*************
Планета Земля 3022 год.
Космический корабль приземлился недалеко от крытого поля, где находилась спрятанная от посторонних мастерская бабушки Минхо. Им нужно было подождать, пока всё поутихнет, так как тысячи спутников планеты засекли их посадку. К счастью, им не пришлось далеко бежать, и в последний момент они спрятались под землей. Цуки с интересом оглядывалась вокруг, размышляя, что ей делать дальше. Всё здесь для неё совершенно чуждо и ново, и она не понимает ни одного из земных языков. К счастью, технологии, Феликс и Минхо помогут ей с этим. Хёнджин сел рядом с Джисоном и обнял его, чувствуя, как на душе распускаются хрупкие цветы спокойствия. Главное, что они нашли его, пройдя через тот кошмар. Хан включил новости на браслете своего друга и прочитал о том, что преступники разрушили половину парковки космических кораблей в Научном центре и украли космолёт. Так ещё и были в сговоре с разыскиваемым инопланетянином. Директор департамента сделал заявление, что, возможно, пришелец покинул планету, но его поиски они не прекращают. От такого волосы на голове Джисона зашевелились, но он понимал, что это всё ради него и его свободы. За это он был благодарен им всем до бесконечности и обратно. Фукутоми с любопытством подходила к станкам, стоявшим возле стен, опираясь на свою палку, и трогала конструкции. — Я помню, как отец показывал мне фотографии похожих механизмов. Я не думала, что такие есть на Земле, — она провела рукой по железному каркасу. — Ты знаешь, для чего они нужны? — Феликс вместе с юношами вопросительно посмотрели на неё. Минхо напрягся всем телом, что не ускользнуло от Джисона, который сидел напротив него на чёрном диване. — Да, это оборудование для создания андроидов. Хотя оно не такое, как на Тигардене, а более совершенное. Хёнджин и Хан мало что поняли, но чётко уловили слово «андроиды», сложили два плюс два и уставились прямо на Минхо. — Это станки для изобретении андроидов? Я правильно понял? — Джисон, не мигая, уставился на него. — По всей видимости, да. Я сам впервые об этом слышу, — сказал он как можно более правдоподобно. — Офигеть! — Хёнджин округлил глаза. — То есть твоя бабушка или твои предки создавали андроидов? Это так опасно – держать у себя такое оборудование. Если кто-нибудь узнает, скандал может быть хуже, чем с Феликсом. Наказание за такое будет самым жёстким. — Я сам не знал. И никто не в курсе, кроме вас. — Минхо опустил голову, потому что ему трудно лгать, глядя им прямо в глаза. — Эти установки ничего не стоят без технологий и справок о том, как они работают. Никто не создаст новых андроидов, даже если захочет, — Хан пожал плечами, таким способом успокаивая парня. Ли с благодарностью посмотрел на него, поскольку ему было неприятно поднимать эту тему. К тому же рассказывать настоящую историю о мастерской с её содержимым. Врать друзьям и не говорить им правду тоже было плохо. Но лучше пусть они останутся в неведении до последней минуты, чем узнают о нём абсолютно всё раньше времени. Ближе к утру им позвонил Чонин и сообщил, что прибыл на место и заверил их, что обстановка спокойная и они могут подниматься. Всё вокруг поутихло, а космолёта больше не было на месте. Феликс был расстроен. Он любил космические корабли и полеты на них, а теперь ему снова приходилось прятаться и скрывать свою внешность. Честно говоря, ему очень нравилось на Тигардене. Там он мог быть самим собой. Первым делом Ян набросился на Джисона с объятиями, заливая его толстовку слезами. — Ну, не плачь, теперь всё в порядке, — Хан гладил его по тёмным волосам, чувствуя железную хватку. — Это я во всём виноват. Я не должен был оставлять тебя одного, — Ян шмыгнул носом, отодвигаясь. — Никто в этом не виноват. Сейчас всё позади. Теперь я снова с тобой, — он улыбнулся и указал на Цуки, которая держала Минхо за руку, ведь у неё не было кода. — Знакомься, это Фукутоми Цуки, она с Тигардена. А это Ян Чонин, наш друг и мой ученик, — Джисон подобрал несколько слов на этом языке, запомнив их при её разговоре с Феликсом. Чонин шокировано её рассматривал, потому что не знал, что на забытой планете остались люди. Девушка показалась ему очень красивой и милой, особенно её каштановые, слегка вьющиеся волосы, которые изящно обрамляли её лицо. Цуки протянула ему ладонь в знак знакомства, отметив, что у него красивые руки с длинными пальцами. В этот момент Минхо отпустил её, так как молодой человек мог проводить девушку. Ян сразу же сориентировался, крепче сжав чужую ладонь. Ведь он знал, как в первое время передвигался Феликс, чтобы не попасться патрулю. Заметив, что она плохо ходит, он для удобства обхватил её талию. Было решено, что Фукутоми будет жить с принцем, поскольку все и так в основном находятся в его доме. Когда она выучит язык и сможет нормально общаться, можно будет отправить её на обучение. Феликс прикрепил к своему виску датчик, меняющий внешность, что очень удивило Цуки. Ей ещё многое предстояло узнать о земной жизни, чтобы не чувствовать себя инопланетянкой среди своих.*************
Через неделю Джисон вернулся на работу в Центр, где его сразу же завалили предложениями о новых проектах, в которых требовалась его помощь. Он не хотел принимать в них участие, поскольку не любил химию и физику, но именно такие разработки требовали его внимания. Хан сидел на синем стуле в светлой лаборатории химического корпуса, пытаясь разобраться во всех ошибках и несостыковках одного профессора, свалившего на него половину своих обязанностей. Его голова болела уже несколько дней, и временами ему казалось, что под кожей ползают насекомые, готовясь съесть его мозг. Он пил уже третью таблетку за это утро, но эффект не приносил желаемого результата. Юноша посмотрел на белую стену, где висели прозрачные часы с чёрными стрелками. До конца рабочего дня было ещё далеко, а всевозможные голограммные проекции с текстом только прибавлялись. Ему вспомнились слова, сказанные Минхо во время игры в шахматы, о том, что пришло время жить по своим правилам. И это, несомненно, было правдой. Единственное, о чём его мозг старался не думать, так это о признании. Но он не жалел и не собирался просить прощения у Ли за свою несдержанность в собственных фантазиях. Если бы тот захотел, он бы сам с ним поговорил. — Профессор Хан, извините за беспокойство, но вы закончили анализ данных экспериментов? — к нему в кабинет зашёл пожилой мужчина в белом халате. — Простите, профессор Мин, но нет. Я не робот, чтобы обработать более тысячи страниц информации за пару часов, — он терпеть не мог, когда его подгоняли и контролировали. — Я дам вам знать, когда всё будет готово. — Также не забудьте переписать полностью все выводы. Советую вам поторопиться, потому что к концу дня я должен сдать отчёт на верхушку. — И? Разве это моя проблема, что у вас горят сроки сдачи проекта? — он развернулся на своём стуле и посмотрел профессору прямо в глаза. — Вы понимаете, что это недельная работа, но решили свалить всё на меня и воспользоваться моим умом, перекладывая ответственность. Удобно пристроились, — фыркнул он, позволив себе дерзость. — Это ваша обязанность, — он едко сделал акцент на этом слове, — как особого сотрудника Центра – беспрекословно помогать другим с их разработками, — парировал Мин. — Вот именно, что помогать, а не делать большую часть. Я не намерен тратить своё время на пустой проект, где эксперименты подтвердили только две теории из двадцати, — Джисон не на шутку разозлился. Он не хочет заниматься непонятно чем. — Если вы откажетесь, я буду вынужден сообщить об этом инциденте директору Центра. — Тогда вы можете сделать это прямо сейчас, — Хан поднялся на ноги и выключил голограммы, скидывая с себя халат и оставаясь в бордовой рубашке с чёрным галстуком и брюках. Джисон усмехнулся и не стал слушать пустые угрозы, а молча вышел из кабинета, чувствуя себя просто великолепно. Пусть профессор сам отчитывается за то, куда ушло столько материала и денег, если результаты оказались нулевыми. Он устал от того, что им помыкают, как хотят, диктуя свои правила. Теперь желание увидеть Минхо возрастало в бесконечной степени, тем более, что скоро наступит время обеда. Он сел в стеклянный лифт, который перевозил на высоте в двести этажей в биологический корпус по специальному прозрачному коридору. Вид на город прибавил ему хорошего настроения, но солнце слепило глаза, и от этого ещё больше болела голова. Лето было в самом разгаре. Скоро начало августа, потому люди хотят успеть съездить в отпуск до наступления осени. Вот бы полететь с Минхо в путешествие, кормить его различными вкусностями, водить на экскурсии по красивым местам и просто радоваться жизни, наслаждаясь моментами. Узнать его получше со всех сторон. Наверняка у юноши масса интересных историй, которые так и хочется узнать. Да даже просто послушать о его жизни – этого тоже было бы достаточно. Хан за пару минут добрался до нужного подземного этажа, накидывая на себя халат. Он постучал в кабинет и, получив ответ, вошел внутрь. — Хани, почему ты пришёл в середине рабочего дня? Разве ты не был занят? — Минхо, отойдя от микроскопа, наблюдал, как тот усаживается на стоящий рядом стул. — Мне надоела химия, и я захотел увидеть тебя до того, как меня вызовет директор. Хотел хорошо провести время. — А что случилось? — Я отказал одному профессору, — усмехнулся. — Ого, не ожидал, — Ли похлопал его по плечу. — Молодец, я горжусь тобой. — Спасибо, — усмехнулся он, наклоняясь вперёд, прямо к микроскопу. — Чем ты занимаешься, дай посмотреть. Минхо не успел ничего сказать, как парень прислонился глазами к окуляру и через пару секунд отпрянул с расширенными глазами. — Не смотри так. Это всего лишь кровь человека, заражённого револьво. Мой знакомый из больницы достал её для меня. Я бы рассказал тебе о ней позже. — Но брать образцы у пациентов без их согласия запрещено. Надеюсь, твой знакомый хотя бы спросил его или её об этом. — Можешь не беспокоиться за него. Он готов экспериментировать, потому что верит, что это может ему помочь, — в его голосе звучала неприкрытая грусть и тоска, как будто умирал кто-то из близких ему людей. — Или же будущим пациентам. — Ты знаешь человека, чью кровь используешь? Если да, то мы не успеем его спасти, как бы ни старались. Потому что с револьво живут максимум неделю. — Нет, я его не знаю. Это просто мой знакомый рассказал. Приходи завтра в дом Феликса, будем работать над теориями, — Минхо опустил глаза, уставившись на чужие ключицы. — Хорошо. Пойдём сейчас обедать, — он потянул его за руку. — Я не голоден, — Ли вырвался из хватки. Как же он ненавидел эти отговорки. — Я хорошо поел сегодня утром. — Ты невыносим. Мне кажется, что ты ешь только в моих фантазиях. Я должен был накормить тебя мясным супом и чем-то более сытным вместо торта. — Не знаю. Мне тогда всё понравилось. И речь не только о еде. Глаза Джисона вспыхнули тысячью фейерверков, и словно жидкое золото разлилось по венам, подсвечивая его тело изнутри. Минхо не смотрел ему в глаза, и по его лицу невозможно было ничего прочесть. Как раз в тот момент, когда Хан собирался что-то спросить, цифровой браслет на его запястье завибрировал, и перед ним тут же появилась проекция лица директора Центра, что свидетельствовало о важности звонка. — Профессор Хан, пожалуйста, немедленно явитесь в мой кабинет, — раздался мужской голос, после чего голограмма исчезла. — Хани, мне пойти с тобой? — Ли положил руку ему на плечо, слегка сжимая. — Не нужно, я справлюсь сам. Но мне нужен талисман удачи, — он ткнул пальцем в свою щёку. Минхо наклонился вперёд и выполнил его просьбу, прикоснувшись губами к тёплой коже. Теперь Джисон со спокойной душой мог хоть горы сворачивать. Ему потребовалось десять минут, чтобы добраться до кабинета директора, расположенного на трёхсотом этаже. Злость медленно охватывала его сознание, но сейчас он не собирался терпеть плохое отношение в свою сторону. Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь, сразу же усевшись напротив мужчины средних лет в синем костюме в чёрное кожаное кресло. — Вы хотели меня видеть, директор Гу, я весь во внимании, — Джисон закинул ногу на ногу, прислонившись спиной к спинке кресла. — Профессор Мин мне сообщил, что вы отказались от проекта, хотя я поручил вам заняться им, — он поправил очки, недовольно глядя на него через стекло. — Почему же вы не выполнили приказ? — Во-первых: мне дали нереально короткие сроки сдачи, а во-вторых: он мне не понравился. Джисон мечтал, чтобы его уволили или отстранили от работы, ограничив ему доступ. — Напоминаю вам, что вы обязаны выполнять задания, нравятся они вам или нет. Поэтому я дам вам дополнительное время до завтра. Постарайтесь лучше. На этом наш разговор окончен, — директор снова уткнулся в свой планшет. В голове Джисона, как нарастающий гул, начало биться «Постарайтесь лучше». Лучше?! Он отдал этому Центру своё детство и сейчас отдаёт свою молодость. Все годы его жизни прошли в этих стенах, без отдыха и простого уважения. Даже отпуск ему дают только по национальным праздникам, когда никто не работает. Всё понятно. Для этих людей он просто мутант. Генетическая ошибка, которую они использовали. Никто никогда не считал его человеком. И этот уважительный тон – всего лишь фальшивка, которой они маскируют свое отвращение. Хан поднялся на ноги, затем повернулся лицом к директору, упёрся руками в его стол, заставив того отодвинуться назад. — С этого момента я буду браться только за те проекты, которые меня интересуют. Я не стану выполнять требования, которые считаю аморальными по отношению ко мне. Я также отказываюсь работать сверхурочно, — он прищурил глаза, глядя на мужчину. — Пожалуетесь на меня в департамент? Отлично, я не против. Буду ждать их наряд под своей дверью. Вот только тогда я посмотрю, в каком плачевном и жалком положении окажется Центр, вышедший на международный уровень только благодаря мне. Джисон впервые почувствовал своё превосходство над кем-то, потому что видел, что его слова попали точно в цель. Он наблюдал, как лицо директора краснеет от гнева. — Вы вздумали угрожать мне? — Нет, я просто хочу быть услышанным и понятым. Всего доброго, директор Гу, — Джисон повернулся и медленно пошёл к двери, напоследок бросив взгляд на разъярённое лицо своего начальника. Сегодня определённо прекрасный день.*************
Вечером Хёнджин решил пригласить Феликса прогуляться по ночному городу и, возможно, зайти куда-нибудь посидеть. Он пришёл к нему домой, и не успел он коснуться ручки, как дверь открылась, а на пороге стоял принц. Его тёмные волосы прекрасно сочетались с красной широкой майкой, кожаной рубашкой и рваными джинсами. Они не виделись два дня, и за это время мало что изменилось. Ли снова томился от скуки и иногда прогуливался с Цуки, когда ребята были заняты в Центре, но в основном сидел на месте. Недавно Джисон придумал собственный код для Фукутоми, и теперь она могла самостоятельно гулять по городу, не боясь ничего, разве что упасть, ведь нога ещё не до конца восстановилась. — Привет, — Феликс мило улыбнулся ему. — Куда мы идём? — Привет, я пока не знаю. Выберем по пути. Хёнджин уже окончательно сдался своим чувствам и начал сильно скучать по юноше, когда долгое время не видел его и не звонил ему. Сначала он пытался не обращать на это внимания, но ничего не получалось. Мысли постоянно крутились вокруг него, как старая кассета, целыми днями. Даже проскальзывали различные фантазии и теории. Самой невозможной фантазией было: что если бы Феликс был обычным человеком? Возможно, тогда всё было бы намного проще, и риск потерять его, проснуться в мире, где его никогда не существовало, исчез бы. Как бы то ни было, этот страх, как длинный кривой гвоздь, теперь прочно засел в его голове. Так же, как и то предложение, сказанное на источниках. Улететь с ним на Фомальгаут, бросить всё и просто быть рядом с ним. Но какой в этом смысл, ведь принц не любит его на Земле, и нет никакой уверенности, что полюбит на своей планете? Возможно, это только поможет ему не сойти с ума от разлуки. После трёх остановок на летающем автобусе они оказались в центре города, где толпились люди, и всё вокруг пестрело бесконечным множеством красок. В таком многолюдном месте был велик шанс заблудиться, поэтому Феликс взял парня за руку. Хёнджин повёл его по тропинке вдоль улицы, не зная, в какое заведение лучше зайти. — О, а что там? — Принц ткнул пальцем в малиновую вывеску с голограммами танцоров. — Ночной клуб. Мы можем пойти туда, если хочешь, — он надеялся, что юноша откажется, так как не любил шумных мест. — Давай, звучит интересно. На входе их попросили просканировать коды, чтобы убедиться, что они достигли совершеннолетия, и пропустили внутрь. В просторном зале было очень тесно. Из динамиков, парящих над головами людей, звучала хитовая музыка. Стены были выкрашены в лазурный цвет и украшены живыми обоями в виде розовых квадратов, которые светились в такт басам песен. Чёрный пол отражал яркие лампы, свет которых преломлялся лучами в зеркальном потолке, рассекая пространство. В воздухе витал запах алкоголя и густой смеси чужих духов. Кондиционер работал хорошо, но всё равно было немного душно, потому Хёнджин снял свою чёрную джинсовую куртку и повязал её на бёдрах, оставшись в белой футболке с надписями. Феликс с изумлением разглядывал всё вокруг, особенно то, как люди двигались под музыку. На Фомальгауте тоже танцевали, но не так быстро и ритмично. В зале было два бара, обслуживаемые людьми и летающими роботами-помощниками, которые в основном подавали бутылки со спиртным с высоких полок. Они уселись на высокие стулья, взяв список напитков. — Это всё алкоголь? — принц пролистал голограммные страницы. — Да. Ты когда-нибудь пробовал его? — Конечно, у себя дома, бывало, и вместо воды пил, — Хван с удивлением на него посмотрел. — Ну, думаю, наш алкоголь явно отличается от вашего. А может и нет, — хмыкнул. — Выбери что-нибудь для меня, а то я не разбираюсь. Хёнджин сделал заказ, и через пару минут им подали два коктейля, которые светились ярко-синим цветом. Феликс повертел гранёный стакан и отпил жидкость из трубочки. Да, это явно отличалось от того, что он пробовал на Фомальгауте. Было гораздо крепче и вкуснее. Пожалуй, это первое, что ему так понравилось из напитков землян. — Ты только не пей его слишком быстро, а то можешь опьянеть, — Хван положил ладонь ему на колено. — Ладно, хотя я и не знаю, что это значит. Людям плохо, когда они пьяные? — Не всем, но в основном им нехорошо на следующий день, как мне, например. Поэтому я знаю свою меру. Вот Джисону, например, достаточно выпить один стакан, и он теряет контроль над собой, а утром ничего не помнит. Его память не работает, когда он пьян. Поэтому ему опасно употреблять спиртное в незнакомых местах. — Тогда я совершенно не понимаю, зачем кто-то его пьет. Разве что из-за восхитительного вкуса. У меня дома алкоголь расслабляет и придаёт сил, а не отнимает их, — Феликс смотрел, как юноша подёргивает ногой в такт музыке. — Если хочешь, можешь пойти потанцевать, а я буду смотреть на тебя. — Пойдём вместе, — он протянул ему руку. — Не хочу. Я посижу ещё немного. Кроме того, я не умею. Иди давай. Хёнджин вздохнул, но всё равно пошёл. К тому же зазвучала его любимая песня. Атмосфера в клубе была весёлой и непринуждённой, а цены на напитки приятными. Феликс обернулся, чтобы посмотреть на Хвана, потягивая коктейль, который, к сожалению, начал заканчиваться, поэтому он попросил бармена налить ему ещё один на своё усмотрение. Среди всей танцующей толпы Ли выделял своим взглядом молодого человека, который двигался так красиво и гармонично, словно был частью мелодии. Если бы Хёнджин был его подданным, он бы попросил его выступить лично для него. Такие мысли по отношению к нему не есть хорошо, потому принц виновато опустил голову, а после залпом опрокинул в себя рюмку горючей смеси, что приятно растеклась по его телу. Когда Хван вернулся обратно после двух песен, то чуть не обомлел. Феликс сидел в окружении пяти пустых стаканов и двух рюмок. Но при этом его спина оставалась прямой. — Как ты себя чувствуешь? — Хёнджин положил ладонь ему на плечо, ощущая чужой жар. — Просто великолепно, — он повернул голову, растягивая губы в улыбке. — Ты прекрасно танцуешь. Почему бы тебе не научить меня? — Феликс уткнулся лбом ему в живот, а затем поднялся на ноги. Хван не понимал, пьян юноша или нет, потому что выглядел он вполне бодро. Но, присмотревшись к его шее, заметил у него тёмную вену, а значит, алкоголь его организму явно не шёл на пользу. — Давай в следующий раз. А сейчас пойдём домой или прогуляемся, — он взял его за руку, но тот не сдвинулся с места. — Домой? — поднял голову. — Я, — запнулся. — Я… Я так сильно скучаю по дому. Я так хочу к своему папе и хочу увидеть Теят, — слёзы потекли из глаз принца и начали быстрыми ручейками падать с его щёк. Хёнджин не знал, что делать, ведь он впервые видел, как тот плачет. Его слёзы сильно блестели, словно в них были вкрапления жемчужной пыли. Бармен в фиолетовой униформе смотрел на них, подходя ближе. — Простите, господин, — обратился к нему молодой парень. — Я не знал, что вашему приятелю нельзя пить. Просто он был очень убедителен, когда просил налить ему добавки. — В этом нет вашей вины. Это я не доглядел, — он снова взял за руку Феликса, который не переставал плакать, рыдая на взрыд, и быстро потащил его прочь из шумного места. На улице дул тёплый ветерок, и количество людей немного уменьшилось, так как было уже довольно поздно. Они остановились возле боковой синей стены заведения, и Хёнджин достал из сумки носовой платок, вытер мокрое лицо и поцеловал юношу несколько раз подряд в щёку. Он заключил его в объятия, поглаживая по позвоночнику и пытаясь успокоить. Скорее всего, спрятанные и запертые за крепкими замками эмоции вырвались из него, затуманив рассудок. Ли ещё пару раз всхлипнул в чужое плечо, а потом затих, шумно дыша. — Ты вернешься на Фомальгаут. Я обещаю тебе это, — он поднял его заплаканное лицо, глядя в глаза, которые немного прояснились. — Правда? Ты не обманываешь меня? — Да, правда, — парень снова прижал его за голову к себе. Неизвестно, сколько они так простояли, но главное, что принц перестал дрожать и немного пришёл в себя. По крайней мере, так казалось. Феликс отодвинулся и огляделся по сторонам, заметив вдалеке группу ярко одетых молодых людей, которые громко смеялись. Ещё дальше он увидел девушку с большим животным на поводке, вроде бы собакой. Красную вывеску с зелёными буквами на ресторане и белую машину, из которой выходила женщина в чёрном платье, а мужчина в костюме любезно подавал ей руку. Казалось, что никто в этом мире ни при каких обстоятельствах не обратит на них внимания, ведь все были так заняты своей жизнью. Хёнджин не понимал, что происходит и кого ищет Ли. Видимо, им пора заканчивать свою неудачную прогулку. — Я бы очень хотел стать твоим принцем, чтобы защищать тебя, — Феликс сделал шаг вперёд, прислонив юношу к стене и упираясь головой в его плечо. — Ты и есть мой принц, — он обнял его за талию, обтянутую майкой. — Нет. Это ты постоянно защищаешь меня, потому что, как ни крути, я сильно нуждаюсь в тебе. А сейчас я очень хочу поцеловать своего принца, будучи самим собой, — Ли, не понимая, что он делает или говорит, отцепил датчик от виска, и его волосы вспыхнули белым светом. Хёнджин хотел остановить его, потому что это было смертельно опасно — стоять посреди города, когда тебя ищет вся планета. Но прежде чем он успел это сделать, Феликс поднялся на носочки и настойчиво поцеловал его, обхватив своими губами его губу, проводя по ней языком. Одной рукой он обнимал его за шею, а другой скользил ладонью по его груди. Хван отодвинул его от себя через силу. Тот непонимающе смотрел на него затуманенным взглядом. — Почему ты остановил меня? — его глаза снова наполнились влагой. — Разве ты не хочешь поцеловать меня подольше? — Хочу, но опасно раскрывать себя на улице, — он прилепил к его виску устройство. — К тому же ты пьяный. — Но мне надоело скрываться, — часто замотал головой, делая шаг назад, как от огня. — Я – повелитель сорока Галактик! Почему я должен кого-то бояться?! Я не хочу больше прятаться во тьме! — он снова отсоединил механизм от своего виска, грубо бросая его на коричневый асфальт. Хёнджин нагнулся, чтобы взять его, а когда поднял голову, у него случился сердечный приступ, потому что Феликса рядом не было. Он быстро выбежал на тротуар, огляделся по сторонам, заметил слева от себя удаляющуюся белую макушку и помчался за ним. Проклятье! Если лицо принца засветится на камерах, сюда будет вызван весь городской патруль и отряд департамента. Ли не понимал, куда он бежит, потому что слёзы перекрывали всякую видимость. Было безумно больно осознавать, что его прошлая жизнь может быть потеряна навсегда, что он останется пришельцем до конца своих дней. Ему очень хотелось вернуться домой, туда, где его ценят и уважают, а не хотят отнять у него свободу. Плевать, если его сейчас поймают и бросят в камеру, его жизнь уже не будет такой вольной, как прежде, так какой смысл в ней вообще? В голову резко ударяет тупая боль, заставляя его остановиться и отдышаться. Принц смотрит на свою руку, на которую надет браслет. Проходящая мимо девушка как-то странно покосилась на него, оглядывая с ног до головы. Что, если он уничтожит здесь всё, включая планету? Тогда все его обидчики погибнут, включая его самого. Но погибнут и Хёнджин с остальными, а Ли не хотел их смерти, ведь они были ему слишком дороги. Как он вообще мог допустить такую отвратительную мысль? Насколько он был ужасен? Его тело перестало слушаться, и он, как марионетка после дешёвого спектакля, рухнул на колени, закрыв лицо ладонями, чувствуя, как они намокают от слёз. Феликс в очередной раз за ночь почувствовал на своём виске датчик, превращавший его в человека. А после его крепко прижимают к себе, наваливаясь сверху. — Я понимаю, как тебе тяжело, но есть вещи, против которых мы бессильны, и нам приходится приспосабливаться к ним, чтобы выжить, — Хёнджин понял, что это была последняя капля, разбившая переполненный сосуд чужих внутренних эмоций. — В конце концов, у всех людей в сердце есть надежда на лучшую жизнь, и они ждут того времени, когда им тоже станет хорошо, продолжая верить. Ты сам мне это говорил. Так почему же у тебя пропал тот запал? — Потому что я нетерпелив, и мне трудно ждать. Но в то же время я ничего не могу сделать, и это меня убивает. — Значит, тебе нужно научиться этому, потому что рано или поздно плохие времена закончатся. У всего есть конец, даже у вселенной, — он поднялся на ноги, протягивая ему руку. Феликс вложил свою ладонь в чужую, вытирая последние слёзы, которые он так ненавидел, но ничего не мог с собой поделать, и поднялся с колен. Хёнджин знал, что дело не в выпитом алкоголе, а в том, что даже самые сильные люди иногда не выдерживают и проявляют слабость, в которой долгое время будут винить только себя.