Клубника и блинчики

Слизывая с красной головки взбитые сливки, Сано делал вид, что нисколько не замечал пристального взгляда и как ни в чём не бывало продолжал есть свой блинчик. Он мог поспорить на два шоколадных парфе, что у кое-кого во рту пересохло и в штанах оттопырилось. Быстро опустил взгляд вниз. Нет, держался. В тишине прозвучал только тихий скрип бумажной упаковки – Ханма чуть сильнее сжал свой блин. Настолько, что грозился выдавить все сливки. Глядя ему в глаза, Майки намеренно облизнул губы, издевательски причмокнул. Они оба думали не о блинах. Ещё с самого утра, когда Ханма, шутя, грозился посыпать его яичницу острым перцем, а он ему за это хотел вылить на башку горячий кофе. А до этого стоял сонный, с растрёпанными в беспорядке волосами, держа в руке кончик одеяла и уткнувшись лбом в его спину, пока он готовил завтрак. Не то чтобы «Жнец» умел делать это хорошо, но уж точно лучше, чем он. В отличие от Эммы, Ханма его сразу послушался и не переворачивал яичницу. Слово за слово, и как-то неожиданно зашёл разговор о заботе. Майки запрещал ему заботиться о себе и сам прекрасно это понимал, потому и озвучил мысли вслух, прижимая колени к груди и обнимая руками тёплую чашку с кошачьей мордочкой. Ханма и не сомневался, что он считал его мудаком, потому и не доверял, но ему всё же стало немного обидно – не совсем же он дурак какой-то. Со своей стороны он пожаловался, что они редко гуляют вместе. Кисаки весь в учёбе – занимается с балбесом Такемичи и подругой Хинатой математикой, подтягивает их по программе перед экзаменами. Ему одиноко. Так и последовало предложение прогуляться вдвоём. Сано сначала сказал, что будет кататься на байках с Кенчином, что у него были планы, но потом он увидел редкую в золотых глазах искру решительности и передумал. «На свидание напрашиваешься?» «Это не свидание, просто пошляемся». Им обоим хотелось бы назвать это свиданием, но они не могли – слишком гордые, слишком похожие. Друг с другом они не могли открыто выражать свои чувства – только через действия, реже – прикосновения. Через внезапный приезд ночью в Кабукичё и желание остаться у него в комнатушке до утра, хотя бак любимого байка полон и дома ждали родные. Через неумело, но всё же старательно приготовленный завтрак утром и поглаживания татуированной рукой по светлым волосам, пока он видел десятый сон и тихо сопел. Даже через взаимные подколки, когда они намеренно задевали друг друга, пока это не доходило до лёгкой потасовки. Как это было сегодня утром: Ханма случайно сыграл на его чувствах собственника – всего лишь напомнил, что с Кисаки они видятся намного чаще, потому и время, проведённое с ним, ценилось больше. Спровоцировал так, что они чуть не подрались – Майки рывком перемахнул через низкий столик и повалил его на спину, даже показательно замахнулся, обиженно поджимая губы. Но «Жнец» продолжал улыбаться, даже осмелился обнять его за талию. Близость сыграла с ними злую шутку – оба на время забыли о гордости, отдавшись взаимному языку любви – тактильности. Позволили друг другу намного больше и как результат, если бы Майки вовремя от него не отстранился, точно почувствовал бы стояк. «Он ещё такой ребёнок», – успокаивал себя Ханма, мысленно радуясь, что Сано ничего не заметил. Из-за растерянности он тоже кое-что упустил из виду – направленный на него любопытный взгляд чёрных глаз, когда он скоро отлучился в туалет. Всё этот демон понимал, оказывается! Это Ханма ошибочно приписал его к непорочным ангелам, не только из-за внешности, а в голове Сано ещё какие бесы водились. Майки специально потребовал, чтобы он купил ему блинчик, когда они гуляли на улице. Ханма ничего такого не заподозрил: парень у него был сладкоежкой; он и сам такие любил, себе тоже взял. Но откуда же ему было знать, что на самом деле задумал глава «Тосвы»? Он и подумать о таком не мог! – Хватит уже. – М-м? – посасывая головку клубники, чёрт с ликом ангела обратил на него воистину невинный взгляд, с хитрым прищуром. – Хватит изводить меня. – Что? Тебя разве кто-то соблазняет~? – нарочито удивлённо протянул Майки низким, мурчащим голосом. Подвинулся к нему ближе и, глядя в глаза, сунул ягоду в рот. Возвысился над ним, прижался коленом к паху, медленно склонился к золотой серьге и горячо прошептал: – Я всё видел и почувствовал. Сегодня утром. «Ребёнок? Невинный? Да, конечно! – ругал себя в мыслях Ханма. Из-за своей наивности он угодил в пасть ко льву! – И как мне такое вообще в голову пришло? Оказывается, этому монстру не чужды людские страсти». Он убедился в этом ещё больше, когда Майки поднёс к его губам свой сочащийся пломбиром блинчик и сказал: «Привыкай сосать, а не кусать». – Ханма. Эй, Ханма! Голос Майки вывел его из мира влажных фантазий в суровую реальность, где он стащил у него клубнику с блина, и теперь кое-кто злился на него из-за этого, хотя первый начал таскать у него ягоды. Но ему можно, а у него забирать нельзя. Шюджи хотел только привлечь его внимание и немного повеселиться, а в итоге слишком заигрался и упустил момент, когда выбесил «Непобедимого» далеко не на шутку. – Завис, что ли, охреневший? Ты зачем спёр мою клубничку?! «Нет, всё-таки он ребёнок», – подумал Ханма одновременно с облегчением и досадой. Он уже себе такого нафантазировал... – А ты спёр мою. Больше не получишь. – Ты в этом так уверен? – угрожающе рыкнул Майки, потянувшись за его блином. Но у кого-то были слишком короткие ручки – высокому Шюджи достаточно было просто поднять свою над головой, чтобы он не дотянулся. – Эй, нарываешься, говнюк?! Давно по морде не получал?! В ответ Ханма взял его свободной рукой за запястье, быстро наклонился и откусил щедрую долю его порции, измазав себе все губы клубничным соком, мороженым и взбитыми сливками. Между ними повисла тишина. Перед глазами мельком пронеслась картина, как Майки осыпает его свежую могилку ликорисами. Вот так ирония – шинигами отправили на тот свет! – Я тебя урою... – совсем не в шутку произнёс Сано, глядя на него широко раскрытыми глазами. Он был настолько шокирован его наглостью, что даже не сразу бросился в атаку. Это Ханме было на руку – пока Майки не замахнулся на него, он быстро облизнул губы, притянул его к себе и настойчиво поцеловал. С открытыми глазами они смешно стукнулись носами, губы у обоих были в сливках и растаявшем мороженом. Сладость они разделили на двоих, но Манджиро это всё равно не успокоило – он смотрел на него недовольно и обиженно, даже ещё больше, чем утром. «Свидание» грозилось обернуться ссорой: Майки думал только о нагло сворованном у него из-под носа лакомстве, а Ханма – о совсем неприличных вещах. – Думаешь, это тебя спасёт? – вернув себе грозный вид, Сано медленно поднялся с каменных ступенек и возвысился над ним, разминая кулаки. – Готовься стать трупом. – Лучше тебе не знать, о чём я думаю, – мрачно посмеялся Шюджи. Он смотрел монстру прямо в глаза и вспоминал свои неприличные фантазии. Забавно совпали события, да вот только исход разный... «В моём воображении этот момент выглядел интереснее». – Последнее слово? – Ты помнишь, что было сегодня утром? – Да. – Хорошо было? – Неплохо, – как истинный гопарь, Майки опустился перед ним на корточки, почти оседлав бёдра. В его глазах промелькнул интерес. – Почему ты вспомнил об этом именно сейчас? – Потому что последствия этого терзают меня до сих пор, – туманно объяснился Ханма, подняв руку и стирая большим пальцем мороженое с его щеки. – Я больше не могу терпеть твой игнор... Майки всё понимал – он видел это по его глазам. Глава «Тосвы» сначала опустился на колени, а затем сел на него, укрывая длинные ноги чёрным плащом. Повторил его действие, задумчиво проведя пальцем по губам, и Шюджи не удержался – взял его за руку, задерживая прикосновение, почти с нежностью облизывая подушечки, как верный пёс, который хотел внимания своего хозяина. Сладости уже не осталось, но он всё продолжал ласкать его пальцы языком, представляя на их месте совсем другое. Посасывал и целовал их, глубже вбирая в рот, жмурясь от удовольствия. Ханма не знал, устоит «Непобедимый» перед такой картиной или пошлёт его, куда подальше. Ему было плевать. Он слишком долго не мог приблизиться к нему настолько сильно. Слишком велик был соблазн утонуть, полностью раствориться в ощущениях. Он хотел увидеть другую сторону Майки – ту самую, которую Сано всегда скрывал от него. Ту, что показал ему утром, а потом снова закрылся. – Ханма. – Можешь меня прибить, но я не хочу останавливаться, – возразил Шюджи, прикусывая подушечки пальцев и представляя, как он мог обхватить ими его колом вставший член, сочащийся смазкой. От одних только подобных мыслей ему хотелось выть, ведь они были не более, чем его фантазией. Щёк коснулся едва заметный румянец, когда он представил, что Майки мог ответить ему взаимной лаской – ублажить снизу своими мягкими губами, позволив ему вцепиться пальцами в пышные волосы. – Можешь убить меня за это, мне всё равно... – Да, нет, я о другом, – Сано неожиданно приблизился к нему и слизал остатки мороженого с щеки. Облизнул губы, и, хитро улыбаясь, вкрадчиво прошептал: – Ты хорошо сосёшь. – А? – Ханма даже распахнул глаза от удивления. – Ты же об этом сейчас думал? – просунув руку между их телами, Майки самым наглым образом сжал его член через одежду. Довольно изрёк: – Ого, какой твёрдый. Сколько же ты терпел? «А мысли-то материальны», – офигел Шюджи. – Ты дашь мне или просто издеваешься? Его уже порядком заебала неопределённость в их отношениях. Больше никаких всратых намёков – Майки их всё равно игнорит. – Неа, обойдёшься. Не дам. – Блять, монстр, – мученически посмеялся Ханма. Другого ответа он и не ждал. – Я не могу больше терпеть... – Но я тебе отсосу. – Чего?.. – Но сначала ты мне, – Сано мягко повалил своего шокированного парня на лопатки и прильнул к нему всем телом, всё время глядя ему в глаза. – У тебя хорошо получается. – Ты не шутишь? – «Бог Смерти» всё не мог поверить, что всё стало реальностью, а не фантазией. Ханма знал, что Майки был мастером обломов: только он расслабится и поверит ему, как Сано потом оставит его ни с чем, якобы в воспитательных целях. Но в этот раз «Непобедимый» был серьёзен. Он ничего не сказал – за него говорили прикосновения. Они были одни, на улице, но в тихом месте, за городом, остановились у закрытого синтоистского храма. Напрочь позабыв о блинчиках с клубникой, которые были лишь предлогом, наконец приблизились друг к другу на опасное, но такое желанное расстояние. Словно божество, которому подносили подношения, Майки сел на ступеньки и расстегнул ремень, позволяя ему устроиться у себя между ног. Один быстрый, смазанный поцелуй, и Ханма нетерпеливо опустил молнию штанов, наклоняясь к паху. Проведя татуированными руками по крепкому, замотанному бинтами, прессу, плавно опустил кисти ниже, оттянул резинку белья. Он готов был вот-вот кончить от одного вида на член непобедимого монстра. Жадно засосал головку, одновременно приспуская свои джинсы, до боли и стонов надрачивая свой фаллос. Едва смог расслышать, что Майки просил его не кончать – он хотел сделать всё сам. Отсасывая ему с закрытыми глазами, Ханма только почувствовал, как он коснулся его руки – осторожно перенял у него «эстафету», обхватывая тёплыми пальцами, как он представлял в своих фантазиях. Заглатывая глубже, в самую глотку, он наконец услышал сверху сдавленный стон, шею опалило горячее дыхание. Майки с силой вцепился ему в волосы, направляя, помогая сделать себе хорошо. Крепкая грудь часто вздымалась и опускалась, соски затвердели от возбуждения. Над головой было тёмное звёздное небо и тонкий полумесяц луны. Тишину нарушали только звуки их общего сбитого дыхания. Наконец они объединились настолько, что их никто не мог разлучить. – Ханма, – тихо простонал Манджиро, запрокинув голову назад и сильнее оттягивая его волосы на затылке. Быстро облизнул пересохшие губы. – Хорошо... Мне очень хорошо... – Я хочу, чтобы ты кончил, – несильно сжимая его эрегированный, твёрдый член рукой с татуировкой «Наказание», Ханма с жадностью, словно это был сладкий леденец, облизал его по всей длине. Зубами оттянул уздечку, массировал мошонку кончиками пальцев и всё время не отрывно смотрел на него – настоящего Майки, который больше не скрывал от него свои чувства, в чьих глазах читалось такое же сильное желание быть с ним, быть его. Вцепившись ему в волосы, Манджиро силой заставил его вобрать глубже, в самую глотку, и, сладко застонав, излился ему в рот после нескольких грубых рывков. Шюджи был так поражён этим зрелищем, что даже не стал вырываться и жаловаться на удушье. Проглатывая всю сперму, до последней капли, он неотрывно смотрел на него, любуясь, наслаждаясь и запоминая. Майки, который подпустил его ближе. Майки, который стонал в его руках и получал от этого удовольствие. Его любимый наркотик. Его любовь во всех смыслах, этот непобедимый монстр. Ханма не говорил, что любил его. У них с Майки был свой собственный язык любви, по которому они прекрасно друг друга понимали. Он знал, что это было взаимно. – Не расслабляйся, я тоже хочу. Отойдя от оргазма, Манджиро ещё больше захотел доставить ему ответное удовольствие. Впился в губы властным, глубоким поцелуем и оттянул резинку трусов, массируя его изнывающий от желания и сочащийся смазкой член. Ханма довольно улыбнулся – взаимность Майки была даже сексуальнее, чем если бы он делал ему минет. Он с наслаждением отдался его рукам и губам. Лёг на землю, чтобы ему было удобнее, и с жадностью следил за каждым его действием: как он склонился над его членом, придерживая волосы, и неумело пытался вобрать его целиком в рот, не боясь задохнуться, и как быстро приловчился и начал отсасывать ему ничуть не хуже, заглатывая глубоко, но не резко, постепенно. Ханма чувствовал его нежные губы каждой венкой. Чувствовал, как горячей волной накатывало возбуждение и беззастенчиво стонал, сгорая от страсти, словно в предсмертной агонии. Он не мог представить себе такого кайфа даже в самых смелых фантазиях. – Майки! – сдавленно крикнул Шюджи. Сано будто испытывал его на прочность, засекая, через сколько он кончит. Он ведь дольше терпел! Бормотал его имя словно в бреду: – Майки... Майки... – Тебе хорошо? – с интересом спросил Манджиро, на секунду подняв взгляд. Его влажные губы соблазнительно блестели в холодном лунном свете. – Я всё правильно делаю? – Ты меня с ума сводишь, – издав нервный смешок, Ханма ласково погладил его по щеке и поцеловал макушку пушистых светлых волос. – Пожалуйста, не останавливайся. «Пожалуйста, будь со мной таким хотя бы сейчас, этой ночью. Я хочу запомнить тебя таким». – Я хочу запомнить тебя таким, – глядя в чёрные, словно небо над их головами, глаза, он озвучил последние мысли вслух. – Я уже почти сдался, Майки. Ты всегда оставляешь меня позади, не даёшь сблизиться с тобой... Потом можешь лупить меня и презирать, но сейчас, пожалуйста, не скрывай, что тоже хочешь-... Он не успел договорить – Манжиро заткнул его долгим, чувственным поцелуем. Это был его ответ.

* * *

Чифую, мягко говоря, был в шоке увидеть двух бывших врагов вместе. Он всё ещё не мог поверить своим глазам – эти двое сказали, что встречаются! Эти два монстра, один опаснее другого! И не просто встречаются, а занялись сексом и теперь спрашивали у него... – Он всё ещё должен мне блинчики! – требовательно сказал Майки, указывая пальцем на соседа по столику. – Он всё ещё должен мне клубнику! – дерзко парировал Ханма, показывая на Сано и весело улыбаясь. – Так, понятно. И кто из вас пассив? – серьёзно спросил Чифую. Собственно, по этой причине они и вытащили его в три часа ночи в круглосуточную забегаловку. В три, мать его, часа ночи глава позвонил ему и сказал, что у него проблемы. Он пулей примчался на место встречи, обеспокоенный его состоянием, а в итоге увидел, как они с Ханмой лопали бургеры. Два кретина, всё не могли отойти от произошедшего. Точнее, кое с чем определиться. – Он! – в один голос сказали два альфача, указывая друг на друга пальцем. Мацуно коротко вздохнул: сейчас начнётся. – Ха? Не ты ли сегодня стонал подо мной и умолял не останавливаться? – высокомерно заявил Майки, угрожающе стукнув кулаком по столу и наклонившись к своему обнаглевшему парню. Передразнил его: – «Пожалуйста, Майки, не останавливайся», «Я хочу ещё, Майки» – это не твои были слова? – Заткнись, придурок, ты вообще обкончался в моих руках за пять минут! – возмутился Ханма, предательски покраснев. – Откуда ты знаешь, сколько времени прошло? На часы смотрел, пока дрочил? – Эй, оба замолчите – вы тут не одни! – вклинился Чифую, зардевшись от их откровений, как спелый помидор. – Я вообще не понимаю, почему вы рассказали об этом мне? Как бы, секреты я хранить умею, но доверять мне настолько личное... И до утра подождать никак нельзя было? – Чифую, это проблема первой важности, – серьёзно заявил Майки. – Ты же с Казуторой ебёшься, не, Мацуно? – нагло парировал Ханма, раскинув руки на спинке диванчика. – Ты – пассив, вот мы потому к тебе и обратились. – Какого хуя? – ошарашенно выпалил Чифую. – Вы откуда знаете обо этом?! – Мне Баджи рассказал, – спокойно ответил Майки. – А Баджи-сан откуда знает?! – У Казуторы длинный язык, – Ханма издевательски показал ему свой. – Тебе ли не знать~? – Я его урою нахуй, – утробно рыкнул любитель кошек и манги, тут же доставая свой телефон и набирая изученный наизусть номер. Казуторе повезло больше, чем ему – у него телефон был выключен. Разрядился небось. – Честно говоря, я сначала не поверил – Казутора всегда бегал за юбками, а тебе вроде как он вообще не нравился. – Ага, у Казуторы всегда стояло на девчонок, – поддержал слова Сано Шюджи. – Колись, Мацуно, в юбках перед ним щеголяешь~? – Вы, оба, пошли-ка бы нахуй! – у Чифую окончательно сдали нервы. Не желая и дальше слушать двух кретинов, он резко вышел из-за столика и высказал им всё, что накипело: – Три часа ночи, мать вашу, в школу через четыре часа, а вы, блять, не можете определиться, кто кому дрочить будет?! Совсем ебанулись?! – Да ладно, не горячись, – тихо сказал Ханма. Справедливые наезды мигом сбили с него всю спесь – он бы убил нахер, если бы его так среди ночи подняли. Майки – приятное исключение. – Нам, правда, обсудить это не с кем... – Можете не париться – это непринципиально, – хмыкнул Мацуно. – У вас все проблемы были от того, что вы не могли определиться с лидером, хотя в паре должны активничать оба. У геев так вообще нормально делать это по очереди. – Правда? – по-детски переспросил Майки. У него прямо глаза загорелись. – То есть не важно кто кого? – В твоём случае это точно не важно – можешь быть пассивом на постоянке~ – поддел его Ханма. За что сразу же отхватил удар под дых. – Обкончаешься, если долго тебя ебать не буду, – самодовольно парировал Манджиро. Молчание и хитрая улыбочка были знаками полного согласия. – Прости, Чифую, это моя вина – я слегка... перенервничал из-за всего этого. Прости, что подняли тебя из-за такой ерунды. «Всё-таки они подходят друг другу, – подметил внимательный Мацуно. – Кто бы только мог подумать?» – И я совсем не хотел лезть в ваши с Казуторой отношения, – продолжал извиняться перед ним Майки. – Прости, что так вышло. – Главе всё можно, – Чифую тепло улыбнулся, даже не думая всерьёз обижаться. – Я, правда, очень люблю Баджи-сана, но это, скорее, глубокое уважение, не страсть... Думаю, теперь вы оба понимаете разницу. – Ага, это как если бы мне захотелось шпили-вили с Кенчином, а Ханме – с Кисаки, – задумчиво поглаживая подбородок, как на духу выдал Майки. Шюджи как раз пил колу и сразу же фонтанчиком выплюнул её обратно. – Чё, блять?! Ты что такое несёшь?! – Чифую сказал сравнить, вот я и сравнил! – Ебануться у тебя логика! Другого ничего не придумал?! – У тебя какие-то претензии к моей логике, мудила?! – Да ты – ебанько, вот и всё! Спиздануть такое! – Ну, всё, блять, пизда тебе! Заказывай мне двойное шоколадное парфе, если жить хочешь! – Да ты просто меня на сладкое разводишь! «Всех на уши подняли и хоть бы хны, – беззлобно подумал Чифую, с улыбкой наблюдая за их перепалкой: Ханме всё-таки пришлось заказать десерт, чтобы на него губы не дули. – И как я раньше не замечал, что они так похожи? Интересно, Казутора знал? Этот болтливый пиздюк так легко не отделается – утром его ждёт шквал гневных смс!» Ханме уж точно не стоило знать, что он надевал юбку по просьбе Ханемии. И не раз.