Мир и Деус.

В лесу этом мы провели более двух месяцев. Уже заканчивалась летняя пора, а значит подходил к концу наш ударный тренировочный темп. За это продолжительное время о Нэн я узнал практически всё, что только было можно. По крайней мере, ежедневные уроки теории от Сачо показались мне невероятно информативными. Учитель во всех подробностях поведал мне о каждом типе Нэн, об их сильных и слабых сторонах, а также как им эффективнее всего противодействовать. Однако особое внимание, он, естественно, сконцентрировал на моём типе – Специализация. В основном это была информация, которая мне уже была известна от Винга – что же поделать, Специалистов, к сожалению или к счастью, в мире лишь пара десятков. Но учитель не стал заморачиваться и просто рассказал о двух своих знакомых Специалистах и подметил парочку особенностей Специализации. Затем, Сачо узнал о том, что из себя представляют именно мои способности и вскоре разработал план тренировок по усилению Хацу, которые постоянно разбавлялись оттачиванием основных техник Нэн. Также мы с учителем ежедневно выбирались в лес, чтобы я мог попрактиковать Нэн-способности в реальных боях против настоящих живых существ. Ну и найти еду, конечно же. Я бы не сказал, что было очень сложно прожить эту пару месяцев... Тренировки хоть и были выматывающими, но не зубодробящими. Сачо был профессионалом и не желал, чтобы я ежедневно сваливался с ног от истощения. Таким образом, к окончанию нашего продолжительного марафона, в плане Нэн-способностей, я был раз в десять сильнее себя предыдущего. Основной силой, конечно же, стала моя Заморозка. Теперь, после огромного количества практики, я мог лишь силой своей мыслью частично заморозить воздух вокруг себя. Что же происходило с телом противника при непосредственном моим с ним соприкосновении и говорить было нечего. Сачо однажды подметил, что темпы развития моих умений, по сравнению с Охотниками с другими типами Нэн, были достаточно высоки. Но, как он затем добавил, это вполне соответствовало его ожиданиям от меня, как от Специалиста. . И вот, после очередной ночи, проведённой на сырой земле с покрывалом из самой обычной зелёной травы, я поднялся на ноги, потянулся, сходил к ближайшему ручью умыться, а затем присел рядом с медитирующим Сачо. Одна из замеченных за моим учителем особенностей было как раз то, что он никогда не спит. Вместо этого он, по его собственным словам, придаётся медитациям и восстанавливает в них свои моральные и физические силы. - Учитель. – позвал я Сачо, выводя того из медитативного состояния. - Пора, значит? – раскрыв глаза, сенсей посмотрел на меня своим спокойным и сильным взглядом. - Да. Хоть до сентября ещё есть пара недель, но я хочу ещё к своей семье заехать перед Йоркшином. Слишком давно я их не видел. – сообщил я, слегка кивнув головой. - Хорошо. Тогда отправляемся прямо сейчас. – Сачо мгновенно вскочил на ноги и, отряхнув своё кимоно от пыли, был уже полностью готов к пути. Естественно, если бы я сказал, что мы ни разу не выходили из леса и все эти пару месяцев провели среди деревьев, то это было бы наглой ложью. По крайней мере, менять износившуюся от времени и тренировок одежду было просто необходимо. Да и покупать предметы первой необходимости, вроде мыла, тоже следовало. Поэтому, раз в две недели, мы вдвоём всё-таки посещали близлежащий город, однако надолго там никогда не задерживались. Я подхватил свой родной истрепавшийся рюкзачок и медленно зашагал в сторону выхода из леса в полностью расслабленном состоянии. Сейчас быть излишне осторожным не имело нужды, поскольку за время моего с Сачо пребывания в тёмной чаще мы полностью очистили ближайший периметр от всех магических зверей. Другие, конечно, пытались занять освободившиеся территории, однако я без всяких проблем поумерил их пыл. Как только лес оказался за нашими спинами, мы с Сачо тут же сорвались на бег и всего через полчаса достигли ближайшего крупного города, где пообедали, а после этого купили билеты на дирижабли. Сачо улетел практически сразу же, – ему нужно было отчитаться перед Нетеро, - ну а мне предстояло ещё около часа ждать посадки. Я решил не тратить своё время понапрасну и, найдя уличный телефон, обзвонил всех своих знакомых, включая Винга, Ханзо, Гона с Киллуа и, конечно же, маму. С Гоном и Киллуа мы договорились увидеться в Йоркшине двадцать пятого августа, - через неделю, - Вингу и Ханзо я рассказал о своих похождениях. Со вторым я, к сожалению, долго поговорить не смог, так как он находился в самом разгаре поисков Свитка Ниндзя. Похоже, Ханзо нашёл какую-то важную зацепку, поэтому я пожелал ему удачи и попрощался. Маму же я хотел предупредить о своём скором прибытии... Только на звонок мой так никто и не ответил. Ни Ангус, ни мама так и не взяли трубку, сколько бы раз я ни звонил. Это поселило в моём сердце тень беспокойства. После экзамена на Охотника и до нашей с Сачо тренировки я довольно часто созванивался с ними обоими... Но в течение последних месяцев учитель запрещал мне связываться с любыми знакомыми. Этот запрет он аргументировал тем, что эмоции от беседы с близкими людьми могут помешать тренировке Нэн. Сначала я считал это глупостью, однако, после того как Сачо рассказал о том, что аура, по сути своей, питается как раз таки от чувств пользователя, а для того, чтобы стать мастером, необходимо перестать на них полагаться и вместо этого управлять Нэн только силой воли, признал что в этом есть здравый смысл. Весь несколько часовой путь до Забана на дирижабле я был как на иголках. Мозг мой успел придумать миллион разных причин, начиная от того, что они просто вместе вышли в магазин на пару часов и заканчивая нападением магических зверей, которых, справедливости ради, никогда и не было в наших лесах. Но паранойя всё-таки взяла своё. И, когда транспорт наконец достиг земли, я, словно молния, бросился прямо к выходу из города и побежал по направлению к нашей деревушке. Всего через каких-то десять минут я уже был на подступах к месту своего назначения. Нетронутые дома и медленно тянущаяся жизнь в деревне немного охладило мой пыл и тревога слегка отпустила моё сердце. Но я решил не посещать само поселение и двинулся прямо к лесу, возле которого и находился наш небольшой домик. К моему счастью, он тоже был цел. Поэтому, остановившись напротив двери, я пару раз вздохнул, вспоминая уроки Сачо о том, как успокоить свои чувства и осторожно пару раз постучал в дверь. Ничего. Никто не бросился открывать мне дверь, как я того ожидал и на что так надеялся. Я постучал ещё пару раз, но никто так и не открыл. Моё терпение начало подходить к своему краю. Я схватился за ручку, уже готовый вырвать её с корнем... Однако внезапно заметил, что замок не заперт... Я медленно отворил дверь под аккомпанимент противного скрипа металлических петель. Как только я перешагнул порог, в нос сразу же ударила противная алкогольная вонь вперемешку с запахом мочи. Брови мои нахмурились ещё больше. Сделав пару шагов, я прошёл мимо кучи из мусорных мешков, что лежала под вешалкой, на которой, вместо одежды, висели какие-то рваные лохмотья. Пройдя ещё пару метров, я оказался напротив кухни. Тут и там бегали тараканы. На плите стояла подгоревшая сковородка. На столе лежали пакеты лапши быстрого приготовления, рядом с которыми стояла кастрюля, наполненная каким-то супом. - Да блять! Опять проебал! – внезапно раздалось из соседней комнаты. Я тут же сорвался с места и всего за мгновение оказался в дверном проёме между гостиной и коридором. И тут мне открылась просто отвратительная картина. Ангус, тот самый добросердечный дровосек, что заботился обо мне, как о своём собственном сыне и лелеял мою маму как самое ценное, что есть на свете, прямо сейчас, полностью обнажённый и, с последней встречи, сильно обжиревший, сидел в кресле посреди пустой комнаты и смотрел какую-то передачу по телевизору. Но на него мне уже через секунду стало наплевать. Я вдруг увидел, как мама, моя любимая мамочка, что всю мою жизнь так сильно обо мне заботилась, сейчас с пустым взглядом, без какой-либо одежды, лежала возле ног Ангуса. Я тут же бросился прямо к ней. - Пиздюк?! – вдруг вскричал этот жирный ублюдок, когда я оттолкнул кресло в другую часть комнаты. Я не обращал на него никакого внимания, а вместо этого осторожно взял тело матери и, первым делом, проверил признаки жизни. К счастью, пульс и дыхание были в относительном порядке – она была жива, но сейчас близка к состоянию... Чего-то вроде транса. Затем я аккуратно осмотрел её тело. Тут и там были видны следы голодания. На шее, животе, груди и конечностях виднелись синяки и кровоподтёки. На губах и в области промежности были следы как засохшего, так и совсем свежего мужского семени. Мои глаза наполнились животной яростью, а кулаки сжались аж до белизны. Я медленно облокотил маму о стену и, едва сдерживая себя от того, чтобы сразу не размозжить голову Ангуса, повернулся к этой мрази, что только с третьей попытки смогла подняться со своего кресла. - Какого хуя вернулся? – воскликнула эта жирная масса, делая глоток из бутылки пива в своей правой руке. – Пиздуй отсюда, сосунок! Хе-хе... Не видишь? Мы тут с твоей мамой без тебя живём просто отлично! А-ха-ха-ха! Тут я уже держаться больше не мог. Сорвавшись с места, я в мгновение ока приблизился к Ангусу и, схватив его за шею, рывком прижал тушу к стене, едва воздерживаясь от того, чтобы не оторвать ему голову ко всем чертям. - ТЫ КАКОГО ХУЯ СДЕЛАЛ, УРОД?! – прокричал я прямо в его свиное рыло. – ТЫ СОВСЕМ СТРАХ ПОТЕРЯЛА, МРАЗОТА? - Ахгх... – прохрипел он мне в ответ, не в силах сделать даже вдоха. Из его пасти начала течь слюна вперемешку с белой пеной. Я слегка ослабил хватку. – Ах... Ты... Ахуел, сопляк?.. Не тебе... Меня поучать! Я оскалил зубы и со всей силы бросил Ангуса прямо в противоположную стену. Подойдя к откашливающейся туше, я пару раз пиннул его в живот и, схватившись за отросшие до плеч, грязные волосы, поднял голову на уровень глаз. Посмотрев в заплаканное и впервые за несколько недель протрезвевшее лицо. - Я спросил – КАКОГО ХУЯ ЗДЕСЬ ПРОИЗОШЛО?! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОЕЙ МАТЕРЬЮ?! – заорал я на весь дом, перебивая хныканье Ангуса. От моих рук начала исходить аура холода. - Она... Моя жена! Она обязана делать всё... что я ей говорю! – прорыдало это нечто. И, что самое отвратительное – он полностью верил в слова, которые исходили их его рта. Тяжело вздохнув, я объял кулак аурой холода и резко впечатал его в жирное пузо, в районе печени. На весь дом разнёсся поросячий визг. Я выпустил ещё больше своего Нэн, медленно и постепенно изнутри замораживая каждый орган. Мучительные выражения на лице и утробные крики потихоньку гасили мою ярость. И, вместе с этим, подогревали какое-то наслаждение от мести. - НЕТ! – вдруг раздалось за моей спиной, после чего на руке, что прижималась к животу этой свиньи, внезапно что-то повисло. Это была очнувшаяся мама. Я тут же отпрянул от Ангуса и подхватил ослабевшее тело матери, а затем с надеждой заглянул в её глаза. Но в них виднелась лишь отчаяние, преданность и страх. – НЕ ДЕЛАЙ ЕМУ БОЛЬНО! - Мама! Мама, что он с тобой сделал? Ты в порядке? – с беспокойством спросил я её. Но она лишь продолжала шептать “Не бей его!”, “Не делай ему больно”... – Мама! Мамуля, очнись! - Ха-ха... Кхх... – сквозь боль и слёзы засмеялся Ангус, всё ещё лёжа на полу. – Теперь... видишь? Он любит меня! Ей нравится, как я её поменял! Кха-ха-ха! Теперь она – моя! Слегка угасшая ярость вновь воспылала новым пламенем. Я отпустил маму и попытался снова схватить Ангуса... Но она вцепилась в мою руку мёртвой хваткой, крича и умоляя сквозь слёзы, пыталась меня остановить. - А-ха-ха! Молодец, моя дорогая! Я тобой горжусь! – услышав слова свиньи, мама мгновенно просветлела и, воодушевившись, принялась царапать мою руку. Я не обращал внимания на боль. Моё сознание застилала ярость. Я сделал шаг, потом ещё один... - Ха-ха! От того, что ты убьёшь меня, ничего не изменится! Она теперь всегда будет моей! Без меня... – но Ангус не успел договорить. Его голова разлетелась на мелкие куски всего от одного моего удара. В это самое мгновение дом наполнился громким женским визгом. Мама забыла обо мне и бросилась к невольно опавшему безголовому телу. Она принялась ползать по полу, собирать кровавые куски, оставшиеся от головы Ангуса, а затем приделать их обратно к кровоточащей шее. Я наклонился и взял маму за руки, но она тут же стала вырываться и кричать: - Нет! Пусти меня! Я ненавижу тебя! ПУСТИ МЕНЯ К МОЕМУ ЛЮБИМОМУ! – кричала она и резким хлёстким ударом полоснула меня по шее. Я от неожиданности разжал ладони, и мама тут же прильнула к трупу, начиная тереться о него всем своим телом... - Проснись, Ангус, любимый! Я всё для тебя сделаю! Я сделаю тебе приятно, как всегда! Ты только проснись! От этого зрелища я просто встал в ступор. Мои руки начали трястись как бешеные, а лицо выражало крайнюю степень ужаса. Очнувшись, я оттащил вырывающуюся, царапающуюся и кусающуюся мать. Нужно было отнести её в больницу... Там ей помогут... Так я думал. Я на это надеялся всеми фибрами своей души. Я молился всем богам о том, чтобы мама стала такой же, как и раньше... Но она продолжала кричать и пытаться меня укусить с таким рвением, что в один момент, когда я уже почти донёс её до двери на улицу... Откусила собственный язык. - Пиздец-пиздец-пиздец-пиздец-пиздец... – бормотал я, словно под гипнозом, пытаясь остановить хлыщущую ручьём кровь. Только всё было тщетно. Истощённое женское тело не смогло вытерпеть подобной кровопотери и, выпустив из себя последнее слово “Ненавижу...” безвольно опало на землю. - Мама... Мама... Мама... – обречённо шептал я, невидящим взглядом смотря в угасшие глаза матери.