revolution

Сеул, Южная Корея       В дверь нервно застучали. Ара штудирует в коридор и распахивает на себя свой вид. Люк монотонно поднимает и отпускает свои мышцы, спрятанные под цветным свитшотом, из-под которого показывается белая футболка. Девушка разрешает парню зайти в номер. Они расположились на диване перед телевизором, и голубоглазая прижала к себе колено. — Как твои дела? — Ара краем глаза глянула на коллегу. Люк выпал от этого вопроса. Но ему приятно, что ей интересно. — Я хочу узнать, как твои дела.       Девушка совершила глубокий вдох кислорода. — Я не могу позвонить маме и приехать к ней спустя столько месяцев моего исчезновения. Я бы с радостью встретилась с ней, однако… мне не хватает сил. Я уехала в Корею из-за одного парня. О нем я не смогу рассказать матери. Думаю, что ты, может быть, поймешь меня. Я влюбилась как дурочка. Заключили сделку. А вчера он послал меня, потому что посчитал нужным. И даже после его слов все равно хочу быть с ним. Мне плевать, если он уверен в своих чувствах ко мне. В ненастоящих, лицемерных чувствах, которые отдает мне, а верные другому. — Ты, таким образом, можешь показаться в глазах других неуверенным в себе человеком. Ты должна знать свою грань и свои желания. И если ты не разберешься с собой внутри, то и тот человек будет отвергать тебя от себя. Пойми, ради чего ты живешь. Пойми, что ты здесь делаешь. Пойми, в чем прелесть этого человека. — Одной ногой я хочу быть дома, в Вашингтоне, а другой хочу быть с ним. Но проблем не было бы, если бы не один человек, в которого он влюбился по уши. Именно из-за того человека, он выгнал меня и попросил уехать. — Где та боевая девушка, с которой я гулял? Где она? Будь сильнее, не расслабляйся. Это жизнь. Ты будешь проходить через трудности. Ты еще очень маленькая для этого мира. Но поверь мне, я много испытал уже. Я знаю, как и с чем мне бороться. Вот и ты пойми.       Ара бросила экспансивную окраску на юношу. — Спасибо тебе и прости, что попросила приехать ради этого бессмысленного разговора. — И что ты будешь делать? Останешься… или возьмешь меня за руку, и мы уедем? — Люк вытянул ладонь тыльной стороной вниз. Блондинка перевела очи на мужскую руку. — Мне необходимо время с этим разобраться… Я останусь. Не знаю, что я решу, возможно, позже уеду. Ты когда покинешь Корею? — У меня рейс сегодня ночью. У нас есть с тобой пару часиков. Не хочешь прогуляться? И выпить? — парень направил увлечение на одну четвертую полную бутылку вина на журнальном столике. — А, да… Вчера что-то я совсем разбилась. И попробовала алкоголь. Не прощу себе этого. В общем, почти и не тронула бутылку. Можешь забрать. — Ты же за здоровый образ жизни, поэтому заберу. И больше не пей. А то потом мне придется бросать.       Ара хихикнула, опустив голову. — Вот и улыбнулась.       Они вышли из отеля и зашагали в ту сторону, куда глаза указывали.       Улицы были наполнены обомлением и бессмертием. Не на каждом шагу повстречаешь людей. Они не выходят из своих домов, забившись в страхе. Из каких-то мест рассеивается серый дым, совместный с паром. Он тянется в густые серые облака над головами. — Можно задать очень странный вопрос? — просит коллега, смотря себе под ноги. Ара совершила согласный кивок. — Ты и Чонгук… Ты ведь его имела в виду? — К сожалению. — Он… заставлял тебя убивать? — Ты видел, не так ли? — Да. И твои родители, вероятно, тоже. Почему ты это делаешь?       Ара автоматом пожала плечами. Может в данном есть смысл: захватить доверие Чонгука. Однако Ара не додумывается, что доверие случается не от убийства. Тэхен же овладел в котором-то смысле сердце Чонгука. — Он мне сказал, что я напомнила ему его первую любовь. Мы с ней схожи. И та девушка умерла. — Было б так, он никогда бы не отпустил тебя.       Девушка согласилась. Люк прав. — И я это узнаю.

***

      Тэхен трепещет в истерике. Прошло пару недель с изнасилования. Юноша упрекает себя. Он виновен пред бабушкой. Она вырастила отважного мальчика, но самое важное доброго. Никто и не спорит, что Тэхен не добрый. Впрочем, тот поступок убежать был очень подлым для самого себя. Хотел умереть, но тщетно. Его могли убить, когда приволокли в неведомое помещение, но опять же нет. И весь побег был зря. Тэхен так или иначе вернулся туда, откуда все начал. И до парня дошло, что Чонгук один-единственный человек в выживших, кто поможет ему. Чимина убили. Бабушка умерла. А родители непонятно где и что с ними. Бросили ребенка, оставив на руках бабушки. Да и так Тэхен не приделах знать. Бабушка могла недоговорить, дабы не беспокоить сильнее своего внука.       Тэхен обвернут в одеяло с ног до головы. Чужая рука чувствительно коснулась черепа и, еле соприкасаясь, водила туда-сюда. Юноша вынырнул из-под толстой ткани и повернулся через плечо. Альфа не смотрел на Тэхена, будто испытывает вину о случившемся. Но как же он прав. Чонгук виноват в этом. Тэхен перекатился на другой бок. — Нам бы следовало обговорить не менее важную тему, — с жесткостью в тональности проговорил альфа. — Но перед этим я хотел бы признаться в том… что уже несколько месяцев, даже лет, — молодой человек бросил многозначительный, но больше суровый взгляд на карие глаза омеги, — изображаю тебя в кровати вместе со мной. Соглашусь с тем, что нужно было раньше заставить себя овладеть твоим телом, чтобы больше никто к тебе не прикасался. И сейчас я это говорю. Твое тело принадлежит мне. Если кто-нибудь когда-то посмеет тронуть тебя, я посажу на кол этого человека. И твое мнение уважаю, между тем решаю я. И сейчас я хочу поцеловать тебя.       Альфа впивается в губы омеги с увеличением скорости. Рука притиснулась к щеке кареглазого. Тэхен сплотил веки, и его губы взаимосвязано двигались. Чон выпутал тэхеновское тело из одеяла. Альфа примкнул губами к оголенной шее, оставляя багряные и болезненные засосы на коже. Чонгук спускался ниже, образовывая влажную дорожку от возбужденных поцелуев. Омега потянулся к альфе с руками, жаждавши раздеть. Чонгук снял с себя футболку и отбросил в другой конец спальни, и вновь почувствовал губы партнера на своих. Тэхен размечтался о соприкосновении своих пальцев с обнаженной спиной парня, ибо его руки подняли над головой и не отпускали. Альфа с пренебрежением отстранился от губ кареглазого. Чонгук взял пряжку, стоя на коленях над омегой, и начал расстегивать ремень, антигуманно глядя на Тэхена. Когда штаны были далековато от кровати, Чон навис над партнером и завлекал того в ненасытный поцелуй, не разрешая коснуться чужих губ. Тяжелое дыхание Тэхена доносилось до влажных тканей Икари. Чонгук изредка притрагивался губами к юноше, но не целовал. Не допускал. Чонгук приподнял уголки губ. — Не страшно? — Страшно, — всматриваясь в закрытые глаза альфы, откликается омега. — Со мной нестрашно.       Тела без одежды. Чонгук завладел сексуальным телом омеги. По ожиданиям Тэхена секс с этим человеком будет не таким искренним и страстным, но отныне вожделеет извиниться перед самим собой. Омега не представлял, что Чонгук такой «ласковый» в постели. Альфа впился когтями в плечи парня, ускоряя свой темп до предельного, чтобы излить сперму как можно скорее, но и заполучить удовольствие тоже должен. И дабы продолжить наслаждение сношения Икари выбирается из отверстия, прося руками повернуться омеге к нему. — Только мне принадлежишь, — рычит Икари, подхватывая за бедра Тэхена и насаживая на всю длину члена, двигаясь грубо и размашисто. — Чонгук… — стонет Тэхен, роняя слезы и чувствуя, как достигает крышесносного пика. — Кричи, кричи мое имя.       Чонгук укладывает партнера боком и, закинув одну его ногу себе на плечо, входит под углом. Тэхен вскрикивает и выгибается до хруста позвонков, чувствуя внутри себя член альфы полностью.       И позднее Икари обнял омегу после окончания слияния двух тел воедино. — Как ты оказался на улице? Почему ушел?       Настало время пооткровенничать. Лучшее время и место нашли. — Ты убил Чимина.       Чон одеревенел. — Ты мне дал слово, что ничего подобного не произойдет. Он был моим лучшим другом. — У меня тоже был лучший друг. Он предал меня. Причем не так, как можно представить. Все было гораздо ужаснее. — И ты его убил?       Чонгук пробойкотировал заданный вопрос. — Ты узнал об этом и ушел? Думал, что и тебя убью? — Поэтому осмелился убить себя я, а не посторонними руками.       Чонгук в миллион раз больше удивился. — Я понял. Можешь не рассказывать дальше. Потом тебя поймал Юнги. И все было перед моими глазами. — Зачем ты убиваешь? — Это не тема для нашего вечера, — мужчина встает с постели, подвертывает с пола вещи и выходит из комнаты.