8 цикл: Книга 1: Горький привкус обиды исчезает после глотка мести

Странное чувство. Снеголап с одной стороны, был так зол на Голубогривку, а с другой стороны, понимал её. — Я так и не понял… — опустил голову оруженосец. — Что произошло? — Племя Вечного Заката напало на племя Вечной Ночи, в котором я родилась, уничтожив всех, кроме меня с Пестрохвостой, — всхлипнула целительница. — Отчасти сестра заставила меня, отчасти я сама жаждала мести и наслала проклятие на это племя. Оно давно берёт пленников, и суть проклятия в том, что любой кот, которого назовут пленником и кинут в Пещеру Мрака, станет агрессивным. Он будет убивать всех подряд, дабы тоже уничтожить это племя. Сначала я упивалась этим, а потом раскаялась. Сделали плохо тебе, так не делай больно другим! Ещё одна хрустальная слеза потекла по пушистой щеке старухи. Слова её были искренние. — Но Лунноусая что-то тоже мне нашёптывала, — непонимающе сказал оруженосец. — Я пыталась помочь тебе. В моменты проявления агрессии нашёптывала тебе заклинания успокоения. Я всем так помогаю, мы уже давно боремся с Голубогривкой. — Ты говорила, что проклятие снять невозможно, но можно исцелить отдельно каждого кота. Неужели это правда? Может, ты тогда всех исцелишь? — подошёл к целительнице Снеголап. Кошка взглянула на него. Белый, пушистый снег упал прямо ей на нос, та чихнула и встряхнулась. — Это я могу, но вот как объяснить всем, что я делаю? — Сказать правду. — Думаешь, что это легко? — огрызнулась Голубогривка. — Лучше бы Вечнозакатцы меня убили! Лунноусая подошла к ним и шепнула Снеголапу на ухо: — Она боится Пестрохвостой. Та точно не даст ей вернуть всё обратно. «Почему у тебя такие странные идеи? — сказала мысль в голове. — Неужели ты, Снеголап, хочешь так поступить?» * * * Стоял холодный, декабрьский день. На нос, спину и хвост падали снежинки. Посмотрев на Снеголапа можно было подумать, что он сам снежинка. Большая и мрачная. — Пестрохвостая, — позвал оруженосец. — Пестрохвостая! Вокруг было тихо. Тут пёстрая воительница вылезла из белых кустов. — Чего? — Я всё знаю. — Подумаешь, троих отпустила. У нас и так семь пленников, — фыркнула кошка, но было видно, что ей не всё равно. — Я знаю про Белолобую и Небоспинку, — смотрел прямо в глаза, душу воительницы котёнок. Она вздрогнула, вздыбив шерсть. — Гадкий мышонок! — прошипела кошка. — Небось Лунноусая показала. Только попробуй приблизится к Голубогривке! Я… Они были рядом с лагерем племени. Послышались возгласы. Воительница узнала среди голосов сестру. — Сумрачное племя тебя побери! — огрызнулась она на оруженосца. Когда Снеголап добежал до лагеря там уже была Пестрохвостая. Она яростно высказывалась старухе: — Только посмей! Как ты жалеешь этих тварей? Они же убили нашу семью! — Думаю, было неправильно… — Всё было неправильно! Лучше бы ты сразу отдала свой чёртов дар! — терпение кошки лопнуло. Она прыгнула на сестру впилась в глотку и посильнее стиснула зубы. Вечнозакатцы стояли и смотрели на них большими глазами. — Что вы делаете?! — возмутилась Когтистая Звезда. Снеголап стоял и ждал. Ждал той злости и гнева. Вдруг внутри всё наполнилось воздухом. «А вот и оно, — радостно подумал Снеголап.» Он встретил туман, но теперь видел, что происходило. Тело не слушалось, лишь глаза подчинялись, оставалось смотреть. Вот он прыгнул на Пестрохвостую, вгрызся в лапу. Она взвыла. — Проклятие, чёрт! Когти вылезли из кончиков пушистых пальцев, сверкнули на солнце и вонзились в плечо воительницы. Зубы сжали горло. Пока кот душил кошку, когти царапали ей живот. Уши заложило, не было слышно визгов. Туман отошёл оставив за собой усталость. Пестрохвостая затихла, уставив свои янтарные глаза в снежное небо. Снег стал засыпать её шкуру, таять, растекаясь водой по коже. — Голубогривка? Целительница стояла не моргая, смотря на сестру. — Прощай, Белолобая… — Можешь первой меня исцелить? — попросил Снеголап. Старуха кивнула. Дрожа она подошла к нему и произнесла: — Wut, Wut, Groll, Tränen. Geh, verlasse den Körper. Было приятно снова ощутить свободу. Проклятие вышло из тела, оставив за собой лёгкость, радость и удивление. * * * Лисёнок, будучи уже Хитрюгой, подошёл к Снеголапу. Его только что посвятили в воители. — Ты уходишь? — печально спросил друг. — Да, ухожу. Когтистая Звезда разрешила мне уйти из племени. — Но как же мы? Друзья, знакомые в конце концов? Может, ты теперь примешь воинское имя, а, Снежное Крыло? — Снеголап, — поправил котёнок. — Если хочешь, буду навещать вас. — То есть был Грозокотом, им и останешься? — грустно опустил голову Хитрюга. — Знаешь, а если что возвращайся. Мы примем тебя в племя, с радостью! — Не факт, но, может, и вернусь. Ой, только навещу Голубогривку. — Э-э-э… — замялся воин, смущённо опустив свой один глаз. — Она умерла. — Умерла...? — Съела смерть-ягоды. Бедняжка, как она к этому пришла? Самоубийство, — покачал головой Хитрюга. Снеголап стоял на месте ещё долго. Он вспоминал всё что было. Все его прошлые действия ассоциировались с целительницей. Она не виновата, проклятие не её лап дело. Это эмоции виноваты. Земля тебе пухом, Голубогривка…