Из перевоспитания в помощь.

      От лица Антона:       Как только я потянул на себя дверь сего учреждения, в нос мне тут же ударил неповторимый аромат убогости российских больниц. В воздухе парили амбре, в которых чувствовались насыщенные нотки стерильных бинтов, хлорки, омерзительно ихтиоловой мази и ещё чего-то непонятного, но знакомого с детства. Обшарпанный и стëртый до дыр линолеум навивал щемящую сердце тоску, а выкрашенные в блеклую грязно-зелëную краску стены, словно навалились на меня, не позволяя вдохнуть полной грудью отвратительный смрад. Тусклые лампочки над входом палат были вкручены, похоже, при Царе-горохе, и были уже не в состоянии осветить длинный и тёмный коридор. Мрачный сумрак, словно сквозил через давно немытые стёкла окон, на которых едва заметно колыхалась выцветшая грязно-серая занавеска. Я подошёл к окну и присел на край качавшегося стула, который незамедлительно, с надрывом заскрипел подо мной. Мне предстояло провести несколько часов, а может, и дней, в угнетающей атмосферной безнадежности, отчаяния и безграничной душевной боли.        От лица Автора:        Арсений сейчас лежал в одной из палат, уже отключëнным от аппарата ИВЛ*. Операция по удалению пули прошла успешно. Она не задела кость, лëгочную артерию, но вот разрыв дельтовидной** мышцы*** всё же было не избежать. Антон тихонько открыл дверь, будто боясь разбудить Арсения, который ко всему прочему спал.        — Ммм… То-ош? — Арсений медленно открыл глаза, жмурясь от яркого больничного света.        Антон подошёл к мужчине, нагнулся и поцеловал его в щёку. Шастун мягко улыбнулся своему возлюбленному. Погладив Попова по волосам, парень достал из своего рюкзака еду, которую принёс «своему больному».        — Я тебе тут вкусняшек принёс. Как здоровье? — Антон сел рядом с Арсением.        — Вроде хорошо, без тебя мне было бы не выжить. — Попов взял руку Антона в свою, мягко поглаживая.        — Почему без меня ты бы не выжил? — Шастун положил свою руку на щёку Попова, касаясь его губ своими.        Он не спеша ответил на поцелуй, нежно сминая губы своего парня. Арсений протолкнул язык в «чужой» рот, встречаясь с языком Антона. Парень положил руку на талию Попова, немного сжимая. Антон никогда не думал, что будет любить кого-то так сильно, как Арсения. Воздух начал заканчиваться и Антон отстранился, смотря в голубые океаны, что так манили.        — Я не выжил бы без твоей любви и веры, что всё наладится. — Арсений аккуратно присел, хоть врач и запретил ему из-за недавно перенесённой операции плеча.        — Но сейчас же всё хорошо? — Антон закусил губу, смотря куда-то вбок, но не в глаза Арсению.        — Эй, Солнце? Всё хорошо? Что с тобой?        — Всё хорошо. Просто нужно иногда убивать то, к чему привык, и что мешает жить. — Парень с улыбкой посмотрел на Попова, поглаживая рукой его скулы.        Я всё же не понимаю, о чём ты. — Арсений закусил губу, показывая стеклянные глаза.        — Я перестал заниматься селфхармом**** и перестал курить.        — Тош, ну это же хорошо, ты молодец. Особенно, что перестал селфхрамить! — Арсений обнял Антона со спины, прижимая к себе, и вдыхая запах родного тела рядом.