***********
Хёнджин сидел в кабинете, где проходит их обучение. Время близилось к девяти часам, но никто не приходил. С каждой минутой он нервничал всё больше, ведь опоздание на полчаса – это уже немало. Он хотел позвонить Чонину, а потом Джисону, но последний появился в дверном проёме и закрыл за собой дверь. — Чонина сегодня не будет? — он наблюдал, как старший садится на мягкий стул, а после пододвигает его к столу, складывая руки на поверхности и положив сверху голову. — Что случилось?! — вскочил и резко приблизился к нему. — Тётушку Ян забрали сегодня в больницу, — Джисон не смог сдержать рвущихся наружу слёз, громко всхлипывая. Хёнджин изрядно перепугался, глядя на друга в таком состоянии. Он прекрасно знал о его отношении к госпоже Ян, ведь она частично стала для него матерью. Хан из-за своего модифицированного ума не мог долго находиться в приюте среди детей. И когда ему исполнилось пять лет, он начал жить в Научном Центре. К нему приставили Ян Хаюль, как учительницу и наставницу. Но женщина всегда относилась к нему хорошо и, наоборот, не забивала ему голову наукой, которую он мог изучать самостоятельно с раннего возраста, а лишь прививала жизненные ценности. Научила любить природу, помогать людям, заботиться о других. Она стала для него тёплым светом среди холодных коридорных ламп. Профессорка Ян известна на весь химический кампус своими изобретениями в отрасли фармацевтики. — С ней случилось что-то серьёзное? — Хван пытался докопаться до истины, обнимая его за плечи и склонившись над ним. — Да, — поднял заплаканные глаза, — ей поставили диагноз «револьво». У Хёнджина сердце упало в пятки, превращаясь в месиво. Он прижал голову Джисона к своему животу. Тот обнял его поперёк туловища, рыдая навзрыд. — Мне так жаль… Он больше не мог выдавить из себя ни слова, сглатывая тугой комок в горле. Револьво считается главной болезнью тысячелетия. От него нет лекарства. Его невозможно диагностировать на ранних стадиях, как и понять, что его вызывает. Длинные невидимые патогенные клетки проявляются в мозгу человека. Они окутывают его, подобно призракам, и после созревания полностью разрушают. Симптомы при этом отсутствуют. Лишь на последней стадии происходит резкий упадок сил. Пациентам с таким диагнозом запрещены любые всплески эмоций, только спокойствие, чтобы в тишине медленно отсчитывать оставшиеся дни. Джисон, перестав плакать, шумно дышит, зарывается носом в чужую одежду и комкает её ледяными пальцами. Когда ему было пятнадцать, они вместе с профессоркой занялись разработкой сыворотки от недуга. Они потратили на это целый год. Хан прочитал тысячи страниц предыдущих исследований, провёл сотни экспериментов, но не добился никаких результатов. В конце концов, директор научного центра приказал ему бросить проект и перейти к следующему, чтобы такой ценный сотрудник помог большему числу потенциальных учёных совершить прорыв. — Ты не против, если мы сегодня не будем заниматься? Прости, мне очень тяжело. Я не в состоянии что-либо объяснить, — он начал тереть ладонями мокрые щёки, размазывая слёзы. Хёнджин спешно вынул из своего рюкзака салфетки, протягивая ему. — Всё в порядке. Давай тогда пойдём к тебе домой. — Не выйдет. Мне нельзя покидать Центр в рабочее время, — вздохнул. — Потом я поеду к тётушке, — он промокнул белым бумажным платочком глаза, замечая на столе массивный планшет. — Зачем ты взял его сюда? — Отец приказал мне следить за экзопланетами, ведь он занят Феликсом. Джисон, он вчера ушёл среди ночи на работу, — нахмурился. — В смысле? — его брови взлетели вверх. — Ему не разрешено видеться с принцем после шести вечера. — Он сказал, что будет готовить оборудование для эксперимента. — Оставь это мне, — Хан поднялся на ноги, поправляя помятую тёмно-синюю кофту с бейджиком на шее. — Сиди здесь и сделай вид, что учишься. Я пойду поговорю с ним, а заодно выскажу своё недовольство по поводу этого, — он взял в руки планшет. — Тебя это будет отвлекать от учебы, что скажется на успеваемости. Джисон положил руку ему на плечо, а после скрылся за дверью. Хёнджин решил написать Чонину, что приедет вместе с их учителем.***********
Хан шёл по коридору биокорпуса и кипел от гнева, как бурлящий вулкан. Он всегда плохо скрывал свои эмоции. После ужасных новостей и невероятной тоски его душа была поглощена гневом. Так почему бы не выместить его на учёном. Если Джихун действительно нарушил устав, он не оставит это без внимания и в мгновение ока доложит об этом в департамент. Он не собирался жалеть профессора или давать ему второй шанс, а тем более слушать оправдания или ложь. Ещё больше его бесило полное отсутствие уважения к сыну. Хёнджин сотни раз говорил, что не хочет продолжать это дело. Но нет, нужно обязательно заставить его заниматься ерундой. Джисон, как учитель мальчика, несет за него ответственность и имеет право высказать своё мнение родителям ученика. Хан с трепетом вспоминает тот день, когда Хван захотел стать его учеником. Тогда он и ещё несколько профессоров из физического корпуса выступали на конференции, куда Джихун взял своего десятилетнего сына. Джисон в том же возрасте представлял мировое открытие, в то время как Хван из всего сказанного понимал только приветствие и прощание. После окончания они встретились в коридоре, и Хёнджин попросил у друга научить быть таким же крутым и умным. Он погладил мальчика, который уже был выше его, по волосам и сказал, что через пять лет они начнут заниматься. Так и вышло. Никто не подвёл в своих словах и желаниях. Джисон подходит ко входу в лабораторию Джихуна, показывая охране свой пропуск, а затем направляется в главный кабинет. Но комната оказывается пустой. Хан улавливает чужие шаги за соседней дверью и толкает её внутрь. То, что он видит с порога, вызывает у него леденящий душу шок. У большого монитора, спиной к нему стоит юноша. На экране происходит нечто неземное и доселе неизвестное. Как красные клетки человеческой крови, (судя по всему, заражённые), поглощают и пропускают через себя чёрные клетки, превращая их в себе подобных. — Удаляй немедленно! — крикнул Джисон, влетая в комнату и кладя планшет Хвана на соседний стол. Молодой человек быстро свернул все окна и развернулся, бегая глазами по его суровому лицу. — Я не могу удалить незаменимый элемент исследования. — Как тебя зовут? — смягчился Хан, видя на чужом лице частичку паники, подходя ближе. — Я Ли Минхо, ученик профессора Хвана. Он поручил мне сравнить кровь человека и объекта. — Минхо, не называй его объектом, у него есть имя, — он подошёл вплотную, развернул мужчину за плечи лицом к монитору, а по бокам панели управления выставил ладони, замыкая его в кольце рук. — Я Хан Джисон, потому следуй моим указаниям и удаляй, — проговорил требовательным тоном. Ли поджал губы и провёл пальцем по сенсорной белой округлой панели. На мониторе тут же высветились наброски схем, фотографии и короткие видео. Он нажал и выделил всё вместе. После кликнул по красному кружку, для подтверждения действия приложил к экрану запястье с кодом. — Отлично, а теперь резервные копии. И не закатывай глаза, — он смотрел в тёмный экран с загрузкой, видя недовольное отражение. Юноша выполнил указания и полностью всё стёр. Даже вылили остатки образца чёрной крови в отходный слив. — Что мне по-вашему говорить профессору Хвану? — он сложил руки на груди, стиснув зубы. — Давай сядем. Они расположились на серых стульях рядом с лабораторным столом, на котором стоял атомный микроскоп и ещё несколько приборов. Минхо ровно смотрел на него, и в его блестящих глазах, казалось, мелькнула глубокая печаль. Но это было столь быстрое наваждение, которое в моменте потухло в штормовых волнах злобы. — Я не просто так заставил тебя это сделать, — начал Джисон. — Ты, должно быть, хорошо изучал биологию, поэтому обязан знать о последствиях. Если люди смешивают свою кровь с чужой, мы перестаём существовать, наш вид вымирает. Мы не сможем называть себя человечеством. — Кровь об… — запнулся, — то есть Феликса, предположительно способна излечить от любых болезней, — Минхо сделал паузу, сжимая в кулаки руки, лежащие на коленях. — Ценой изменения структуры твоего тела? Вы хотите повторить опыт трёхвековой давности? — Что плохого быть не таким, как всё?! — Ли соскочил со стула, смотря на Хана сверху вниз. — Ты, как никто другой должен это понимать! Так почему же ты так против перемен? Джисон был ошарашен и не понимал такой яростной реакции на его спокойный и рассудительный тон. Он говорил на языке фактов с коллегой-исследователем, пусть и неполноценным. Если исследования продолжатся и дойдут до клинических испытаний на людях, смело можно возвращаться в прошлое, к мутантам и гибридам. Департамент ни за что не допустит подобного, поэтому его следует остановить на стадии зарождения. — Ты ошибаешься, — Хан поднялся на ноги, взяв планшет Хёнджина. — Пересмотри ещё раз свою точку зрения, а я обо всём поговорю с профессором Хваном, — он подошёл к дверям и, прикоснувшись к ручке, вполоборота проговорил: Я прекрасно понимаю, каково быть не таким, как все. И поверь, это не самый лучший исход. Джисон вышел из кабинета и направился к двери профессора.***********
Планета Эспергея 88000 год.
— Ваше Величество, — в арочную дверь, облицованную зелёным камнем, вошёл невысокий слуга, — мы поймали предателя Сегина. — Наконец-то! Немедленно переведите его сюда. Молодой мужчина резко вскочил с мягкого рыхлого дивана, зачёсывая назад запутанные тёмные волосы. Он не находил себе места, наматывая круги по просторной светлой комнате с голубыми растениями в горшках и куполообразным чёрным потолком. Через несколько минут дверь открылась, два воина в красных костюмах и с плащами того же цвета поверх, завели юношу под руки, усадив его на колени. — Давно не виделись, Сегин, — мужчина наклонился к нему, его пальцы до боли сжали чужую челюсть. — Повелитель Эверетт, не питайте напрасных надежд на восстановление порядка. — Говори, куда ты отправил моего сына, иначе живым отсюда не выйдешь, — он грубо толкнул его. Тот упал, ударившись головой о твёрдую поверхность. Король крепко схватил его за волосы и оторвал его голову от пола. — Считайте, что я спас принца от смерти. Ваша дорогая воспитанница чуть не отправила его к предкам на Теят, — прохрипел. — Я бы предпочёл думать, что он выжил и затерялся в космосе, чем оплакивать его тело. Эверетт посмотрел на юношу, который всего месяц назад обедал с ними за королевским столом и клялся в верности. Теперь в его лазурных ледяных глазах плескалось лишь счастье от поражения другого человека. — Алиот не могла причинить ему вред, — нахмурился, — она винит во всём меня, но не Феликса. — Времена поменялись, — усмехнулся. — Прежде чем ты отправишься на поиски своего сына, я бы посоветовал тебе утихомирить сбежавшую соплячку. —Думаешь, ты можешь указывать мне, что делать? Повелителю сорока Галактик?! — он поднял его за грудки чёрного костюма, а после швырнул прямиком в стену. Из-за чего белая штукатурка частично осыпалась мелкими кусочками. Сегин упал на колени, чувствуя во рту привкус крови без возможности вдохнуть. — Уведите его и допрашивайте, пока не признается, где Феликс. — Вы не там ищете. Я служу далеко не министру Вантесу. Есть ещё много других претендентов на трон. В тёмно-фиолетовых глазах короля не было ничего, кроме яростного гнева. Стражники тут же потащили юношу в сторону тюремных камер. Эверетт сел на диван, низко склонив голову, путая пальцы в чёрных волосах. Он управлял Нитью Алькор уже более ста лет и впервые столкнулся с угрозой не извне, а из середины, из самого центра Галактик – Фомальгаута. — Мой повелитель! — он поднял голову на крик девушки с голубыми волосами и кожей с серым металлическим оттенком. — Мы выяснили координаты госпожи Алиот, — она приблизилась к нему, протянула прозрачную пластину с текстом и видео и присела рядом. Мужчина бегло всё прочитал, закрывая глаза ладонью. — По нашей информации, она вместе с министром Вантесом готовит восстание на Каспиро в галактике Итер. Мы не можем лишиться поддержки этой планеты, ведь это одна из наших основных управленческих баз. — Хорошо, прикажи предпринять меры и в случае чего вступить в бой, — та кивнула. — Мой брат надёжно заточён? — Да, не волнуйтесь об этом. Ему ни за что не выбраться из-под стражи. — Хорошо, потому что если он сбежит, то будет вновь искать Феликса. Сегин явно служит ему и знает, где мой сын. Генерал Эсдес, прикажи усилить над всеми приспешниками Кэсина охрану, а так же командование армией временно на тебе, — отвернулся в сторону большого круглого окна, наблюдая, как белая звезда заходит на горизонт и на смену ей приходит голубой спутник, что занимал половину небосвода из-за близкого расстояния к планете. — Я даже не знаю, жив ли мой Феликс, — он приложил ладонь под правое ребро, где когда-то билось второе сердце. — Принц силён и никогда не сдастся. Верьте в него, — она приобняла его за плечи. — А нам всем нужны вы, ведь без вашего ума мы не способны победить. Я прикажу всем войскам разведки усерднее искать Его Высочество. Мы обязательно со всем справимся. — Да, лишь бы не было слишком поздно, — он прижался лбом к её плечу, развеивая все сомнения.***********
Планета Земля 3022 год.
Хёнджин решил навестить Феликса и расспросить его о прошлой ночи, но его не оказалось в своей комнате. Один из охранников показал ему изображение его местонахождения. Поэтому он направился в главный вестибюль здания, где у входа, рядом со стеклянными дверями принц сидел на белой скамейке, закинув ногу на ногу, и что-то листал в планшете. — Смотри, что у меня с рукой, — как только Хван подошёл поближе, Ли поднял ладонь, всю усеянную мелкими глубокими ранками, из которых сочилась кровь. — Откуда это? — он взял его за запястье и сел рядом, осматривая кожу. — Я хотел выйти из помещения на улицу. Но браслет начал бить меня током, как только я приблизился к двери. Для меня это было терпимо, поэтому я подошёл ближе, не обращая внимания на боль. Оказалось, что дверь для меня тоже была заблокирована и не открывалась. Когда я вернулся сюда, моя рука превратилась вот в это, — пошевелил пальцами. — Пойдём обработаем. — Потом, — отмахнулся, — хочу ещё посмотреть на вашу звезду. Огромные окна проливали жёлтый свет на графический пол с картинками природы, что менялись при нажатии на них ногой. — Где мой космолёт? — Ли вновь уткнулся в планшет, читая информацию о солнце. — Его пытаются починить в астрономическом корпусе. У меня вопрос, из чего вы делаете чешуйчатую броню на поверхности корабля? — он расстегнул насыщенную оранжевую кофту с магнитными белыми пуговицами. Феликс медленно повернул голову, немигающе расширив глаза и роняя на пол планшет. Благо технике не страшны удары. — Повтори, что ты сказал? Вы нашли меня в бронированном чёрном космолёте?! — Именно так, — Хван прикусил губу, глядя на чужую израненную руку. — А ты не помнишь? — Нет. Я помню, как попал на корабль, но не знаю точно, как он выглядел, — он начал смеяться, а после добавил: Я думал, что эта проблема только у меня, но оказалось, что всё гораздо веселее. Вы, люди, неосознанно обрекли свою планету на гибель, — на этих словах на него обернулось пара проходящих мимо сотрудников. — Корабль принадлежит вражеской разведке моего дяди, что ищет меня. — Его зовут Вантес? Ты назвал его имя в нашу первую встречу. — Вантес всего лишь мелкий предатель, который возомнил из себя правителя. Если бы моя сестра не поверила его лжи, он бы и пикнуть не посмел, — Феликс поднялся на ноги, поднимая здоровой рукой планшет. — Пойдём всё-таки обработаем твою ладонь, — он взял его за локоть и потащил в сторону лифта. Хёнджин принёс аптечку в комнату Феликса и сел на кровать, положив руку ладонью вверх на колено. Хван задумался над словами принца: судя по всему, они не могли починить космический корабль, так как это могло послужить сигналом, который привлёк бы сюда других пришельцев. Дела плохи. Если это правда, то над Землей и Феликсом нависла реальная угроза. Но что в таком случае делать? Вряд ли им кто-то поверит. Да и к тому же, куда прятаться от инопланетной атаки. — Не стоит мне помогать из-за жалости, — Ли смотрел, как молодой человек смазывает его раны прозрачной мазью. — Мой организм не такой, как вы думаете, он не станет вашим исцелением или новым открытием. Все ваши усилия по исследованию меня не принесут никакой пользы. — Я ни о чём таком не думаю и не разбираюсь. Я учусь на инженера. Если судить по твоей логике, то меня больше волнует твой космолёт, — он принялся накладывать бинт. — Скажи мне, что случилось прошлой ночью? Мой отец приходил к тебе? — поднял на него вопросительный взгляд. Ли задумался, но не мог вспомнить ничего, кроме своего тревожного сна. — Да нет, но у меня постоянно возникает ощущение, что меня трогали, пока я спал. Что на вашей планете можно сделать со спящим, чтобы он не проснулся? Хёнджин напрягся и уставился на него, прокручивая варианты ответов. Вы ничего не можете сделать со спящим, но вы можете сделать всё, что угодно с бессознательным. Он сложил остатки лекарства в белую коробку и поставил её на пол. — У тебя нигде не болит, кроме руки? — тот мотнул головой. — На теле есть следы? — Не думаю, но задняя часть шеи немного чешется, — он повернулся к нему спиной. — Посмотри. Хёнджин откинул наперёд длинные волосы, собранные в хвост, и оттянул воротник вниз, но ничего не заметил. — Расстегни кофту, — тот потянул за молнию, и Хван спустил его одежду до плеч. Чуть ниже последнего шейного позвонка находилась еле заметная чёрная отметина в форме круга с точкой посередине. Он провёл по ней пальцем, слегка надавив на податливую кожу. — Мне не больно, просто слегка щекотно, — он сжался. Хван натянул ему вещь обратно. — Возможно, с тобой что-то делали, там небольшой синяк. — Ясно, — равнодушно ответил Ли, смотря пустым взглядом сквозь юношу. — Я расскажу обо всём Джисону. Мы что-нибудь придумаем. А ты пока не подавай виду, что догадываешься. Ведь у нас нет доказательств против отца, и след на твоём теле он сможет легко оправдать. Тем более из-за твоей регенерации всё быстро исчезает. — Малыш, ты такой странный, — Ли присел ближе, наклонив голову в сторону и медленно моргая. — Будешь доносить на своего папу из-за меня? — Если понадобится. Он обещал всем, и мне в том числе, что не сделает ничего против твоей воли. А я не люблю, когда люди не держат своего слова. — А ты смелее, чем я думал, мне это нравится, — он резко наклонился вперёд, задевая его щеку своей. — Не хочешь ли ты служить мне? Кроме того, я бы научил тебя всему, что недоступно на твоей планете, вместо твоего учителя, — мурлыкнул в самое ухо. У Хёнджина тело словно прошили электрическими импульсами от такого низкого тона, и кончик его уха мгновенно покраснел, вот только предложение его совсем не обрадовало. — Феликс, сколько тебе лет? — спешно отодвинулся, растирая покрасневшие щёки. — Двадцать пять. Я слишком молод по меркам Фомальгаута. Моё второе сердце начало биться только два месяца назад, — вздохнул. — По вашему мне больше во много раз. Время здесь идёт быстрее, — Ли пристально смотрел на него и не понимал, чем вызвал столь интересную, сугубо человеческую реакцию, неведомую для него раньше. Даже если предположить, что на Земле ему было бы двадцать пять, он всё равно оставался старше Хёнджина, хотя выглядел ровесником или же чуть моложе. — Ты не ответил на вопрос. Если тебе нравится техника, то я знаю, как чинить космические корабли, а также управлять ими. Поскольку я принц, к тебе, как к моему ученику, будут относиться с уважением. От тебя потребуется только верность мне. — У меня уже есть учитель. А с тобой мы можем и просто общаться. Феликс помрачнел от такого отказа и не захотел больше разговаривать, сославшись на то, что ему скучно в его компании. Хёнджин вздохнул, взял аптечку и ещё раз напомнил, чтобы тот не рассказывал отцу о своей догадке.***********
После рабочего дня Джисон и Хёнджин поехали в больницу к тётушке, где их уже ждал Чонин. Последний выглядел ужасно, с красными глазами, в которых, казалось, лопнули все капилляры от непрерывного плача. Кёнха от усталости и стресса уснула прямо в коридоре на белой скамейке, прислонившись спиной к стене. Хан и Ян зашли в палату и пробыли там больше часа. Хван тоже заглянул поздороваться и немного поговорить, но в основном охранял сон девушки. Он попросил у медсестры комнату для посетителей и отнёс туда Кёнху. Судя по всему, ей дали успокоительное. Когда мальчики вышли, они оба снова заплакали, так как в присутствии женщины им пришлось сдерживать себя и не показывать никаких эмоций, сохраняя мнимое самообладание. — Вы должны быть сильными, ведь тётушка не хочет, чтобы её дети страдали, — Хёнджин сидел посередине и обнимал их обоих. — После смерти мамы Кёнху заберёт папа, а я останусь здесь и продолжу обучение рядом с Джисоном, — Ян вытер рукавом лицо, смотря на плиточный пол. — Переедешь ко мне. Я не позволю тебе быть одному, — Хан наклонился к нему, пальцами бережно стирая полоски слёз с его щёк. Отец Яна бросил их с матерью, когда Кёнхе было пять лет. Они лишь изредка общались друг с другом. Мальчик безумно переживает за сестру, но он ничего не может поделать, ведь решение принимает его мать, а она уже поговорила с отцом. Она попросила его слушаться Джисона и хорошо учиться, чтобы в будущем получить достойную работу. Также она пожелала Хану найти своё счастье и исполнить мечты. — Джинни, иди домой. Мы тоже уходим. Заберём Кёнху и поедем к Чонину. — Спасибо, что пришёл, — Ян поднялся и крепко обнял Хвана. — Звони в любое время. Хорошо? — он погладил его по спине. Тот слабо улыбнулся. Сердце Хёнджина сжималось тугими щипцами при виде его друзей, но он знал, что в безвыходной ситуации никто ничего не может сделать. Даже врачи смотрели на них с сожалением, ведь новость о таком диагнозе быстро разнеслась по округе.************
Хван вышел на одну остановку раньше и прогулялся по парку, где помимо земных растений были и инопланетные, подходящие для этого климата. Там были деревья с разноцветными листьями овальной формы, но самыми интересными были светящиеся синим и зелёным яркие цветы размером с ладонь и закрученными наружу острыми лепестками. Они созревали в конце зимы, но распускались в середине весны, когда наступала жара. Люди прогуливались вокруг, когда уже стемнело и можно было в полной мере насладиться неземной красотой. Запах был особенным, поскольку каждое растение источало свой собственный непередаваемый аромат. Людям с аллергией врачи советовали гулять именно в эту пору, а летом, в период благоухания наших, наоборот, избегать подобных мест. В голове Хёнджина роем пронеслись безудержные мысли. Если Феликс был прав, то все они были под угрозой. Но даже если к ним прилетят инопланетяне, они, как разумная цивилизация, потребуют выдать им принца. И власти, скорее всего, безоговорочно согласятся на это. Тогда выходит, что в опасности находится только Ли, которого никто не может уберечь. Хван больно кусает внутреннюю сторону щеки и останавливается в тёмной части парка, подняв голову к небу. Огненные, бесконечно далёкие звёзды за тысячелетия так и не изменили своего расположения, по-прежнему укладываясь в известные созвездия. Он не станет отрицать, что Ли слишком своеобразен и загадочен, но он определённо не заслуживает плохого обращения, не говоря уже о смерти. Не заслуживает смерти и тетушка Ян. Её кончина ляжет тёмным пятном на жизнь её детей и воспитанника. Ему жаль Кёнху, которую отец увезёт в другой город. Но сейчас мир технологий, поэтому они все вместе постараются часто навещать её. Хёнджин возвращается домой и вешает на вешалку свою зелёную ветровку с белыми вставками. Нини сообщает ему, что отец уже давно вернулся и ожидает в кабинете для разговора. — Где ты был? — с порога начинает Джихун, наблюдая, как сын усаживается в кресло. — В больнице. У мамы моего друга, профессорки Ян Хаюль, выявили револьво. — Соболезную, — он откинулся на спинку массивного стула. — Есть разговор по поводу твоего обучения, — Хван старший достал из ящика стола планшет. — Видимо, ты настолько обременён семейным делом, что в дело вмешался даже твой учитель. — Он сам захотел поговорить с тобой. — Я знаю. Мы с ним пришли к общему решению: я отстраняю тебя от дел. Ты больше не будешь иметь доступ к лабораториям и исследованиям. Желаю тебе создать самого продвинутого робота или же космолёт, — мужчина склонился над столом, выписывая на бумагу какие-то данные. Хёнджин такого поворота событий никак не ожидал, потому потерял дар речи. — А кто будет тебе помогать? — Весь контроль переходит к Ли Минхо, моему ученику. Он с радостью взвалит всё это на свои плечи. Хван вышел из комнаты, злясь в пространство коридора. К нему подъехал Нини и, заметив гневное выражение лица, скопировал его с помощью простых символов, выражая таким образом поддержку. Злясь за компанию. Столько лет он потратил на изучение бесполезного материала, совмещая это с учёбой, и ради чего? Чтобы сейчас всё оказалось напрасным. Безусловно, он бы потом работал инженером, а не биоисследователем, но лишать его доступа попросту бессердечно и эгоистично. Вся работа, проделанная за эти годы, пошла прахом. Все вклады ушли в никуда… Складывается впечатление, что отец попросту пользовался им, когда это было необходимо, а теперь решил избавиться, чтобы не мешался. Сегодня Хван не успел поговорить с Джисоном о Феликсе, но завтра обязательно коснётся этого вопроса. Весь вечер он следил за отцом, точнее, лёг, когда убедился, что тот спит.**********
— Хван Хёнджин, — юноша в широком красном жилете и белой рубашке подошёл к нему, засунув руки в карманы брюк. — Нам нужно поговорить. Хван прочитал имя молодого человека на бейджике, заметив копию кода своего отца с его именем. Они стояли в холле технологического корпуса, где человекоподобные роботы с белым блестящим покрытием безостановочно сновали туда-сюда, выполняя поручения. На одного человека в здании приходилось в среднем двадцать различных роботов. Белый пол и зеркальный высокий потолок максимально отдаляли людей от природы. Здесь редко встречались растения в горшках. В основном декор состоял из механизированных животных и просто стен, мигающих встроенными лампочками. — И что же понадобилось ученику моего отца? — Мы не можем обсуждать эту тему здесь, — Минхо сделал шаг вперёд, наклонившись вплотную к его уху. — Давай встретимся за главными воротами, на автобусной остановке после твоих занятий, а потом отправимся в безопасное место. — К чему такая секретность? — отодвинулся. — Потому что это очень важно. Никто не должен знать об этом, кроме нас. Никому не говори о нашей встрече или о том, что происходит. Даже Хан Джисону. — Почему бы тебе не рассказать мне, в чём дело? — Не здесь. Я буду ждать, — Ли развернулся и быстро скрылся среди толпы. Хёнджина оторопел от слов на счёт Джисона. Возможно, Минхо расскажет ему что-то, связанное с его отцом, а Хан в качестве представителя департамента нёс для учёного определённый риск. Профессор уже совершил ошибку, проводя секретные исследования на бессознательном Феликсе. Но тогда Ли – прямой соучастник, или же юноша, наоборот, ищет поддержки в его лице. Хван не уверен, правильно ли он поступает, гоняясь за справедливостью. У него, по сути, нет родственников, кроме отца. Мать ушла, когда ему было десять лет. Женщина пыталась забрать его с собой больше года, таская его по судам и организациям. Но Джихун, видя в Хёнджине наследника своего бизнеса, не мог его отпустить. Будучи учёным и работая в такой важной организации, как Научный центр, он сумел выиграть дело. Его мать часто навещала сына, пока не переехала в другую страну и не вышла замуж. Теперь она лишь изредка звонит. Раньше она предлагала переехать, но потом, когда её дети подросли, прекратила свои попытки. Хёнджин не винит её: в конце концов, у неё действительно не было шанса оставаться с ним. Джихун был плохим мужем и отцом. Ему было наплевать на жену и ребёнка, на их мечты и желания. Он только и делал, что тешил своё самолюбие мечтами об умопомрачительно успешном будущем, не замечая ничего вокруг. Конечно, любая женщина не стала бы терпеть такое обращение. Даже после развода ему было всё равно. Он, казалось, ничуть не огорчился такому исходу. Он столько лет мучил своего сына, а теперь просто отодвинул его на второй план… Вспоминая прошлое, Хёнджин приходит к единственному верному выводу: каждый должен заплатить за свои поступки. Но пока что он выполнит просьбу и ничего не скажет Джисону. В кабинете для занятий его ждал Хан. Он сидел в кресле и, запрокинув голову, вглядывался немигающе в потолок. — Привет, — Хван сел напротив, привлекая внимание. — Может, нам не стоит сегодня заниматься? — обеспокоенно смотрел на него, замечая тёмные круги под глазами. — Привет, нет, — опустил взгляд. — Мы не должны отставать от программы. Нужно переходить к практике, но поскольку Чонин отсутствует, я проведу только инструктаж по технике безопасности. А завтра мы уже будем чисто работать в мастерской, учиться складывать детали в конструкции. Джисон говорил всё спокойным бесцветным голосом. Душа Хёнджина болезненно тлела при взгляде на подавленный вид своего друга. И что хуже всего, он ничего не мог сделать, кроме как быть рядом с ним. Молодой человек явно не мог думать ни о чём, кроме тётушки. Хван не хотел усугублять его проблемы, поэтому решил ничего не говорить о принце.