Не главный герой

В полупустом аэропорту оказалось удивительно холодно для середины лета. Доверившись прогнозам синоптиков, Оливер надел легкие льняные шорты и рубашку и теперь укрывал замерзшие коленки рюкзаком. Багаж с многочисленной одеждой уехал при регистрации на рейс, и он остался мерзнуть в зале ожидания. Ни прихваченная с собой книга, ни умиротворяющая музыка из наушников не могли отвлечь от гуляющего по помещению сквозняка. Оливер подтянул коленки к груди и обхватил их руками, попытавшись согреться, и тоскливо посмотрел в большое обзорное окно. Там, на большой площадке под проливным дождем мокли разноцветные пузатые самолеты. Телефон принял несколько сообщений от Эвана, его лучшего друга, со словами поддержки. Еще неделю назад Оливер и подумать не мог о том, что поводом вернуться в место, где прошли его детство и юность, будет случившаяся с его бывшим одноклассником трагедия. Он со старшими братьями планировал провести в дядином доме все лето, но обстоятельства вынудили его прилететь на несколько дней раньше, чтобы он мог успеть попрощаться с Ником. В тот вечер, когда ему позвонил бывший одноклассник и рассказал о том, что тело Ника нашли под окнами строящегося многоэтажного дома, он внезапно заплакал и всю ночь пересматривал школьные фотографии. Оливер не понимал, какие такие обстоятельства могли толкнуть молодого и красивого омегу к самоубийству. Он прокручивал в голове одну причину за другой, но вынужден был признаться себе, что ничего не знает о Нике, о том, что происходило в его жизни. В последний раз они общались на выпускном вечере. Воспоминания нахлынули и унесли его на пять лет назад. В памяти остались только светлые моменты выборов наряда на последнюю вечеринку, ощущение безграничности открывающихся возможностей и легкий страх перед неизведанным будущим. Забылись, стерлись муки выбора профессии, бессонные ночи перед экзаменами (даже если прекрасно понимал, что родители оплатят любой университет), мандраж на итоговом тестировании. Ник планировал пойти по стопам родителей и стать неврологом, поэтому вопрос, куда поступать, не стоял. С седьмого класса он углубленно изучал биологию и химию, с пятнадцати лет стал устраиваться санитаром в больницу своих родителей на летний период и такими твердыми шагами шел к блестящему будущему, что Оливер страшно ему завидовал. Потому что не видел себя взрослым и с трудом представлял себя в строгом костюме и занимающимся взрослыми вещами. И вот теперь будущего не было у Ника, а Оливер так же блуждал по жизни, не зная к какому берегу прибиться. Эвана в городе задержали срочные дела в колледже, но он обещал прилететь на похороны. Следствие еще не завершилось, поэтому тело Ника родителям не отдавали. Как пояснил Уильям, старший брат Оливера, закончивший юридическую школу, полицейские должны были сначала убедиться в том, что Ник действительно совершил самоубийство, выкинувшись из окна пятнадцатого этажа, а не был кем-то оттуда выброшен. Оливер отогнал тяжкие мысли и вместе с другими пассажирами прошел по рукаву до самолета. Найдя свое место, он удобнее устроился в сидении и закинул под ноги рюкзак. Улыбающийся стюард принес ему шерстяное одеяло, в которое он с великим наслаждением укутал похолодевшие ноги. Очутившись в тепле, он быстро провалился в полудрему и не заметил, как прошли три часа полета. *** В аэропорту его встречал дядин шофер, альфа лет сорока с седыми висками. Он помог погрузить в багажник большой чемодан и повез Оливера домой. Они ехали по свободной и просторной дороге вдоль линии берега. Взволнованное холодным ветром серое море бросало пенистые волны на песок. Вид пустынного городского пляжа навевал осеннюю тоску. — Мистер Роудс заболел, иначе встретил бы вас лично, — пояснил шофер. — Конечно, — Оливер сильно в этом сомневался. Дядя был хорошим человеком, но каких-то особо теплых родственных чувств к своим племянникам не питал. Он путешествовал, бесконечно строил личную жизнь и к сорока пяти годам не обзавелся ни приличной работой, ни семьей. Папа Оливера, Луис, терпеть его не мог и считал, что если бы не семейные деньги, Роудс давно бы спился. Сам Оливер не видел ничего плохого в том, чтобы много учиться и нигде не работать. — Никто не заставляет тебя сидеть в офисе до шести, — папа укоризненно покачал головой. Оливер в очередной раз заступился за образ жизни дяди Роудса, — но современному омеге нужна профессия, дорогой. Однажды ты вырастешь и будешь помогать отцу и брату в компании. Или станешь опорой будущему мужу. Стараясь отогнать неприятные мысли, Оливер написал Эвану и пообещал вечером позвонить по видеосвязи. Хотя Эван усиленно готовился к последнему экзамену, он с радостью согласился поговорить с ним. — Долго еще? — Оливер вернул телефон в карман рюкзака и снова уставился в окно. Пейзаж успел поменяться, и теперь мимо проплывали выстроившиеся в ряд дома из травертина с одинаковыми заборами и кустами белоснежных гортензий у калиток. — Наберитесь терпения. Вскоре они оставили город позади и заехали в поселок. Дома за окном стали больше, выше и богаче. Знакомые виды вернули Оливера в детство. Он вместе с братьями и папой жил в одном из таких домов, пока отец мотался из одной командировки в другую по всей стране. Он работал адвокатом и специализировался на экономических преступлениях, а последние годы стал преподавать в университете и перевез семью к себе — в такой же большой красивый дом. Оливер возвращался сюда на время летних каникул к дедушкам и дяде. — Приехали, — шофер припарковал машину у ворот белого трехэтажного дома. Оливера встретил дядя в домашней одежде и медицинской маской на лице. — Мой дорогой, как я рад тебя видеть! — Он бросился обнимать племянника. Голос его звучал глухо из-за маски. — Я слышал про Николаса… какое горе. Он сочувственно сложил руки, и в его прекрасных задумчивых глазах мелькнула тревога. — Да, — растерянно ответил Оливер, не ожидавший такого теплого приема. Обычно дядя Роудс вел себя более сдержанно. «Наверное, опять влюбился», — мелькнула мысль. — Ох, что это мы тут стоим, Кемерон, занеси в дом вещи Оливера, — всплеснул руками Роудс, обращаясь к шоферу, — а когда прилетают твои братья? — Через неделю примерно. Но Сидни не планировал приезжать, пока неизвестно, что там с его работой. — Ах, Сидни… я слежу за его социальными сетями. Он, конечно, невероятно талантливый. Я даже прикупил несколько вещей из его последней коллекции, — дядя заговорщически подмигнул Оливеру. — Он уже нашел себе кого-нибудь? — Нет, — Оливер вздохнул. Ему не нравилось сплетничать за спиной брата, но что он мог поделать, если его постоянно спрашивали об этом? — Он весь в работе. — Понимаю, — кивнул дядя, хотя что он мог понять? Он ведь ни дня в своей жизни не работал. Оливер с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. — А Уильям? — Уильям тоже. Оливер ответил немного резко, давая понять, что тема личной жизни его и братьев закрыта. Дядя намек понял и распорядился, чтобы подавали ужин. — Мне нужно в душ. — Конечно, дорогой. Буду ждать тебя в гостиной, — он начал кашлять и замахал рукой, отпуская Оливера. *** Только под горячим душем Оливер осознал, насколько замерз. Завернувшись в пушистый халат, он начал копаться в чемодане в поисках домашней одежды. У него не было привычки разбирать вещи, а на плечиках он развешивал только дорогие брючные костюмы, все остальное так и оставалось лежать до последнего дня каникул. Оставленный на кровати телефон пиликнул — звонил Эван. Оливер быстро натянул хлопковые штаны и лонгслив и ответил на звонок. Через секунду на экране показалось замученное, но счастливое лицо друга. — Как экзамен? Карие глаза Эвана заискрились. — Отличная оценка и перевод на выпускной курс, — похвастался он, — а ты как закрыл сессию? Оливер помедлил с ответом. Неделю назад он написал заявление на академический отпуск и пока только старший брат Сидни знал об этом. — Я взял академ, — пришлось сознаться. Рано или поздно, правда всплыла наружу, уж лучше быстрее объясниться с Эваном. Впереди были родители… Эван удивленно вскинул брови. Он ничего конкретного не сказал, но очевидно, был недоволен поступком Оливера. Эван, как и папа Оливера, да и как девяносто девять процентов людей вокруг, был уверен в необходимости высшего образования и карьерного роста. Оливер не понимал, откуда у него такое непринятие распланированной жизни, но подозревал в этом немалый вклад родителей, которые всегда контролировали его жизнь практически во всех аспектах, а потом в его восемнадцать лет умыли руки и предоставили ему самому выбирать себе будущее. Не наученный выбирать, Оливер растерялся. Три года он шел по инерции — что там родители от него ждут? высшее образование, диплом, профессия, — а потом затормозил и решил взять тайм-аут. — Я уже купил билеты на послезавтра, — Эван покрутил экраном, демонстрируя распахнутые чемоданы и валяющиеся всюду вещи, — как там с погодой? — Возьми теплой одежды. Хотя обещали жару, — Оливер скорчил грустную мордашку и, открыв окно, показал другу затянутое тучами небо и мелкий моросящий дождь. Но Эван был неисправимым оптимистом и заверил Оливера, что синоптики ошибаются очень редко. — Мне надо на ужин, — спохватился Оливер, — жду тебя! Оливер послал воздушные поцелуйчики и поспешил вниз, где его за накрытым столом наверняка ждал дядя. Наскоро высушив и уложив волосы, он вышел в коридор и остановился, услышав вежливый разговор Роудса с каким-то человеком. Голос гостя показался Оливеру очень знакомым, но он не спешил выдавать свое присутствие. Замерев у первой ступеньки, он слегка пригнулся и начал вслушиваться в светский, ничего не значащий разговор, так как занятая им позиция не позволяла посмотреть, кто же наведался к дяде в гости в столь поздний час. Прозвучала шутка, собеседники засмеялись. И тут у Оливера развеялись все сомнения — гостем был Кристофер, его бывший. Его мягкий бархатистый голос было трудно спутать с чьим-либо еще. Сердце в груди зашлось в диком ритме, в голове звенела одна мысль: что он здесь забыл? Узнал заранее, что Оливер приедет? Чушь. Они так плохо расстались, что оборвали все общение. Случайно проезжал мимо и решил навестить дядю Роудса, с которым был едва знаком? Маловероятно. Самая страшная догадка — он встречается с дядей, — пригвоздила к месту, лишив воздуха. Хуже и придумать нельзя, но воображение было уже не остановить. Дядя Роудс с кем только не встречался (папа как-то проговорился, что с омегами тоже), и он мог запросто покуситься на молодого и красивого альфу, не обремененного ни семьей, ни детьми. Поднялась волна ненависти к дяде, какой-то дикой неприязни. Он не обманывался все эти годы, прекрасно понимая, что Кристофер встречался с другими омегами, с некоторыми даже серьезно, но то были эфемерные омеги, их также ненавидишь эфемерно, а то — родной дядя. Уняв дрожь в конечностях, Оливер несколько секунд глубоко подышал, отгоняя неприличные видения дяди с Крисом, и решил выйти из укрытия — не мог он прятаться на втором этаже и изводить себя дурными мыслями. Спускаясь по ступенькам, он крепко держался за перила. Сначала он увидел дядю, сидевшего в пол-оборота к своему гостю, а потом и самого Кристофера. Оливер прекрасно знал, что в этом году они встретятся (Уильям как-то в разговоре обронил, что Крис после окончания магистратуры планирует ненадолго вернуться домой), но не был готов так скоро увидеть причину своих бессонных ночей и литров пролитых слез. *** Кристофер при виде Оливера слегка нахмурился, но его эмоции было так сложно прочитать из-за непроницаемого лица, что пришлось по тембру голоса угадывать, рад он видеть своего бывшего или нет. — Забыл сказать, что Оливер прилетел пораньше. Ты же слышал про Ника? Бедняга. Дядя деликатно тронул Кристофера за руку. Оливер стоял истуканом напротив них, сидевших на просторном бежевом диване, и не знал, куда смотреть. Взгляд зацепился за пакетик с фруктами на столике, и он решил сфокусироваться на деталях — что за фрукты, какого они цвета. Он чувствовал, как на него смотрит Кристофер, но сам был не силах сделать этого. Главное, молился Оливер, взять себя в руки и достойно выдержать нежданную встречу. — Да, знал, — немного помолчав, ответил Крис, — я учился с его старшим братом, часто бывал у них в гостях. Действительно, большое горе. — Ты, случайно, не знаешь, как продвигается следствие? Слышал, все затягивается из-за того, что судебный эксперт еще в отпуске, а второй уволился месяц назад. Я просто в шоке, — посетовал дядя, — Оливер, солнышко, присаживайся. Он указал на одно из стоявших напротив дивана кресел, и Оливер послушно сел в одно из них. — Такое бывает, — неопределенно сказал Кристофер. Он всегда так делал, когда не хотел продолжать разговор, но в силу воспитанности не мог оборвать его резко, — но я уверен, что полиция все выяснит. — Что ты здесь делаешь? — Выпалил Оливер. Его уже мало интересовала судьба Ника и его мертвого тела. Вместо Кристофера ответил дядя Роудс: — Ох, Кристофер любезно привез мне фрукты и лекарства, чтобы я побыстрее выздоровел, — прозвучало как хвастовство. Объяснения никак Оливеру легче не сделали, наоборот, он стал подозревать их сильнее. — Не припомню, чтобы Кристофер когда-либо проявлял интерес к чужому здоровью, — процедил он. — Меня попросил отец. — Что? — Оливер удивленно уставился на дядю. Тот смущенно заулыбался и зарделся, будто ему пятнадцать лет. — Ты встречаешься с отцом Криса? — Я планировал рассказать об этом, когда будет готов Чарльз, но эти ужасные события… Дядя нахмурился, показывая свое отношение к происходящему. У него, видимо, были далеко идущие планы на отца Криса, раз он решил обнародовать их связь и рассказать все семье. Обычно они узнавали обо всем постфактум, когда он уже расставался с очередным партнером. Ну а почему нет, подумал Оливер. Чарльз — не старый, разведенный, симпатичный и очень богатый мужчина, политик, а дядя таких именно и выбирал всю жизнь. Идеальный практически кандидат, если не считать прямых наследников в виде сыновей. — Пригласи его к нам на ужин, когда приедут родители. — Хорошая идея, — просиял дядя, — я успею выздороветь и уговорить Чарльза. Если погода наладится, можем поехать в летнюю резиденцию, там очень красиво летом. В летней резиденции не отапливались комнаты, поэтому она пустовала с октября по июнь, зато в теплое время года оттуда можно было не вылезать неделями — море и собственный кусочек пляжа с белым песком. Приходящий повар готовил на весь день, но можно было и самому прогуляться до рынка и купить свежих фруктов и овощей. — Думаю, отец будет не против, — Кристофер посмотрел на часы и встал с места, — мне уже пора, к сожалению. Мистер Роудс, был рад вас увидеть. Оливер… Он посмотрел на вставшего следом Оливера совершенно без выражения, как на малознакомого человека. — Я провожу, — вызвался Оливер, хотя идти из гостиной в прихожую было делом нескольких секунд. — Спокойной ночи, Кристофер, — дядя поднялся на цыпочки и чмокнул его в щеку, прощаясь. Оливер покорно ждал, когда дядя скроется в своей спальне, чтобы со спокойным сердцем проводить Кристофера до калитки. До двери было буквально два десятка шагов, а ему не хотелось на скоро отпускать его. Наконец, он и Кристофер остались наедине, и не было больше надобности притворяться, будто они шапочные знакомые. Они вышли в прохладный летний вечер, наполненный звуками шелестящей травы, стрекота сверчков и далеко-далеко звучащих голосов. Оливер поежился, но шага не сбавил, идя рядом с Кристофером. — Как поживает Уильям? — Наконец, спросил Крис. Оливер не вполне понимал, были ему рады или нет, и вообще — кто они теперь друг другу? Ну, бывшие. Но ведь у бывших отношения тоже складываются по-разному. Поведение Кристофера, голос, манеры ничем его не выдавали. Оливер снова почувствовал себя глупым подростком шестнадцати лет, сбитым с толку и не знающим правил игры. — Работает сутками, сейчас ведет дело о крупной взятке чиновником. К…как у тебя дела? Прилипший к нёбу язык с трудом ворочался во рту, выговаривая слова. Сколько раз в голове он прокручивал их встречу, сколько остроумных, колких, искренних разговоров он придумывал каждый вечер, но вот, очутившись с Кристофером наедине, Оливер не вспомнил ни один из них. Словно заколдованный, он шел по освещенной фонарями тропинке, надеясь, что Крис все сделает сам — заговорит, помирится. Но он, очевидно, не собирался упрощать Оливеру жизнь. — Нормально. Калитка была все ближе, а значит и расставание. Чувствуя себя безумно глупо, Оливер осторожно тронул Кристофера за плечо, тот остановился и вопросительно посмотрел. — Ты обижаешься на меня? — Не думаю. Просто не ожидал встретить тебя сегодня. — Я тоже, — соврал Оливер, — не думал, что ты вернулся в город. Уилл с Сидни прилетят через неделю, было бы здорово собраться всем вместе, как раньше. Он еще что-то хотел сказать, поддержать разговор, но поднял взгляд и увидел, что Кристофер, отвернувшись, безучастно смотрит за ворота, в сгущающиеся вечерние сумерки. Осекся на полуслове. — Да… извини, мне пора домой. Пока. Уголок губ дернулся вверх в мимолетной улыбке, Кристофер ушел, не оборачиваясь. Он не оставил Оливеру шанса нормально попрощаться, и быстро укатил на своей машине, скрывшись за крутым поворотом. Оливеру было холодно, но он продолжал стоять во дворе и воспроизводить в голове прошедшую встречу до малейших подробностей. Что он мог сделать, чтобы Кристофер был к нему добрее? Быть менее навязчивым, менее виновным во всём и ни при каких условиях не напоминать о прошлом? Он запрокинул голову и долго смотрел на вечернее небо и проглядывающие сквозь облака мерцающие звезды. Боже, ну почему все вышло так?