай что хочется, ток не сваливай никуда. Искать тебя по всему дому желания нет, так что просто ебну током и пойду на звук, — он отвлекается от Курапики тем, что мурлыкается с беловолосым пауком прямо на ходу, пару раз намеренно фыркнув прямо в уши и стоически вытерпев чужие попытки укусить. Курапика устраивается в гостиной комнате, а подле неё достаточно быстро вырисовывается маленькая фигурка Каллуто. Ему был интересен новый паук. Во-первых, он убил двух членов Редана, во-вторых, смог проникнуть на задний двор их дома, не быть съеденным Мики, быть другом Киллуа, в-третьих, от него очень вкусно пахло чём-то мягким и вкусным. Матушка так никогда не пахла, и он лишь единожды чувствовал подобный нежный запах от Иллуми, который вернулся домой слишком поздно и был слишком уставшим, чтобы заметит Каллуто. А потом он упрашивает Курута почитать, и кошка сдаётся. Она листает страницы и пару раз зевает. Сон не в кровати был отвратительным решением. Финкс устраивается в кресле, растекаясь немного лужей и закидывая ноги на подлокотник, пока сам то наблюдает за тихо проводящими время котами, то утыкается в телефон, переписываясь с Фейтаном и уговаривая его вылезти из своего мира тьмы на помиловаться и немного развлечь его. Грозиться отправить к нему ребёнка. Фокус не работает, но он, смотря на немного сонного Курапику, решает, что выход у него есть. — Каллуто, Фейтан написал, что помощь там с чем-то нужна. У вас пыточного добра дома много, он решил, что ты лучше подходишь как помощник, — кот подходит к мальчику и гладит его, после чего хлопает по плечу и отправляет в сторону подвала, провожая взглядом, а потом опускает руку на плечо Курапики. — Пошли в спальню. Ты клевал носом все время, что с мелким сидел, так что лучше отдохнешь ещё, раз тебе данчо покоя не даёт, — Финкс поглаживает ему пальцами через одежду, но не более. Курапика взглядом провожает мальчишку и со вздохом закрывает книгу. После вчерашнего ора читать было почти пыткой. Кошка немного вздрагивает от руки на своём плече и поднимает морду. Обрабатывает чужие слова и поднимается с места, задевает бедром подлокотник и замирает. А разве татуировки не нужно было обрабатывать? Надо будет попросить позвонить Мачи, она хочет поговорить. — Можете обращаться ко мне в женском роде. То, из-за чего я скрывала свой пол, случилось, так что смысла притворяться нет. — А, тогда ладно, — Финкс видит, как Курапика встаёт не совсем грациозно и разок все же от удара спасает, вовремя подставив руку и не дав итак настрадавшемуся бедру столкнуться с дверным косяком, когда девушка немного не вписывается в поворот. Он в целом даже шутить не хочет, слишком её сонную сейчас понимая, молча сопровождая до комнаты. Пока сам обдумывает чужие слова и звуки, что разбудили его поздним вечером. Его, не спавшего вторые сутки. Он был готов убивать, когда не получалось заснуть вновь, но после умелой дрочки от Фейтана с его умелыми ручками, он отключился как по щелчку пальцев. Всё же сбрасывать напряжение было полезно порой. Курапика даже секунд на тридцать думает, что Финкс джентельмен. Породистый всё же. До тех пор, пока рта не раскрывает. — И все же вчера это были крики потому что наш данчо тебя все-таки трахнул, а утром развыебывался, или он как истинный джентльмен полюбил тебя разрядом тока в шею? А то ты такую формулировку выбрала, что не могу не спросить — Нет, ваш данчо настоящий джентльмен, — она глаза закатывает и доползает до комнаты. В кровать не хочется. От кровати разит Куроро, а от кресла больной спиной, — И как настоящий джентльмен века эдак девятнадцатого он не мог позволить себе умереть в постели от женской руки. Надеюсь, он падёт на дуэли до двадцати восьми, — Курапика ругается тихо, когда поясняет пауку вчерашнюю ночь. А после этого всё же валится на постель и хмурится. Пахнет Куроро. Гадость. Ей хватило вчерашних домогательств. — Ожидаемо, но печально, — кот остаётся в комнате с Курапикой и с интересом смотрит на то, как подвисает кошечка, решая где ей устроиться. А в итоге после сделанного выбора, устраивается на кровати рядом с ней, устраивая хвост у себя на бедре. Хотелось ластиться, а Фейтан его уже к себе не подпускал. Утренний лимит исчерпан. Он смотрит на кошечку и облизывается. Если Куроро узнаёт о его желании, то ему придётся занять место Курапики в чужой сексуальной жизни, пока девушка не оттает. Курапика наблюдает за тем, как к ней подсаживается Финкс. Это ещё что такое? Даже Хисока такой наглости себе не позволял. — Ну и кто выиграл в ваших ставках? — Хисока так-то, но он ничего не ставил, а просто выебывался на словах, важный-важный хуй бумажный. Так что в итоге Мачи, которая поставила на то, что ты начнёшь буянить, как только Куроро попытается уснуть. Остальные ставили на секс — Поздравляю их с даром провидцев. Не прикладывайся, — она отворачивается от мужчины и поворачивается спиной. Хвост пушистый складывает на своём бедре, но тот вскоре падает, так как девушка раздражается. Нет, ее не бесил Финкс, по крайней мере, не так, как Куроро. Ее раздражали запахи. В этом доме слишком много запахов. — Обязательно поздравлю от твоего имени, — Финкс фыркает и какое-то время просто спокойно сидит подле девушки, но потом ему надоедает бороться с самим собой. Так что он поворачивается к кошечке и садится ближе, после чего склоняется, проводя носом за ухом. Попытки приласкать Фейтана научили многому, а потому прикосновение выходит лёгким и сам он старается не пыхтеть у девушки над ухом, а просто немного поластиться. — Кыш, — девушка говорит в полголоса и даже ушком дёргает лениво. Почти спит. Кыш от неё, пока не пробудилось древнее зло. Курапика под фырчание переворачивается на живот и подтягивает подушку, на которой лежала ночью недолго. От неё почти ничем не пахло. Немного Мачи, но это было терпимо. Финкс ещё немного лезет к девушке и в какой-то момент наглеет, не только ткнувшись носом в пушистое светлое ухо (на ушки Шалнарка были похожи, только не такие лохматые), но ещё и лизнув, мазнув языком по всему уху до самого кончика. После чего достаточно быстро поднимается и сваливает за дверь, успевая выключить свет, после чего располагается неподалеку от комнаты, продолжая следить за Курапикой с помощью ауры. Сфинкс большую часть времени, пока кошечка спит, проводит в телефоне, не зная, чем себя таким занять, не уходя далеко, а в какой-то момент общаясь с Шалнарком, просит раздобыть ему и пленнице чего-нибудь вкусного на обед. И единственный раз отвлекается от слежки, когда через несколько часов получает пакет с газировкой, парочкой сладостей и бумажным пакетом с хоть и остывшим, но вполне поддающимся разогреванию фастфудом. Еда разогревается и забирает так быстро, как только получается, после кот уже оказывается у двери, стуча негромко, чтобы не разбудить, если девушка не встала, но достаточно, чтобы услышать во время бодрствования. Курапика от этого на автопилоте поднимается, чтобы открыть и спросить кто настолько обнаглел. Она пускает кота в комнату автоматически. Рожа знакомая, пахнет едой и вроде ничем таким не запомнился. Сознание медленно возвращается, когда она ложится обратно почти сразу. Что ему тут надо? Опять. С едой пришел? Неужто пришёл грехи замаливать. — Ребята еду принесли, подумал, ты тоже захочешь, — Финкс заходит в комнату и достаёт на ходу то, что предназначалось Курапике, передавая еду девушке, а пока сам заглядывает в пакет и смотрит на оставшееся. И тоже оставляет девушке, забрав упаковку со своим обедом и банку пива, чтобы после этого расположиться в кресле, разворачивая еду. — Спасибо, — Курапика смотрит немного удивлёнными глазами на кота, взглядом за ним следит и даже не знает, что ещё добавить и пакет забирает. Она в него мордой тычется и почти сразу еду достаёт. Пахло вкусно. Возможно, на голодный желудок всё вкусно. — С чего такая щедрость? Куроро, я так понимаю, сегодня не ждать? — А что, мы должны тебя тут голодом морить? — Финкс фырчит и ушами пару раз дёргает, пока всё его внимание занимает еда и он даже не особо смотрит на Курапику, пока начинает есть, отставляя банку с холодным напитком в сторону, чтобы та не грелась об него. Он думает о том, что понятно дело девушка ждёт от них подвоха во всём, однако и вопросы такие могли быстро надоесть. Но тогда можно будет честно покусать её за эти чудесные ушки и может быть немного за хвостик. — Они свалили в другой город. А если втроем, то скорее всего больше трахаться, чем работать. Так что день-другой их не будет. Вот тебя и оставили нам на растерзание, — он улыбается и скалится шутливо, но мягкий взгляд выдаёт, что он просто балуется и кошечка его скорее просто интересовала. — Вон оно какое, хваленое гостеприимство пауков, — Курапика улыбается весело, думая о том, что судьба у нее нихрена не весёлая. Она вздыхает и старается удобнее устроиться на постели, параллельно переключая свое внимание на еду. Что ж, Кортопи она не видела, так что можно было немного расслабиться и не переживать, что кто-нибудь у неё всё же уведёт картошечку. А у Финкса ее можно было и отбить в неравном бою. Он всё же имел существенное преимущество в одном из своих карманов, но она тоже не так проста. — Избавь меня от подробностей их сексуальной жизни. Чем меньше меня пытаются трахнуть и зажать, тем лучше для меня, — Курута фырчит тихонько, морду воротит от всего и вся, но дальше кушает с мордой довольной. «Тонкая душевная организация» — сказал бы Куроро. «Ёбнутая» — сказал бы Увогин, если бы был жив — Куроро тебя без согласия не тронет в плане секса, а мы не смертники лезть к кошечке, которой данчо заинтересовался, даже если она очень красивая, — Финкс пожимает плечом, а немного подумав перебирается на кровать к Курапике, устраиваясь рядом. Пиво тоже не забывает забрать. И посматривая немного на чужую картошку, чуть поелозив хвостом по постели, но не трогая. Временно. У него и своя, конечно, есть. Но чужая вкуснее. — Или ты боишься, что он тебя прижмёт и не спросит? — Вы, конечно, не смертники, но воры и у своих тоже воруете, — Курапика была даже почти не против, чтобы её своровал кто-нибудь, кого она не побоялась бы случайно убить. Курута картошку переставляет по другую сторону от себя, заметив взгляд наглого кота. От чужих слов внутри что-то скребется, и она вздыхает, заталкивая неприятные мысли и образы подальше в темный чулан своих мыслей. — Ему так не интересно. А у меня точно хватит терпения до момента, когда у меня приблизится период спаривания. Хочки дело неприятное, но пережить их и не запрыгнуть на кого-то вполне реально. Ваш данчо правда немного прогадал с циклом и его счастливые дни выпадут почти через десять месяцев. И как долго продержится его и ваше джентльменство? — Не партнёров так уж точно. Ну, грубо говоря, если я не захочу, чтобы к Фейтану кто-то лез по каким-то причинам, то остальные ничего не скажут и трогать ни меня, ни его не будут, — Финкс разглагольствует, слегка жестикулируя рукой с зажатой между пальцев картошкой. Картошкой Курапики. И улыбается слегка, когда съедает её, но от разговора не отвлекается. Кошечка была хорошим собеседником, пока они ничего такого не затрагивали. Но ему почему-то казалось, если всплывёт сторонняя тема, болтать они будут долго. — Так что как бы данчо не ошибся, мы ничего не можем поделать с этим, уважая его желание быть первым с той, кто ему нравится. Курапика взглядом побитой болонки провожает картошку и вздыхает. А потом отправляет себе в рот один из наггетсов Финкса. Ну а что такого? Она быстро училась, пусть паучьи правила её не особо волновали, но знать их нужно было. Вот значит, как. Партнёр. У Курапики на этом слове хвост невольно дёргается. Партнёров обычно не отвлекают от почтения памяти своего клана и не увозят насильно. — Надеюсь, он не сильно расстроится, если будет не первым. А вот тут можно и погадать, что кошечка имеет ввиду. — Ой ладно тебе, думаешь кто-то верит в то, что ты невинная девочка? Я про наш… Эм, коллектив говорю, — Финкс фырчит с улыбкой, но быстро сдается, двигая свои наггетсы к девушке поближе. Пусть ест, лишь бы не буянила. А он и у Фейтана что-нибудь стащит. Либо же им самим перекусит. — Если у нас даже Хисока по кругу пошёл, то если ты освоишься, то это просто вопрос времени. — До этого вы думали, что я невинный мальчик, — Курута фырчит весело, параллельно таская у Финкса еду. Этот кот ей чём-то, совсем отдалённо, напоминал ей одного дорогого буйного пса. Интересно, как там Леорио? Сможет ли она до него достучаться и дозвониться, если сможет найти телефон? Пёс теперь все номера обзвонил и все морги. Его совсем не хотелось подставлять. Курута давится воздухом, а потом отворачивается от кота. Нет. Никогда. Не в этой жизни. Фу. Даже Хисока? А Данчо они тоже пустили по кругу? — Что ты несешь? Никогда на такое не соглашусь. Спроси она вслух, то ей бы сказали, что данчо не пускают, данчо сам ходит. И, вообще, данчо эту всю хуйню организовал. — Сути не меняет, — Финкс смеётся в голос с того, как давится Курапика и гладит ее по спине, пока быстро расправляется с остатками своей еды, но оставляя наггетсы девушке. Хотелось ластиться и любиться, но он должен был сидеть здесь и бдеть. Можно было в целом совместить, но пока он решает не спешить, занимаясь уничтожением своего пива. Кот щипает её за основания хвоста. — Ну и чего ты ко мне своей задницей повернулась? С ней разговариваешь по-человечески, а она… Курапика мявкает тихо и с шипением поворачивает голову, когда её щипают. И хвост так прячет аккуратно. А если она его? Кошка поворачивается к мужчине и хмурится едва заметно, но остаётся на месте. Подставлять такое ценное место не хотелось. Хвост за спиной бунтует и показывает недовольство. — Я даже знать не хотела о том, какие у вас отношения между друг другом. — У нас отношения. У тебя теперь тоже, — он поправляет кошечку и, видя её грозный и не обещающий ничего хорошего взгляд, оставляет банку и остатки еды на тумбочку, решив, что они к ним ещё вернутся. Если только не начнётся перепалка. И вот попробуй угадать, глядя в эти глаза, что на секунду будто бы отливают красным, ответит она ему такой же шутливой перепалкой или захочет в серьёз врезать. Но интереса ради умудряется ущипнуть её ещё раз, мол, не прибедняйся, ты тоже часть труппы. И всех этих отношений. Курапика кривится, будто ей что-то мерзкое показали. А потом вздрагивает и отползает немного после того, как её щипает Финкс. Она сидит вся такая недовольная, не признающая никого из труппы, скрестив руки на груди и всём своим видом говоря одно большое нет. Пауки в этом деле были либо слепцами, либо для них над ней весело громадное «да» с кучей лампочек. Курута хвост поджимает и прижимает его к себе, держа руками. А потом смотрит на чужой хвост и чуть щурится. Формально, это даже не нападение. Курапика на пол спускает картошку и сок. Она почти предупреждает, когда ведёт бёдрами, будто перед прыжком. И правда прыгает, заваливая Финкса под себя и укладывая такого большого дядьку на живот. А потом садится сверху с видом победителя. А Финкс все видит, улыбаясь на то, как послушная кошечка переходит в режим хищницы, двигаясь немного маняще. Совсем немного. Он даже облизывается. И за то, что Курапика перестала сидеть недвижимой и недовольной льдиной, поддаётся, давая себя завалить, но спокойно не лежит, скользнув хвостом ей под майку и просто подразнив. Пока руку заводит за спину и щипает за бедро и хоть через одежду, но ощутимо. А потом дёргается намеренно, подкидывая немного Курапику, заставляя потерять опору, пока сам тут же переворачиваясь на спину, но сразу притягивает девушку обратно, не давая свалить и снова усаживая на себе. Хотела, пусть теперь сидит. Курапика была готова стерпеть чужой хвост, но не скачки. Она, блин, кота завалила, а не мустанга или быка! Кошка мявкает громко и недовольно, когда её сажают обратно. А ещё смотрит так недовольно и фырчит, стараясь аккуратно свалить от другого кота. Аккуратно и в принципе не получается. Она снова мявкает громко. И хвостом бьёт по рукам. Финкс улыбается так довольно, как только может, когда слегка хлопает Курапику по бедру и все же даёт ей слезть, но сам подниматься не спешит, вполне удобно развалившись. Сейчас снова дождётся пока она отвлечется, а потом начнёт лезть. Все ещё хотелось потрогать её и за ушки, и за хвостик. А может ещё что-нибудь, после чего он не встретится страшных и неприятных последствий. И не важно от кого: недовольного Куроро, чью девочку тронули без его дозволения, или же самой Курапики, которая и ухом не поведёт, так оторвёт ему и уши, и хвост, и все к ним прилагающееся. — Я слышала, что сфинксы любвеобильные и теплые, но узнать я об этом так не хотела, — Курапика фырчит тихо и удобнее садится на постели, даже далеко не уползает от кота. Это все равно не поможет. Но Финкс хоть и был противным, был таковым в меру. — Ага, бойся меня. Так залюблю, ууу, — он балуется и тянет руку к Курапике, но в итоге заводит руки за голову, устраиваясь поудобнее и смотря в потолок. — Как страшно. И все же, вы все выходцы из Метеора. Как ты-то тут оказался? — она указывает на чужие уши, намекая, что породистых котов на свалку просто так не выкидывают. Финкс тяжело вздыхает, когда разговор заходит о его появлении в городе. И фырчит, немного отворачивая голову, но скорее выглядит больше скучающим во время ответа, чем недовольным. — Выкинули мелким и все. Фейтан шутит, что я подкидыш, но это все интересное, что ты можешь у меня узнать Курапика слушает внимательно, поворачивая ухо, но в очередной раз лишь вздыхает. Было бы что слушать. Она ушки прижимает и голову склоняет. Вот как. Значит, знает только Фейтан, но к нему не подобраться. — Как информативно. А это правда, что ты хвост и уши можешь отморозить? — Курапика когда-то услышала такое от Леорио и назвала его дураком. Ни один кот не отморозит себе ушки и хвост. За редким лысым исключением. — Я тебя сейчас укушу, — он переводит недовольный взгляд на девушку, чуть щурясь и шипя, но продолжает лежать спокойно, хоть и продумывает, как бы быстрее добраться до её бёдер и укусить осторожненько так. Хотя хотелось вылизать. Курута вряд ли бы позволила ему такое, но так хотелось её поуговаривать. — Будешь мне угрожать, я буду действовать тебе на нервы. У меня был хороший учитель, не переживай, — Курапика мысленно вспоминает все байки, которые слышала и от Леорио, и от Гона, который с кошками почти не был знаком до их встречи с Курапикой и Киллуа. — Слушай, а тебе уже кто-нибудь пытался надеть носок на хвост? — Курапика морду поворачивает в чужую сторону. Догадывается, что пытались. Финкс не выдерживает и тут же дёргается в сторону Курапики, хватая ее вовремя за ноги и притягивая к себе поближе. И тут же прикусывая чужое бедрышко через одежду, стараясь сделать это ощутимым, но в меру. А из-за копошения оказывается между чужих ног, вскоре замирая и принюхиваясь. Вкусно. Хочется. Но он держится, тыкаясь носом куда-то рядом с чужой коленкой, тихо мурлыкнув. Курапика только мявкнуть и успевает, а потом замирает. Она смотрит удивлённо на мужчину между ног и пытается эти самые ноги свести. Получается слишком плохо. Кошка ушки прижимает и хвостом бьёт по чужим рукам, беспокойного взгляда не отводя. Хорошо, про хвосты и носки она больше не шутит. Но терпеть такое тоже не будет. Да и просто так не сдастся. В руках появляется цепь. Даже не клеть цепей и не воровская. Маятник. Маятником можно больно получить по лбу, если не ожидать. Финкс точно не ожидал. Кошка фырчит, намекая, что кто-то немного обнаглел. — Сука! — Финкс не успевает сильно набедокурить, получая маятником по лбу и шипит вперемешку с матами, когда сначала чуть отползает от девушки, но быстро вопреки её желанию, становится только активнее и мстительное. — Ты не ублюдок с цепями, ты сука с цепями, а ну иди сюда. Он снова хватает её за ноги и не даёт сбежать, выглядит истинно недовольным и оскорблённым, но хватка хоть и сильная, остаётся не такой серьёзной и показывает Курута, что он не будет ей серьёзно вредить, да и в целом вообще никак не будет. Он кусается несколько раз, облюбовав для этого чужие ноги и не собираясь так просто отставать от девушки. Курапика снова мяукает громко, когда ей не дают свалить. А план был безупречным. Она чуть всхлипывает, когда её снова кусают, и пытается ладонями прикрыть это мягкое месте и при этом Финкса от себя отстранить. Получается плохо. И она снова выть начинает, но в этот раз значительно тише, чем во время татуировки. Черт, он же кусает её рядом с татуировкой. — Ты пиранья, а не кот! Пиранья, — она шипит и вскоре падает на спину. Финкс немного сбавляет обороты, чтобы девушка не шумела, а то пауки ещё разболтают, что он набуянил наедине с кошкой. Так ещё и пошутят пошло, чтобы совсем все испортить. Но Курапику от себя не отпускает, улыбаясь с довольной мордой, укладывая голову рядом с тем местом, где кусал. Но что-то она слишком шумела. А кусал вроде совсем не сильно. — Он скорее смертник. Фейтан редко выползал из своего укромного местечка, но Каллуто пришлось отправить домой и заодно подняться на чужие визги. Ну а чужая голова между ног кошки была весьма неплохим компроматом. Он телефон убирает после нескольких сделанных фотографий, пока на него палятся две пары глаз. Курапика ушки пристыженно прижимает, дергая ножкой и наблюдая за тем, как к ней медленно подходит второй кот. Фейтана нужно было бояться примерно так же, как Куроро с Хисокой. — Но я никому об этом не скажу, — Фейтан опускается позади девушки и кладёт руку на её плечо, — покажи мне то, что сделала Мачи. — Конечно не скажешь. Всем молча продемонстрируешь, — Финкс уши жмёт к голове недовольно и порыкивает, но быстро затихает, когда кот оказывается рядом, а он уже сидит, пригладив волосы. Если новость дойдёт до Куроро, ему пиздец. Либо отрабатывать будет несколько месяцев, либо и вовсе заменит Курапику в постели. — Подумаешь показать, спалю всем твои фотки с моего дня рождения, — он улыбается хитро, вспомнив, что и сам хранил компромат на котика, прекрасно помня, как тот, запомнив парочку фантазий партнёра, после праздника подарил в спальне себя в бельё. Финкс не тупой, Финкс сфоткал эту одноразовую акцию, храня и оберегая от любопытных пауков и желающего удалить его сокровище Фейтана. Курапика, лежа между двух огней с разведенными ногами, решила не отсвечивать. Вдруг прокатит, они сочтут её за одну из подушек и свалят отсюда трахаться после всех выяснений отношений. Желательно не на ней и не через неё. Кошка взгляд переводит от одного кота к другому и ушки прижимает. — Я для личной коллекции, не переживай, — Фейтан фырчит недовольно. Вот так вот и иди на поводу у партнёра, а он тебя после этого и шантажировать начнёт. Кот легонько кошечку хлопает по плечу, — Показывай. Не думай, что я забуду. Курапика приходится вздохнуть, сглотнуть и сесть. Трахнуть не трахнут, а вот мозг ей выебут. Пауки прекрасно понимали, что за надругательство над кошкой Куроро можно и получить по первое число, но вот моральное превосходство и их неравенство по силе в данный момент никто не отменял. Курапика снимает с себя штаны и остаётся сидеть на коленях на кровати, приподнимая майку с одной стороны. Пять минут унижения, и они свалят. Но внутреннее чутье подсказывало, что это будет не пять минут и никто никуда не денется. Фейтан даже переползает и наклоняется для лучшего обзора. Курута соглашается глаза закрыть на телефон в его руке. Финкс же удобнее устраивается и сам с удовольствием рассматривает начальные этапы работы Мачи, довольно замурчав на то, что даже только с контуром, паук уже неплохо смотрелся. Девушка знала, что делала, когда они с Куроро выбрали место и она приступила к работе. Его пальцы касаются одной из лап, он проводит совсем кратко, не упуская возможности полюбоваться чужими бёдрами, но стараясь не смущать разглядыванием девушку сильнее нужного. Взгляд невольно падает на пару следов от зубов, из-за чего он отводит взгляд, но вины не признаёт всём своим видом, облизываясь. Вот бы сейчас коснуться этой кожи. Но приходится спокойно лечь поближе к Фейтану, устраивая голову на его коленях и подставляясь под лапки партнёра. Пусть гладит теперь, раз пришёл, иначе он доведёт девушку до нервного тика. Фейтан не стесняется в отличие от Финкса. Он обводит пальцами контуры паука, внимательно смотрит на него и пальцами сжимает чужое бедро. Девушка вздрагивает и тихонько мявкает, чуть ударяя Фейтана по руке хвостом. Фейтан сжимает чужое бедро рукой, а после этого уже выборочно находит следы от Финкса и сжимает их. Дожидается, когда Курапика наконец сдастся, сжимая бёдра. Бедолага. Ну ничего, он придёт ещё раз, когда Мачи закончит работу и когда Куроро получит желаемое. — Смотрится охуенно. Знаешь, тебе бы платье подобрать, вот эти с шлюшьими вырезами. Это бы смотрелось шикарно. — Надо подбросить такую идею данчо, — Фейтан с особым удовольствием подкидывает идеи новых ночных кошмаров для девушки. Курута прижимает ушки и отворачивается, сжимая ноги и прячась. — Помнишь тех бабочек, которые питаются кровью? Представь, как они будут смотреться… — Фейтан мурлычет с Финксом, рукой проводя к чужой внутренней стороне бедра, намекая на то, где и в какую неделю месяца бабочки будут красиво смотреться, а сам наблюдает за тем, как девушка вздрагивает и шугается. Слишком уж пугливая. — Наверное, красиво будет выглядеть, — сфинкс фыркает и потягивается, отлавливая чужую руку и укладывая себе на голову, мол, гладь давай, эстет херов. Он мурлычет тихо, иногда посматривая на вынужденную терпеть их Курапику, пока все же представляет картину не самого приличного содержания. Ох, кажется с появлением нового паучка интересных фотографий в их коллекции прибавится. Фейтан фырчит на Финкса и тянет его за ухо лысое, но гладит. Знает ведь, что этот поганец сегодня из-за Курапики будет раздразнен от и до. И терпеть это всё Фейтану, а не кошечке. Кошечку трогать сейчас было опасно, но облапать никто не запрещал. В воспитательных целях, конечно. Кот стоял в дверях еще с маятника и сдерживал смех. Магкав взгляд переводит на медленно, но верно греющееся в закрытом помещении пиво, за которым ему слишком лень было вставать, так что остаётся на своём месте, закрыв глаза и затарахтев. Курута за взглядом чужим следит и передает Финксу алкоголь, а сама кривится. Ей не нравился ни вкус, ни запах, ни то, что труп Увогина пах этим напитком. А сейчас она сидит с его номером на своем бедре и не знает, что делать и как уйти. Мужчина перед ней довольно тарахтит, пока на горизонте не маячит баночка, так что он поднимается немного и забирает её, поблагодарив, чтобы большую часть допить сразу, а оставшееся передать Фейтану и снова брякнуться ему на колени. А потом потягивает руку и старается не резко опустить руку на бедро Курапики. — Иди сюда. Фейтан пиво допивает быстро и закидывает банку в корзину для мусора в комнате прямо с того места, где сидел. Он поглаживает кота по голове и улыбается на его предложение кошке. Кошка вздрагивает и немного ведёт бедрами. — Штаны хоть можно надеть? — риторический вопрос. — Нет, — не риторический ответ. Курапика вздыхает и подползает к котам. Ей почему-то казалось, что это даже не совсем плохо. Ну, её погладят. Полюбят. И трахать не будут. Наверное. Фейтан заваливает её второй ложечкой к Финксу и сидит довольный, пока кот хихикает и улыбается на то, как девушке не дают вновь одеться, а перед тем, как она устраивается рядом, успевает притянуть поближе маленькую подушку и подсунуть ей под светлую и вредную головушку. Обнимать её было приятно. Почти как Фейтана: недовольная такая, маленькая. Руки касаются без лишней осторожности, притягивают поближе, а сам он тычется носом за светлым ушком, тихо мурлыча и ластясь. Понемногу, но чтобы Курапика привыкала. Его ещё и за ушками гладят, он и на это благодарно урчит Фейтану в ответ. Курапика сжимается вся и шипит недовольно, когда её трогают. Она вся фырчит и ушки прижимает, хвостом бьёт по чужому бедру, а потом мявкает, когда её за хвост хватают. Курута хнычет и мявкает, стараясь извернуться, но хвост Фейтан быстро отпускает и не мучает его. Зато мучает теперь хвост Финкса, доставая его. Возможно, дразнить его было не лучшей идеей. — Ну что ты? Мне прекратить? — Финкс потирается мордой о чужую шею и в какой-то момент дергаясь, заходясь фырчанием, стоит рукам Фейтана коснуться хвоста, но быстро успокаивается. Он привык давно к чужим ласкам, вскоре возвращаясь к тому, что делал до этого — ластиться к кошечке в своих руках. Мачи и даже Шизуку редко бывали настолько тихими и, вау, спокойными. Даже учитывая чужой неугомонный хвост, но это всяко было лучше, чем Комачине, впивающаяся в его плечо при любом неправильном действии. Почти всегда. Она так делала даже пьяная. А последнее время все крупицы её ласк и того состояния, когда он не была готова отгрызть кому-нибудь член, забирал Хисока. Курапика открывает рот и тихонько клокочет, будто бы была готова сейчас начать охоту и прыгнуть на него. Но прыгать было некуда и Курута не могла совсем ничего поделать. Она ерзает на месте и понимает, что ей выбраться никак не получится из чужой хватки. Финкс был усилителем. Она вздыхает. Фейтан тянет её за ухо, а девушка шипит и хрипит. Фейтан смеётся тихо и треплет после этого Финкса. — Что такое? Давно кошек не тискал? — Фейтан улыбается, тиская чужой хвост активнее и раздраконивая кота. На шипение Курапики он не обращает внимание. Та была тихая и скорее всего не собиралась рычать и вырываться. — Но она же такая хорошая, — Финкс мурлычет только больше, но потом ослабляет хватку, пока совсем не отпускает Курапику. Пусть спасается. А он приподнимается, пофыркивая и качая хвостом, начав свою небольшую охоту. Курапика выползает быстро и отползает к краю кровати, садится у изголовья и потирает облизанную шею. Какой позор, какое унижение. — Ох, знаешь, если тебя что-то не устраивает, то я могу потискать тебя, — атака проходит вполне удачно, и он валит кота на кровать, нависая сверху и проходясь языком по его шее, невольно показывая Курапике, что он с ней был ещё достаточно сдержан. Кошка ноги сводит, а потом удивлённо глаза раскрывает, когда Фейтана валят прямо у неё на глазах и прямо у неё ног. Но Фейтан выглядит таким довольныи, что от него взгляда нельзя отвести. Он наконец выпросил желаемое и своим положением наслаждался. Курута хмурится. Ну нет. Трахаться эти двое тут не будут. Она поднимается с места, а после этого тянет Финкса за шкирку и выпихивает его за дверь, не смотря на его возмущение. Смеющемуся Фейтану она просто указывает на дверь. Фейтан поднимается и выскакивает за котом, прижимая его следом к стене. Они ластятся в коридоре долго, пока из кармана усилителя не достаётся пульт, а потом передаётся попавшемуся на глаза Шалнарку. Тот фыркает, но в целом усаживается под дверью с приставкой и, не трогая кошку, залипает в игру, понимая, что та скорее всего после излишне активного Финкса, что решил доебаться, не спрашивая разрешения, она захочет побыть одна. Курапика трет виски пальцами и лениво убирает то, что осталось от их обеда. Вся эта жизнь под одной крышей с убийцами ее близких простой не будет.***
Она склоняет голову к раковине, набирая холодной воды в ладони и смывая ощущение сонливости и помятости после сна, а потом поднимается и чуть ли не в слепую тянется за полотенцем из-за того, что вода в очередной раз попала в глаза, несмотря на то, что она зажмурилась. Полотенце попадается под пальцы неожиданно, и она уже чувствует чужую присутствие в комнате, не пугаясь, но выдавая своё волнение тем, как дёргается рука, после чего девушка спокойно берёт полотенце и вытирает лицо. Безразличный взгляд поднимается на Куроро, стоящего рядом. Ну конечно. Кто же ещё мог так заботливо помочь ей. И не смотря на всё желание оставаться безэмоциональной и серьёзной, Курапика не сдерживает легкого смешка, видя чужую растрепанность и сонливость. Она такая же спящая на ходу выползла из спальни всего пару минут назад. А теперь перед ней будто маленький и растерянный котёнок стоял босс группировки, что лишила её семьи. Она качает головой на чужую поднятую с немым вопросом бровь, а потом отходит и направляется обратно в спальню. Пока Куроро умывался, она могла спокойно переодеться. Многое было странным. Эта была её вторая неделя в стенах этого «дома», который после осмотра ей казался большим музеем с элементами обычной жизни большого количества людей. Ни у кого ещё, даже в доме Ностраде, она не видела столько различных артефактов, старинных книг и предметов искусства. Что-то хранилось достойно, что-то лежало на полках, будто забытые безделушки, когда-то купленные во время поездки на море за считанные копейки. У Курапики никогда не было таких безделушек. На море она не ездила, но невольно слушала краем уха рассказы сотрудников, которые её окружали последние недели и месяцы работы. Она осматривала каждую вещь, которая попадалась ей на глаза, привставала на носки, чтобы заглянуть туда, где высота полок прятала очередную ценность. Но только когда никого не было рядом. Даже при Куроро долгих взглядов себе не позволяла, лишь отмечая про себя что и где лежало, чтобы позже при возможности рассмотреть. Но её поражало, какое множество вещей она узнала. Да это же всё достояние истории разных народов и культур! Сначала ей казалось, что количество книг как новых, так и старинных в комнате Куроро это лишь попытка угодить ей, зануде с любовью к побегу от реальности в мир древних историй и путешествий тех незнакомых ей людей, о которых там говорилось. А потом пришло понимание, что не она одна такой фанатик, но если у неё это было побегом, то у Люцифера добровольным погружением на такие глубины, о которых она порой не давала себе задумываться в силу ограниченности времени, что она выделяла на такой отдых. Куроро тоже был странным. Его спокойное отношение к ней сбивало с толку до сих пор, пока она шипела на него и оставалась отстранённой, предпочитая проводить всё время в кресле в их спальне с книгой на коленях. Она часто наблюдала, как тот сидел с книгой или за столом с ноутбуком, занимаясь работой, которую он же таковой и называл из своих паучьих убеждений. Курапика называла это очередным нарушением множества законов, но сидела молча. Пусть лучше заинтересованный в ней кот ходит в хорошем настроении и не трогает её. После второго этапа нанесения тату паука на бедро, когда Мачи работала в берушах, а Куроро почти не отпускал палец с кнопки, пришлось почти признать поражение. Оставались только два непреодолимых рубежа: Куроро и остальные пауки в горизонтальной плоскости. Мачи уже покушалась на её бёдра, когда пальцами, гладя её в перерыве, когда нужно было дать не много отдохнуть, скользнула по её белью и попыталась отодвинуть его. Девушку остановил лишь писк и Куроро. Люцифер свой цветочек никому другому первым сорвать не позволит. Но, к его чести, он её пока что не трогал, погружённый в работу и иногда, судя по запаху, в Мачи или Хисоку. Иногда в Шизуку. Курапика переодевается быстро, не желая рисковать и оставаться даже частично обнажённой во время шаговой близости Куроро, а потом покидает комнату неспешно. Её выпускали чаще, меньше контролировали, а план побега старательно вынашивался в голове, собираясь по крупицам. Она тихо выжидала, подстраиваясь под чужое желание её приручить. Но сдаваться она не была намерена, думает вновь об этом Курута, пока готовит себе завтрак, сразу делая чуть больше, чем съела бы сама. Точно сейчас спустится голодный после длинной ночи Куроро, а на запах еды точно выберется из своей норы кто-то ещё. Хочешь или нет, а заставят поделиться. Она запомнила это слишком хорошо. — Поставишь чайник? — Курапика оборачивается на голос и видит Мачи, что старательно пыталась укутаться в подобие вязанного шарфа, но очень больших размеров. Девушка трет глаза и садится за стол, складывая руки и опуская на них голову. — Хорошо. Тебе чай заварить? — Да, спасибо, — раздаётся приглушенно со стороны девушки. Курапика не замечает, как взгляд её становится не таким холодным и недовольным. Вот кто ей нравится, так это Мачи. В каких-то вещах с ней порой очень хотелось согласиться, особенно когда Комачине что-то раздражало, и она тихо, а порой и не очень крыла матами объект временной ненависти. А если это был Хисока, то ненависти не такой уж и временной. Курапике тоже порой хотелось так же искренне обложить кого-нибудь особо приставучего нецензурными оборотами речи и стукнуть в довесок, однако пауков она опасалась, это раз. И была воспитанной кошечкой, это два. Так что оставалось лишь поджимать губы и пытаться прожечь дыру в чужом теле. Желательного такую, чтобы обязательно несовместимую с жизнью. Курапика ставит электронный чайник на подставку, долив в него воды, а потом дождавшись пока тот выключится автоматически, наливает в кружку кипяток. Ей не нравилось то, что она запоминала чужие предпочтения в еде или том же чае. Но молча ставит кружку перед девушкой, делая это бесшумно, а потому прикасаясь пальцами к чужой руке, чтобы привлечь внимание. Девушка поднимает голову, кивает благодарно и садится ровно, пододвигая к себе кружку. Курапика пока отступает назад и смотрит на чужие планы позавтракать чаем, после чего переводит взгляд на почти приготовившуюся еду на плите. Остаётся лишь вздохнуть и достать три тарелки вместо двух. Они завтракают в тишине. И для Курапики компания за столом становится нормой. Раньше она завтракала на ходу или не завтракала вообще, спеша по делам. Иногда ела один раз в день или не ела вовсе. А тут её активно приучали уже не первый день к нормальному питанию, и она иногда мстила, заставляя есть тех, кто начинал выпендриваться. Ну как заставляла… Ставила перед фактом, опуская тарелку на стол перед человеком. Финкс шутил про агрессивный вид заботы, Курапика привычно грозилась отправить маятник в полёт до чужого лба. Куроро разрешил, она не спрашивала. Сегодня под раздачу попала не особо сопротивляющаяся такой перспективе Мачи. Курута твердит, что ей нужно как-то себя занимать, а потому она тратит время на готовку и то, что иногда достаёт членов Геней Рëдан. Сегодня же Куроро просматривает информацию об одном из политиков в телефоне, планируя сделать того своей следующей целью. Его тянуло к серьёзной и кропотливой работе, а тут как раз придется постараться. Мачи так же не говорит ни слова, лишь когда заканчивает, касается её ноги под столом, заставляя оторвать взгляд от тарелки и одними губами произносит краткое «спасибо». Она явно не хотела нарушать даже малейшим вмешательством такую редкую здесь тишину. Курапика смотрит на неё пару секунд и улыбается слабо.***
Дни тянулись медленно, патокой обволакивая мысли и погружая в странный транс, пока Курапика проводит час за часом в гордом одиночестве, развлекая себя лишь чтением и более смелым изучением чужой исторической коллекции, которую она не уставала сравнивать с музейными выставками. Тишина ей нравилась всегда, и она погружается в неё с головой, когда каждый из пауков возвращается к своей работе и лишь несколько из них остаются с ней, но чаще всего не контактируют много. Она хорошо спит, регулярно питается, особенно благодаря напоминаниям тех, кто её сторожил, а в голове многое путается, когда она слишком много дремлет или залпом читает книги, не отрываясь. Курапике становится очень холодно, она заворачивается в одеяло и старается согреть себя с помощью ауры. Закрыться ею от неприятных ощущений. И незапланированный отпуск это вроде бы хорошо, особенно когда её не беспокоят пауки, ведь без должной реакции дёргать её по пустякам становится скучно. Но с другой стороны хотелось на свободу. Пусть даже в ту пустую квартиру в Йоркшине. Но куда-нибудь подальше от этих стен и… противного одиночества, с которым она столкнулась лицом к лицу, стоило Куроро чаще начать покидать её ради работы. Такое незаметно, когда в рутине дней всё, чем она была занята, так это работой. Бесконечные бумаги и документы, разборки между группировками, работа, работа и снова работа. А на посту того, кто временно заменял Ностраде, её всегда было достаточно. И потому вырваться из такого потока дел, это как резко вынырнуть из бушующей горной реки — уши закладывает, взгляд замылен, а сориентировать сложнее, чем когда-либо. Но когда отступает первый дискомфорт из-за того, что она ничем полезным не занята, на его место приходит холодное одиночество, скребущееся длинными пальцами по плечам. Она хмурится в такие особо неприятные дни все чаще, затихает и базируется на сутки в каком-то одном месте, не считая моментов, когда нужно было удовлетворять базовые потребности. Куроро предпочитал её в такие моменты не трогать, к ее сожалению, принимая тот факт, что у последней Куруты итак в голове было слишком много переживаний насчёт того, что теперь она была полноценным членом той «семьи», что убила её близких. Куроро мог лишь приносить ей что-то горячее из напитков, оставлять книжки рядом с кроватью поинтереснее, да просить пауков сделать для неё тайник со сладкой и просто вкусной мелочью. Курапика понимает, что ей конец, когда в мыслях мелькает, что она была бы рада, если бы она могла чуть чаще общаться с Куроро. Полноценные обсуждения у них выходили не часто, однако спорить насчет бытовых мелочей с ним было весело. Она зевает, откладывая эти мысли на потом и шаркая тапочками по полу, пока обходит гостиную по сотому кругу, протягивая руку и снимая с полки статуэтку. Красивая, украшенная камнями и с тонкой работой мастера, изобразившего девушку в танце. Насколько она помнила, такая красота стоила около семи миллионов. Красота без спроса переставляется в их с Куроро спальню, где на полке занимает свое новое место, рядом с произведениями научной фантастики. Однако пауки, не смотря на попытки быть отстранённой, привлекают много ее внимания. Особенно, когда начинают появляться неожиданно большим составом в стенах дома, скрашивая постоянную тишину вечными спорами, пьяными возгласами и дружным смехом. Курапика сжимает в руках небольшой плед, в который куталась даже на ходу, не давая тому волочиться за ней по полу, а сама исподтишка наблюдает за чужим весельем, не понимая, как можно быть такими серьёзными и страшными для всего мира, а наедине друг с другом дурачиться будто подростки, обниматься и творить глупости, вместе с этим умудряясь поднимать для обсуждения социально-острые вопросы. Курапика хмурится, когда из раза в раз пауки возвращаются в дом. Обыденно для них пахнущие кровью, иногда с ее следами на одежде, руках или даже лицах. С сумками, забитыми вещами и добытыми драгоценностями. С новыми интересными историями о том мире, что был ей сейчас недоступен, и которые она слушает в сторонке, но очень внимательно. И все же стоит пройти всего половине часа, как большинство из них облачается во что-то нелепое и просто удобное для носки дома. Курапика складывает руки на груди, когда Нобунага суетиться, собираясь в этот же день на новое дело, а проходя мимо, вкладывает ей в руки рубашку, испачканную кровью и… дорожной пылью? Кошка фыркает. Во-первых, вот же заморыш. Во-вторых, а ей она зачем? — Постирай, пожалуйста. Если занята, то просто кинь в ванной, потом займусь ей, — Нобунага небрежно отмахивается, на ходу собирая длинные волосы в хвост. А Курапика на чужую наглость даже ответить не успевает, поднимая брови. Рубашка кидается в ванной по наказу хозяина, но не проходит и суток, как Курута возвращается, избавляя ту от пятен путем парочки хитрых мероприятий. Нобунага, который был изначально больше всех готов разорвать ее за Увогина и Паку на кусочки, а теперь трепавший ее по волосам из-за неумения адекватно и без гордости благодарить заставляет замереть, поджимая хвост, а потом наблюдать, как фигура удаляется в сторону комнаты. Она сойдет в этом доме с ума, это точно. Ложась вечером в одну постель с человеком, которого она ненавидела больше всего на свете, пока с каждым днём эта ненависть росла с завидной скоростью, Курапика думает о многих вещах. О своей пустой квартире, в которую никто не заходил уже не первую неделю (ей иногда тяжело считать сколько дней она провела, не покидая этих стен). О друзьях, что скорее всего искали её, сбивались с ног и переживали. О своих целях на ближайшие дни, что теперь рассыпались, стоило ей лишь вспомнить, что сбежать не получится, сколько бы она не пыталась. А пыталась она слишком много раз и чуть ли не подряд. Иногда она слишком много думала о Леорио, которого увидеть хотелось больше всего, и, видимо, чувствуя это, Куроро не скрывал своего недовольства, стоило подловить пленницу за мыслями о ком-то конкретном. О ком-то другом. Человек, который не был ей партнёром или любимым, но и простым другом тоже перестал быть давно, всё не шёл у неë из головы и хотелось верить, что именно он ее и найдёт. Но стоило покинуть стены комнаты и увидеть пауков, Курута выныривала из фантазий, понимая, что теперь здесь ее место, как бы она этого не отрицала, чувствуя, как расползается пустота внутри. Об этом так же напоминал больших размеров паук на бедре, цифра одиннадцать на котором кажется станет вечным напоминанием о ее ошибках. Иногда ей снятся кошмары. Какие-то она уже видела, сталкиваясь с образами ее близких, чьи глазницы были пусты и смотрели на нее своей поглощающей чернотой. Иногда появляются новые, полные странных образов и постоянного ощущения тревоги. От первых она вскакивала, не сдерживая крика и цепляясь за всё вокруг, а от таких её пробуждений первое время грозный лидер пауков чуть не скатывался с кровати. Это забавляло на утро, но вот ночью было больно и плохо. Совсем уж не до смеха. В такие моменты на ее плечо опускалась тёплая ладонь, помогая вернуться в реальность, а когда ее дыхание выравнивалось, к губам подносился заранее подготовленный стакан с водой. Пару раз она даже засыпала, уткнувшись в чужую грудь, но себе на утро говорила, что за неимением других вариантов, она просто делала так, чтобы ей не было так плохо. Они никак это не обсуждали происходящее на утро, но девушка знала, что Куроро порой долго ещё в такие ночи не мог уснуть, слушая тихое дыхание Курапики, уткнувшись носом между её ушек. Но вот от второго типа кошмаров ей не удавалось проснуться. Из-за чего утром еле получалось разлепить глаза и сразу сбежать в ванную, приходить в себя, опустив голову под струи холодной воды. И Курапика готова была выть из-за того, во что стали превращаться ее кошмары. Сначала было просто больно, страшно и у нее совсем не получалось пошевелиться, пока вокруг была лишь темнота. А потом появился Куроро. Куроро, не желающий больше ждать, когда она оттает и подпустит к себе, берущий то, что он считал своим, не предупреждающий, а вжимающий всем телом в постель или стену. Ей снится как ее ставят в неподобающую позу, заставляют поднимать и подставлять бёдра, а двигается мужчина так резко и неприятно, что ей хочется скулить и плакать. Просыпаясь, Курапика это и делает, уходя, нет, сбегая в душ и сползая там по стеночке. Всё это будто бы происходило в реальности, и ее мозг отказывался слушать логичные доводы о том, что Люцифер хотел другого. Курута знала, что тому уж больно хотелось, чтобы она раскрылась сама. Да и забота вместе с вежливыми обращениями днём помогали забыть о тех картинах, что вырисовывались в ее сознании каждую ночь. Когда ночью из-за очередного кошмара она начинает задыхаться, путается в одеяле и тут же валится с кровати, чуть ли не застревая в положении вверх ногами, ей кажется, что она действительно пугает главу пауков. Но действует тот быстро и спокойно, сначала выпутываться ее, а потом усаживая ровно и в какой-то момент Курута чувствует, как с нее снимают ошейник, чтобы тот не мешал делать вдохи. Хотя оба понимали, что дело совсем не в нем. Куроро обнимает ее тогда, вытирая слезы и мурлыча разные тёплые слова в оба ушка по очереди, призывая делать вдохи и выдохи вместе с ним. И Курапике хочется взвыть от непонимания что ей делать. Инстинкты говорили бояться и не подпускать себе, дополняли всё образы из снов, но вот в реальности этот человек хоть и ломал ее жизнь по второму кругу с особой жестокостью, в таких моментах был внимателен и чуток, стараясь сгладить хотя бы часть неприятных моментов. Курапике хотелось в глубине души, чтобы ее любили, с нежностью обнимали и целовали в макушку между ушей, как когда-то так делали родители. И никогда не признается, что порой плачет от ощущения безысходности в чужих руках, даже отвлекаясь от того, что виделось ей в кошмарах. Она не может расслабиться в стенах этого дома и просто так позволить завладеть собой, но именно сейчас наружу выползли самые сокровенные желания. Курапика знала, что чужие объятия надолго не помогут. Ей всегда будет хотеться сбежать, но была благодарна. И в данный момент ей хочется лишь покорно следовать за чужими руками обратно в постель, где ее кутают в одеяло, пряча от прохлады ночи, и обнимают, не давая кошмарам больше терроризировать уставшую кошку. Она решит все эти проблемы. Обязательно придумает что-то, справится с захлестывающим отчаянием и сбежит. Но пока руки гладят по спине слишком приятно, а чужое дыхание, что щекочет ушки, остаётся тем, за что цепляется утомлённый разум, пока его владелица не проваливается наконец в спокойный сон.***
Курапика размешивала какао в кружке, изредка с звонким звуком цепляя стенки ложкой, пока сама бездумно смотрела на узор обоев, удобнее устраиваясь на стуле. Надо бы переползти в кресло. Она снова в попытке свалить от Куроро заснула в неудобном положении, а теперь мышцы спины отдавали лёгкой болью при любом неосторожном движении. Взгляд наконец опускается на открытую книгу, лежащую перед ней, однако различные мысли не помогают сосредоточиться, как бы она не пыталась. Она жила у пауков почти два месяца, со многими стала нормально общаться, хотя конфликты никуда не девались. Просто у неё не было выбора и, если она хотела получить еду, не сдобренную ядом, приходилось порой быть милой и покладистой. Хотя недавно Финкс получил цепями по лбу, когда девушка пыталась отогнать его прочь. А в Фейтана после череды неудачных шуток и вовсе полетела кружка. Она не могла делать ничего серьёзного, кроме как кидать что-нибудь в обидчика, в надежде, что тот не поймает ни кинутый предмет, ни её. Курапика отпивает наконец заварившийся какао, третий раз проходясь взглядом по одной той же строчке, совершенно не улавливая смысл ни единого слова, как бы не хотелось сосредоточиться на том, что пытались передать ей иноязычные буквы и символы, что из прошлых веков донесла до их времени эта книга. А всё её внимание на самом деле раз за разом ускользало, обращаясь к разговору двух девушек, что происходил у неё буквально над ухом. Честное слово, она не подслушивала, но когда люди общаются настолько близко, разве это можно считать за подслушивание? — Они опять начали трахаться вне комнаты. — Будто бы кто-то против. Или ты против, Мачи? С каких пор тогда? — Меня это малость раздражает теперь. Один-два раза ещё ладно, но когда это происходит почти каждый день… Мне кажется у меня скоро глаз начнёт дёргаться от количества раз, сколько я видела голую задницу Финкса за последние дни, — Мачи качает головой, когда с её возмущений Шизуку только усмехается и гладит её по плечу. Действительно, нашла насчёт чего возмущаться. Не нравится — есть возможность жить в другом месте. Никто их тут не держал. Однако Рëдан без слов друг друга чувствовал и понимал, так что в воздухе вполне ощутимо висело понимание каждого, что всем им хотелось сейчас побыть немножечко вместе, не разбегаясь. Итак несколько лет провели порознь. Мачи дёргает хвостом, взвешивая, готова ли она делать это _такой_ ценой. Курапика вздыхает, чувствуя какими тёплыми становятся щеки от прилива крови. Она слишком хорошо понимала, о чем идет речь. И честно, лучше бы не понимала. С Финксом и Фейтаном было связано больше всего, как и спокойных моментов того, как она обживалась, так и конфликтов, когда хотелось пнуть кого-нибудь из мужчин хорошенько, а лучше вмазать кулаком по лицу, но она лишь поджимала губы, пытаясь испепелить взглядом. Однако выходя одной из ночей за водой, зевая и пытаясь нашарить выключатель рукой, Курута совсем не ожидала услышать шорох одежды, стоны и тихие пофыркивания. Глаза привыкают к темноте тут же, пока она отступает на шаг за угол, смотря на усилителя, что бесстыдно так разложил своего партнёра на общем обеденном столе. И держа его со спины за шею, двигался резко и быстро, склоняясь, чтобы укусить того за плечо. Чужие движения, соприкосновение кожи и соответствующие этому звуки, ненадолго вводят ее в транс, пока она сжимает пальцами угол стены, за который держалась и взгляда оторвать не может. Она смотрит как чужая возбуждённая плоть толкается в тело азиата, он выгибается, упираясь рукой в стол и голову наклоняет на бок. — Будешь глазеть или наконец присоединишься? — от обычно хриплого голоса Фейтана, который из-за чужой руки на шее, звучит еле разборчиво, Курапика срывается с места и сбегает в комнату, бесстыдно громко хлопая дверью в спальню. Она не любила доставлять неудобства Куроро, сводя их чаще всего к минимуму из-за простого уважения к тому, кто несмотря на всё моменты несогласий, споров, старых обид и болей, заботился о ней и шёл навстречу многочисленным желаниям девушки. Только сегодня она понимала, что мук совести не почувствует, когда владелец спальни поднимается на постели и смотрит на неё непонимающе, изучая ее растрепанный и слегка перепуганный вид. — Что-то случилось? — Да, но я… Я так понимаю у вас это норма, так что можешь не переживать, — она еле заставляет себя отпустить ручку двери, отлепляясь от нее и вздыхая. Чувствуя при этом, как постепенно успокаиваются эмоции внутри. Ей казалось, что Фейтан выглядел как тот, кто несмотря на хватку партнёра вывернется и последует за ней, желая заставить ее присоединиться. Она видит, как Куроро хмурится немного, чувствует его ауру, пока тот видимо проверяет с ее помощью, что же побеспокоило Курапику, а чувствуя присутствие Финкса и Фейтана на кухне. Он качает головой. Ожидаемо было, что рано или поздно девушка бы с этим столкнулась, да и сама Курапика это понимала. Всё же о том, что пауки достаточно близки между собой, она узнала почти сразу. — Иди сюда тогда, — он улыбается, немного сонно щурится и старается говорить мягким тоном голоса. Обычно Курапика, когда волновалась, реагировала на него быстрее, чем когда он пытался предпринять что-то иное. И девушка действительно слушается, качая головой на ходу и потирая висок. Она кажется переволновалась. Главное, чтобы её не начала мучать головная боль, думает она, пока ложится на свою часть кровати, упрямо кладёт между собой и мужчиной несколько подушек и пытается заснуть. Ей до сих пор не нравилась эта вынужденная близость с мужчиной. Однако выбора у неё не было. Так ещё и понаблюдав невольно за чужими бесстыдствами, она быстро поняла, почему в первые ночи и всё остальное время Куроро запрещал ей оставаться в общей комнате спать на диване. В настоящее время понимание ошибочности такого плана действий закрепилось в её сознании намного сильнее. Наблюдение слишком близких в её понимании отношений пауков становилось какой-то особой пыткой, которую Куроро старательно подобрал для нее. И теперь этот маленький спектакль, состоящий из чужих поцелуев, флирта и беспардонного секса вне комнаты, стал главным её истязанием. А девочкой глупой Курута не была. Стоило только понять, что, как и она начала привыкать к паукам, так и члены Геней Рëдан всё терпимее относились к её присутствию в их доме, а в глазах некоторых уже начинало загораться желание заставить девушку поучаствовать в том, что они творили. Ну или очень настоятельно уговорить. Какао допивается залпом, и она переводит взгляд на объявившихся виновников её периодического недосыпа. И оба не стеснялись демонстрировать свои донельзя довольные рожи, только Фейтан привычно вредную улыбочку прикрыл, а так щурился и на неё посматривал. — Чего секретничаете? — Финкс подходит ближе и опирается руками на спинку дивана, на котором сидели девушки, пока Курапика поворачивается к ним и наблюдает за тем, как Мачи отмахивается от мужчины, будто от надоедливой мошкары. — Вас обсуждаем, уйди, — она отворачивается, только глянув на человека позади себя, а потом больше заваливается на плечо Шизуку, всем своими видом показывая, что она не настроена сейчас на разговоры. Портор в это время качает головой, перестав прожигать взглядом Курута, что смотрела в ответ, чуть хмурясь. Он хватает Финкса за рукав и тянет за собой, говоря что-то о том, что их ждёт работа, пока его партнёр лишь хвостом в воздухе ведёт и усмехается, начиная на ходу дразнить девушек. Курапика прикрывает глаза и отворачивается обратно к столу. Ничего нового.***
— Да пошёл ты! — Сам пошёл! С тебя пивас, ниче не знаю! — Обойдешься! Курута прижимает уши к голове. Это какой-то невыносимый цирк. Она только хотелось выбраться из приевшиеся стен спальни, как рядом тут же материализовались неугомонные усилители, оккупировавшие телевизор и приставку, а теперь бестактно устраивали крики на пол дома каждый раз, когда кто-то из них проигрывал. Курапика не сдерживается и пихает пяткой Нобунага в плечо, продолжая лежать на диване, пока Финкс и Хазама расположились на подушках на полу, а последний так и вовсе облокотился на диван рядом с её ногами. Считай сам подставился. — Чего надо? — Не кричи. — Хочу и кричу, чего пристала? — Ты не один тут. — И? Не нравится, топай в спальню. — Ты как ребёнок кричишь из-за проигрыша в детской игрушке, будь добр, убавь громкость, — девушка фырчит и недовольно хлопает хвостом, пока пальцами сильнее сжимает в руках книгу. Она тут вообще то пыталась разобрать малознакомый ей язык. А они устраивают тут драку из-за пары джойстиков и проигранного боя в каком-то файтинге. — Я бы на тебя посмотрел, когда против тебя начали мухлевать и использовать глюки игры! — Да это просто у тебя руки из задницы растут, вот и проигрываешь! — замолчавший на время Финкс, снова вскипает, пихая сидящего рядом паука в бок и смотря гневно. И пока начинается новый виток громкого спора, Курапика наблюдает, как из коридора неспешно выходит Шизуку, держа в руках какой-то блокнот. Вот уж с кем ей не удавалось нормально пообщаться, если девушка её вспоминала вообще с первого раза. За ней тут же хвостиком выходит Шалнарк. Курапике не всегда хочется знать, что делают пауки, оставаясь наедине друг с другом. Ладно, ей никогда не хочется и не захочется узнать об этом. — Это бесполезно. Они будут собачиться, пока их кто-нибудь не обыграет и не заткнет по праву победителя, — Шизуку немного наблюдает за перепалкой, стоя за спинкой дивана, а потом обходит его и садится в кресло. Пока Шалнарк остаётся стоять рядом с тем местом, где стояла паучиха, но в отличии от неё опирается руками на диван и наблюдает с улыбкой за усилителями. Благо морду друг другу не набьют. Ради такого пустяка правила они нарушать не будут. — Может ты попробуешь? — Что? — Обыграть их, конечно же. — Делать мне больше нечего… — Курапика качает головой и опускает взгляд на книгу, вздыхая. Ничего. Не страшно. Всё же это не первый раз. За четыре месяца можно было уже привыкнуть. Она просто сосредоточиться на написанном, либо уйдёт обратно в комнату. Но чужие слова цепляют что-то внутри. Она временно не могла победить пауков в частном бою, однако никто не запрещал ей чуть поднять себе настроение такой шалостью. Верно ведь? Взгляд переводится на джойстики в чужих руках и это не ускользает от взгляда Шалнарка. — Давай быстро, хочешь? Да или нет? — Хочу. — Йо, Финкс, Нобунага! Хорош глотки друг другу на словах перегрызать. Сдавайте один джойстик, у нас новый игрок! В книгу вкладывается закладка и небольшой сборник рассказов народов Бачо откладывается в сторону. Она знала, что ей не дадут спокойно почитать с самого начала.***
— Какого чёрта?! — Финкс, ну ты и лох. — Тю, тебя девчонка обыграла, слабак, — Шалнарк довольно улыбается, свисая с подлокотника дивана и наблюдая за тем, как Курапика с сокрушительным разрывом в жизнях героев на экране побеждает вроде бы опытного игрока, сидя с ровной спиной и расслабленно держа джойстик в руках, которые лежали на коленях. Это было в какой-то степени ожидаемо, учитывая, как Курута отвоевывала крупицы своего комфорта на протяжении всего времени у них. За возможность посидеть в тишине или слушая хотя бы не настолько громкие разговоры, она разорвёт кого надо будет. Хорошо, что теперь только в обычной игрушке. — Ты засранка, Курута. — Это была честная победа, — Курапика смотрит на заставку на экране, обозначавшую победу второго игрока. И немного подумав, слабо улыбается. Это было немного весело. И забавно, учитывая, как ругался на неё в процессе игры мужчина, стоило ему только понять, что так легко победа ему не достанется. Джойстик откладывается в сторону, а она поднимается, чтобы пересесть на диван. — А со мной сыграть? Я тебе эту идею вообще подкинул! — Шалнарк, ах ты крыса, — блондин пихает парня на диване под его же смех, пока Курута закатывает глаза и садится обратно. Им повезло в том, что помирая от скуки, она легко втянулась в игрушку, особенно почувствовав вкус победы над таким порой приставучим пауком. Она забирает джойстик первого игрока и передаёт его успокоившемуся Шалнарку, смотря как тот быстро нажимает на кнопки, выбирая новый бой с новыми персонажами. Они сидят вместе несколько часов, пока Курапика через раз обыгрывает каждого желающего потрепать её в игрушке, а она глупо шутит, не замечает, как сползает на плечо появившейся в скором времени рядом с ней Мачи, и чувствует, как ощущение вялости и скуки куда-то уходит. А вместе с ней куда-то пропадает голос разума, постоянно напоминавший ей о том, что она вообще-то тут против своей воли, на её шее находится ошейник, с помощью которого её легко могли бы ударить током. Так что Курута лишь улыбается расслабленно, пока отдаёт свой джойстик Кортопи и смотрит за тем, как на журнальном столике вдруг появляется пиво. Шизуку забирается на колени к Финксу и его же руку берёт, укладывая себе на макушку и заставляя гладить. Она дёргает хвостом, смотря как чужая ладонь проходится по тёмным волосам и явно приятно так гладит за ушами и по ним. Курапика дёргается уже вся, когда между её ушей опускается женская ладонь, рефлекторно материализуя на руке цепи, но стоит только почувствовать мягкие поглаживания, она выдыхает и неуверенно складывает руки на коленях, вытягивая ноги. Внутри клокочет лёгкое волнение, но она переводит взгляд смотрящую на экран Мачи, которая гладила её медленно и явно думала в это время о чём-то своём. Они ничего друг другу не говорят, пока Курута немного подумав, выдыхает и прикрывает глаза, сдаваясь. Эта ласка, такая легкая и обычная была так приятна, что сопротивляться совсем не хотелось. И поэтому она дальше молча слушает, как дуркуют остальные собравшиеся члены Геней Рëдан, меняют игру за игрой и уничтожают запасы пива в их доме. Ощущения внутри разливаются странные, но за последние недели среди её врагов, впервые накатывает такое расслабленное состояние, и девушка не противится ему, отдыхая на чужом плече, пока рядом развлекаются люди и иногда заставляют её усмехаться с череды глупых шуток или ещё более глупых перепалок. Такие вот обычные и домашние пауки были забавными. Она чуть не говорит про себя, что ей они нравятся.