***
Спустя три дня Петуния была в восторге. Она только что дочитала «Три мушкетера» и пыталась осмыслить существование такого интересного жанра, что раньше скрывался от неё. Начиная читать, она даже не представляла, какой отклик вызовет в ней романтика и настроена была скептично. Как оказалось, истории о любви пришлись ей по вкусу. Дуэли, аристократы, интриги и драма! Петуния была счастлива и явно намеревалась собрать свою библиотеку. Вернон меланхолично принял новое увлечение жены. Его не достаёт и ладно. Тем более книги были безопасным занятием. Впрочем, это было ненадолго… Спустя пару дней, бывшая Эванс попросила мистера Дурсля поровнее постричь свои усы, ведь они так ужасно выглядят. — Дорогой, тебе же будет лучше — ты станешь выглядеть более солидным! А если расчесывать их… Представь, что скажет твой начальник, увидев твою порядочность.И ты выгодно выделишься на фоне того мистера Дишота! — Петти, ну что за глупости. — однако Вернон, вопреки своим словам, всё же пошел в ванную. Вдруг и правда Петти права? А Дишота он не любил. Сама домохозяйка только улыбнулась — она исправит своего рыцаря, на зависть всем кумушкам. Мечтательно вздохнув, пошла проверять свой списочек с именами. У младшего Дурсля оно должно быть благородным.***
У четы Дурсль случилась большая ссора из-за имени малыша. Петуния в ультиматуме заявляла, что назовёт своего мальчика Даймонд, Вернон же настаивал на простом Дадли. — Ты не понимаешь, Петти! Какой Даймонд — это же чересчур. Ему нужно обычное имя! А Дадли — так звали моего прадеда — хорошее имя! — Это ты не понимаешь, Вернон! Для нашего мальчика нужно самое лучшее! А Дадли — именно что самое обычное, простонародное имя! Он будет тогда самым обычным ребенком! Я не этого хочу! — А ты чего ты хочешь?! — Необычного! — Петуния в испуге зажала себе рот. Она никогда раньше не хотела чего-то НЕОБЫЧНОГО. А Вернона в конец перекосило: данное слово вызывало не самые приятные воспоминания о свадьбе. Он не хотел слышать о чем-то необычном. В комнате воцарилась тишина. Петуния в растерянности смотрела в стену, когда красный, как рак, Вернон просто развернулся и ушел в комнату. Ничего не исправить, необычное всегда было связанно с ними. Оно просто ждет своего выхода.***
После того разговора, Петуния пыталась разобраться в самой себе: с какой это стати её потянуло на необычное. Вина, как она признала позже, лежала на молчаливых книжках миссис Бенсон. Из-за них захотелось чего-то сказочного, ощутить себя героиней, прикоснуться к тайне. Десять лет назад она бы раздраженно поджала губы на такие слова, но сейчас… Сейчас она устала от рутины, устала от… Она оглянулась, будто её мог кто-то услышать. А затем произнесла почти шепотом: — От обычной жизни. Наверное это и был переломный момент её жизни, когда Петуния призналась самой себе, что всегда хотела того, что выпало её сестре. Кому не интересно глянуть на волшебный мир, магов, необычных животных? С этого момента, Петуния начала робкое изучение, забытого в детстве и погребенного под обидами, всего необычного. А романы стали её помощником: они помогали отвлечься. И совсем скоро Петуния будет воспринимать всё через призму прочитанного. А вот хорошо это, или плохо, расскажут вам её дети.***
Вернон не разговаривал с ней неделю. Возможно это стало той первой трещиной, спустя много лет они затруднялись ответить... Конечно, потом они вновь всё обсудили, как взрослые люди. Петуния, хоть и была обижена, не говорила ничего о необычном, а Вернон был менее категоричен. В результате он уступил жене, хотевшей самой дать имя первенцу. Она же оставила ему возможность дать имя следующему ребенку. С тех пор они ждали появление Даймонда Дурсля. Малыш появился на свет двадцать третьего июня. Вернон всё нарадоваться не мог своему пухлому наследнику, всё ходил с гордым видом. А спустя месяц после его рождения, произошла первая неожиданность — пришло письмо от Лили Поттер.